Два года назад.
Броуди являлся тем типом убийц, что работали грязно. Они не тратили много времени на план действий, не имели пути отступления, не пытались изучить жертву и не пытались всё сделать тихо. После подобных серийников всегда оставалась грязь, беспорядок и бесконечное количество следов. Настолько огромное, что полиция просто напросто путалась, не понимая, куда им идти. Даже похищая несчастных девушек, Броуди оставил слишком яркие улики, от чего сразу стало ясно, кто похититель. Но узнать личность преступника – это одно, а вот найти его - совсем другое. После долгих исследований, следы привели полицию к шести разным местам и не одно из них не оказалось для них особо полезным. Броуди словно был повсюду и нигде одновременно. Попытки предугадать его дальнейшее появление мало чем отличалось от игры в русскую рулетку – не то место и плюс мертвая девушка. Уже пропало более четырёх, а недавно и Шарлотта вместе с ними. Вся Пенсильвания прибывала в страхе, полиция стала более нервной и строгой, а ФБР, словно тараканы, могли вылезти из каждого второго переулка. Но недавно, когда Сенку ушёл от Стэнли, предварительно разбив все его бутылки с алкоголем и смыв в унитаз чёртовы запасы сигарет, стало известно, что пропал некий журналист по имени Ген Асагири. Из слов от его близких, выяснилось, что он отправился на поиски Броуди для хорошего репортажа. Сенку тогда даже не смог определиться с реакцией: с одной стороны он нашёл это чертовски смешным, с другой - он посчитал Асагири полным идиотом, а с третьей - ему понравилось это упёртое и безрассудное поведение. Так и не определившись, Сенку просто хмыкнул и начал размышлять о способностях современных журналистов, ведь, если Асагири правда сейчас в руках у Броуди, то каким образом тот наткнулся на него. Броуди сам ему с голубем весточку послал? Из всей информации, что Сенку передали, он знал лишь то, что Броуди некоторое время лечился у психолога, где и работала секретаршей Шарлотта. Можно было легко сделать выводы, что именно поэтому она стала одной из жертв Броуди. Это Сенку и сделал, ведь помимо того, что Броуди действовал неаккуратно, он также рассуждал просто. Прям-таки тупо. Но вот только Асагири...зачем? Этот вопрос не давал Сенку покоя, пока он не выяснил, что Асагири так же был на приёме у того же психолога, что и Броуди. Спустя время недолгих размышлений Сенку пришёл к очередным выводам: Асагири, каким-то образом, вызвал недовольство у Броуди, что вполне вероятно, ведь с журналистами по другому не бывает. Сенку терпеть их не мог. Но расследование всё шло, улики разбирались, был допрошен чуть ли не весь город, в котором жил Броуди Дадли. Родственники жертв пребывали в панике, срываясь на полицейских, а те, в свою очередь, на обычных гражданах. Пенсильвания забыла о покое на долгие месяцы, пока в один прекрасный день, прям как раз на следующий, после исчезновения Асагири, к Сенку в кабинет не забежала Кохаку с воскликом: – Шарлотта нашлась! Сенку сорвался и поспешил встретиться с девушкой. Сидя в белоснежной палате, в бесчисленных синяках и в порезах, со сломанной рукой, истерзанной спиной и ляжками, дрожащими руками держа стакан воды, Шарлотта плакала. Она плакала громко, долго, почти задыхаясь и не имела каких-либо шансов заговорить. Сенку поморщился от этого вида, жалость и неловкость заполнили его сердце и он с трудом уговорил самого себя дать девушке время прийти в себя. Нервно топая ногой и стуча пальцами по подлокотнику стула, Сенку ждал. Двадцать минут, тридцать, сорок, час. Когда в больницу заявился Стэнли, терпение Сенку кончилось и он вернулся в палату. Спустя двадцать минут холодного допроса, она снова заплакала. Сенку уже ничего не почувствовал, убитый собственным горем. Шарлотта, как выяснилось, почти не помнила дороги, через которую она прошла до реки. Единственное, что Сенку получил – это сопливая история о том, как Ген помог Шарлотте сбежать, а сам остался, чтобы отвлечь Броуди. Из этого же Сенку выяснил, что Асагири и Шарлотта были в хороших дружеских отношениях. Но ни полезных описаний места заточения, ни примерное направление, даже информацию о других девушках Шарлотта дать не смогла, так как её держали совсем в другой части дома. Если, конечно, это