Окно ЗАМа

Начну без предисловий и приветствий, ну мы же с вами и так видимся регулярно, едва ли не каждый день, не успеваем даже соскучиться, поэтому начну прямо с того, что Ванкувер – это прекрасно. Да, город этот – очередные каменные джунгли, блиставшие в прошлые десятилетия, и, если заезжать туда и попетлять по улочкам и проспектам, в итоге неизменно случится так, что один мегаполис неизменно сольется у тебя в представлении со всеми прочими, превратившись в один огромный носитель небоскребов, башен, парков и аттракционов. Вам интересно такое, ребята? Мне нет. Я примчалась на западное побережье бывших США совсем не для того, чтобы рассматривать высотки и наслаждаться статуями одних и тех же давно забытых персонажей. К сожалению, побережье Ванкувера, на которое мы выехали, объезжая тихоокеанский хребет, чтобы просто насладиться видом океана чуть подольше, чем те несколько часов, что мы в итоге просидели возле трейлера, не сводя взгляда с бушующих волн, сплошь усыпано высотками, в некоторых из которых до сих пор живут люди. С одной стороны, им можно только искренне позавидовать: просыпаться каждый день в комнате с видом на океан, наверное, стоит того, чтобы променять дом на квартиру, с другой тут ведь наверняка нередки цунами. Я слышала, что в последние годы вулканология достигла невиданных прежде высот, и, если раньше предсказывать землетрясения и извержения вулканов эксперты могли лишь за несколько часов, сейчас срок этот существенно увеличился, кроме того, извержения научились гасить одним из предтечей той самой смеси, которую сейчас разрабатывают для Йеллоустоуна – обычные вулканы стандартных размеров реагируют на нее просто великолепно. С землетрясениями чуть сложнее, их предотвратить пока не получается, а они, как правило, и вызывают цунами. На северо-западном побережье США случаются они, правда, не столь часто, но все же бывает и такое, и, благодаря усилиям сейсмологов, у населения есть достаточно времени в запасе, чтобы подготовиться к отъезду и покинуть жилье в спокойном режиме. Но все равно радости в такой жизни не так много: жить с ощущением, что ты в любой момент должен будешь искать себе новое жилье, хоть с этим сейчас проблем и нет, но ты мог успеть привыкнуть к своей квартирке, к роскошному виду на океан, к соседям и ближайшему распредцентру, наконец… Так, что-то я совсем разнылась, а ведь статья планировалась в позитивном ключе. Так или иначе, побережье Ванкувера прекрасно. Зелень здесь совершенно удивительного – почти салатового оттенка, какого бывает только ранняя травка в начале мая. Здесь не встретить темно-зеленого цвета у растительности вообще, что вдвойне странно для севера. Возможно, это просто оптический эффект, связанный с наличием огромной массы воды, которая, испаряясь, особым образом преломляет солнечные лучи, заставляя цвета в некотором роде искажаться. На местных пляжах почти нет посетителей: население планеты с годами ничуть не уменьшилось, но мы умудрились как-то так равномерно распределиться по всей поверхности, что теперь видимся друг с другом гораздо реже. Вас ведь радует подобная тенденция? Меня, как истинного интроверта, она приводит в настоящий восторг. Всю дорогу вдоль побережья сначала в пределах Ванкувера, а затем и вблизи границы Канады с США, Пол неотрывно рисовал – море, деревья, высотки, просто трассу, пляжи. Мы включили в салоне антигравитатор, чтобы его не трясло, и поначалу я подглядывала из-за его плеча, но потом мне это наскучило: в конце концов, это же моя история, а не его. Впрочем, он разрешил мне приложить к этому отчету некоторые из рисунков, теперь у вас появилась возможность оценить талант моего нового знакомого. Скажите, ведь ему не стоит переживать насчет лицензии? Ему ее запросто дадут ее уже прямо сейчас, я не понимаю, чего он хочет дотянуть вплоть до Бразилии. На тот момент рисунков у него наберется уже на целую картинную