Местная электростанция прослужила долго и верно, но всему наступает конец. Понемногу строение начали переносить чуть дальше от города и там же улучшать. Остатки почти никто не посещал. Лишь охранники по ночам и редкие рабочие днём. Среди них также остался бывший босс Дадли. Асагири не собирался его навещать, но тот играл не менее ключевую роль в сегодняшнем деле.
Когда Ген дошёл до заднего входа в здание, выяснилось, что дверь крепко-накрепко закрыта. Оглянувшись, он заметил небольшое окно над мусорным баком. Ген даже задумываться особо не стал, быстро взобравшись на крышку бака и с легкостью открыв развалившееся окно. Подобные трюки ему уже приходилось проворачивать и не раз, поэтому он особо не задумывался, что делает что-то не так. Лишь обрадовался своему худому телу, которое так легко прошло через маленький квадрат. Возможно, если с журналистикой не заладится, он задумается о работе помощника волшебника и будет прятаться в коробках.
К сожалению, пролезть через окно одно, а вот спрыгнуть с другой стороны - уже сложнее. Вдох, выдох и прыжок - казалось бы, проще простого. Но, когда Асагири приземлился на ноги, слегка согнувшись в коленях, чуть не завыл от боли в теле. Ему явно не хватало по-настоящему здорового отдыха.
– Нужна помощь? – внезапно раздался голос Ишигами у уха и Ген вздрогнул.
– Как ты..?
Входная дверь, что точно была закрыта, теперь стояла нараспашку.
– А, это, – Сенку привстал и спрятал раскладной нож в кармане пальто. – В следующий раз просто позовите меня, я с замками на ты.
Сенку на секунду задумался и нагнулся поближе к Гену.
– Господин Асагири, не бойтесь просить меня о помощи, ведь мы партнёры. Разве мы не должны поддерживать друг друга?
– Конечно, – абсолютно неубедительно ответил Ген и поспешно встал.
Да, он принял предложение Ишигами, но многое ещё оставалось под вопросом. К тому же, желание украсть его машину и поспешно сбежать периодически закрадывалось в голову, а Ген её не отгонял, постоянно взвешивая "за" и "против".
"За" говорило много что. Самым громким аргументом являлась возможность наконец-то остаться наедине с собой. Ген экстренно нуждался в пространстве, но неожиданно Ишигами оказался из особо навязчивых и упёртых. Ген всё больше жалел, что согласился на предложение. Это явно был выбор под впечатлением, даже если это слова, о которых он мечтал. Ген лишь позже осознал, что искренности в них ноль, а остальное – холодная расчётливость профессионального криминалиста, что, как и подобает, разбирался в таких ненормальных людях, как Ген.
Но всё же, в такой удручающей ситуации, Ген нашёл и аргументы "против" очередного угона машины. Ишигами, стоило признания, парень из умных. Ген не беспокоился за его действия, он просто знал, что тот не натворит ничего глупого и даже больше - окажется для него полезным. Ген мог на него положиться. Не доверял, но в любом случае интуитивно чувствовал, что тот его не сдаст полиции или ФБР. Ишигами преследовал свои цели и, к сожалению или к счастью, они оказались связаны с Асагири.
В бред про то, что Ишигами просто заинтересован им, Ген не верил. Хотя тот пытался показать себя весёлым и живым человеком, что везде найдёт что-то позитивное, Ген всё же заметил его настоящую личность. Вполне можно было представить, как Ишигами будет весело наблюдать, пока Асагири сходит с ума.
Но, как бы странно ни звучало, именно эта мысль и играла "против". Ишигами его не боится, не волнуется о нём и не будет рисковать собой ради него. Ген для Ишигами никто и это взаимно. Будет не особо жаль, если рядом с ним пострадает такой человек. Пусть это эгоистично, даже жестоко, но никто насильно никого не тащил. Гену плевать на Ишигами, поэтому считает выгодным держать его рядом.
– Так зачем мы здесь, Господин Асагири? Не думаю, что бывший босс Дадли ходит на работу в такое время. К тому же вряд-ли от него можно получить что-то дельное.
Ген не сразу ответил, для начала включив фонарик на телефоне и осмотрев местность вокруг. Ничего интересного и особенного - простая пыльная комната с выходом в коридор. Вокруг непонятные железные строения с торчащими проводами и бочками рядом, в которых ничего, кроме дохлых жуков и окурков не нашлось.
– Я здесь не из-за него, – коротко бросил Ген, специально сказав "я", а не "мы", от чего Сенку недовольно прищурился.
Ген не удержался и повернул фонарик ему в лицо заставляя того зажмуриться и отвернуться. Довольный своей работой, Ген направился в коридор. За спиной послышалось насмешливое хмыканье, но больше никаких вопросов.
Примерное строение здания Ген помнил ещё с времён, когда он искал Броуди. Так же, как и раньше, он первым делом наведался к Максу, потом на электростанцию, где его, что странно, очень враждебно встретили. Ген конечно знал, что некоторые люди не любят журналистов, прям таки ненавидят, но занести босса Броуди под таких людей не смог. Даже идиот понял бы, что тот что-то скрывает, вот только рассказывать ни в коем случае не станет. Подкупать кого-то из сотрудников ради правды было затратно. В те времена Ген и машины себе позволить не мог, постоянно гоняя Вольво Укио, а потом бегая от него же из-за непонятно откуда бравшихся мелких царапин. Поэтому пришлось снова посетить Макса. Тот из-за страха, что его в чём-то заподозрят, сразу сдал своего босса.
