Парадигма

      Ночь хорошо скрывала парковку, не позволяя разглядеть ни машин, ни их водителей. Где-то неподалеку светила одинокая уличная лампа, но её польза граничилась двумя метрами. Больница города, к сожалению, отличалась недостатком средств на более благоприятное устройство для посетителей и работников. Жители прекрасно понимали, что всё это из-за маленького населения - никому нет дела до городка, где проживает меньше пяти тысяч человек.       Частично спасало наличие Пенсильванской звезды по имени Ген Асагири. За последнее время многие к нему привыкли и слава поблекла, но он всё так же оставался "тем самым журналистом, что поймал Дадли".       После инцидента с похищением, неожиданные фанаты целый год не давали ему нормально работать – куда бы Асагири ни шёл, всюду встречались люди, что его знают. Подобные обстоятельства ему не понравились, поэтому Асагири утих на несколько месяц, иногда абсолютно скучно работая с полицией у себя дома через телефон и интернет.       Но вот: «Асагири Ген берёт интервью у Сенку Ишигами.       Асагири Ген чуть не умирает от рук Броуди.       Асагири Ген подозревается в сотрудничестве с серийным убийцей.»       Его имя снова слышится в каждом углу, всё громче и громче. А когда из-за болтливых сотрудников полиции и ФБР происходит утечка информации и выясняется, что тот ещё под охраной, личность Асагири Гена становится слишком яркой, чтобы её игнорировать.       Сенку, как ни странно, такие обстоятельства веселили. Люди дёргают дикого зверя за уши, не боясь, что тот укусит. А Сенку верил, что укусит. По сей день он вспоминал его глаза тёмно-синего цвета, обволакивающие тягучей пустотой холода и одиночества.       Сенку верил - Асагири может быть опасен. Возможно он не убьёт, не ранит, но каждый пожалеет, что с ним связался.       Ещё с момента, когда Асагири пришёл к нему в последний раз и раскидал те листы, Сенку, чуть ли не затаив дыхание, ждал следующей встречи. Он готов был взять пример с Хьёги, выставить себя полным идиотом, навязаться человеку и стремиться быть рядом как можно чаще, лишь бы лучше узнать Асагири и всё то, что тот хранил в голове.       Наконец с него сняли тот ужасный браслет, что был очевидным доказательством отсутствия у полиции какого-либо вкуса. Сенку вернул себе свой прекрасный облик порядочного человека: надел идеально выглаженную рубашку, свой любимый жилет, черные брюки, в спешке напялил пальто и шарф, а по дороге ещё и цветы купил - красные розы. Любой другой подумал бы, что тот торопится на свидание. Каждый, хорошо знающий Сенку, сказал бы, что так и есть. И лишь сам Сенку воспринимал всё, как само собой разумеющееся. Это его обычный стиль, обычная вежливость, обычная забота. Цветы не имеют абсолютно никакой дурной цели, только желание скрасить ужасный больничный день.       Именно так и никакой лжи.       Главное - игнорировать нагло закатывающую глаза Челси и без конца бормочущую "Твой стиль – это стиль детройтского бездомного, кому ты тут заливаешь?!" Кохаку. Они ничего не понимают. Пусть думают, что это всё романтика. Павлиньи танцы. Флирт, в конце концов. Но Сенку прекрасно знает, когда он начнёт по настоящему флиртовать, лишних глаз вокруг не должно оказаться.       Иначе это будет чистая бесстыдная прелюдия, для которой ещё совсем не подходящий момент.       Но всё впереди.       Сенку поправил воротник, выключил машину, взял в руки цветы и устало вздохнул. Казалось, всё идёт идеально, сегодня даже ночь безоблачная и не сильно холодно. Что могло пойти не так? Конечно, кроме Хьёги, который неожиданно приехал в тоже время, что и Сенку.       Чудесно, прелестно, очень вовремя, дорогой товарищ, а теперь извольте пойти нахер.       Конечно, нахер никто идти не собирался, поэтому Сенку решил смиренно остаться в машине и понаблюдать за больным обожателем его отца.       Сенку никогда не любил Хьёгу, испытывал лишь периодическое отвращение и редкое восхищение, когда тот, творя полную дичь, получал вполне удовлетворительные результаты. Сенку делал так же. Но на этом их общие черты заканчивались. В остальном они друг друга избегали, чтобы не расстраивать Бьякую, в очередной раз поцапавшись.       