***
Когда в дверь постучались, Мирай лежала на кровати, незаинтересованно глядя на кардиомонитор. Она уже свыклась с этим ужасно раздражающим аппаратом, а также разобралась в том, как контролировать пиканье. Мирай уже час следила за тем, как бьётся её сердце и старалась дышать так, чтобы линии одинаково поднимались и опускались. Это помогало отвлечься. Пускать никого не хотелось, но разрешение никто не ждал: дверь открылась и в палату вошёл человек, которого она ждала. Сердце взволнованно забилось, от чего линия на аппарате начала подниматься. Мирай кинула на неё задумчивый взгляд и снова повернулась к вошедшему. Они оба молчали. Ксено подошёл к мягкому дивану у стены и сел поудобней. – Прости, что без предупреждения – визит был незапланированным даже для меня, – на лице висела мягкая, лёгкая улыбка, глаза казались чистыми и притягательными. Мирай купилась на них, как и всегда. – Вас пригласил Цукаса? – Он надеется, что я смогу дать тебе ту необходимо помощь, которую не сможет дать сам. – ...Шарлотту нашли? Мирай поражалась, как брат, проигнорировав то, что Уингфилд лишился своей секретарши меньше одного дня назад, так спокойно пригласил того побеседовать с ней. Возможно, впервые Цукаса проявлял подобный эгоизм по отношению к чужой потери. Хотя, Мирай так же понимала, что Цукаса проигнорирует не только чужой траур, заботясь о семье, но и свой собственный, если будет нужно. Цукаса был способен на многие вещи, когда дело касалось близких. – Да, нашли, в доме Асагири. – В доме Асагири...? – К сожалению нашли уже обугленный труп – дом взорвали. Впервые за день незаинтересованное лицо Мирай изменилось: тонкие брови хмуро сошлись к переносице. – Кто взорвал? – А кому нужно было взрывать? – Миша? Губы Ксено дёрнулись, словно он с трудом сдерживал улыбку. – Почему же Миша? – Это очевидно. Миша был разгневан тем, что какого-то Ишигами приняли за него, поэтому решил избавиться от того, кто афишировал это на весь штат одной газетой. Ксено всё же не сдержался и улыбнулся. В его глазах заблестели огоньки. – Изначально тело Шарлотты находилось в моём кабинете. Судя по всему, Миша оставил его там, но каким-то образом появился Броуди, что написал на всю стену "Миша" кровью самой Шарлотты и забрал тело к Асагири. А потом несчастного Асагири пытались взорвать вместе с трупом. Мирай сложила руки перед собой и откинулась на спинку койки. Глаза её всё ещё смотрели хмуро. – Когда вы лечили Броуди, замечали ли в нём извращённые наклонности? – Сложно сказать, но я явно замечал в нём желание творить беспорядок. Броуди, словно клерк, что десять лет работает на нелюбимой работе, терпит тирана-босса, а в конце концов срывается и начинает всё крушить. Но, в отличии от клерка, Броуди долго терпел человеческие нормы, изощрённые игры и манипуляции людей, обычная жизнь была для него чересчур сложной и он не выдержал. Сложно его за это винить, иногда мы и сами не выдерживаем.... думаю, ты хорошо его понимаешь, Мирай. Когда Мирай проснулась после продолжительной комы, ей было всего шестнадцать. Девочке подростку пришлось переживать не только повторное знакомство с миром и с людьми, но и с собственными чувствами и эмоциями. К сожалению, это оказалось тяжелее, чем ожидалось, особенно через год, когда ей разрешили посещать школу. – Только клерка поймать легче, чем Броуди. Почему же он такой неуловимый? – Мирай постаралась не позволять теме разговара переходить на неё. – Он не неуловимый, его просто сложно отследить, ведь он оставляет не следы, а огромный беспорядок. – В любом беспорядке можно навести порядок. – Ты права, этим и занимаются ФБР с полицией. – Почему же вы им не поможете? Шарлотта умерла, вы чувствуете грусть из-за потери? Не хотите расплаты? – Хочешь, чтобы я ответил честно? – Можете солгать, у вас это всё равно плохо получается. – Шарлотта для меня никогда ничего не значила – просто найду себе новую. – Она работала на вас больше трёх лет. – Ей стоило уволиться уже после первого похищения. Ещё с того момента было ясно, что мои пациенты не самые добросердечные люди. – Она была слишком привязана к вам, возможно, влюблена. – Я должен был испытать взаимные чувства? Мирай ненадолго растерялась, задумавшись над этим вопросом. Ей всегда было сложно понять человека, даже не смотря на то, что она сама им являлась. Пока остальные люди думали кем они хотят быть, Мирай думала кто она такая и кто другие. Восемнадцатилетняя девушка чаще, чем стоило, задавалась вопросом о человеческой сущности. До сих пор она ни к чему не пришла, но её активные исследования продолжались... ...