Способ разрушить душу

— Да ты… подонок! Крик потонул в шуме машин, лишь напугав тех, кто был близко. Женщина с ребенком тут же сместилась в сторону, испуганно тараща глаза и ничего не говоря, обсудив это с другими возмущенными лишь отойдя на безопасное расстояние. К счастью, Муан больше не кричал. Его брала такая злость, что он сам себя боялся — сделал круг по району, пробежался, прежде чем вернуться домой, и когда казалось, что он взял себя в руки, вязкая и липкая обида вновь затапливала рассудок. Пропитывала череп, будто чернила бумагу — быстро и безвозвратно. Он даже пожалел, что в квартире не висело груши для битья — злость отказывалась его покидать. Не долго думая, он несколько раз набрал сестре, но та не взяла трубку. Тогда он написал сообщение, что приедет размяться и рассчитывает на спарринг, но когда он ступил на порог, Эра с ног до головы облаченная в защиту все равно не была готова его видеть. — Что случилось? — вкрадчиво спросила она, стягивая шлем, но Гай лишь мотнул головой в сторону зала, — пятнадцать минут, и я возьму перерыв. Хорошо? Она заглянула в пылающие яростью глаза брата, но тот быстро отмахнулся, скидывая с плеча рюкзак с формой, чтобы успеть размяться. Скорее для вида и убить время, чем потому что действительно требовалось, ведь спокойно сидеть младший Муан не мог. Выкрутив музыку в наушниках на максимум, он все-таки взял тренировочный меч, сделав несколько круговых взмахов на пробу — давно не брался, а в руку ложится все ещё так, словно родился с ним. Как продолжение руки. Стало даже интересно, как это ощущается для Эры, танцующей с мечом едва ли не сутками напролет. — Эй, зайчик мой. Что у тебя? Гай дергано обернулся и поспешно убрал наушники. — Потом. Заставь меня выдохнуться. Сможешь? Эра поджала губы, с высокомерием проводя грубыми кончиками пальцев по стойке с рапирами. — Меч? — брат кивнул, собирая волосы в хвост целиком, вместе с излюбленной челкой, чтобы не закрывала обзор, — Защита, перчатки? — Не хочу. Эра, недовольно цыкнув, стянула с себя нагрудник и ужасную плотную рубашку, вероятно, пытаясь сравнять их условия, а после молча собрала волосы в высокий хвост, серьезно глядя из-под сведённых бровей — на работе и дома это были будто два разных человека. Ее длинные ноги, оплетенные напряженными плотными мышцами, были угрозой сами по себе, без меча, и на деле, не скованная тяжёлыми доспехами, она была куда опаснее, чем в них. Широкая в плечах, гордая, с четкими ровными движениями, будто неизвестные алгоритмы сначала рассчитывали все до сантиметра, а уже после приводили тело в движение. Скидывая эти нелепые доспехи, она расслаблялась, словно неукротимый ивовый прут возвращал себе форму. Словно вместе с боевой рубашкой она отбрасывала с себя лишние ограничения. Лишнюю ответственность. — Я думала, мы побеседуем. — недовольно фыркнула Эра, держа образ перед собравшимися поглядеть коллегами, — Ты так редко захаживаешь. «Призраки» — раздался смешок сбоку, но Гай не смотрел — терпеть не мог всех этих людей. Не более, чем кучка крыс. Злость взыграла с новой силой. Интересно, этот подонок, если бы взялся за меч, обращался с ним так же, как и Эра? Они… похожи. Эра напряглась, будто пружина, и скакнула вперёд, нападая резво, не давая опомниться. Запястье описало круг, выворачивая меч в противодействующий удар, и звон металла наполнил воздух. Не размениваясь на долгие раздумья, Гай отвечал рефлекторно, вкладывая в удары такую силу, что через раз Эра отступала назад, предпочитая прогнуться и увернуться, чем отбить удар. Гай попросил заставить его устать, а значит он должен был двигаться. Но откровенно поддаваться было не в ее стиле. Да и братишка мог оскорбиться. Плашмя задев чужое предплечье, Эра счастливо выдохнула. — Один ноль. До скольки? — До конца перерыва? — она с готовностью кивнула, умолчав, что тогда не успеет хотя бы выпить кофе — это было не важно. Она была