вообще был дом, а не какой-нибудь тайный подвал, что не заметили из-за листвы. Из рассказов Шарлотты было лишь ясно, что Асагири смог ночью вывести её наружу и приказал бежать, не оглядываясь. Так Шарлотта и сделала, после чего, через восемь часов, она оказалась найдена у реки, к северо-востоку, без сознания. Как раз там рядом оказалось небольшое собрание туристов в лесном домике. В любом случае, было достаточно примерного ориентира, чтобы оказаться ближе к поимке Броуди. Пенсильвания имела довольно обширные леса, поэтому пришлось собрать по меньшей мере сто полицейских, чтобы перекрыть периметр и начать медленно прочесывать местность. Вся работа заняла у них почти пять дней и кое-что они смогли найти: небольшая хижина, в которой, казалось, лет сорок никто не живёт. Вот только, чуть пошарив, нашёлся и подвал, а вместе с ним четыре трупа молодых девушек и куча исписанных листов бумаги. Взяв один такой, Сенку прочел первые два предложения и поморщился. «Кожа, светло бежевого оттенка, разрезана аккуратно, квадратом шесть на шесть сантиметров. Девушка кричала громко – это был её первый раз.» Дальнейшие предложения содержали не менее приятную информацию, это было похоже на отчёт, что создавался по-настоящему больным извращенцем. Вот только Сенку уже видел, как пишет Броуди и тот имел огромные проблемы с орфографией и грамматикой, но эти листы явно заполнял хорошо образованный человек. Мозг быстро предоставил некоторые варианты объяснений, среди которых выделялось предположение, что Броуди работает не один. Но прочитав чуть больше, Сенку быстро отбросил эту мысль и пришёл к совсем необычной, наверное, первой настолько странной, даже будоражащей, идеи, что писал всё это Асагири. А вот добровольно или нет, Сенку не знал. Лишь понимал, что для Асагири бессмысленно заниматься чем-то таким будучи амбициозным журналистом. И к тому же вряд ли он мог оказаться настолько глуп, чтобы оставлять подобные улики. Сенку с Геном не знаком и откровенно испытывал к нему раздражение в перемешку с неприязнью - он всегда ненавидел журналистов за их любопытный характер. Но всё же Сенку считал, что довольно популярные журналисты – люди, обладающие хорошими умственными способностями, ибо идиотам в этой сфере не выжить. Асагири был слишком умён, чтобы быть убийцей, поэтому подозрения с него быстро снялись. Но от того, что Ген писал всё это насильно, ситуацию лучше не делало, лишь страшнее. Особенно глядя на количество листов. Все давно поняли, что Броуди сбежал и забрал с собой Асагири, оставив изувеченные трупы девушек в подвале. После обыска всего дома нашлись следы крови Асагири. Их было достаточно много и, судя по тому, как они были разбросаны, Асагири не раз проявлял сопротивление. В лесу также нашли следы машины, что почти стёрлись, поэтому по ним выйти на Броуди не получалось. Сенку оказался в тот день полностью выжат, но и взволнован. По этой причине, последние ночи он проводил с теми самыми отчётами Асагири, пытаясь понять, зачем именно они нужны были. Каждый лист содержал бесконечное описание насильственных и жёстких действий Броуди: от явно любимого маньяком снятия кожи до различного сексуального насилия. Сенку представлял, как Асагири приходится на всё это смотреть и писать, поэтому заключил, что психику парня уже не спасти. Ни один нормальный человек, пережив подобное зрелище, не сможет сохранить своё здравомыслие. Наверняка, Асагири уже сошёл с ума и больше похож на дикое, напуганное животное, чем на человека. Сенку достаточно искренне надеялся, что Асагири подберут хорошего психотерапевта и никогда в жизни не покажут эти текста. Перечитывая в очередной раз, Сенку устало вздохнул и откинулся на спинку стула. Это было не самым приятным чтивом на ночь, но стоило отдать должное – Асагири писал хорошо. Пугающе хорошо, особенно на моментах описания боли жертв и нездорового наслаждения Броуди. Каждый подобный момент передавал всю тяжесть и мерзость происходящего, словно Ген хотел как можно ярче рассказать насколько это ужасно. Отложив лист, Сенку взял другой, что, судя по чернилам и состоянию бумаги, был написан самым последним. В нём описывалось то, как Броуди задушил тех девушек, но только описывалось скупо, просто, словно Асагири писал