Вот и сейчас Сенку не спешил с ним встречаться. Лишь любопытно наблюдал, как тот посылает агента ФБР, а сам брезгливо рассматривает порно журнал. Сенку лишь закатил на это глаза и решил, что если тот зайдет в здание, то он пойдёт за ним. Неприязнь неприязнью, но Асагири ему уступать Сенку не намерен.       Наконец, Хьёга закончил с тем, чем занимался и направился в сторону входа. Сенку, скрипя сердцем, решил, что сегодня оставит розы в машине. Если Асагири окажется в плохом настроении и пошлёт его куда подальше, то цветы будут лишь прекрасным поводом для долгих издевательств от Хьёги.       В любом случае, у Сенку подготовлен подарок. К сожалению, и его отдавать сейчас нельзя – неизвестно как на него отреагирует Асагири.       Сенку поправил свой хвост и вышел из машины, готовый встретиться с человеком, по которому так скучал. Сенку никогда не умел терпеливо ждать, поэтому неделя на аресте казалось чистой пыткой. Особенно, когда твой любимый журналист лежит где-то в больнице, а вокруг него всякие гады точат зубы, чтобы и кусочка не осталось. Спасало то, что Бьякуя обещал позаботиться об Асагири, подобные капризы старший Ишигами редко исполнял, но услышав полный решимости голос сына, Бьякуя не смог отказать.       – Ты ему доверяешь? – спросил он.       А Сенку подумал "Ха, нихрена! Я ещё не настолько обезумел, чтобы доверять журналисту замешанного в деле с серийными убийцами!"       Но Сенку доверял себе и своим знаниям. Ему хватило информации, чтобы с уверенностью заявить: Асагири Ген осознанно и будучи в рассудке никогда никого не убьёт. Как бы странно это ни звучало, но Асагири слишком мягкий и слабый. Это не делает его хорошим, но и отпетым злодеем уже не назвать. Каким бы потрясающим Асагири не казался, тот всё ещё оставался разумным человеком, что инстинктивно боится смерти: будь это его или чужая.       Поэтому Сенку спокойно ответил "Да.". Пожалеет он об этом или нет - выяснится в дальнейшем.       Местная больница так и манила своим потрёпанным видом. Сенку сделал шаг ей навстречу, но именно в этот момент, словно молодая барышня, она завыла сиреной. От неожиданности Сенку замер, потом поспешно сделал ещё пару шагов вперёд и снова замер. Конечно, первым в голову пришло, что случилось что-то плохое: пожар, кто-то пострадал или буянит. Сенку не мог остаться в стороне, как сын своего отца и в силу своей профессии, но... Интересная мысль возникла в его голове и он остался стоять. Секунды медленно перетекли в минуту, две, три...       Из здания больницы, как ни в чём не бывало, вышел худой мужчина в черной толстовке. Он низко натянул капюшон, от чего сложно было разглядеть лицо. Конечно, маскировка хуже некуда. Нужно быть слепым или полным идиотом, чтобы сразу не понять кто прячется под одеждой.       Или же просто отвлечь ищущих тебя людей.       Асагири явно хорошо справился с этой задачей.       Он уверенно куда-то направился, но остановился и заинтересованно посмотрел в сторону открытой машины агентов ФБР. Сенку медленно прислонился к своей собственной и любопытно наблюдал. Тем временем Асагири что-то нашёл, осмотрел и внезапно автомобиль Хьёги за его спиной подал сигнал. Только теперь Сенку понял, что в руках Асагири ключи.       Ключи от машины Хьёги. Сенку замер, словно током поражённый и тихо следил за тем, как Асагири садится в машину и быстро уезжает, исчезая на ночной дороге.       – Ха... – вырвалось из Сенку.       Он медленно сел в свою машину, взялся за руль и вздохнул. Но больше секунды не продержался и согнулся, взорвавшись громким смехом. Медленное осознание только что произошедшего всё больше и больше выводили на чисто конское ржание.       В последний раз так весело он чувствовал себя в университете, когда его отправили к психологу из-за диплома на тему "От детей до убийц". Тогда он понял, что в некоторой правде люди не нуждаются. Но даже тогдашний момент истеричного смеха с бывшим любимым преподавателем не мог сравниться с тем, что он чувствовал сейчас. Тогда было просто смешно, сейчас веселье смешалось с радостью и жадным предвкушением. Восхищение захлестнуло с головой, Сенку глубоко вздохнул, собрался и нажал на педаль газа. Он не мог упустить Асагири – Сенку нужно ещё поклониться ему в ноги и расцеловать руки.