готова к жертвам и дополнительным нагрузкам. Так ее обещанный коллегой кофе из автомата даже становился ещё вкуснее и желаннее — в теории, конечно. До вечера ещё надо было дожить. Мечи столкнулись вновь, степенно раскрывая несдержанность ударов — резкую и раскрытую ненависть Гая, причину которой Эра понимала смутно. Может, его больной дружок что то натворил? Это звучало бы логично. Воскресив в памяти знакомую технику, впитанную в каждый жест и посвятив ей каждую мысль, Гай все же не мог не заметить расцветшей на губах Эры улыбки. Совсем не похожей на улыбку раздражающего незнакомца, нет, совсем другая. Но сам факт, что и незнакомец, и сестра позволяли себе лишнего в бою с ним… задевал. Гай не чувствовал вкуса победы. Совсем. Зачем то вкладывая в удар больше сил, чем следовало, он выбил меч из чужих рук, и тот глухо упал на застеленный матами пол. Эра растерянно застыла, а после наклонилась, чтобы поднять, тут же наставническим голосом начиная хвалить технику «ученика». Растерявшись, Гай залился румянцем, а после неловко уточнил, сколько ещё времени у них есть. — Минут шесть… пять. — осеклась мечница, и странным, пронзительным взглядом посмотрела на брата, — Пойдешь? или останешься посмотреть? — Пойду. — кивнул Гай, и обнял сестру, смущённо шепнув на ухо «спасибо», прежде чем отстраниться. Проявлять заботу под чужими взорами было неловко, но он терпел. — Сегодня ничья? Эра спрятала руку за спину. — Хочу мороженое к ужину. Пломбир с вишней. — Как скажешь, трудяга. Удачи. Едва брат пропал из зоны видимости, Эра сбежала в уборную, где долго держала под холодной водой распухшее запястье, роняя слезы над раковиной, тихо нашептывая проклятия миру и дню, когда бог их покинул. Мама была набожным человеком. В их доме никогда не стояло икон, но она любила окуривать квартиру душными благовониями ладана, говоря что это чистит пространство от духов и злой энергии. Запястье хрустнуло, стоило то согнуть, и Эра сжала зубы от стреляющей боли. Кажется, сегодня у нее выходной. Может, хотя бы кофе удастся выпить раньше? Мама была набожным человеком, но кажется, ее дешёвые уловки могли изгнать далеко не всех демонов из их квартиры. Или может, баланс энергий нарушился с ее смерти. И Эра была плохой дочерью, если позволила себе так много думать о зле, что пространство приходилось «чистить». Сейчас их пустая квартира наверное фонит злыми силами за километр. И всякие экстрасенсы вздрагивают, проходя мимо их дома. «Боже, Эра, что ты такое несёшь…» — Эй. — окликнул голос, — Ты в порядке? — Конечно, что может быть не… — на автомате улыбнулась Эра, и подняла взгляд в зеркало, тут же вспоминая об образе железной леди, — Ты что забыл в женском туалете? *** Гудок автомобиля ударил по ушам. Шен отскочил в сторону, и продолжил бегство, пока не оказался на детской площадке в середине двора, где многоэтажки, словно стены, изолировали большую часть шума. Сердце сливалось с ритма, отзываясь в грудине глухой болью. С каждым резким вздохом в попытке отдышаться, он чувствовал, что внутренние органы осушаются лишь сильнее. Жутко хотелось пить, но с собой ничего не было. Найдя лавку в тени, Шен нервно вытер рукавом губы. Вот же… нужно было что то попроще придумать. Хотя, судя по крику Муана, эмоции вызвать получилось. Теперь остаётся лишь надеяться, что последствия будут соответствовать предположениям. Если же нет… Шен не знал. Вероятно, останется только выбрать время и притвориться очень слабым и больным. Совесть у Муана вполне себе податливая. Утерев пот со лба, заклинатель зачесал волосы назад, а после осекся, и подошёл к ближайшей стоящей машине, чтобы в отражении стекла уложить нормально непослушные пряди. Глубоко залегшие тени под глазами, отросшая стрижка, из-за которой концы волос торчали в разные стороны. И эта кожа… Шен взглянул на свои-чужие руки. Он не знал, ценится ли здесь бледность, но эта кожа однозначно была бледной. Не