хотя, недавно, после Шарлотты, кое-что изменилось. Мирай постигло новое осознание. – Не должен был... – Мирай снова раслабила лицо и закрыла глаза. – Вы вините себя в её смерти? – Я её не убивал. – Но мертва ведь из-за вас. – Если говорить таким образом, то и тебя можно обвинить в её смерти. – Я ничем не могла помочь, но вы могли. Ксено хмыкнул, умиляясь подобному упрямству. Не этого он ожидал, когда почти семь лет назад принимал её к себе на приём. В дверь постучались и Мирай открыла глаза. В палату вошёл Цукаса – темные круги под глазами, немного осунувшиеся лицо, полуприкрытые веки, которые он еле держал. Если бы усталость имела человеческий образ, то это однозначно был Цукаса. – Как вы тут? Я не помешал? – Совсем нет, мы как раз закончили разговор, – Ксено встал со своего места, – У меня появились неотложные дела, поэтому я должен идти. Есть ли у полиции ещё какие-нибудь вопросы или пожелания? – Нет, всё в порядке, большое спасибо за содействие и поддержку, Доктор Уингфилд. – Не благодарите, совсем не за что. Надеюсь, мы ещё встретимся. До свидания. – До свидания, Доктор Уингфилд, – улыбнулась Мирай и помахала рукой. Ксено помахал в ответ, будто у них это было самым обыкновенным делом и ушёл. – Кажется, вы хорошо провели время, – неуверенно начал Цукаса. Мирай потянулась за его рукой и сжала своими тонкими, но сильными пальцами. – Тебе не стоило тревожить Уингфилда. Я ведь в порядке. – Оу, меня сдали, – Цукаса неловко рассмеялся. – Мне не сложно было догадаться. Пальцы крепче сжали ладонь и притянули к себе. Мирай обвила руками его талию и обняла. – Тебе бы отдохнуть, выглядишь ужасно. – Сначала закончу с работой, осталось совсем немного, - Цукаса уткнулся в светлые волосы. – Как бы тебя не осталось совсем немного. Цукаса хмыкнул и закрыл глаза. От него и правда оставалось с каждым днём всё меньше.***
– ФБР недавно пригласили меня в следственный отдел, – сказала Челси и Сенку рассмеялся. Настолько громко и внезапно, что Хрому пришлось прочистить ухо. – Этот ублюдок решил найти мне замену! – он вытер заслезившиеся глаза, – Что ты ему ответила? – Сказала, что обязательно переведусь, как только он уволится. Сенку сложился пополам, чуть ли не задыхаясь от смеха. Изначально он начал сотрудничать с ФБР только из-за желания узнать, зачем же Броуди понадобилась Шарлотта и связано ли это с его бывшим психологом. Дальнейшее сотрудничество держалось лишь на желании поймать Мишу, но теперь его ничто не держало. Он планировал раз и навсегда покончить со Шнайдером и его шавками. Ха, а ведь старик предупреждал насчёт ФБР, и плевать, что он говорил про секс. В любом случае и так, и так имеют в задницу. – Прошу вас вести себя тихо, я же за рулём, вы меня отвлекаете, – Хром так и не выспался за всю неделю, поэтому готов был бросить машину посреди дороги и пешком уйти домой. – Тц, какой же ты нудный, Хром. Я скучаю по Рури, она бы посмеялась со мной. Кстати, как она, скоро роды? Сенку, наконец, успокоился и решил поболтать, одновременно рассматривая браслет на ноге и думая, как его можно снять без ключа. – Через пару месяцев должна родить девочку, имя пока не придумали. – Назови Мария – идеальное имя вне зависимости от страны, нации, религии, – подсказала Челси, в тоже время пиная Сенку. – Красивое имя, но Рури хочет что-то более близкое к её предкам японцам. – Тогда назовите Ли. Кажется, что у азиатов нет ничего традиционней, чем Ли, – прокряхтел Сенку, почти исчезая под сиденьем в попытках разглядеть браслет. – Ли традиционно для китайцев и распространенно у корейцев, у японцев же это имя могут воспринять как иностранное. – Ага-да, – Сенку почти закончил оценку своего нового аксессуара исключительной красоты, прежде чем Челси крепко схватила его за плечо и