Оказывается, Броуди постоянно дурачили на работе, пользуясь его недалекостью. Иногда срезали зарплату без причины, а если надо, то придумывали что-нибудь максимально дурацкое. Коллеги часто сваливали лишнюю работу, кидали жалобы, даже если тот не был виновен и любили болтать за спиной. Макс от этого тоже страдал периодически, но, в отличие от Броуди, сразу понимал, когда что-то шло не так. Казалось, вот и одна из явных причин, что повлияло на рождение будущего убийцы.
Но, узнав всю правду, Ген задался вопросом почему же Броуди не убил босса или кого-то из коллег, а вместо этого накидывался на невинных девушек. Имелся вариант трусости и слабости, где Броуди оказался агрессором, что не осмелится искать жертву, которая, возможно, может дать отпор. Вот только Броуди являлся тем типом убийц, что считал всех людей жалкими и низкосортными, поэтому даже мысли не допускал, что кто-то может его победить, так что вариант откидывался.
А вопрос всё так же стоял. Прошло два года, Броуди всё это время сидел в тюрьме, у него пытались брать интервью, но, кроме первого, все остальные шли ужасно. Обычно Броуди или молчал или повторял, что ему не нравятся люди вокруг и начинал на них кричать. После десятого раза к Броуди перестали пускать лишних людей. Поэтому от него самого ничего дельного не получили. От его жертв, из которых выжила только Шарлотта, тоже.
И, о чём Асагири отказывался думать, он сам не оказался достаточно полезным. Но в любом случае, Ген не считал, что знает больше полиции или ФБР. Он в основном молчал и следил, так как больше ни на что не был способен.
В отличие от Броуди, Ген признавал свою слабость. Возможно поэтому он начал красть силу у других.
Наконец, дойдя до нужной комнаты, Ген натянул рукав толстовки и покрутил ручку, подметив, что на ней совсем нет пыли. Дверь открылась, фонарик телефона осветил старый потрёпанный кабинет, заваленный никому не нужными документами, бумажными стаканчиками из-под кофе и другим различным мусором. Справа обветшалый шкаф, у стены порванное кожаное кресло, а посередине стол.
На столе лежал листок с небольшим текстом, прямо по центру. Ген подошёл и прочитал:
«Я знаю, что меня щитают неправильным. Люди всегда смотрели так, буто хотят, чтобы я ищез, спрятался, умер и не портил им настроение. Но мне было всё равно, я просто жил, никогда не забывая, что мне нигде ни рады. Я готов был остаться навсегда с самим собой. Пока не нашёл того, кого хотел. А потом меня её лишили. Теперь я хочу отобрать у людей то, что им дорого.
Ген, у тебя тоже есть то что тебе дорого. Никто не отбирает у тебя этого, но если всё же заберёт, то разве ты не будешь таким же, как я? Ген, если ты однажды придёш ко мне и признаешся в своём настоящем обличие, то я приму тебя.
Броуди Дадли. »
...я приму тебя....
Ген словно попал в другой мир, отделившись от настоящего. Вокруг все погрузилось в тишину, даже собственное дыхание пропало. Возможно, он вообще перестал дышать. Рука поднялась и ладонь дрожа потянулась к записке.
«...я приму тебя...» – пугающи сладко повторилось в его голове.
Буря эмоций застряла в горле, будто сдерживаемая плотиной. Не хватало лишь касания. Всего-то протянуть руку и пальцами дотронуться до бумаги.
«Я приму тебя.»...
Внезапно, до того, как Ген дотянулся до цели, под его ладонь проскользнула чужая рука и сплела их пальцы. Вторую руку обвили вместе с талией и оттянули чуть назад. Между Геном и запиской в один миг появилась пропасть.
Пропасть, которую Ген абсолютно точно не хотел когда-либо пересекать.
– Пальцами лучше не трогать, – прошептал Ишигами совсем близко к уху, касаясь своим теплым дыханием холодной кожи.
У Асагири подкосились ноги и если бы его не держали за талию, то он бы точно упал. Он бросил ещё один короткий взгляд на записку, потом на профиль Ишигами и увидел, как тот хмуро читает. Внезапно Гена обдал жар стыда, а тело затряслось от страха. Он дернулся, желая вырваться и сбежать, но его легко удержали всего одной рукой, а другую стиснули, крепче сплетая пальцы.
– Отпусти! – прорычал Ген, но его лишь притянули ближе.
Он отвернулся, уронив взгляд на пол и желая, чтобы волосы скрыли его лицо. Ещё одна попытка вырваться не увенчалась успехом.
– Пусти! – повторил он, дергаясь, но тщетно.
Ген никогда не думал, что у Ишигами такая крепкая хватка.
– Не хочу, – неожиданно прозвучало упрямо и серьезно.
– Ишигами, пусти?! – прохрипел Ген.
– Нет, – прозвучало ещё более серьезно, даже холодно.
Тело прошиб озноб.
– Почему я должен вас отпустить? – внезапно спросил Ишигами.
– Потому что я так хочу! – Ген сорвался на крик.
– Господин Асагири, я не хочу вас отпускать.
– Иди к чёрту!
– Я хочу, чтобы вы были рядом.
– Заткнись! Замолчи!
– Ген, я хочу тебя видеть.