галерею, и ее можно будет открыть прямо сразу при выходе из самолета. Иногда я смотрю на Пола и искренне ему завидую. Он самодостаточен и безгранично талантлив. Только таким, как он, и есть место в нашем прекрасном мире, не трутням, подобным мне. Дядя Валя шумно разуверяет меня, но в прошлом я, наверное, смогла бы неплохо устроиться – в отличие как раз от Пола. И это большое счастье, что он живет здесь и сейчас и не должен думать, где достать кусок хлеба, просто рисовать прекрасные картины, а не однотипные портреты олигархов или звезд на заказ, тратя свой талант впустую. К границе мы подъехали уже на следующий же день. Точнее, границей теперь это можно называть весьма символически – никакой погранзаставы здесь уже давно не существует. Если не знать, что когда-то здесь стоял КПП с километровыми очередями, можно просто промчать мимо, не заметив, что находишься уже в другом государстве. Бывшем государстве. Как же дивно звучит это сочетание – «бывшее государство». Могли ли хотя бы наши бабушки и дедушки мечтать о подобном? И к чему вообще были все эти пресловутые границы для разделения людей одной планеты. Вот здесь живут носители красных штанов, а пересеки эту линию на песке, и ты уже окажешься среди носителей синих штанов. И просто так ты к ним не попадешь, сначала ты должен предъявить кусок бумаги, подтверждающий твое право на пересечение линии. Ну может ли быть что-то глупее? Другие планеты мы отчего-то всегда представляем как единый конгломерат населяющих их граждан, а сами здесь у себя только недавно научились жить одной общиной. Все же как это странно, что нам так быстро удалось преодолеть ксенофобию в столь короткие сроки. ИИ и вправду творит чудеса. К Беллингхему мы подобрались лишь на третьи сутки неспешного пути с постоянными остановками. Мне начинала все больше нравиться вальяжная поездка по побережью, все чаще посещали сомнения насчет МТХ – а стоит ли рисковать, спать на голых скалах, стирать в кровь ноги. С Полом я этими соображениями не делилась, поскольку сам он выглядел очень воодушевленным и постоянно болтал о портрете замученной туристки с огромным рюкзаком за спиной. Этот портрет не шел у него из головы, и он даже начал писать его задолго до того, как мы свернули с побережья к Каскадным горам. Но, если бы не пресловутый Беллингхем, дорогие мои читатели, этой статьи бы не было – мои неугомонные мужчины неизменно утащили бы меня на ту тропу, ради которой я здесь, собственно, и оказалась и которой боюсь теперь сильнее, чем возвращения темного прошлого. Дядя Валя меня подбадривает, Казарцев беспрестанно подбирает аргументы, почему у меня это непременно получится, Мерк – естественно, высмеивает, и только Пол продолжает рисовать, не утруждая себя рассуждениями о сложности предстоящего пути. Я говорила вам, что Ванкувер прекрасен? Ах, оставьте, вы не видели Беллингхема – провинциальный городишко, утопающий в зелени и подпирающий собой основание белоснежных гор на фоне ярко-синего неба. Он словно бы врос корнями в хвойный лес, уводящий вас вверх по склону, и мы не смогли удержаться и прокатились по тихим ковбойским улочкам с по-прежнему царящей на них атмосферой Дикого Запада с его салунами и рисковыми ребятами. Я уже писала о своем отношении к судьбе индейцев, но в этом городке просто невозможно не проникнуться духом житейской мечты простого американца – так и тянет заглянуть в бар, выпить кружечку пива, поглядывая на горы, едва ли чем уступающие знаменитой Килиманджаро. Мою страсть к этому городу смог разделить только Пол, именно из-за него мы провели тут более суток – ему хотелось зафиксировать на холсте каждую мелочь, а мне хотелось, не сводя глаз, смотреть на то, как он работает. Вот скажите мне, вы верите, что такой человек, как он, действительно может быть одинок во всех смыслах – без друзей, без возлюбленной, наконец? С его-то неизбывной мечтой о страсти, о любом сильном чувстве? Как