Роза из декабрьского снега

      Доминик переписывался с Катей всю неделю.       Сначала они обсуждали Леру, которая пришла в себя и выпала из мира на несколько дней в состояние уныния. Катя подозревала у нее депрессию, но ставить диагноз, не имея образования врача не хотела, тогда Доминик посоветовал своего знакомого психотерапевта.       — Ты сам к нему ходил?       — А мне надо?       — Вдруг он шарлатан какой.       — А вдруг нет?       Через три дня после этого разговора, Доминик позвонил своему знакомому, который порекомендовал врача по его просьбе и спросил выходил ли кто-нибудь на связь, ответ отказался прозаичным — нет.       В итоге Доминик не выдержал и сам позвонил Кате, чтобы спросить как у Леры складываются дела, не то чтобы ему было интересно, но проезжая мимо вывесок с рекламой Галереи вспомнилось её коричневое платье, в котором он увидел её впервые.       Между делом он ещё спросил насколько заняты её выходные, но она лишь отшутилась и ответила, что сама напишет ему, когда будет свободна.       — Ты в машине? Музыка, что у тебя сейчас играет, — в трубку протянула Катя, — она звучит знакомо.       — Тебе нравится?       — Да. Кажется я их слушаю иногда.       — У этих ребят концерт через неделю.       — И ты идешь? — по голосу было слышно, как Катя улыбается.       — Конечно.       — Там билетов, наверное, уже не осталось, — разочарованно выдохнула она.       Доминик задумался, понимая, что она говорит верно.       Катя спросила какие ещё исполнители ему нравятся, но Доминик не смог вспомнить всех, с разочарованием осознавая, что практически не слушает музыку, которая играет не по радио.       После этого разговора они не разговаривали самые длинные за последние месяцы сутки и Доминик не выдержал — прислал одну из песен, которая ему нравилась. Диалог перерос в обсуждение фильмов и новостей. Они переписывались каждый день до самого концерта, делясь мыслями, идеями и новостями о том, как прошел их день.       В пятницу Катя прислала фотографию из примерочной торгового центра в корсете с узорами по форме напоминающими круги цветов на груди, Доминик поймал слабую улыбку на своих губах и понял — попал.       В субботу в двенадцать часов дня он прислал Кате вместе с огромным букетом тюльпанов билет на предстоящий вечерний концерт, который ему удалось выкупить и спросил согласна ли он провести с ним время. Момент, когда Катя появилась в сети и значок под именем сменился на надпись «печатает…» показался ужасно волнительным. Слабое потряхивание пальцев и дымка перед глазами не давали Доминику сосредоточиться и на несколько минут он позабыл, что находится в директорском кабинете на дистанционном совещании.       Катя отвечала всего несколько минут, но они длились вечность.       «Конечно».       Всего одно слово вызвало у него неконтролируемый смешок. Доминик чувствовал себя победителем, вручение приза которому было назначено на восемь часов вечера.       Концентрация была потеряна до конца дня. Всё за что он брался либо выходило из строя, либо забывалось в моменте и вспоминалось в самый ненужный момент. А когда Доминик увидел Катю у концертного зала, его дыхание и вовсе замерло. Ему пришлось заново учиться дышать.       Однако он сделал свое лицо непроницаемым, чтобы она ни о чем не догадалась.       — Ты выглядишь замечательно, — улыбнулась Катя.       Сама Катя была в белой рубашке и корсете с розами на груди, над которым Доминик смеялся с ней в личных сообщениях. В жизни корсет смотрелся великолепно, так что он с усилием проглотил ответ, что великолепно выглядит она, а не он.       — Идем в зал, — покачал головой Доминик, пряча руки в карманы бомбера.       — Я не посмотрела, где вход на танцпол.       — Танцпол? — усмехнулся Доминик, посматривая на неё краем глаза.       — Мы не на танцполе будем?       — Конечно нет. Ты на билет не посмотрела, я так понимаю.       Катя задумчиво поджала губы, погрузившись в свои мысли.       Они обошли толпу у входа стороной. У двери с другой стороны стояли приятели Доминика и те поздоровались с ним между делом. Катя держалась скромно и учтиво и на приветствие лишь слабо улыбнулась.       — Ты была в вип залах? — спросил Доминик, когда они прошли в зал.       — Да, мы как-то с подругами брали места за столиками. Было весело. Мне понравилось даже больше, чем быть внизу.       — А на концерты часто ходишь?       — Раз в два года бываю.       Доминик засмеялся от её наивного ответа.       Вечер прошел бы веселее, если бы Катя согласилась выпить с ним, но она лишь шутливо отмахивалась ладонью и говорила, что хочет добраться до дома с воспоминаниями:       — До чьего дома? — провокационно спросил Доминик, поднимая одну бровь.       Катя откинулась на стуле так же, как он. Взгляд её стал глубже.       Ответ она так и не дала. Зал под ними взорвался от крика со сцены. Исполнитель взвыл на припеве и вспышка света, словно взрыв, озарила их лица рыжими цветами.       Доминик поймал себя на мысли, что Катя выглядит невообразимо.       Даже не дослушав половину концерта, он поднялся с места и приглашающе протянул ей руку. Катя ответила.       Через десять минут они возвращались, рассекая трассу на машине Доминика под треки из радио. Катя смотрела на мелькающие огни домов и крутила между пальцев локоны волос, то и дело бросая игривые взгляды на сторону водителя.       Доминик соврал бы, если бы сказал, что ему это не льстило.       Ему казалось, что так сильно он не был влюблен ни в кого и никогда, но на самом деле он врал сам себе.       Он был влюблен даже сильнее в девушку, которую уже не мог назвать своей.       

      ***

             Доминик заказывал доставку цветов Кате каждый будний день следующей недели. В понедельник это были пионы, во вторник гортензии, в среду желтые тюльпаны, в четверг розовые лилии, а в пятницу красные хризантемы.       В субботу он пригласил её поехать на вечеринку в честь дня рождения Кирилла вместе с ним, но Катя долго отнекивалась, ссылаясь на то, что не хочет подвергать Леру, которая обязательно тоже туда пойдет с ней, лишнему стрессу из-за бывшей любви.       В конце концов, она сдалась.       У Кирилла не было своей квартиры. Он жил в городе с родителями, которые добродушно разрешили привести гостей в дом на даче, пока их самих там не будет. Как слышал Доминик, Кирилл наврал, что приведет всего лишь десяток друзей, но этот десяток перерос в несколько десятков, а затем и в полсотни. Люди не помещались только в доме и к двенадцати набегом захватили баню и пустующий гараж, от которого достали ключи под запасной старой шиной у двери и снегом.       Доминика бросало в смех от находчивости и суеты Кирилла, что метался с этажа на этаж, желая всем уделить хотя бы немного внимания.       В конечном итоге, Кирилл окончательно затерялся в комнатах и Доминик остался в компании малознакомых ребят на втором этаже, обсуждающих девчонок. Разговор ему быстро надоел и он вышел в коридор, чтобы спуститься вниз.       — Регина, — Доминик выдохнул имя, забирая у неё пластиковый стаканчик со смесью алкоголя, отдающего фруктами. — Здесь мультифрукт?       — Только вишня, — Регина выглядела знатно поддавшей. Её голова откинулась на стену, а руки бессмысленно блуждали по светлым обоям по обе стороны от тела, то и дело шурша о них от ногтей. — Вишня, вишня, вишня или не вишня.       — И водка.       — Я пыталась сделать Розу Багси, но я не помню состав. Как твои дела? — внезапно спросила она заплетающимся языком.       — К чему ты спрашиваешь?       — Видела Диану на первом этаже, она выглядит…       — Лучше, чем ты? — поднял бровь Доминик, делая глоток из её стакана. На Розу Багси это совсем не было похоже.       Регина пропустила колкость мимо ушей.       — Она выглядит довольно расположенной к разговору.       — И как ты это поняла?       — Я её десять лет знаю, — затемненный коридор осветила вспышка фар с улицы и Доминик вздрогнул, встретившись со светлыми пустыми глазами, — и знаю в каких состояниях она не пошлет тебя прочь.       Ещё одна вспышка осветила их силуэты, но в этот раз Регина на него не посмотрела.       — Можешь спросить у неё про отель, — в спину крикнула Регина, когда Доминик уходил.       ≪Про отель…≫       Доминик застыл на месте и обернулся, но Регина уже скрылась за дверью одной из спален, та громко хлопнула и весь этаж вздрогнул.       На первом этаже громыхала музыка и пахло вейпом. Рядом с лестницей кто-то разлил сок и каждый проходящий к общим диванам прилипал кроссовком к полу. Доминик предусмотрительно обошел лужу стороной, но в неё наступила Катя, решившая подойти к нему близко-близко и схватить за руку.       Он совершенно забыл, что она обещала приехать к одиннадцати. Уже было одиннадцать.       — Ты спустился, чтобы нас встретить? — лукаво улыбнулась Катя. — Из-за пробок мы так сильно задержались. Вот черт, почему здесь мокро? — она зашипела и опустила глаза на белые кеды, совсем не подходящие к погоде в декабре.       — Конечно, — соврал Доминик. — Я весь вечер бегал за Кириллом, ловя его по углам, но теперь он похоже окончательно сбежал.       — Кириллом? Тем худеньким парнем? Он на улице стоит, болтает с кавалером Леры. И с ней тоже. Они подрались, — подошва с мерзком звуком отлепилась от пола и Катя отошла в сторону, осматриваясь в поисках туалета. На ней было короткое темное платье и утепленные колготки, отдающие зеленцой.       — Лера подралась? — удивился Доминик.       — Да, она расцарапала бедняге лицо, крича, что знает, что он ей изменяет, а они не в отношениях так-то, — без особого интереса ответила Катя. — Слушай, я пойду сполосну обувь, окей?       Доминик кивнул, заприметив знакомую фигуру на кухне.       С Кириллом и Лерой он пообещал разобраться позже.       Сестра стояла у раковины на кухне и пила воду из-под крана с чистой водой, наклонившись низко-низко. Денис стоял поодаль от неё и следил, чтобы парни не пялились на её обнажившиеся из-под короткой юбки бедра.       — Диана, ответь на вопрос, — облокачиваясь на столешницу, тихо проговорил Доминик. — Ты что-нибудь знаешь об архивах отца?       Та подняла взгляд полный омерзения и утерла губы ладонью.       — Ты меня уже достал.       Доминик это знал. Он звонил ей каждый день, караулил у квартиры, где она оставалась с матерью жить после ареста отца, пытался выцепить в офисе на работе, связывался с массажистом, к которому она ходит, писал общим знакомым и спрашивал, где мог бы её поймать и даже заспамил рабочую почту с аккаунта генерального директора.       — Диана, это единственный вопрос, на который мне надо знать ответ.       Она сложила руки на груди и устало осмотрелась.       — Нет. Он не оставил мне ни одного договора. Я была несовершеннолетней, а он сексист и всегда говорил, что только ты подаешь надежды на достойное управление компанией.       — Ты ведь понимаешь, что его спасет от тюрьмы?       Диана быстро кивнула.       — Но у меня ничего нет. Если что-то есть, то только на твоих носителях.       — У меня тоже пусто, — ответил Доминик.       — Ну и пошел он. Я не собираюсь его вытаскивать, после того, как выяснилось, что двадцать пять лет брака наших родителей для него ничего не стоят, — Диана поджала губы, как ребенок и Доминику показалось, что он видит её маленькой, словно ей снова восемь, а он всего лишь на два года старше, но уже такой ответственный парень.       Подающий надежды, как говорил отец.       — Я знаю, — тише добавила она, — я знаю, что он невиновен. Он чист и никакой коррупцией никогда не занимался.       Доминик захотел положить ей руку на плечо, чтобы приободрить, Диана сопротивляться не стала.       — Ты выбрал его сторону, потому что он единственный поддержал тебя в браке с твоей алкоголичкой Региной? — спустя минуту едко выплюнула Диана, возвращаясь к привычному надменному состоянию.       — Я не выбирал, — ответил Доминик, возвращая себе ладонь.       Диана недоверчиво прищурилась, но ничего на это отвечать не стала.       — Передай маме, что я очень её люблю. Мне жаль, что так вышло.       — Надо было говорить, что тебе жаль, когда выяснилось, что ты утаивал от нас его измены.       Ночь, в которую выяснилось, что у отца много секретов, мелькнула воспоминанием с видом на мост и тут же исчезла, когда Диана продолжила:       — Ты вообще представляешь, что мы чувствовали?       — Я думал, так будет лучше.       — Кому лучше? Тебе? Или может ему?       Вам, не озвучил Доминик.       Диана вновь устало вздохнула на молчание и сжала руками столешницу до покрасневших костяшек.       — Мне плевать зачем тебе его договоры, но если суд ещё раз травмирует маму, я тебе этого никогда не прощу. Ты не сможешь разговаривать и со мной тоже, ты понял?       Она толкнула его в грудь и ушла, оставив с полным раздраем в душе. Доминик с силой сжал руку в кулак, не чувствуя ни боли, ни огорчения, ни злости.       Ничего не было.       Только пустота.       — Все нормально? — со спины окликнула Катя и нежно положила ладонь ему на плечо.       — Да, семейные разборки. Ничего важного. Идем на улицу, надо посмотреть не поубивали ли друг друга те придурки.       Взгляд Кати изменился, став глубоким и тяжёлым. Она сложила руки поверх груди и оглядела кухню, словно что-то вспоминая.       — Кажется, я забыла телефон в ванной. Ты иди один… и холодно там. Напиши мне потом, чем всё закончилось.       Она развернулась в сторону заполненной гостиной и Доминик обратил внимание на торчащую выпуклость телефона в заднем кармане джинс, но окликать Катю не стал, она слишком быстро скрылась в сумраке и мигающих огнях.       С улицы лицо обдало холодным воздухом. Доминик поморщился, надеясь не промочить кроссовки в снегу. Включенный свет на веранде стал тусклым из-за сигаретного дыма и дыма костра, у которого копошились парни, пытающиеся подпевать кальянной музыке из колонки и пританцовывать, чтобы окончательно не околеть.       Темное небо озарила вспышка и привлекала внимание. За двумя машинами, которым хватило места припарковаться на участке, а не за воротами, раздался характерный мат.       — Мы не деремся, — услышал Доминик голос Кирилла. — Слушай, выключи камеру.       Незнакомая низкая девчонка, чья вспышка и подала сигнал, глумливо улыбнулась и отошла на несколько шагов назад, очевидно дразнясь.       Тогда Доминик приблизился к ней со спины и забрал из рук телефон, вытягивая руку вверх.       — Эй! Ты чего делаешь? — завизжала девчонка, безнадежно пытаясь дотянуться до его ладони.       — Тебя по-хорошему попросили выключить камеру. Если не ты, значит я её выключу я.       — Это моя собственность!       — Частная жизнь, не слышала о таком? — блокируя её айфон, спросил Доминик, а затем выкинул его подальше за машину в сугроб.       — Ты больной что ли?!       Девчонка скрылась за авто и опустилась прямо на снег голыми коленями, но следить за ней, чтобы та опять не включила съемку видео, у Доминика желания не было.       Он переключился на Кирилла, малознакомого парня и Леру, что стояли втроем и тихо о чем-то беседовали. Лера больше молчала и ковыряла высоким ботинком снег, чем подавала признаки интереса.       — Да, бывай, там открыто, — похлопал Кирилл парня по плечу и кивнул в сторону ворот.       Доминик подошел ближе, всматриваясь в синеющую опухшую щеку у пострадавшего. Кириллу тоже досталось, но хотя бы не по лицу.       — Все в норме?       Кирилл кивнул.       — Порешали, — он закинул руку Лере на плечо и потянул за собой в дом. — Надо отогреть девчушку, а то с нами, козлами, замерзла совсем. Сколько там ещё водки? Эй, Роза Багси.       — Да пошел ты.       — Что за Роза Багси? — спросила Лера, кутаясь в куртку Кирилла.       — Тебе понравится эта история, — заулыбался через силу Кирилл.       — Даже не смей, — вмешался Доминик.       — Ну ладно, хозяин-барин, как говорится. Не буду же я рассказывать чужие секреты, а то о чем мы сегодня договорились, тоже секрет. Я хороший парень.       На его шутливую интонацию, Лера заулыбалась. Ей становилось заметно лучше.       Дальше Доминик не слушал, печатая Кате сообщение о том, что всё закончилось и даже практически без драк. Вспоминая о конфликте с камерой, его голову посетила очень хорошая мысль, которую нужно было записать в заметки телефона, пока тот не выключился от холода.       Ведь к Диане было мало доверия. Она умела отлично врать и она могла забрать документы отца, будучи двойным шпионом. Доминик уже однажды доверился близкому человеку и поплатился за это любовью, за которую побоялся хотя бы отомстить.