в спешке, одними сухими фактами. Сенку снова перечитал текст, чувствуя, что что-то тут не так. Даже если Асагири торопился, то вряд ли от этого его умения писать настолько атрофировались бы. В очередной раз пробегаясь глазами по тексту, Сенку остановился, заметив, что помимо несвойственной Асагири поверхностности, в тексте также присутствуют ошибки. Почти незаметные и странные: где-то буква повторялась, где-то её не хватало, где-то вместо "a" стояла "e". Сенку торопливо достал ручку и чистый листок, чтобы записать поочередно ошибки. Спустя пять минут он хлопнул по столу и весело засмеялся. – Асагири, а ты умный парень! Сенку подскочил с листком в руках и выбежал из особняка, к своей машине, одновременно доставая телефон из кармана. – Собирай отряд, живо вышли всех, кого только можно по адресу, который я тебе прислал! – приказал Сенку Стэнли и отключился. Машина с визгом тронулась с места.***
К счастью, полиции до места было ближе, чем Сенку, поэтому, уже подъезжая к заброшенной ферме, он получил оповещение, что все на готове. Дальнейшими действиями руководил Стэнли, и Сенку оставалось лишь ждать, среди других полицейских на улице. Все собрались, предварительно отключив фары, без мигалок и шума. Броуди не должен был знать об их приходе. Стэнли собрал группы полицейских и отправил первую в сторону амбара, а сам взял другую и направился в сторону дома, где как раз горел свет в одном из окон. Сенку же надо было лишь стоять и ждать, не больше, но любопытство съедало изнутри, он с нетерпением ждал, когда сможет наконец увидеть Броуди в наручниках. К тому же, неожиданно для себя, Сенку очень надеялся, что Асагири жив и более менее в порядке. Минуты шли, ФБР и полиция уже окружили дом, Стэнли взял нескольких людей и как можно тише вошёл внутрь. Уже через меньше минуты раздались выстрелы, что так же быстро прекратились. Спустя раздражающе долго тянущееся время, на рацию пришло оповещение: – Броуди у нас, немедленно пришлите медиков, тут раненый, – на этом связь отключилась и Сенку смог почувствовать, как чуть ли не вся Пенсильвания облегчённо выдыхает. Полиция начала ограждать ферму, понемногу освобождая место судмедэкспертам и медикам. Сенку подошёл к дому, именно в момент, когда, под присмотром четырёх агентов, вывели Броуди. Руки его были в наручниках, сведенные за спиной. Броуди смотрел перед с собой, холодно и отрешённо, совсем не обращая внимания на происходящее вокруг, будто вышел на самую обычную прогулку. Сенку хмыкнул и зашёл в дом. Старая, пыльная мебель, грязные полы, дырявый потолок – ужасное место для житья. Зато оно отлично годилось, чтобы прятаться, по крайней мере, пока не наступит зима. Следов крови, на удивление, не оказалось, лишь очередные листки. Сенку поднял один и тот оказался пуст. Пройдя чуть глубже в дом, в гостиную, он нашёл пару медиков, что активно работали над сидящим на диване мужчине. В первую очередь Сенку заметил чёрно-белые волосы, потом уже грязную, окровавленную одежду, под которой скрывалось худое, хрупкое тело. Асагири вяло держал руки на коленях, позволяя медикам трогать своё лицо, он не шевелился, не говорил, казалось, даже не дышал. Один из медиков заметил Сенку и подошёл. – Сэр, можно вас на минутку? – Конечно... – впервые за долгое время, Асагири шевельнулся и посмотрел в его сторону. Сенку на секунду застыл. Мурашки поползли по рукам, когда он столкнулся с почти чёрными глазами. Холодными и безэмоциональными, почти скучающими. Слишком похожими на глаза Броуди и на глаза....Асагири отвернулся, но Сенку уже чувствовал, как в сердце что-то сжимается. Сжимается, тянет за вены, перекрывает кровоток, растёт, давит на лёгкие и почти душит, заставляя вспомнить время, когда чужие слова, будто верёвка, обматывались вокруг шеи и тянули вниз, в самую бездну. – Пойдёмте, – хрипло сказал Сенку и отошёл в кухню. – Сэр, проблема в том, что он не разговаривает. – Думаю, ему сейчас немного сложно, так что... – начал Сенку, но его перебили. – Нет, сэр, он совсем не разговаривает, не издаёт звуков, не смотрит в глаза и вздрагивает каждый раз, когда его трогают. Поговорите со Шнайдером, Асагири немедленно нужно в больницу и к родным. Очень прошу пока его не тревожить – одно неверное движение или слово и Асагири никогда не придёт в себя. Скорее всего, вы и сами это понимаете, вот только на счёт Шнайдера я не уверен. – Не беспокойся, я с ним поговорю. Сейчас постарайся хорошо позаботиться о пострадавшем. У него есть какие-нибудь особо тяжёлые ранения? – Сломанное ребро, вывихнутое запястье, три сломаных пальца и глубокий шрам на лице, который, видимо, с ним теперь навечно...