***

      Отлично, Асагири, пути назад нет. Угнана машина, побег от ФБР, подозрение в сотрудничестве с серийником.       Если это не жопа, то пизда.       Но можно попробовать немного напрячься и поискать плюсы...       Хотя, лучше вернёмся к человеческим гениталиям.       Ген всё равно хорошо держался, пару раз мысленно извинившись перед друзьями, у которых скорее всего будет много проблем из-за его выходок. Но так надо. Он потом разберётся с последствиями, когда уладит главные, более насущные проблемы.       Например, поимка серийника, что тебя чуть не прикончил. Однажды Ген прославился с помощью этого, теперь же он собирается хоть как-то очистить своё имя в народе и позаботиться о близких. Да, полиция не похлопает за это по плечу, но хотя бы на одного убийцу в мире станет меньше.       Как бы абсурдно Ген не звучал, он верил, что подобное в его силах. Даже больше, чем у полиции. Ген знаком с Броуди, он знает, что тому нужно, знает, как тот действует и Ген на собственной шкуре ощутил все его слабые и сильные качества. Никаких особых сложностей, кроме риска для жизни, возникнуть не должно.       Вот только, помимо Дадли, на горизонте маячил огромный знак вопроса в виде Миши. Всё ещё на свободе, никаких вещественных улик и следов.       У полиции и ФБР.       Асагири же просто оставил своего "давнего знакомого" на потом. Миша подождёт, как делал это все шесть лет.       На соседнем сиденье зазвонил телефон. Ген бросил хмурый взгляд и проверил дисплей. К сожалению, "ПИДОР" ему мало что говорило, поэтому он выключил телефон и бросил куда-то назад.       Изначально кражи машины не было в планах, но, по каким-то невероятно счастливым обстоятельствам, нашлись ключи и Ген, особо не задумываясь, сел за руль. Он всё равно не в немилости у многих, а подобная мелочь хуже не сделает. Самое сложное – объясниться перед друзьями, но они поймут. Ведь это их Ген. Ген никогда не славился особо умными поступками – это нормально.       Он просто улыбнётся и они всё простят. Цукаса потреплет по голове, а Укио немного покричит, но, в конце концов, все трое сядут за стол и выпьют по бутылке тёмного....       Асагири очень надеялся, что так и будет.       Хотя бы до того, как он сойдёт с ума и перестанет смотреть на мир своими глазами.       Асагири оставил машину на старой парковке, рядом с заброшенным парком, близь к границе города. Чуть поодаль имелся небольшой искусственный лес, созданный в основном для красоты, туда Асагири и направился. Всего через пару сотен метров он дошёл до небольшого сарая, который выглядел старше, чем Касеки. Но цепи на дверях блестели новизной, намекая, что кто-то это место ещё навещает. Асагири оглянулся, приметил самый большой булыжник и пнул его ногой. Как и ожидалось, там нашёлся ключ.       – Старый хрен, научись уже прятать вещи.       Цепи упали, двери распахнулись. Глазам предстала полная темнота, которую Асагири встретил с одной из самых ласковых улыбок, что имел.       Пять минут спустя, по почти незаметной дороге, из леса выехала черная Шевроле Камаро 1969 года. Старик его убьёт, но не мог же Асагири гонять всё время на украденной машине.

