***
В этом году зима была безжалостной. Так ещё с утра предсказали сильный снегопад. Поэтому, когда Асагири доехал до выезда в лес, в котором произошло преступление, снега навалило до колен. Выйдя из машины, Ген уверенно направился в глубь. Не то, чтобы он умел хорошо ориентироваться, но своей интуиции доверял и был уверен, что выберется. Да и место было уже знакомое. Именно здесь он пробегал сотню кругов, в попытках хоть к чему-то придти. Но кроме растерянного "Херня какая-то.", больше в голову ничего не пришло. Тяжело шагая, Асагири осмотрел местность. Следы уже завалило, улики забрала полиция, тот несчастный кусок ткани так же забрали у него на глазах. Казалось, не было смысла сюда снова приезжать. Но Ген уже не первый раз такое делает. Он всегда возвращался на место преступление, если дело заходило в тупик. И всё же, глядя на голые деревья и огромное количество снега, что создавало иллюзию бесконечности леса, Ген в очередной раз пришёл к изначальной мысли. Насколько известно, жертва выбежала с шоссе в лес. Бегала она долго и быстро. В какой-то момент девушка об что-то споткнулась и тогда Миша её догнал. Дальше идут лишь следы обуви, что была на Ишигами, когда он сдался. Но заканчиваются уже через два метра... Сам Сенку нашёлся на другой стороне леса, у шоссе. Асагири более чем был уверен, что никто никуда не летал. В магию он не верил. Поэтому придерживался единственной мысли – следы стёрли.... Или же просто перестали оставлять. Но почему? И куда делась жертва? Почему даже собаки не могут что-либо учуять. И тот кусок ткани...Что там Хром говорил? Улику оставили специально?...зачем? – Херня какая-то, – фыркнул Асагири и вздрогнул, когда внезапно зазвонил телефон. У него чуть сердце не выскочило от неожиданности. За последнее время он привык слышать подобный звук только у себя дома. – Цукаса, слушаю? – Я достал то, что ты просил. – О, так быстро! – Угу, а теперь тащи свою задницу. – Уже бегу любовь моя! – Асагири и правда побежал, с трудом преодолевая сугробы снега. – У тебя там марафон, чего так тяжело дышишь? – Да вот, спортом решил заняться. – С каких пор ты стал интересоваться спортом? Асагири, если ты опять куда-то... – Ой, – произнёс Ген и отключился.***
В машине, к счастью, было теплее. Преодолевая километр за километром, он размышлял о вчерашнем интервью, неловко подавляя воспоминания о ночном конфузе. На самом деле, Сенку Ишигами напоминал ему ошибку: Человек с подобным дурашливым характером, способный на столь жестокие убийства. Хотя, да, всякое бывает. Но...интуиция неуверенно бормотала, что их откровенно дурачат. Только кто и как – непонятно. Сразу после интервью, ему пришлось пройти допрос от Шнайдера. Сидя за столом, в кабинете Цукасы, он отвечал на каждый вопрос. Сначала спросили про тему разговора, потом разузнали детали. Ген честно рассказывал про ответы Ишигами, про его попытки уйти с темы. Про нарушенное правило он промолчал. Только по глазам агента было ясно, что этого не достаточно. Поэтому на завтра у него назначено ещё одно «свидание».***
Дом Цукасы находился на самом краю города. Небольшой, одноэтажный, но очень уютный. Была от него похожая на Шишио атмосфера – теплая, надёжная и заботливая. Когда Асагири подъехал, во дворе уже стояли две машины. Одна принадлежала хозяину, а другая его сестре. Мирай как раз сидела на веранде и читала книгу. Ген не мог разглядеть название, но судя по крови и ножу, что там были нарисованы – это был детектив. – Цукаса на заднем дворе, чинит мотоцикл, – бросила она и продолжила читать. Асагири благодарно кивнул и обошёл дом. Старший Шишио как раз пытался завести старуху. Как и Укио, Ген советовал ему завести себе новый, но его также послали в место, где он бывает чаще, чем хотелось бы. Мотоцикл так и не завелся. Цукаса глянул за спину и увидел улыбающуюся морду. – Скажешь хоть слово и нихера не получишь. – Даже не думал о подобном. Но смешинки в глазах говорили об обратном. Оставив "старуху" в покое, Шишио потрепал Асагири по голове и направился в дом. – Ты же знаешь, что просто так я тебе его не дам? – Конечно, что желаешь: деньги или натуру? – Объяснение и обещание. – Фу, как скучно. – Заткнись и поставь чайник, скоро вернусь. Ген послушно ушёл в кухню. Включив плиту, он достал пару стаканов, но когда обернулся чуть не испустил дух при