он вообще способен творить без этих душевных порывов? Бог с ней с литературой, но как можно создавать музыку или картины, не будучи влюбленным хоть во что-нибудь? Мне за плечо заглядывает вездесущий Мерк. За последнее время я постепенно привыкаю к его присутствию и прекращаю злиться на его язвительные комментарии: в целом, это полезный малый, да и Казарцев здорово осаживает его при необходимости. Так вот Мерк считает, что для творчества не нужны никакие чувства вовсе. Как-то раз у него даже был диспут с Полом на эту тему. Они тогда разругались в пух и прах, Пол психанул и ушел дальше рисовать, а Мерк пропал из нашего поля зрения на пару дней. Прекрасные пару дней, скажу я вам. Возможно, он в чем-то и прав, аргументация его безупречна: порыв нарисовать условное дерево возникает лишь при виде этого самого дерева от восхищения его красотой. Чувства к людям тут совершенно ни при чем. А с музыкой все еще проще – она либо рождается в твоей голове, либо нет, вымучить ее по нотам, даже по тактам – штука нереальная. Он вообще считает, что я занимаюсь форменной глупостью – трачу свою жизнь на бесполезные статейки, когда давно могла бы засесть за роман, а я все откладываю этот вопрос до Бразилии. Надеюсь, там мне откроются какие-то высшие истины, которыми я захочу поделиться с вами, мои милые сладкие шоколадки. Эх, все-таки не удержалась, а так хотелось хоть сегодня выдержать статью в серьезном стиле взрослого литератора… Ну что ж, впереди нас ждет Сиэтл и Олимпия, прежде чем мы ступим на тихоокеанскую тропу. Пожелайте мне удачи и не пропадать из эфира. Ибо это станет очень плохим сигналом. В Сиэтле Пол задержал их дольше всего – ему хотелось со всех ракурсов запечатлеть знаменитый Спейс-Нидл – космическую иглу. Он брал катер, отплывал в океан и рисовал башню издалека, вставал у подножия, поднимался на самый верх и набрасывал окрестности. В какой-то момент Катя начала ворчать, что на одной только космической игле он уже сможет сделать персональную выставку – столько экскизов у него вышло. Он мало спал, еще меньше ел и все больше отмалчивался, беспрестанно черкая карандашом по бумаге, и Катя подспудно завидовала его неисчерпаемому вдохновению. Она смотрела и теперь вполне уже открыто признавалась самой себе, что готова была бы наблюдать за его работой всю жизнь. Если бы только он сам выразил такое желание. Мысли эти казались ей глупыми, словно бы сошедшими со страниц дешевого женского чтива, но ей все никак не удавалось их побороть – то ли он был слишком похож на Маккартни, то ли Маккартни был тут уже совершенно ни при чем. Ничто уже давно не вызывало в ней подобные эмоции, и тут трудно было не согласиться с циничным Мерком: вдохновения ей эти чувства не прибавили ни грамма. Спокойный и равнодушный ко всему Пол рисовал без устали, а влюбленная Катя едва могла выдавить из себя короткую статью раз в пару-тройку дней и все больше времени проводила в перепалках с Мерком, которые в чем-то даже начали увлекать ее: по крайней мере, Мерк стремился с ней общаться, точнее – стремился общаться именно с ней, а не с холстом и красками. Он постоянно подтрунивал над Катей и ее увлеченностью живописью, и в ответ неизменно получал от Казарцева разумное предположение о снедавшей его ревности. Мерк отшучивался, но тему сразу уводил в другое русло. Катя не понимала, с чего бы Казарцеву отстаивать ее честь, но подспудно была ему очень благодарна. - Ну вот, снова загрустила, - закряхтел дядя Валя и на этот раз решил появиться на экране в виде постепенно становившегося для Кати привычным лысоватого дядечки с добрым смеющимся взглядом. – Совсем заморозил нас твой художник в Сиэтле. Я планировал, что к этому времени мы уже на тропу ступим. - Зато у тебя есть прекрасная возможность покопаться в скриптах ИИ этого Марцева, - в который раз напомнила ему об обещании Катя. Дядя Валя комично постучал себя кулаком по лбу: - Прости