белой, а с уходом в какой то… серый землистый оттенок. — Ну и вкус у тебя конечно… — вздохнув, Шен скользнул взглядом ниже, на ручку двери. Не долго думая, протянул руку. Жуткий визг сирены ударил по ушам, и кто то закричал из окна, чтобы проваливал, пока не вызвали ментов. Вздрогнув лишь в первое мгновение, Шен на автомате скорчил горделивое выражение лица и побрел прочь из двора, напоследок напугав стаю голубей. Он не боялся людей. Ни разу. Ни в коем случае. Это люди должны бояться его. Осев на лавке снаружи двора, Шен долго унимал дрожь в груди и коленях, в конце концов сдавшись и натянув капюшон полюбившейся кофты до ушей, прикрыл глаза. Какофония из жизней. Слишком много звуков. Различив среди шума рокочущее пение ворон на крыше, Шен сфокусировался на нем и с трудом договорился с собой. Он не был спокоен, но, по крайней мере, смог привести себя в чувства. Мерзость. В этом теле словно были некие ограничения. Стоило задуматься о чем либо, и оно начинало дрожать так, словно его заставили ворочать мешки. Зацепившись за мысль, Шен приоткрыл один глаз, рассматривая проходящих мимо прохожих. Чужие осуждающие взгляды скользили по этой маске, по чужой внешности, но шли мимо. Пока они не могут отстоять свое мнение, остановиться и остановить виновника, этого нет. Это можно игнорировать. Он закрыл глаза. Они не станут его атаковать. Если кто то приблизится, Шен это услышит. Стандартное искажение это потеря контроля из-за недостаточно подвижного рассудка. Если рассудок развивается медленнее тела, то внутренние барьеры больше не могут сдерживать ци, и та разливается из ядра, вызывая искажение… В некоторых случаях можно разорвать себе меридианы, отравиться самозарождением темной ци или сойти с ума. У Шена же был достаточно достаточно стабильный рассудок. По крайней мере, он в это верил. В конце концов, он держал баланс тьмы в ядре последние двадцать лет. Значит, дело в том, что ситуация… обратная? Это тело неспособно вынести даже рассудок старого заклинателя? Шен почти взвыл, а после встал, торопливо направляясь в сторону дома. Ну что за бред? Неужели он теперь даже мыслить нормально не сможет? По крайней мере, он мог с уверенностью сказать, что бывший житель этого тела не блистал умом, а значит, ненависть к нему становилась ещё более оправданной. «Уверен?» — шепнуло что то за ухом. Шен обернулся на людной улице, но ничего не понял. — Да. — огрызнулся он в пустоту. — Заткнись. Ты — мяса кусок. *** — Надеюсь, не будет грехом, если я все-таки подойду. Эра склонила голову над раковиной и умылась одной рукой льющейся из-под крана ледяной водой, поджимая губы. — Посмеяться пришел? — Ни в коем случае. Леди не должны страдать в одиночестве. — Ты заметил? Собеседник мнется непонятливо, не зная, что на такое отвечать, а после выключает воду, игнорируя недовольный взгляд мечницы. Околеет. — Думаю, на сегодня твой рабочий день окончен. Я поставлю на твои часы кого нибудь другого… тебя подвезти? — Кофе. — грубо буркнула девушка. — Я хочу свой кофе. Убирая больную руку из раковины, она случайно задела запястьем кран и громко всхлипнула, а после резко начала нести несусветную чушь, что теперь не сможет ругаться в интернете так же быстро, как раньше, ведь это ее рабочая рука. И так же резко замолкла. — Тшш… — ладонь осторожно похлопала по плечу, — Я ничего не скажу. Он… всегда такой? Эра замолчала надолго, а после обиженно выдохнула: — Нет конечно! Но я… я никогда не видела его таким злым… — она поджала губы, смаргивая слезы, — Просто за что… меня? Уже не сдерживаясь, она заревела во весь голос. — Я же люблю его, почему он? За что?! Растерянный собеседник нервно хлопал ее по плечу в попытке поддержать. — Не думаю, что он… понял, что сделал… — Да, он не понял! Это ещё обиднее! Она включила холодную воду и вновь принялась умываться, будто пытаясь смыть с себя верхний слой кожи. Обидно было, что теперь змеюки, кои тоже вели