От последних слов из Асагири словно выбили весь воздух. Он обмяк и поник, будто кукла, держась лишь благодаря рукам Сенку. Лицо ужасно жгло, от чего мокрые капли, медленно стекающие по лицу, ощущались так чётко. Ген попытался сделать вдох, но получилось прерывисто и хрипло. О том, чтобы заговорить и речи не шло, ведь был страх перейти в рыдания, а он и так уже предстала в одном из самых жалких видов.
Неожиданно, но Сенку молчал, даже не шевелился, продолжая крепко держать и позволяя Гену спокойно поддаться эмоциям. Лишь спустя минут пять он медленно помог ему выпрямиться и повернул к себе лицом, хотя Ген немного пытался сопротивляться. Покрасневшие глаза продолжали упрямо смотреть в пол, волосы слегка растрепались и спутанными локонами спадали на плечи и лоб, щеки блестели от пролитых слез. Слегка бледные и сухие губы зашевелились и Ген прошептал:
– Вы ужасный человек.
Но Сенку даже бровью не повёл, лишь мягко улыбнулся и, немного помедлив, аккуратно убрал с лица Гена волосы, заправив их за ухо. Тот нахмурился. Сенку не сдержался и наконец сгладил пальцем такие упрямые морщинки на переносице.
Ген распахнул глаза и отступил назад, уставившись.
– Что вы делаете?
– Знаете, иногда охота пройтись по вам утюгом, – неожиданно сказал Сенку.
– Что?
– Вы такой молодой, но столько хмуритесь, в сорок будут страшные морщины.
Ген оказался поражен и оскорблен одновременно. Стыд, что мучил его пару минут назад замёрз и треснул, рассыпавшись в песок. Сощурив глаза, он почти угрожающе прошептал:
– Будешь такое болтать и до сорока не доживёшь.
Сенку лишь шире улыбнулся и подумал, что через год отношений с Геном он и сам морщин не досчитается. Вслух же осмелился ответить что-то более мягкое:
– Не волнуйтесь, вы мне любым будете нравиться.
Ген промолчал и закатил глаза. Он отвернулся, чтобы вытереть лицо и снова неловко посмотреть на письмо. В момент, когда он прочёл те три слова, странное чувство потянуло его к ним, словно желая спастись от одинокой смерти. Оно было сильным и приятным, почти волшебным...
Но сейчас, вспоминая всё это, Ген чувствовал лишь усталость. Вот только если раньше от усталости хотелось исчезнуть, то сейчас просто спать. Тело излучало тепло и мягкость, мысли не терзали, всё в один миг исчезло, подарив давно забытый покой. Ген чувствовал, что это временно, но сильно не задумывался, просто наслаждаясь новыми ощущениями вызванные непонятно чем.
Или кем.
– Письмо правда лучше не трогать, на нём могут оказаться отпечатки пальцев или ещё что.
Ген понимающе кивнул, неуверенный, что Сенку это убедило.
Ещё с минуту разглядывая письмо, неожиданно они одновременно заключили:
– Это не Дадли.
Ген заинтересовано повернулся, ожидая объяснений, но столкнулся с блестящими выжиющими щенячьими глазками, которые больше хотели послушать его. Ген сдержался, чтобы снова не закатить глаза и прочистил горло.
– Всё просто: ошибок много, что нормально для Дадли, почерк, казалось бы, грубый и неаккуратный, а стиль прямой и почти по-детски простой, вот только...Сам Броуди не стал бы писать послания, особенно такие длинные, да и вообще устраивать подобное. Если бы он правда хотел передать то, что в письме, то пришёл бы лично.
Сенку выслушал и кивнул. На самом деле Ген давно ждал, когда его спросят "Откуда ты так хорошо знаешь Броуди?", но раз пока не спрашивали, предпочитал сидеть тихо.
– Ты тоже об этом подумал?
– А, – Сенку почесал затылок, – Нет, по крайней мере, не в первую очередь. Сначала я просто заметил слишком лёгкие завитушки в некоторых местах и слишком, даже для Броуди, напряжённый нажим на ручку. Кто-то очень старательно копировал его почерк.
Ген кивнул и на секунду задумался, пока устало не осознал: кто-то ещё, помимо Броуди, хочет ему навредить.
– У вас есть предположения, кто это мог быть? – спросил Сенку, сделав шаг ближе.
Почему-то от этого жеста Ген почувствовал себя чуть бодрее и уверенней.
– Абсолютно никаких. Тот, кто оставил записку, знал, что я буду здесь. Это должен быть кто-то, кто очень близок со мной и хорошо меня знает, но я даже подумать не могу, как кто-то из моих близких друзей способен на подобное. Ишигами, они бы не стали...
– Господин Асагири, я вам верю, – серьезно ответил Сенку и снова посмотрел на записку. – Надо аккуратно её забрать. Мои инструменты остались в багажнике, пойду принесу. Пойдёте со мной?
Ген, не долго думая, поспешно ответил:
– Я останусь, – Сенку беспокойно его оглядел, – Господин Ишигами, я буду здесь и ничего не трону, правда.
– Обещаете?
Ген молча выгнул бровь, не воспринимая такой вопрос всерьёз.
– Не обещаете?
– Нет.
– Это значит...
– Возможно, я что-то всё же трону.
– Но не уйдете?
– Не уйду.
– Обещаете?
– Пошёл вон.