заставила выпрямиться. Челси перешла в Пенсильванский университет профессором пару лет назад, тогда Сенку только-только получил свою учёную степень в криминалистике. Изначально девушка ему не понравилась, а вот ей он - очень даже. Челси до сих пор припоминает времена, когда Сенку прятался от неё в кабинете декана или в общежитии. Конечно, со временем они поладили и смогли найти много общего: от шуток про убийц, что постоянно путают щёлок и щёлочь, когда хотят избавиться от тела, до самого становления человека убийцей. Пока что они остановились на идее, что убийцы просто бессовестные счастливчики. Пару месяцев назад Сенку смог признать, что она для него близкий друг, которым он дорожит. А так же коллега, от которой всё ещё периодически хочется спрятаться, ибо Сенку откровенно замучился разбирать чужие работы и объяснять им их же ошибки. Его работа заключалась в том, чтобы придумывать новые методы для поиска улик; создание или же модернизация аппаратов, с которыми работают судмедэксперты, географы, следователи; ведения расследования, в конце-то концов. Он и так периодически ощущал себя сверхмашиной разнообразного использования, поэтому ещё и разборки с коллегами жутко высасывали из него энергию. Иногда ему очень хотелось делать, как его отец - забыть про всех и вся, взять жену с ребёнком и уехать в мичиганские леса, чтобы прожить наедине с природой пару недель. Тогда Сенку это терпеть не мог, сейчас же он об этом мечтал, только вместо жены – Асагири, которому он бы задал тысячи и один вопрос, выпытал бы все способы, которыми тот выходит на след преступников, допросил бы о детстве, сделал бы его психологический портрет и многое другое. Только вот Сенку даже не уверен, что он интересен Асагири. Конечно, будучи в роли Миши, сложно было им не интересоваться, но теперь, когда Асагири знает правду, - а ещё весь город - когда Сенку за одну ночь из самого неуловимого серийного убийцы превратился в обычного криминалиста, будет ли он всё также интересен? Если нет, то что делать? Искать новые способы привлечения внимания? Махать хвостом, как павлин? Не, Сенку, конечно, не против повилять задницей перед таким интересным человеком, он в общем-то на многое готов ради человека, который ему нравится. Волновало лишь то, что Сенку в любой момент мог разочароваться. Асагири мог сделать лишь одну неверную вещь или показать одну негативную черту характера, чтобы Сенку проложил через неё цепочку ко всем остальным минусам. Да, отношения это не только плюсы, нужно уметь принимать и минусы партнёра, но Сенку всегда заранее знал, что не сможет, что только навредит партнёру в дальнейшем своими тараканами, поэтому старался в тот же миг закончить отношения. Он так расстался с шестью партнёрами. Стэнли был седьмым, но в этом случае он скорее послал далеко и подальше. В этом партнёре нашёлся не минус, а самое настоящее говно. Сенку поморщился, вспоминая тот жалкий отрывок его жизни. Челси же настороженно наблюдала, как Сенку на протяжении пяти минут из счастливого хихикающего придурка превратился в недовольного сморщенного старца. Она понимала, что тот активно о чём-то размышляет, но не горела желанием спрашивать о чём.***
Кохаку отключила звонок и устало плюхнулась в большое мягкое кресло в кабинете Сенку. В сам особняк она пробралась через окно второго этажа, ранее преодолев целый лес, который окружал территорию Ишигами. Всё это явно стоило больших денег, которые имел при себе не только сам хозяин дома, но и его семья. Кохаку посчастливилось иметь такие хорошие связи лишь благодаря тому, что она однажды не послала любопытного учёного, который пристально разглядывал её бедра и ноги во время стрельбы. Просто попыталась припугнуть направив на него пистолет, но тот даже не шелохнулся, спокойно представившись Сенку Ишигами – учёный криминалист, приехавший на неделю в академию ФБР для изучения подготовки студентов. И в тот момент он не имел никаких грязных мыслей, кроме размышлений о том насколько эта стойка эффективна при стрельбе. Тогда Кохаку ему не очень поверила, но всё же опустила пистолет. Сейчас она прекрасно знала, что единственные бёдра, которые могут заинтересовать Сенку – это мужские. Раньше в эту категорию входила задница Стэнли, но, к счастью, тёмные времена прошли, уступив просветлению. Вот только за рассветом всегда идёт закат, но в этом случае Сенку бедное солнце сожрал, ведь его новым интересом стал Асагири Ген – журналист. Кохаку этот выбор не одобряла, но со вчерашнего дня, сразу, как в руки попалась газета, размышляла о том, чтобы пересмотреть данную кандидатуру. Не так часто встречаешь людей, что так красиво зальют Шнайдера грязью, поставят крест в изголовье и цветочки сверху положат. Последняя статья стала фурором. Ведь ФБР совершили обман, с помощью которого собирались поймать Мишу и позволили людям Пенсильвании расслабиться, хотя серийник всё ещё гулял на свободе. Теперь федералы мало чем отличались от циркачей, что поставили ужасное представление, так ещё заплатить за это пришлось несправедливо много. Кохаку долго смеялась, читая газету, а потом ей поступил звонок из отделения и сообщили о том, что квартиру Асагири взорвали вместе с телом Шарлотты. К счастью, сам Асагири выжил, но без травм не остался. Поэтому Кохаку уже не особо хотелось смеяться. Шарлотта мертва, ФБР клоуны, Миша на свободе, Броуди на свободе, Сенку на свободе, хотя это, вроде как, должно входить в плюсы, но Кохаку с этим не спешила. Ей очень даже нравилось слушать про это болтливую селёдку в клетке. Где-то в доме послышались голоса и раздражающие: – Горилла, вылезааай! Кохаку фыркнула. Она достала из-под стола заначку Сенку в виде дорого коньяка и лишь потом покинула кабинет. Откупорив пробку, довольно сделала глоток и решила, что этот день трезво не проведёт. – Дождись хотя бы обеда, – проворчал Хром глядя на свою свояченицу. – Это мой коньяк?! – Сенку возмущёно нахмурился. – Теперь мой, – объявила Кохаку, подавив икоту. – Тяжёлый день? – полюбопытствовала Челси и, когда Кохаку кивнула, ловка забрала бутылку и ответила, – У меня тоже. Сенку, за мной. – Я только вернулся домой, я хочу отдохнуть, – застонал он. – Не ной, ещё успеешь. – Я вас ненавижу. – И я тебя, – Кохаку всё же икнула. – Любвиобильные мои, прошу вас собраться, – Челси спрятала бутылку за какой-то вазой на тумбочке. Хром раздражённо оглядел всех троих и решил, что ему пора как-то по новому отбирать друзей. – Я пошёл. – Погоди! – поспешила Кохаку, – Ты уже знаешь про недавний инцидент с Броуди? – Ты про его побег? Три пары глаз любопытно сосредоточились на ней. – Нет, совсем недавний. Кажется, тебе ещё не сообщили, – Кохаку села на ступеньку и объявила, – Сегодня, где-то в десять, Шнайдер и Хьёга, – второе имя она произнесла с особым отвращением, – Нашли Асагири в полумёртвом состоянии у себя дома, а потом еле успели вытащить из квартиры, которая в дальнейшем взорвалась из-за вытекшего газа и разведённого огня в спальне. В спальне также лежало тело Шарлотты. Сейчас Асагири в больнице, не в самым лучшем состоянии. К концу новости дом погрузился в тишину – каждый застыл, стараясь переварить сказанное. Хром переживал удивление, Челси хмуро осознавала, что с каждым днём их ситуация становится только хуже, а Сенку отречёно смотрел в пол. В конце концов, Кохаку встала и забрала спрятанный коньяк, чтобы заботливого передать его Сенку. В последние два года она была его главной жертвой, которой приходилось выслушивать как Асагири то, Асагири всё и вообще он такой симпатичный, особенно с этими волосами и, придающий ему обаяние, шрамом. В такие моменты Кохаку была близка к тому, чтобы приложить пистолет к виску, но сейчас совсем другой случай. Сенку незаинтересованно посмотрел на бутылку и спокойно отодвинул её рукой. – Всё в порядке, – он выпрямился, – Броуди опять буянит, не впервой, но мы обязательно с ним разберёмся. – В прошлый раз ФБР тебя сами пригласили для расследования, но, вряд ли, теперь допустят, – напомнила Челси. – Я Сенку Ишигами, если Ишигами хотят что-то сделать, то они делают это с разрешением или без. Челси фыркнула и с улыбкой забрала бутылку коньяка, Кохаку довольно сжала Сенку в объятиях, явно уже тающая из-за алкоголя, а Хром вспомнил почему именно это люди стали его друзьями и развернулся, чтобы уйти наконец домой, к жене и к ещё не родившейся дочке.