старика! Я его давно изучил, а тебе не сказал, потому как ничего интересного там не нашел. - И все-таки? Не могли же они оставить потомкам такой талмуд совершенно бесполезной информации? - Ну почему же бесполезной. Просто пользы от нее конкретно для тебя нет никакой. Там все касается программирования машинного разума. Исключительно скучная штука. Не сказать, что мне было приятно читать о том, как меня, можно сказать, зачинали, - и дядя Валя как-то странно захихикал. - И больше совсем ничего? – разочарованно протянула Катя. – А как же наши экономические и социальные преобразования? Неужели там ни слова о том, каким образом ИИ удалось этого добиться? Дядя Валя развел руками и пожал плечами. Впервые за много лет у Кати появилась возможность наблюдать за реакциями своего ИИ. Прежде она не хотела видеть никакого кривляющегося персонажа, изображающего из себя ее дядю Валю, но этот рисунок Пола словно бы сросся со ставшим давно ей родным голосом ИИ так, что теперь она не могла представить себе, что когда-то довольствовалась одним только голосом – так дядя Валя выглядел всегда, просто он долго от нее прятался. Она махнула рукой и отправилась заваривать чай, оставив их болтать с Казарцевым – кажется, у этих двоих получилось найти общий язык лучше остальных. Поначалу они болтали о какой-то ерунде, но со временем перешли почти на шепот, и Катя поневоле начала прислушиваться, но уловила только обрывки вроде «…не надо ей пока этого знать, выкрутись как-нибудь», «да и так соврал уже, была бы у меня совесть – она бы точно меня замучила». Катя насторожилась, но больше ей не удалось услышать ничего. А затем и шепот прекратился, сменившись буквами на экране, и она, делая вид, что хочет налить чаю рисовавшему у трейлера Полу, подошла поближе к экрану – возле него как раз стояла кружка с остатками утреннего чая – и, прежде чем на нем вновь возникло изображение дяди Вали, она успела выхватить взглядом всего одну строчку, заставившую ее задуматься, а что же обсуждали эти двое: «Да брось, я понял это сразу, от меня такое не скрыть никакому Меркулову. А девчонку травмировать не будем, ей и безответной любви этой за глаза». Строчка тут же исчезла, и Катя не успела перечитать ее, но все равно сделала вид, будто и правда пришла сюда исключительно за кружкой, а потому тут же развернулась и отправилась к раковине, а в ушах ее стучала эта непонятная фраза. Катя не успела рассмотреть, кому она принадлежала – Казарцеву или дяде Вале – но, в любом случае, ситуация казалась неприятной: оба явно что-то знают про Меркулова и его работы и зачем-то скрывают эту информацию от нее. Стоило, по крайней мере, обсудить все это с Мерком – да больше и не с кем было. Чтобы не афишировать свои, возможно, беспочвенные подозрения Катя решила оставить этот разговор до МТХ, где и Казарцев, и дядя Валя будут появляться лишь по их с Полом запросу и в самые живописные моменты. А пока и думать об этом не стоило. Катя ополоснула кружку, налила в нее чаю и вместо того, чтобы вынести ее Полу, села пить ее сама. И, разумеется, не дождалась въезда в Олимпию и ныряния обратно в недра Каскадных гор, а принялась строчить Мерку прямо тут же, спустя несколько минут после того, как подсмотрела и подслушала разговор Казарцева с дядей Валей. Мерк ответил не сразу и, поскольку на этот раз она попросила его появиться только в виде печатного текста, язвил не так отчаянно, как обычно. Катя вкратце обрисовала ему ситуацию и спросила мнения. Он молчал около минуты, ей так и представлялось, как он зевает и водит пальцем прямо перед собой, листая телевизионные каналы и окончательно забыв про открытый чат. А потом на экране всплыло сообщение: - А сама-то что думаешь? - Я попросила Казарцева раздобыть бумаги про ИИ, над созданием которого вместе работали Меркулов и его начальник Озеров со своим заместителем Марцевым. Тот бумаги-то достал, но расшифровать их, по-видимому, не