– Понял.
После ухода Сенку, Ген терпеливо стоял на месте, лишь мельком осматривая маленький кабинет. Мало что привлекало к себе внимание, не считая парочку документов, но, пройдясь по ним, Ген не узнал ничего интересного. В какой-то момент ему захотелось выйти из комнаты, но он был не уверен, что стоит так поступать. Вроде как он согласился никуда не уходить, вот только как далеко это "никуда" никто не сказал. Возможно, если он выйдет из комнаты, но не выйдет из здания, то вполне сдержит своё слово.
Покинув тесный кабинет, Ген направился через коридор в основную часть здания. Он не особо хорошо разбирался в технике, лишь подозревал, что огромные железные коробки, напичканные трубками и проводами, лучше не трогать. Даже если они не работают.
Шесть подобных коробок расположили недалеко друг от друга. Высотой не меньше трёх метров и шириной в два. Ген мягко ступал между ними, осматривая местность, но всё так же, ничего, кроме мусора и пыли найти не мог. С одной стороны это расстраивало, но с другой - был повод облегчённо вздохнуть.
С самого начала он направлялся на электростанцию, чтобы найти следы Броуди, но вместо этого нашёл письмо с до боли странным содержанием. Хотя, на самом деле, нет ничего удивительного в том, что кто-то решил сыграть с ним. Ген многих раздражал... Как бы грустно это не было признавать, но, взглянув за окружение, на других людей, что его знают, с трудом нашлись бы те, кто говорил хоть что-то нейтральное в его сторону. Чем хуже Гена знали, тем больше презирали. Страшно любопытный, эгоистичный, наглый человек, за чьей задницей вечно носились тысячи и одна проблема.
На самом деле ему просто повезло однажды встретить друзей: Цукаса, который почему-то увидел в нём друга; Укио, что смиренно принял его гиперактивный характер; Касеки, который считал Гена достойным, чтобы принять на работу. Все они заботились о нём так, словно он был им младшим братом или сыном и Ген никогда не понимал почему, но всегда был чертовски благодарен. Такой эгоистичный идиот, как он, заслуживал вечного одиночества, а получил обратное, словно злобную шутку от судьбы, которая напоследок бросила "попробуй не потерять".
Да, к сожалению или к счастью, у Гена было что терять, поэтому, даже если придётся переломать себе кости или собственное я, он это не сделает без сомнений.
Не найдя ничего интересного, Ген развернулся обратно и, из-за звуков в дали, похожие на шаги, предположил, что Сенку вернулся. Но совсем простая мысль, что Ишигами обязательно дал бы знать о своём возвращении, его остановила.
Ген на секунду замер и начал тихо отступать обратно. Акустика в задании была прекрасной, так что звук каждого более менее грубого шага эхом отскакивал от стен и становился громче в два или три раза.
Чужие размеренные шаги как раз становились громче, медленно приближаясь в его сторону. Ген поспешно, почти на цыпочках, спрятался за одну из железных коробок. Он затаил дыхание, напряжённо размышляя кто мог прийти в такую рань. Вариант, что кто-то из работников быстро откинут, так как рабочее время настолько рано не начиналось. Тревожную мысль, что это Цукаса и Шнайдер тоже отбросили - Ген не верил, что они так быстро их догонят, о трупе в ванной кто-то должен был позаботиться. И точно не Сенку, он бы не вел себя так тихо.
Или?
Казалось, что Ген не может что-либо предполагать насчёт Ишигами, основываясь на информации, что он получил за жалкие десять часов - суммарное количество времени, когда они виделись. Но в любом случае, Ген предпочитал быть осторожным.
Чужие шаги казались совсем близко. Неизвестность и волнения молили тихо оставаться на месте, тем временем любопытство и годами наработанное в журналистике безрассудство тянули слегка выглянуть и узнать личность незнакомца. Умный человек разумно проявил бы осторожность, но, к сожалению, Ген считал себя абсолютно неразумным.
Немного выглянув из за своего укрытия, Ген затаил дыхание. Одетый полностью в чёрную мешковатую одежду незнакомец стоял к нему спиной, глядя куда-то перед собой. В руках он держал что-то белое, похожее на бумагу. Асагири хватило одного взгляда, чтобы сразу понять - это та самая записка, которая лежала в кабинете.
Мурашки побежали по рукам, Ген нахмурился и хотел уже спрятаться обратно, как незнакомец резко развернулся в его сторону. Скрытое за черной маской лицо заставило вздрогнуть и отступить. Незнакомец молча стоял на месте, глядя в его сторону. Поза казалась расслабленной и спокойной. Он наклонил голову, словно Ген казался ему интересным, а потом поднял руку с запиской и, бросив ещё один недолгий взгляд на Гена, медленно разорвал её пополам.
Ген застыл, не зная что ему делать, незнакомец пугал, но одновременно вызывал любопытство. Когда кусочки бумаги упали на пол, Ген сначала подумал, что улику специально испортили, а потом медленно понял, что это не так. Если бы незнакомец правда хотел избавиться от улик, то давно бы сжёг их или спрятал, но не рвал такими большими кусками. Неожиданно Ген осознал, что это специально перед ним, специально для него.
Ген снова поднял неловкий взгляд на незнакомца. Тот спокойно смотрел в ответ.
– Почему? – только и мог спросить Ген.