виде Мирай. – Маленькая ведьма, нельзя так подкрадываться! – Ты тут из-за Миши. – Нет, я тут из-за чая. – Ты ведь уже брал у него интервью, верно? Расскажи. – Ничего я тебе не скажу, моя жизнь мне всё ещё дорога. Цукаса очень дорожил своей сестрой, а так же оберегал. Пережив длительное лечение, из-за которого она долгое время лежала в коме, психическое состояние Мирай стало совсем хрупким. Цукаса вместе с ней долгие годы проходил лечения таблетками, психологов и просто подростковый период. Он также старался отгораживать её от своей работы. Из-за чего сильно расстроился, когда сестра решила стать полицейским. Сейчас она смогла вырасти его женской копией: упрямая, смелая, умная. Но так же было у неё и что-то своё, например надоедливость. – Сказал человек, что бегает на свидание к серийным убийцам и подкатывает к моему брату. – Ох, дорогая, он никогда не будет моим. – Никогда, – отчеканила девушка и Ген театрально стёр слёзы. – Ну так Миша? – Нет. – Он правда упустил свою последнюю жертву? – Без понятия. – И сам сдался полиции? – Девочка, всё, что есть мы написали в Стоун-Ньюс, иди читай. – Там нет твоего интервью. – Потому что оно ещё не закончено. – Значит ты встретишься с ним снова?! – Я этого не говорил! – Асагири точно не должен был об этом болтать. – Ген!! – раздался угрожающий крик от мужской части семьи Шишио. – Я ничего не делал!***
Пережив выговор Цукасы, Мирай и Ген искренне поклялись быть порядочными и законопослушными членами общества. Заботиться о собственной безопасности и его старом сердце. Конечно же он им не поверил. Одну выгнал подальше от взрослых разговоров, а второго оставил для, как тот думал, серьезной прочистки мозгов. Так и оказалось. – Ты же понимаешь, что ни о чём хорошем я не думаю, когда ты просишь о помощи? – Поэтому я делаю это так редко. – Ммм раз в неделю, как мило. Цукаса положил на стол бумаги и, прежде чем Ген успел за них схватиться, снова поднял. – Сначала объяснись. – Мне для работы. – Какой именно? – У меня только одна. – Вот именно и психологический портрет серийного убийцы там присутствовать не должен. – Не должен и не будет. – Тогда зачем тебе это? Зачем? Как объяснить своему другу полицейскому, что этот же самый серийный убийца попросил просмотреть его же психологический портрет. Опять таки: Зачем? Он не знает, но думает, что поймёт, если всё же взглянет на эти несчастные бумажки. – Я могу не говорить? – Конечно, – Цукаса встал и подошёл к мусорному ведру. – Стой, стой!!! Асагири подскочил и схватил его за руку, но так как тот был выше и шире, выглядело это не очень действенно. И всё же Шишио остановился. – Тогда скажи правду. – Она звучит странно. – Пока это правда, то не важно насколько странная. Цукаса снова поднял руку и Ген, что всё ещё за неё держался, поднялся вместе с ней. Он конечно был не против так повисеть, но, ведомый серьёзностью разговор, отпустил. – Сенку Ишигами сказал, что там есть какая-то полезная деталь. Я хочу найти эту полезную деталь. Нет, определенно не стоило это говорить. Лицо Шишио застыло. Застыло с абсолютно спокойным выражением лица, которое, обычно, предвещало взрыв. Асагири смиренно почесал затылок и в очередной раз расстроился, что до сих пор не написал завещание. Он бы обязательно всё завещал Хрому, потому что до его вещей тому не было дело и они бы сохранились до следующего века. – Ген. – Мм? – он неловко засунул руки в карманы штанов уже готовый к самой настоящей "родительской" взбучке. Но внезапно крепкие руки обвили его плечи и притянули к себе. Ген уткнулся в ключицу и почувствовала расслабляющее тепло своей обычно прохладной кожей. Цукаса уткнулся носом ему в шею. От него пахло мылом и своим собственным запахом. Асагири очень нравился этот запах. – В тот страшный день ты пришёл ко мне спросить про него. Ты так же дурачился и улыбался, а потом пропал на неделю. Ген нахмурился, но не стал перебивать. Даже если вспоминать подобное было неприятно. – Знаю, что тебе было страшно, но, как бы эгоистично это ни звучало, мне тоже было страшно, – руки ещё крепче сжали его, – и мне страшно до сих пор. Ген, ты для меня давно больше, чем друг. Ты огромная часть моей жизни, не менее ближе, чем любой другой член семьи и я искренне волнуюсь за тебя. Поэтому пожалуйста. Пожалуйста! Не делай ничего опрометчивого или, по крайней