смог – ну, по крайней мере, так он мне заявил. И отдал их на анализ дяде Вале. Уж он-то, будучи ИИ 3.0, просто обязан был понять, о чем там идет речь. Но и дядя Валя мне сегодня отбрехался, что там просто скрипты, кодирующие машинный разум и более ничего. - Взглянуть бы на них… если не пойму сам, приятелю бы показал, он знатный хакер. Явно они что-то там нарыли, а тебе говорить не хотят. - Это я и без тебя уловила! – Катя психанула в своей обычной манере при общении с Мерком. – Но только вот что?! - Ну кто ж тебе это сейчас скажет… Ты давай заполучи их и отправь архивом мне. Надо бы выяснить, что там такого, что тебя может так сильно отпугнуть. Не зря же они шкерятся именно от тебя. Что там за компроматы, а? - Да я тут вообще причем?! – снова принялась психовать Катя, благоразумно умолчав о своей в некотором смысле родственной связи с Меркуловым. - Эх, на Марцева бы этого выйти… Как я понимаю, у родни Озерова никаких связей с ним не осталось? А что если у Казарцева узнать? Он же вроде как ошивался там вместе со всеми. Может, хоть адрес этого таинственного и неуловимого заместителя запомнил. - Я узнаю, - неохотно пообещала Катя. – Ты пока архив расшифруй. - Но поделиться инфой не обещаю, - тут же включил обычного себя Мерк. – Если там и вправду что-то эдакое о тебе… это не моя тайна, разглашать я ее не стану, сразу предупреждаю. - Значит, и бумаги не получишь! – оттарабанила Катя и вышла из чата. Пол вернулся из города за полночь, когда Катя уже собиралась ложиться, и долго еще при тусклом свете ночника что-то черкал на листах и тихонько напевал себе под нос. Катя сперва просто ворочалась, прислушиваясь к скрипу грифеля по бумаге, а потом не выдержала, сползла с кровати, прошлепала и плюхнулась рядом с Полом, заглядывая ему за плечо. Он рисовал чей-то портрет, и лицо показалось ей очень знакомым – из-под кончика грифеля в считанные минуты буквально вылетал образ веселого молодого человека с растрепанными волосами и обаятельной улыбкой. - Джон Леннон! – наконец, воскликнула она, хлопая в ладоши. – Безумно похоже, как живой. - Да он так и просится на портрет, ей-богу, - пожал плечами Пол. – В жизни таких интересных лиц не встречал. В Спейс-Нидл сейчас выставка фотографий битлов, и я просто ошалел, насколько все они хороши, а этот особенно. Словно и не фото это вовсе, а просто замерший человек. Кажется, еще секунда, и он дернется и рассмеется, веселясь, как здорово он всех разыграл, застыв на несколько мгновений, превратившихся в итоге в долгие годы… - задумчиво продолжал Пол, а карандаш его продолжал скрипеть по бумаге, выводя мельчайшие детали внешности Леннона. – Вообще портреты – это не совсем мое, природа лучше получается. Но вот ты неплохо вышла, например, - и подмигнул ей, а Катя тут же залилась краской. А потом она невзначай повернула голову налево, где на кровати у окна лежал целый ворох эскизов, и обомлела – на всех из них был изображен Джон в самых разных позах и ракурсах – вот он радостный, совсем еще юный, в коже и с набриолиненным коком, вот – в аккуратном костюмчике от Пьера Кардена, улыбается во все 32 зуба, вот в свободном пестром одеянии и знаменитых бабушкиных очках, а вот – длинноволосый в белом костюме… Где-то рядом с ним буквально напрашивалась крошечная Йоко Оно в неизменной широкополой шляпе, но ее там не было, и Катя пожала плечами – даже спустя столько лет после ее смерти эту дамочку продолжали недолюбливать. Одна из картин поразила больше остальных, и у Кати буквально захватило дух при виде нее. Она извлекла лист из-под вороха остальных и долго вглядывалась в него в попытке рассмотреть каждую мелочь. И это был уже не эскиз, а полноценный портрет, выполненный красками, а не карандашом – правда, всего двух цветов – черной и белой. На переднем плане сидел Пол с несколько задумчивым и отстраненным выражением лица, а сзади стоял Джон, опираясь подбородком о макушку