Незнакомец не ответил и развернулся, направляясь куда-то вглубь задания. Ген сомневался лишь секунду, перед тем как поспешно шагнуть за ним.
– Стой, кто ты? – крикнул он, но незнакомец лишь ускорился и внезапно побежал. Быстро, легко, словно призрак.
Ген побежал за ним, игнорируя ноющую боль у рёбер.
Незнакомец сделал пару поворотов, пока не выбежал из передней входной двери. Когда Ген последовал за ним, в лицо ударил холодный ветер со снежинками. Ноги погрузились в невысокий сугроб, заставив ненадолго замедлиться, но лишь на совсем короткий миг. Незнакомец словно и не чувствовал каких-либо препятствий. Казалось, его физическая подготовка на высшем уровне. Но, к сожалению, Ген, что недавно
сбежал вышел из больницы, не мог похвастаться тем же.
Чем дальше они заходили, тем больше увеличивалось количество сугробов. Уже через пару десятков метров они оказались на краю леса, что окружал электростанцию. Ген чувствовал, как значительно отстаёт пока, в конце концов, не споткнулся об корень дерева, что не сразу заметил. Упав на колени и погрузившись голыми руками в снег, он глубоко вздохнул и крикнул:
– Почему ты это сделал?! – незнакомец замедлился и повернулся, осознав, что Ген больше не бежит, – Откуда ты меня знаешь?! Скажи хоть что-нибудь!
Незнакомец неподвижно стоял на месте, глядя в его сторону. Ген почувствовал сильное раздражение из-за мысли, что он не может увидеть чужое лицо.
Незнакомец постоял ещё немного, перед тем, как наклониться и что-то написать пальцем на снегу. Ген попытался встать, используя крупицы оставшихся сил, но упал, не успев сделать и шаг. Тело тряслось, а ноги онемели от холода, но лёгкие горели. Незнакомец быстро закончил писать и снова побежал, постепенно исчезая среди деревьев.
Ген попытался встать, но опять потерпел поражение. Перед глазами всё расплывалось, дыхание замедлялось, Ген пытался держаться из-за всех сил, но чувствовал, будто борется с воздухом. Сделав ещё пару тяжёлых вздохов, Ген начал медленно погружаться в темноту.
– Чёрт возьми, Асагири! – раздался над ним голос Сенку, полный злости и беспокойство.
Внезапно что-то толстое и теплое окутало тело - Сенку крепко замотал его в чёрное пальто, раздражённо причитая. Ген хотел отмахнуться и показать в сторону, где только что стоял незнакомец, но его перебили, неожиданно оторвав от земли. Сенку взял его на руки, держа одну руку под спиной, а другую - под коленями. Ген быстро взбодрился, испуганно распахнув глаза. Он попытался ухватиться за что-нибудь, но заледеневшие пальцы не слушались. В конце концов он нечаянно коснулся шеи Сенку и тот вздрогнул.
– Асагири, ты ледяной! – рявкнул он и Ген почувствовал лёгкую вибрацию под руками.
Позволив себе наглость, он полностью приложил ладони к теплой шее Сенку и с дрожью прошептал:
– А ты горячий.
Сенку на секунду застыл, а потом хмыкнул. Злое выражение лица по немногу разгладилось. Сенку держал его крепко, от чего Ген немного успокоился. С одной стороны хотелось, чтобы Сенку его опустил обратно на землю, но с другой - он абсолютно не хотел возвращаться в эти ледяные сугробы.
– Что произошло? – тихо спросил Сенку и медленно направился обратно к электростанции.
Ген поспешно пришёл в себя и торопливо потребовал:
– Стой, вернись обратно, я должен увидеть!
– Что увидеть? – непонимающи спросил Сенку, но остановился.
– Вернись, там, чуть дальше места, где был я!
Сенку задумчиво посмотрел на него, но Ген его проигнорировал, нагло уткнувшись в теплое плечо и прошептав:
– Пожалуйста.
Сенку ещё некоторое время промедлил, прежде чем развернуться и прошептать в ответ:
– Ты мне должен, Асагири.
Почему-то Ген чувствовал, что Сенку шутит и, скорее всего, никогда в жизни ничего не потребует от Гена. По крайней мере ничего, что Ген не хотел бы давать.
Сенку размеренными шагами направился к месту, где недавно стоял незнакомец в черном.
– Смотри под ногами, там должна быть надпись.
– Асагири, кто её написал?
Ген немного помедлил, прежде чем сказать:
– Я не знаю.
Сенку нахмурился, но кивнул, словно Ген сказал что-то полезное.
– Я всё объяс...
– Потом, – перебил его Сенку, – Пока грейся.
Ген почувствовал, как его прижали ещё ближе. Он не прекращал поражаться силе этого парня, одновременно чувствуя себя неловко. К счастью, окоченевшие конечности быстро глушили все лишние мысли, позволяя Асагири удобно устроиться в руках Ишигами.
Хоть ему и хотелось увидеть то, что написал незнакомец, но, слишком уставший и измученный, он решил оставить это на Сенку.
– Кажется, я нашёл... – начал Сенку, но внезапно замолчал, а потом спросил, – Асагири, ты помнишь, как выглядел тот, кто написал это?
– Что там?! – нетерпеливо спросил Ген, проигнорировав вопрос.
Сенку не стал упрямиться и спокойно ответил:
– Миша.
***
– Сиди тут и не двигайся.