мере, опрометчивее, чем уже делаешь. Асагири продолжал молча хмурится. Он не знал что ответить, многие его действия даже для него самого, порой, являлись загадкой. И пустые обещания давать тоже плохой вариант. Но Цукаса и не ждал, что ему что-то скажут, характер Гена давно известен. Он лишь надеялся, что слова как-то отложатся в его двухцветной башке, когда любопытство в очередной раз затянет в опасные приключения. Шишио отпустил парня и снова потрепал по голове. Только на этот раз наткнулся на кое-что. – Это шишка? Ты где-то ударился. Вся напряжённая атмосфера разбилась, когда Асагири понял при каких условиях получил "травму". – Просто с кровати упал. – Упал с кровати? Тебе опять кошмары снятся? – Нет, то есть не совсем. Просто сон. Я там...бегал. – ...скажи ещё, что занимался спортом. – ...да. Конечно Цукаса ему не поверил, но к счастью обошлось без допроса. Ген попрощался с ним, крикнул "пока, мелкая" Мирай, которая где-то пропадала у себя в комнате и уехал, держа в руках свой трофей.***
Придя домой, он провёл больше двух часов пытаясь хоть что-то найти в двух листках. Но ничего не получалось. Имелось полно предположений, пустых строчек и 25 процентов более менее полезной информации. Самым стойким пунктом было то, что Миша скорее всего страдает асоциальным расстройством личности. Перфекционист и обладает высоким интеллектом. Холодная и расчетливая личность, с отличным умением манипулировать людьми. Но всё это он давно знал, поэтому тоже было бесполезно. В любом случае информации больше, чем ничего и значит к чему-то прийти можно. Поэтому, в девять часов ночи, он стоял перед стеной в своём кабинете. Рядом на столе лежали различные стикеры, маркер, некоторые фотографии и канцелярские кнопки. Пора собрать всё воедино. Первый пункт: первые пять убийств. Первое тело принадлежало 25 летней девушке. Студентка, что приехала из другого штата на учёбу и подрабатывала официанткой. 2 октября, понедельник, не пришла на работу, 6 октября нашли мертвой в общаге, заботливо накрытой одеялом. Сильное обезвоживание, истощение от длительного голодания. Смерть из-за передозировки снотворного. Первое время подозревали, что это самоубийство, но по сломанным ногтям, словно она царапала камень, подобные подозрения отбросили. Вторая жертва найдена в церкви. Работала адвокатом, состояла в отношениях. Умерла при тех же обстоятельствах. Третья жертва найдена в туалете, на заправке. Работала хирургом. Умерла при тех же обстоятельствах. Замужем. Четвертая жертва работала домохозяйкой. Умерла при тех же обстоятельства, что и все остальные жертвы. Пятая жертва – школьница. Найдена на школьном футбольном поле 6 октября. Асагири прошёлся по всем дважды, но всё равно долго не мог понять, что имел ввиду Ишигами, когда говорил про простых и сложных. И в третий раз наконец пришло осознание. Дальше шла шестая жертва. Девушка, двадцать семь лет. Инструктор по стрельбе в академии федерального бюро расследований. Ген на секунду застыл, удивляясь выбору убийцы. Но это достаточно подходило закономерности. Ведь, что может быть сложнее похищения школьницы, как не похищение федерального служащего. И на этом Миша поторопился, а может что-то не учёл, но жертва явно оказалась ему не по зубам. Или оказалась? Ведь её до сих пор не нашли. Прикрепив фото Кохаку, что он достал из интернета, Ген взглянул на фото Ишигами. Тоже из интернета. Очки, белая рубашка, самодовольный вид. И самым неожиданным образом всё ведёт к нему. К ещё большему клоуну, чем он сам. Смог бы Ген совершить убийство? Пустить пулю в лоб, морить голодом кого-то, кроме себя, усыпить, как обречённое животное. Смог бы он? "Смог бы Сенку?" – мелькнула мысль и журналист впал в ступор. Ишигами смог...но почему этот вопрос всё равно возник в его голове. Устало облокотившись о стол, Асагири случайно уронил психологический портрет Миши и, нагнувшись за ним, кое-что заметил. Перфекционист. Он вспомнил одну непонятную деталь камеры, в которой сидел Ишигами. Вдруг снова зазвонил телефон. – Цукаса? На другой стороне послышались тяжёлые вдохи и выдохи. – Мирай...Мирай у тебя?! – Мирай? Нет, с чего бы?! – Ген, я не могу её найти! Уже четвертый час ищу и не могу найти! Она не отвечает! Да блять, даже её куртка и обувь остались дома! – никогда ещё Шишио не звучал так испуганно, – Ген, она пропала!