друга и положив ладони ему на плечи. Еще чуть-чуть, и Джон расплывется в счастливой улыбке – художник поймал финальное мгновение перед тем, как губы его растянутся, и он весело рассмеется. Кажется, где-то когда-то Катя видела уже подобную сцену, но только на фото. - Перерисовал с выставочного экземпляра? – уточнила она. - В смысле? – удивился Пол. - Ну есть же такая знаменитая фотография, - она быстро пролистала пальцем голограмму и показала Полу. Тот нахмурился, напряженно всматриваясь. Некоторые детали все же различались: на фото у Джона было скорее самодовольное, нежели счастливое лицо, да и руки он держал несколько иначе, но в остальном сходство казалось поразительным. - Ты что, правда никогда ее раньше не видел? Тот помотал головой, явно разочарованный, что это уже где-то когда-то было. - Наверное, и правда попадалось когда-то прежде на глаза. Сознание не зафиксировало, а в подсознании образ остался, вот и… - почесал он затылок и виновато развел руками. – Ну, раз это на полноценное творчество не тянет… - он взял рисунок из рук Кати и, видимо, собрался порвать его, но та помотала головой. - Не хочешь оставить себе, тогда отдай мне. Это мое любимое фото Пола и Джона. А у тебя эта сцена и вообще их отношения вышли куда ярче и красноречивее, чем у фотографа – эти едва сдерживаемые эмоции, это витающее в воздухе напряжение… - Напряжение? – непонимающе переспросил Пол, но отвечать Катя не стала, лишь свернула лист в трубочку и вернулась к себе на постель. Свернуть на МТХ решено было после Олимпии: все дружно грезили о местном Капитолии, но, когда трейлер пересек границу этого, пожалуй, самого лесистого из всех виденных Катей городов, она категорически отказалась идти туда – здание хоть и походило на знаменитую резиденцию Конгресса, расположенную в Вашингтоне, но известностью пользовалось куда меньшей, а потому и в прошлом почти не привлекало туристов. - Пока вы ходите, - словно бы невзначай бросила Катя, - сбросьте мне архив Озерова, хочу сама его почитать. - Не поймешь же ничего, - странно засуетился Казарцев. - Значит, не пойму. Но взглянуть на него хотелось бы. Дядь Валь? - Милая, давай я скину тебе краткую выжимку того, что есть в этом архиве, а? Не ломай свою очаровательную… - но договорить ему не удалось, поскольку Катя громко хлопнула ладонью по столу. - Вы что-то скрываете? Почему на уже которую мою просьбу ознакомиться с архивом Озерова вы постоянно виляете, уходя от ответа и ища любые способы не позволить мне добраться до него? Что такого в этом архиве, что вы так усиленно прячете от меня? Я желаю видеть его прямо сейчас. Иначе я сотру тебя, - и она посмотрела прямо в глаза дяде Вале, которые в эту минуту очень напоминали испуганные человеческие. – Я понимаю, что не могу стереть тебя с сервера, но со своего смартфона и ноутбука – вполне. И обращусь в распредцентр за другой более сговорчивой моделью. А вас… - посмотрела она на Казарцева, - я прекращу выводить сюда, и мы продолжим путешествие вдвоем. До ближайшего распредцентра дотянем, а там возьмем другой ИИ и разберемся по ходу. В трейлере повисла гнетущая тишина, никто явно не ожидал подобной прыти от вечно уступчивой и сговорчивой Кати. - Архив уже у тебя, проверяй, - явно неохотно буркнул Казарцев и тут же отключился, а дядя Валя молча пропал с экрана. Катя подошла к выходу из трейлера, спрыгнула со ступенек на тротуар и махнула Полу рукой: - Поезжайте без меня. Я тут в парке погуляю, в архиве покопаюсь. Сообщите, когда готовы будете продолжать путь, - ей надо было остыть и подумать. Конечно же, дядя Валя с Казарцевым оказались совершенно правы – текст был малопонятен. Она листала сканы, вчитываясь в скрипты, перемежающиеся специфическим текстом, который могли понять одни лишь кодеры, и начинала ненавидеть себя за то, что психанула буквально на ровном месте. Ну ладно дядя Валя, он еще и не такие всплески от нее наблюдал, но