Сенку донёс Гена до самой машины и даже хотел усадить самостоятельно на пассажирское сиденье, но Ген, что начал бунтовать ещё на полпути, смог добиться того, что его отпустили на землю. Он немного покачался на ватных ногах и послушно сел.
Ген выглядел очень сосредоточенным, хмуро размышляя о чём-то. Сенку долго следил за ним, надеясь, что в голове его журналиста в очередной раз не творится что-то незаконное.
Потому что, по его мнению, что-то незаконное Ген мог творить только вслух, обсуждая детали вместе с Сенку. Но Ген молчал, крепко держась за края пальто.
– Эй, – позвал Сенку.
Ген медленно поднял на него вопросительный взгляд. Но Сенку не знал что говорить, радуясь одному тому, что Ген всё ещё реагирует на вербальные сигналы с первого раза.
Глядя на бледную кожу, розовые щёки, тёмно-синие глаза, что постоянно блестели, и аккуратные, но немного острые черты лица, Сенку чувствовал, как мягко разливается тепло внутри. Он прекрасно осознавал, что связался с не самым нормальным человеком. С не самым спокойным, с не самым добрым и, возможно, с не самым здоровым. Но Сенку никогда не любил стоять на месте, а Гена порой и догонять приходилось. Сенку его совсем не знал, иногда абсолютно не понимал, а порой подозревал, что перед ним не одна личность. И всё равно, пока внимание снова и снова сходилось на Асагири, руки постоянно приходилось сдерживать от лишних касаний, а девяносто процентов мыслей занимали мягкие на вид губы, Сенку даже не думал отступать или бросать начатое.
Говоря простыми словами, Сенку, как самый обычный подросток, которым он не являлся, влюбился. Настолько сильно и бесповоротно, что готов был смеяться сам над собой.
– Да? – наконец спросил Ген, видя, что отвечать ему не спешат.
Сенку прищурился и внезапно наклонился вперёд. Очень близко. Настолько, что Ген невольно вжался в спинку сиденья. Сенку ещё минуту помедлил, сверля своим пристальным взглядом, а потом сказал:
– Мне нравится, что вы снова вернулись.
Ген непонимающе свёл брови, а потом, когда смысл слов дошёл до него, неловко отвёл глаза.
– Я тоже рад, – прошептал он.
***
Сенку хотел поговорить с Геном о произошедшем в машине, по дороге домой, но тот неожиданно заснул через пару минут, как тронулась машина. Сенку что-то говорил про письмо, про холод, про одежду, но чем дальше, тем хуже Ген слышал, пока глаза не закрылись совсем.
Спустя какое-то время он почувствовал, как чьи-то руки притягивают его к себе, а тихий шёпот щекочет ухо. Ген ощущал тепло и лёгкость. Он ощущал чертовски давно забытое чувство безопасности. Ген абсолютно не хотел просыпаться.
Но ничто хорошее не длится вечно и, когда большие, сильные руки схватили его за волосы, Ген резко сел, тяжело вдыхая и выдыхая. Пот лился с него градом, а руки тряслись. Хотелось сжаться в клубочек, чтобы навсегда спрятаться: от людей, от Броуди и от самого себя. Сердце бешено билось о грудную клетку, норовя выпрыгнуть в любой момент. Ген чертовски боялся, а темнота и неизвестность вокруг пугали ещё больше. Он начал наугад проводить рукой вокруг себя и сначала почувствовал одеяло, простыню, мягкий матрас, потом деревянный комод, а на нём настольную лампу. Неожиданно яркий свет ударил в глаза и Ген зажмурился. Постепенно комната начала приобретать форму и цвета.
– Эээ, – только и произнёс Ген когда увидел роскошную мебель, обитую мягкой красной тканью, деревянные полы из какого-то тёмного дерева, красные шторы, белую постель и большой ковёр с золотыми узорами.
Ген начал подозревать, что он умер и попал... возможно, в какой-нибудь замок или вообще в рай, хотя вряд ли там всё так роскошно. На прикроватной тумбочке, помимо лампы, нашлась маленькая записка:
«Комната полностью в твоём распоряжении. На стуле лежит запасная одежда, ванная справа от кровати – там все для гостей, можешь пользоваться чем пожелаешь. Жду к ужину. Ишигами.»
Осознав, куда он всё таки попал, Ген потер переносицу и устало вздохнул. Совсем непонятно откуда у криминалиста, пусть и одного из лучших, столько денег на такой дом. Хотя, возможно, что кто-то из родственников оставил хорошее наследство или же Сенку не так прост, как кажется.
Но сил о чём-то размышлять у Гена не было, желудок ныл от голода, а голова трещала от боли. Хоть он и поспал, но почему-то чувство усталости стало только сильнее. Ген решил, что позже попросит у Сенку лекарство для головы, а пока приведёт себя в порядок.
Вещи, как Сенку и сказал, лежали на стуле, рядом со столиком из, кажется, красного дерева. Обычная чёрная футболка и такие же простые чёрные штаны. Ген поднял футболку перед собой и с ужасом понял, что она ему большая. Даже больше, чем та, что купил Укио. Но другого выбора как бы и не было. Вариант ходить в своей одежде был слишком плох, особенно после неудачной прогулки.
Кстати, свою толстовку, когда он проснулся, Ген так и не нашёл. Как и обувь. К счастью, хотя бы штаны и футболка остались на месте.