***

      Когда-то в молодости у Касеки появилась мечта. Она родилась в кинотеатре, при просмотре с друзьями очередного дурацкого кино про крутых парней, что добиваются всего желаемого просто приглаживая волосы лаком. Касеки таким никогда не интересовался и тот фильм не исключение. Скука смертная, да и только.       Пока на экран не вышла сногсшибательная красавица, издавая самый сладкий игривый звук. Касеки быстро понял, что или она будет его, или он зря прожил свою жизнь.       К пятидесяти годам это мечта исполнилась, но больше десяти лет радовать его не могла. Машина не сломалась, нет, Касеки просто понял, что она не создана для повседневной жизни трудолюбивого человека. Подобное отношение казалось чуть ли ни оскорбительным. Поэтому Касеки спрятал её от мира в старом сарае на частной собственности, и изредка возвращался, чтобы следить за её внешним видом, немного вспомнить молодость…       Подобной частью своей жизни, Касеки делился всего с тремя людьми: Нанами старший, Рюсуй и Асагири. Первые два занимали очень много места в его жизни, и от них просто напросто было сложно укрыть подобное, а Асагири...       Где-то два года назад Касеки забрал его с собой кататься на весь день. Он сам не понимал с какой именно целью сделал это, но испытал большое облегчение, когда Асагири заснул к концу поездки.       Но то было тогда. В те времена и сам Асагири казался мягким парнем с большим сердцем и веселым характером. Сейчас, когда его малышка остановилась перед террасой его дома, Касеки лишь раздражённо глотнул виски.       – Босс, – отозвался Асагири, покидая машину.       Сделав пару шагов, он медленно остановился и засунул руки в карманы толстовки.       Двуствольное ружьё спокойной подняли и нацелились прямо ему в голову. На такой радушный приём Асагири лишь улыбнулся и ответил:       – Я тоже очень рад вас видеть.       – Чертов засранец, ты всё больше и больше меня злишь, ты в курсе?       – На ней ни пятнышка.       – Асагири, я сейчас не о машине беспокоюсь, – Касеки сделал последний глоток и встал, – Тебе лучше хорошенько объясниться, чтобы я передумал в тебя стрелять.       – Сделаем это дома? Здесь холодно.       Касеки строго оглядел заметно худое даже под толстовкой тело и фыркнул.       – Заходи, как раз доешь остатки ужина, хоть что-то полезное сделаешь.       Дом Касеки стоял далеко от других. Небольшое двухэтажное сооружение, которого для одного человека более чем достаточно. Внутреннее обустройство, не смотря на чёрствый характер хозяина и отсутствие женщины, отличалось мягкостью и уютом: ковры теплых оттенков, в гостиной особо мягкие; на стенах картины с пейзажами, животными, фотографии и куча отрывков из газет; различные фигурки, что аккуратно поставленны в подходящее для их образа место; а также немного сухой, но пряный запах старости и воспоминаний в перемешку с дымом сигар и чего-то сладкого.       – Так что же послужило для тебя поводом покинуть больницу?       – А новости быстро разлетаются.       – У меня хорошие связи.       – Не разочаровываете, Босс.       – Прекрати чесать языком, садись и говори по делу.       Асагири послушно сел за кухонный стол, а Касеки начал возиться с чайником и посудой. Он достал из холодильника какие-то пачки и включил плиту.       – Можешь начать с того, почему ты сбежал из больницы, но не смей врать или шутить, пусть наш последний разговор будет адекватным.       – Последний разговор? Вам нужно в меня больше верить, ведь по сей день всё ещё живой.       – Я про тюрьму, идиотина, я не буду тебя навещать.       – А могилу будете?       – Заткнись, – приказал Касеки и стукнул Асагири лопаткой. – Прекрати нести бред и начинай рассказывать, иначе я вызову копов и больше такие выкрутасы ты вытворять не сможешь.       – Какой вы жестокий, – пробурчал Ген и его снова стукнули лопаткой.       Глубоко вздохнув, он скинул с головы капюшон и прочистил горло. На самом деле Ген мало кому искренне доверял, таких легко пересчитать по пальцам одной руки. Касеки он тоже раньше не доверял, когда только устроился на работу. Ген долго подозревал, что его босс бывший мафиози и даже искал информацию разными способами. Но в конце концов он наткнулся лишь на старые архивы и выяснил, что Касеки когда-то был инженером-механиком, а потом ушёл на пенсию. Вот и всё великое прошлое.       Издательство, как потом объяснил Касеки, было взято для занятости. Старик не любил по долгу ничего не делать, но и в одиночку работать тоже не любил, поэтому однажды, читая утреннюю газету, он получил звонок от близкого друга с предложением взяться за новую работу, а Касеки согласился.       Асагири с ужасом понял, что этот невероятно харизматичный дед страшно скучный. Он даже вслух об этом заявил, за что получил скотчем в лоб.       – Босс, я хочу поймать Дадли.       Касеки ни на секунду не остановился при готовке и просто кивнул с коротким "мгм".       – Я не могу сотрудничать с полицей, потому что так я не смогу сделать то, что делал раньше.       Касеки отложил сковороду и на пару секунд исчез в гостиной. Вернулся он уже с бутылкой коньяка и двумя рюмками.       – Много не пей, по чуть-чуть.       – Мгм, – Асагири с благодарностью принял заботливый жест и налил для них обоих, – Броуди не смог меня убить, поэтому ещё вернётся. Я боюсь, что он это сделает через друзей, желая привлечь внимание, поэтому я должен первым привлечь его.       – Собираешься быть приманкой? С полицией мог бы так же сработаться.       – Броуди не сунется в осиное гнездо, каким бы идиотом не казался, он будет мучить других, пока я сам к нему не выйду.       – Ты так уверен в том, что говоришь? Ты никогда не думал, что в твоих поступках есть что-то эгоистичное и нелогичное?       Касеки повернулся к нему лицом и спокойно посмотрел в глаза. Старческие полуприкрытые смотрели знающе, даже немного осуждающе. Ничто в нём не выдавало его истинных эмоций.       Среди которых сильнее всего выделялась грусть и страх.       Глаза Асагири всё ещё радовали прекрасным тёмно-синим оттенком, но сам взгляд казался страшно потерянным. Потерянным и жестоким. Словно владелец этого тела на секунду превратился в истеричного ребенка, вот-вот готового кричать и бить.       Но Асагири отвернулся, моргнул, и привычный, пусть и немного насмешливый, мягкий взгляд вернулся.       – Я в порядке.       – А я Жаклин Кеннеди.       – Я готов в это поверить, – улыбнулся Ген и что-то у сердца Касеки больно кольнуло.       – А я нет.       – Я справлюсь, Босс.       – По хорошему я должен тебя упечь в психушку.       – Мне это не поможет.       – Я знаю, поэтому ты всё ещё здесь.       – Спасибо.       – Пошёл ты, – спокойно ответил Касеки и вернулся к готовке. – Что собираешься делать в первую очередь, у тебя есть план?       – Помнишь Макса? Я его как-то спрашивал о Броуди, а он плакал и рассказывал снова и снова каким хорошим был другом.       – Помню, он мне чуть любимый костюм соплями не испачкал.       – Я собираюсь завтра пойти в его дом.       – Не боишься, что он тебя сдаст?       – Ммм, не думаю, что я его встречу.       – Думаешь, он уже сбежал из штата?       – Или уже мёртв.       Касеки вопросительно посмотрел через плечо.       – Откуда такие предположения?       – Главной целью для Броуди была Шарлотта. Она, словно шоры у лошади, не давала сбиться с пути, на котором ему встречались в основном девушки чем-то похожие на неё. Теперь Шарлотты нет. А раз нет её, то не должно быть и других: друзей, семьи, людей связанных с его делом. Он начнёт подчищать, чтобы потом найти новую цель и начать заново.       – Терпеть не могу, когда ты что-то такое рассказываешь. Какого хрена ты забыл в газете? Пошёл бы за Шишио – больше толку.       – Мне не нравится коллектив и в форме я не так хорош, как он.       – Да ты много в чём не так хорош, как он.       – Ауч, старик, это было больно!       – Прекрати называть меня стариком, я ещё вас всех переживу.       – Охотно верю!       – Заткнись, раздражаешь.       – Но вы меня всё равно любите, да?       – Вот когда всё это закончится и ты вернёшься сюда живой и здоровый, вот тогда и скажу.       – А если не вернусь?       – Асагири, если ты не вернёшься, то я закопаю твое бренное тело под издательством, чтобы ты на том свете никогда не покидал своё рабочее место.       – Никакой жалости, хоть слово доброе сказали бы.       – Заткнись, – раздрожённо бросил Касеки и Асагири засмеялся.       Спустя час накормленного и согретого Асагири отправили спать. Касеки выделил ему отдельную комнату со всеми удобствами и велел как следует отдохнуть. Если что-то понадобится, сказал найти самостоятельно, а не будить его, иначе вышвырнет из дома. Ген на всё послушно кивал, пока Касеки не ушёл.       Дверь за ним закрылась, оставляя Асагири одного. Тело жутко ломило после ночной прогулки. Всё же устраивать побег и пиздить чужие машины сразу после больничного не так чтобы приятно.       Маленькая настольная лампа слабо освещала комнату, но Ген её выключил. Он подошёл к окну и открыл занавески. Дом стоял чуть поодаль от улицы, окружённый деревьями, как любит Касеки. Ему нравилось создавать заметные границы между собой и людьми, если то не были его друзья. Даже некоторых родственников он и на метр к себе не подпускал, объясняя это тем, что кровь ничего не значит, он этих людей не выбирал и в свою жизнь пускать не хочет.       Ген находил подобное мышление вполне логичным и всё же подозревал, что дело не только в этом. Но лезть не стал. Касеки уже старый и ему бы наверняка хотелось просто спокойно жить жизнь, не вспоминая неприятное прошлое.       А вот Ген молод. Ему прошлое забывать ещё нельзя, потому что оно продолжает преследовать и требовать ответственности.       И Ген наконец возьмёт за него ответственность.