перед Михаилом стало реально стыдно за свое поведение. Катя готова была уже пешком мчать к Капитолию и извиняться, но ее останавливали воспоминания о давешней странной беседе, из которой явно было их желание что-то скрыть от нее. Обида все же победила, и Катя снова вышла в чат Винского, проверяя, на месте ли Мерк, который за последние часы не издал не звука. - Ты была на высоте, - тут же откликнулся он и поставил несколько смеющихся смайликов. – Я сейчас с ними у Капитолия, поэтому прости, голосом не могу. Ну что там с архивом? - Скину, если пообещаешь поделиться информацией. - Я же уже говорил. Спор беспредметный. Я не знаю, что там. Если пойму, что тебе и правда этого лучше не знать… - Тогда отбой. - Боже, Катя, ты невыносима. Там может быть что угодно, любая дичь! - В компьютерном коде? - Хорошо, ты права, - резко согласился Мерк. – Только в случае чего за утешением ко мне не прибегай, я не по этой части. - А когда-то было иначе? – усмехнулась Катя, как ей самой показалось, почему-то с некоторой горечью в голосе. – Лови ссылку. - Скорый ответ не обещаю, сам не ас в области скриптов. Думаю, это займет несколько дней в любом случае. - Как раз успеем выйти по МТХ, - примирительно улыбнулась Катя. – Что там с Капитолием? - Да ну, тоска зеленая. Отрублюсь, пожалуй. Лучше с тобой в парке покантуюсь, - и на экране тут же всплыла заспанная физиономия Мерка с взъерошенной шевелюрой. – Приятный городок. Погоди пару сек, отправлю файлы знакомому айтишнику. Ну так что там художник твой? - В каком это смысле? – нахмурилась Катя. - Не получается взять его в оборот? - Какой слог, - закатила она глаза. – Я и не пыталась. - Ну и зря, - миролюбиво заключил Мерк. – Он явно парень непонятливый, чистый лист. Рисует тебя охотно… - Джон Леннон у него получается гораздо лучше. - Пф! Ты его к Леннону что ли приревновала? – расхохотался Мерк. – Где Джон и где ты. Пользуйся моментом. Рекомендую начать это делать прямо на МТХ. Вы там будете наедине… - Да мы и так наедине, но на деле получается, что нас все время окружает толпа виртуального народу! – в отчаянии воскликнула Катя. - Но там будут бытовые неудобства, разные трудности, которые нужно будет преодолевать. Усталость, взаимовыручка, дикая природа… - Вечно бубнящий дядя Валя, любопытствующий Казарцев и язвительный ты… - Могу клятвенно пообещать заткнуться на первые пару недель. Правда, за остальных двух мешающих решать я не могу, но зато могу попробовать отрубить Казарцева, отвлечь его внимание на себя, так скажем. - Спасибо, - хмуро кивнула Катя. - А ИИ – твой цепной пес в любом случае. - И все равно что-то от меня упорно скрывает… - Наверняка для твоего же блага. Я поначалу тоже хотел тебя оставить в неведении исключительно из благих побуждений, но раз ты настаиваешь… - Договорились же! - Вот именно. Что бы там ни было, ты узнаешь обо всем первая. Не забудь про Марцева. Если он так гениален, как его расписал этот твой Меркулов, для расшифровки кода может потребоваться его помощь. Катя молча кивнула. Олимпия и вправду была очень зеленой и какой-то приглаженной что ли, лощеной, словно провинциальная дама, начитавшаяся журналов мод и решившая поэкспериментировать со стилями в пределах возможностей местных рынков – дама не без вкуса и фантазии, но и не претендующая ни на что особенное. Она утопала в хвойной зелени и аккуратно подстриженных лужайках, была сдержанна и молчалива, но стремилась произвести исключительно положительное впечатление. Некоторое время они просидели в молчании, а потом Мерк просто отключился без предупреждения. Катя попыталась несколько раз вызвать его, но он не ответил, а настаивать она не стала. Тем более, что в парк вскоре въехал ее трейлер, на ступеньке которого повис радостно махавший ей рукой Пол. Катя запрыгнула внутрь, и они направились к Каскадным горам пробовать одолевать первые километры МТХ, которые они планировали пройти пешком.