Ванная комната оказалась намного проще, чем ожидалось. Сплошной белый мрамор, пару шкафчиков, раковина, душ и остальное. Ген быстро закончил мыться и посмотрел в зеркало, желая оценить результат.
Результат оказался очень грустным. Конечно чище он стал, но чем дольше Ген смотрел в своё отражение, тем сильнее оно казалось чужим. Он пару раз хмурился, поднимал брови, опускал, расслаблял мышцы лица, даже улыбнулся, но, кроме чувства, что ему прицепили чужое лицо, ничего не получил. Ген не знал точно чем это вызвано и что с этим делать, поэтому оставил на время, надеясь, что само пройдёт и начал рыться в шкафчиках в поисках фена.
Спустя время он нашёл ножницы и, как он позже понял, в голову пришла ужасная идея.
***
Казалось, в огромном доме легко заблудиться, но приятный запах свежеиспечённого хлеба так манил, что быстро привёл Гена в кухню. Там нашёлся и Сенку в белом фартуке с розовыми цветами. Он что-то увлечённо резал и совсем не заметил как Ген вошёл в комнату с ножницами в руке. От напряжения костяшки рук побелели, но Ген сделал глубокий вдох и уверенней двинулся в сторону Сенку. Тот наконец его заметил и застыл, нечаянно выронив нож из рук.
Асагири переступил с одной ноги на другую и неловко спросил:
– Ты случайно не умеешь стричь волосы?
***
Асагири немедленно отправили в ванную, усадили на стул, обмотали полотенцем и всё это происходило под чертовски сильным напряжением в воздухе. Ген никогда не думал, что сможет кого-то настолько разозлить просто немного криво отрезав себе волосы.
Да, неровно. Да, чуть больше, чем планировалось. Но он честно старался.
– Почему? – спросил Сенку, вернувшись с ножницами и расчёской.
Ген почувствовал в вопросе упрёк, от чего заёрзал на стуле.
– Они мешались и я, если честно, не очень люблю длинные волосы...
Сенку его выслушал, но не ответил, лишь хмуро поджав губы. Ген неловко отвернулся.
– Ладно... знаете, вы могли попросить меня..
– Ты, – перебил его Ген.
– А?
– Давай на ты, думаю, мы уже прошли часть с формальностями.
– Что ж... – помедлил Сенку и его лицо смягчилось, – Хорошо, изначально ты мог попросить меня о помощи, но раз уже поздно, то расскажи какую причёску ты хотел.
– Просто короткую, не знаю... может сделаешь на своё усмотрение?
Сенку снова нахмурился и по одному его выражению лица, Ген понял, что тот вообще не стал бы подстригать ему волосы.
– Ладно, у меня есть идея, – сказал Сенку.
Ген поудобней устроился на стуле, готовый к процессу.
– Только попрошу закрыть глаза, чтобы волосы не попали, – предупредил Сенку, присматриваясь с чего начать и задумчиво щёлкая ножницами.
Ген послушно закрыл глаза. Через время он почувствовал как пальцы аккуратно перебирают его волосы и почему-то напрягся. Один из локонов слегка потянули, совсем не больно, но Ген затаил дыхание. Он неосознанно сжал края футболки и нахмурился, прикосновения к голове казались всё более сильными, грубыми, в какой-то момент даже тело покрылось мурашками. Асагири неожиданно испугался, что если откроет глаза, то увидит совсем не ванную и не Ишигами перед собой, а подвал и...
Неожиданно волосы перестали трогать. Давно перестали, но Ген заметил не сразу. Звуки ножниц и мягких шагов исчезли, даже чужое дыхание было сложно расслышать. Ген аккуратно открыл глаза и увидел перед собой Сенку. Тот нагнулся к нему, уперевшись руками в колени и тихо рассматривал с рук до макушки. Ген пару раз растерянно моргнул, не зная что сказать.
– Ген, знаешь... – начал Сенку, но замолчал, остановившись на глазах.
Было странно непривычно слышать своё имя из уст Ишигами. Оно звучало мягче, чем обычно, даже как-то сладко, будто зефир.
– Да? – тихо спросил Асагири.
Сенку немного помедлил, а потом весело улыбнулся и сказал:
– Ты такой красивый.
Ген удивился и опять заморгал.
– Даже с этой ужасной прической, ты такой милый, – добавил Сенку и Ген почувствовал, как начал краснеть.
От неловкости.
И от злости.
Ген дёрнул ногой, попытавшись пнуть Сенку, но тот вовремя его перехватил, положив руку на колено.
– Не хулигань, – ещё ярче улыбаясь, добавил Сенку.
– Ишигами! – злобно закричал Ген.
– Да, господин Асагири? – сдерживая смех, спросил Сенку.
– Пожалуйста...
– "Пожалуйста" что? – перебил его Сенку, всё же засмеявшись.
Неожиданно Ген почувствовал сильное дежавю. Поза, слова и даже человек перед ним, словно он уже проходил похожее. Он также был растерян и зол, а Ишигами так же....
Ген вспомнил.
Он так удачно забыл тот сон из-за своей занятости, но именно сейчас, когда главный триггер держит его за колено и стоит непростительно близко, он вспомнил!
– Ген? – Сенку начал вертеть головой, пытаясь поймать его взгляд, – Я переборщил?
– Нет, я... – начал было Ген, но задохнулся, когда Сенку прильнул губами к его лбу.