А, ну, и психологическая травма, с которой ему жить до конца своих дней. Сенку сжал губы и понимающе кивнул, в мыслях вертелось тяжёлое "блять". Спустя десять минут Асагири, наконец, забрали в больницу, а Сенку устало обошёл почти всю ферму, так ничего больше и не найдя. Похоже, последние дни единственным развлечением Броуди был Ген. – Как ты понял, что Броуди здесь? – словно смерть в дорогих черных туфлях, в черном пальто и с красиво приглаженными волосами, за спиной Сенку появился Стэнли. – Асагири оставил послание в последнем "отчёте". Он сделал ошибки, которые сложились в адрес. – Довольно умно, было бы ужасно, если бы их не заметили. – Да, но разве не по этой причине среди твоих дебилов есть я? – не дожидаясь ответа, Сенку развернулся и ушёл. Стэнли проводил его уставшим взглядом. Он испортил отношения с единственным человеком, который более менее нормально делал свою работу в отделе.***
Четыре дня спустя к Асагири пустили на допрос некоторых агентов, Сенку же отказался, а Шнайдер был занят более важными делами. Но они все равно ничего не упустили, ведь за все два часа попыток разговорить пострадавшего, Асагири ничего не сказал. Ни слова. И активно избегал смотреть в глаза. Спустя неделю ничего не изменилось и Сенку решил, что нет смысла о чём либо допрашивать Асагири, лишь пожалеть. Дело с Броуди закрыли, тела жертв нашли и отдали семьям, Шарлотта начала лечение, а через месяц вернулась к работе. Постепенно успокоились и журналисты, а Сенку узнал от Кохаку, которая присутствовала на допросе, что Броуди и правда заставлял Асагири писать "отчёты". А точнее мемуары, как тот сам выразился. Асагири же давно выписали, только забрать его смогли лишь близкие друзья и босс с работы. Родственников или возлюбленной у парня не оказалось и уже тогда Сенку признал, что ему правда очень его жаль. С большой вероятностью Асагири никогда уже не станет более менее лучше. Сенку продолжал так думать, пока через месяц в его кабинет не ворвалась Челси и не возгласила: – Немало известный журналист Асагири Ген вернулся к своей работе и уже через неделю поймал насильника. На стол упала газета с громким заголовком на первых страницах. Сенку долгие три минуты смотрел на буквы и молчал, потом он открыл рот, закрыл, снова открыл и закрыл. В конце концов он тяжело выдохнул и воскликнул: – Какого хрена!? Челси громко засмеялась. – Это ещё не всё! – на стол упала ещё газета, – Вот это уже его статья, он там красочно описал, как быстро вышел на след насильника, а потом выдал его полиции. Сенку, этот когда-то полудохлый журналист, что был на грани потери рассудка, воскрес и вернулся к работе. Он теперь ещё популярней. Согласись, это потрясающий образец! Сенку посмотрел на уже хорошо знакомый стиль письма и снова застыл. Никогда, абсолютно никогда он не испытывал подобного шока. – Наслаждайся, – радостно сказала Челси и вышла. Сенку ещё минуту поражённо смотрел на газету, а потом отложил её и прикрыл лицо руками. Тяжело и громко выдохнув, он причесал волосы и, хоть взволнованно, но при этом радостно рассмеялся. Давно он не чувствовал такой сильный прилив эмоций. И также давно не испытывал такой внезапно сильный интерес к человеку. С того самого момента Сенку не смел пропускать ни одной газеты от Асагири, каждый раз радуясь и восхищаясь его работами, как мать за оценки ребёнка. Сенку быстро понял, что превратился в самого настоящего фаната. А ещё он осознавал, что если когда-нибудь встретиться с Асагири снова, то уже не сможет оставить его в покое. Только он подобным заниматься не хотел, для него это граничило с помешанностью и сумасшествием. Сенку не хотел врываться в жизнь Асагири и пугать его, было достаточно просто знать, что у того всё хорошо, а чтение газет называть своим хобби, активно отрицая правду. Правду, которая никому не понравилась бы, особенно самому Сенку.