***

      На следующий день Касеки проснулся совсем рано, даже солнце не встало. Но вот Асагири встал и давно ушёл, оставив короткую записку:       " Благодарю за ужин и постель. За машину прости! Надеюсь, мы ещё покатаемся " Касеки грустно вздохнул и пробурчал:       – Сученыш.

***

      Таксист остановился на нужной улице и, прежде чем выйти, Асагири заплатил заботливо одолженными Касеки деньги. Он чувствовал, что ему придётся долго расплачиваться и не только деньгами.       Хотя, возможно, тот снова назовёт его своими инвестициями, как сделал это год назад, оплачивая больничные счета. Асагири тогда почувствовал себя содержанкой. Очень счастливой содержанкой.       Макс Адамс проживал в не очень примечательном районе, почти в бедном. Увидеть здесь парня в черной толстовке с капюшоном, подозрительно идущего по улице - обычное дело. Здесь вообще не очень любили незнакомцев, но ещё больше не любили с ними связываться, поэтому Гена спокойно игнорировали.       Подойдя к нужному дому, Ген не стал стучать, а уверенно поднялся по ступенькам и спокойно взялся за ручку двери, будто он идёт к себе домой. Было бы странно подозрительно, если бы Асагири всё же постучал, а ему не открыли. Его бы сразу определили, как чужого для этого дома, а дальше косых взглядов будет больше. Неудобно, невыгодно.       Поэтому Ген посетовал на удачу.       Удача ему улыбнулась, дверь открылась. Но он всё равно решил пока не входить. Жуткий запах гнили ударил в лицо, чуть не вызвав сильное желание блевануть. Ген закрыл рот рукавом и всё же зашёл.       Пол тихо скрипел под ногами, солнце ещё не встало, поэтому большую часть дома скрывалось в тени. Мебель старая, много хлама, чистотой тут и не пахло.       На самом деле тут пахло трупом.       Ген закрыл за собой дверь и начал тихо обыскивать комнаты. Сначала он зашёл в кухню, но там оказалось пусто, не считая телефона с перерезанным шнуром. Ген сразу напрягся и нахмурился. Если так выйдет, что Броуди избавился от Макса и не ушёл, то Ген прославиться, как жертва-самоубийца.       Ему вообще давно пора обзавестись оружием. Хотя бы ножик там или перцовый баллончик, как тот, что Цукаса подарил однажды Мирай. Не мог же он вечность ходить на серийников с голой задницей.       Недолго предаваясь размышления, Ген всё же немного покопался в шкафах и достал кухонный нож. Бросив взгляд на блестящие лезвие, он быстро понял, что толку от него никакого. Ген ничего не сможет с ним сделать. Его главным оружием всегда было упрямство и... другие аспекты.       Но лучше что-то, чем ничего, поэтому нож Ген всё же оставил.       Следующей комнатой оказалась гостиная. Маленькая и дурно пахнущая не только гнилью, но и дымом дешёвых сигарет, алкоголя и чего-то кислого. К сожалению, один рукав уже не спасал, но зато стало ясно, что труп всё ближе и ближе.       Дальше на очереди шла ванная. Чем ближе Ген подходил, тем хуже становился запах. Он медленно открыл дверь и заглянул в открывшуюся щель. Глазам предстала комната, что возможно раньше была белой, но давно приняла грязно-жёлтый и серый оттенок. Также Ген увидел унитаз, раковину и зашторенную ванную. Запах всё ещё сильно раздражал, но мысль, что совсем рядом человеческий труп медленно сводила с ума. Сделав вдох, потом ещё и ещё, Ген закрыл дверь.       Сердце бешено забилось в грудной клетке, громким "Ту-дум" отзываясь в ушах. Ген не мог. Это было выше его сил. Внутренности просились наружу, поэтому Ген поспешил отойти от комнаты, пока в доме не стало на одного трупа больше.       Будь там Макс или ещё кто, неважно. Для Асагири нет смысла видеть труп, он уже ничего не сможет сделать. Он не собирается его оплакивать или хоронить, убеждаться тоже ни в чём не надо – запах трупа ему слишком хорошо знаком, чтобы сомневаться.       Асагири вернулся вглубь гостиной и встал рядом с лестницей, на секунду задумавшись, подняться ему или выйти и вздохнуть свежего воздуха.       Думать долго не пришлось: за дверью прозвучали чужие шаги и стук.       Ген вздрогнул и рванул на верхний этаж, стараясь бежать как можно тише. После лестницы появился небольшой коридор с несколькими дверьми, одна из них открылась и утянула Асагири внутрь.