– Вроде не горячий, – тихо проговорил Сенку, хмурясь.
Ген пришёл в себя не сразу, но как понял, так вспыхнул ещё больше.
– Ты что творишь?!
– Температуру мерю, ты так покраснел.
– Ишигами, это можно было сделать рукой или термометром! – Ген чувствовал себя настолько плохо, что лишь беспомощно махал руками, не зная что сказать.
– Моя мать всегда делает это так и я как-то забылся... – неловко ответил Сенку и наконец отпустил его колено, чтобы почесать затылок, – А из термометра у меня только ректальный, но я не думаю, что сейчас это хороший вариант...
– Аааа, – Ген отчаянно застонал и спрятал красное лицо в ладонях. – Ишигами, ты невыносим.
Сенку лишь засмеялся и мягко взял Гена за запястья, чтобы убрать руки и снова посмотреть ему в лицо.
– Я настолько плох? – спросил он, нежно улыбаясь.
Ген подумал, что тот в глазах прячет алмазы, иначе объяснить такой блеск было сложно.
– Да, – последовал абсолютно серьёзный ответ и Сенку лишь снова засмеялся.
Но в этот раз, стоило мягкому, с небольшой хрипцой смеху коснуться ушей, как в груди что-то защекотало, словно пёрышком провели по нервам.
– Давай уже закончим, – пробурчал Ген, отводя от Сенку взгляд.
Дальше стрижка шла намного лучше, Ген уже не чувствовал какой-либо тревоги, лишь странное замешательство. Напряжение не ушло, но оно стало совсем другим... каким-то нервным, как при мыслях о невыключенном утюге или незакрытой двери. Только вместо всего этого Ишигами, который невероятно аккуратно обращался с его волосами. Настолько, что Ген чуть не заснул.
***
Сенку был недоволен. Чертовски недоволен. Он оказался так зол, что готов был бунтом потребовать волосы обратно. Но, к сожалению, их не вернуть, только ждать пару лет, пока они снова не отрастут.
А пока, Сенку лишь постарался спасти то, что есть. И, к счастью, вышло красиво. Хотя Сенку подозревал, что даже с лысой головой Ген выглядел бы красиво. Природа наградила его чертовски привлекательной внешностью.
– Ну как? – спросил Ген, подняв свои синие, такие манящие глаза.
Сенку быстро понял, что от усталости постепенно теряет какой-либо контроль над своими мыслями.
– Всё ещё очень красивый, – весело ответил он, но Ген, словно прокачав иммунитет к подобным словам, отвернулся и спокойно заметил.
– Думаю, теперь мы можем поужинать.
Сенку согласно кивнул прежде, чем мысленно поменять своё меню с нежного мяса на нежное тело рядом.
Сенку очень нравился Асагири. Любой Асагири – уставший, злой, добрый, неловкий. Сенку чувствовал такое сильное притяжение просто думая о своём журналисте.
Но.
Конечно же, всюду всегда присутствовало но.
Сенку хотел откормить Асагири.
Даже если Ген чувствовал себя комфортно в теле, которое у него сейчас, Сенку этого не разделял. Поэтому, всего за час, путём различных уговоров и манипуляций, Сенку заставил Гена съесть половину приготовленного.
Заодно получить парочку комплиментов, ведь Сенку всё готовил сам.
– Сенку, ты молодец, правда, но чёрт возьми, ещё кусочек и я лопну, – заворчал Ген, отодвигая вилку и тарелку как можно дальше от себя.
– Ген, я сейчас расстроюсь.
– Хоть помирай.
– А может и помру.
– Вперёд, ты уже обеспечил мне путь за тобой.
– Как романтично, – засмеялся Сенку и Ген закатил глаза.
Но в конце концов Ген всё же смог выбраться из-за стола и отпроситься спать. Спустя несколько минут бездумной ходьбы, по дому ему пришлось вернуться, чтобы спросить дорогу к его комнате.
– Не стесняйся спрашивать, если что-то понадобится, я всегда рядом.
– Всё в порядке. Я думаю, до завтра точно тебя не потревожу... – Ген остановился.
– Что-то не так? – спросил Сенку.
– То, что сегодня произошло...
– Ген, – перебил его Сенку. – Завтра.
– Но разве...
– Я готов поговорить обо всё этом, только если ты сегодня пустишь меня к себе в постель.
– Тц, – Ген раздражённо потёр переносицу. – Ишигами, заканчивай, это уже не смешно.
– А я не шучу.
Ген отвернулся и, чуть подумав, ответил:
– Чтобы там ни было, ты не получишь взаимности.
– Правда не получу?
Ген посмотрел на Сенку, ожидая увидеть хотя бы капельку грусти, но тот выглядел лишь счастливее.
– Точно не получишь, – отрезал Ген, не желая давать ложные надежды.
– Ох, это очень грустно. Интересно, что будет через неделю.
– Ишигами, ничего не будет.
– Асагири, я так легко не сдаюсь.
– Порой, ты очень упёртый, ты знаешь?
– Этим я прекрасен, – Сенку самодовольно расплылся в наглой улыбке.
Ген раздражённо закатил глаза и решил наконец закончить этот фарс.
– Сенку, у нас никогда ничего не получится.
– Почему же? Мы даже не попробыв...
А дальше Ген произнёс слова, которые проткнули Сенку насквозь
и лишили всякого спокойствия на долгое время.
– Сенку, я импотент.