***

      Как раз в этот момент на первом этаже открылась входная дверь. Цукаса хотел позвать хозяина, но сильно ударивший в нос запах его остановил. С запахом трупов он тоже был уже знаком и в подобной ситуации действовал на автомате, как учили при подготовке.       Цукаса вбежал в дом, осмотрел кухню, сразу подметив оборванный шнур телефона, направился в гостиную и прямо к ванной, где, особо не напрягаясь, отдернул занавеску и осмотрел труп Макса.       – Блять, – вырвалось у него и он потянулся за телефоном, чтобы вызывать полицию.       Неожиданно над головой скрипнул пол. Цукаса, не долго думая, выбежал из ванной и замер, столкнувшись с дулом пистолета.       – Не двигаться, – приказал уже знакомый директор ФБР – Стэнли Шнайдер.

***

      Замок щёлкнул и Асагири прижали к двери. Крепко удерживая одной рукой у груди, а другой закрыв рот, Ишигами поднял палец к губам в немом жесте. Ген был немного напуган и удивлён, но всё равно прекрасно его понимал. Стоя друг на против друга, они прислушивались к шуму внизу и расслышали вполне знакомые голоса. Ироничным образом для обоих пришедшие кем-то являлись, но на данный момент они могли лишь тихо вместе прятаться.       Только... Асагири никогда не отличался доверием к малознакомым людям, поэтому Ишигами неожиданно втянул воздух сквозь сжатые зубы и сморщился от боли. Медленно отпустив руки, он начал отходить настолько, насколько далеко Асагири мог вытянуть руку с ножом. Кончик лезвия уткнулся Сенку прямо в солнечное сплетение. Он нахмурился, поднял заинтересованный взгляд на Асагири и сдержался, чтобы не расплыться в улыбке.       Ген смотрел зло и растерянно, он выглядел сильно напряжённым, Сенку явно не вызывал в нём положительных эмоций, хотя его самого это, почему-то, радовало. Сенку чувствовал, что медленно, но верно едет крышей, всё чаще и чаще пуская Асагири в свою голову.       – Неожиданная встреча, – прошептал он, чтобы немного смягчить атмосферу.       – Что ты здесь делаешь? – в ответ спросил Ген и поднял нож к шее Ишигами.       Атмосфера однозначно стала хуже...Но Сенку это не пугало, он лишь мягко улыбнулся, прежде чем сказать:       – Господин Асагири, я хочу быть вашим партнёром.