занятия, обсосут эту ситуацию со всех сторон, обвиняя в слабости и легкомыслии. В некомпетентности. — Сейчас я все решу, и мы придумаем, что ты ему скажешь, хорошо? Машинку здесь оставишь, я подвезу тебя. Травмпункт, потом домой. Если будет нужно куда то — я буду возить тебя, пока не перестанет болеть. Хорошо, принцесса? — Не называй меня так… Задержавшись ещё на несколько неловких секунд, Шаол торопливо покинул помещение, надеясь наскоро порешать вопросы. Эра взглянула на себя в зеркало, улыбаясь виновато, словно перед кем то провинилась. Она вытерла слезы, но те все равно катились сверкающими каплями вниз по щекам, хотя внутри она уже была спокойна. — Я буду сильной, мам. Как папа. Как обещала. *** Дверь почему то оказалась открыта — Шен заглянул осторожно, пока не увидел за столом незнакомку, пьющую чай из единственной оставшейся кружки. — Ты не отвечал на смс, и я пришла проверить жив ли ты. И скоро оплата за месяц, ты же помнишь? Шен сбито кивнул, чувствуя, как едва отошедшее от стресса тело вновь натягивается в струну. — Вообще, я надеюсь, я не сильно нагло поступаю. — она махнула кружкой, да и вообще вела себя как дома — Шен не сразу уловил иронию в ее словах, — Просто ты тут все-таки давно, и я решила немного побеспокоиться. С твоей стороны тоже не очень игнорировать меня три недели. — Мне очень жаль… — Вот эту штуку, — она взмахнула стоящим на зарядке чужим телефоном, — иногда нужно заряжать, и она будет работать. Уловил? Шен кивнул ещё раз, старательно принимая виноватый вид. Незнакомая женщина, судя по всему, была хозяйкой квартиры, а он совсем не был готов к этому разговору. Прищурившись, она вдруг строго сказала: — Иди сюда. Руки покажи. Она закатала рукава кофты наверх, внимательно осматривая сгиб с внутренней стороны. Сначала одну руку, а потом вторую. Как-то задумавшись, она уточнила: — У тебя все хорошо? Осунулся как то… Болеешь что ли? Потакая своим молчанием чужой наглости, Шен позволил посветить себе фонариком в глаза, отчего световые блики ещё некоторое время не давали ничего увидеть. Он до боли сжал кулак за спиной, впиваясь ногтями в кожу. — Все в порядке, не стоит беспокойства… «Может, убить ее?» — Шен недовольно повел носом, — «Но девушек нельзя трогать…» — Ты работу потерял? Написал бы, зачем так переживать? Я тебе кто, бегать за тобой, жив ты тут, умер? Слышал наверное, сосед помер. Думала уже, что ты тут окочурился, а нет. Повезло. Шен вновь кивнул. — Мы можем перенести платеж? Женщина задумчиво хлебнула чай. — А сколько времени тебе надо? Хороший вопрос. — Какой, на ваш взгляд, срок будет оптимальным? — Могу дать пару недель. — встав, незнакомка тут же вылила остатки чая в раковину, — Вот, смотри, на листочек записываю, на холодильник леплю. Чтобы не пропадал больше, хорошо? Не расстраивай женщину, я же не о том подумаю. Если что пиши и просто расторгнем договор аренды. Шен покорно снес, когда дамская ладонь панибратски хлопнула по плечу. Судя по формулировкам вопросов, женщина уже заглянула как минимум в холодильник. Да, жило это тело не особо. Так себе. Выживало даже, если быть совсем честным. Расторгать договор и вылетать на улицу Шен не хотел — мало ли, где можно проколоться. Лучше найти денег и остаться, пока не разберётся в порядке вещей. Хотя бы в базовых правилах. Так будет лучше. Женщина обулась и махнула на прощание: — Пока-пока, Ён! Переведёшь! Дверь хлопнула. Что значит «переведёшь»? Кого? Шен схватился за голову, массируя виски и нервно меряя шагами не слишком больше пространство квартиры. Демоново… всё. Вообще всё. Хотелось лечь, чтобы успокоить рассудок и тело, но бьюшая набат тревога не позволяла. Попытавшись войти в медитацию, Шен поддался дрожащим коленям и сел на пол, прикрыв глаза, но что то внутри словно столкнулось с барьером. Очередное ограничение убогого, жалкого смертного тела? — Как там тебя… звать… Ён? Ён… — на пробу пару раз произнеся чужое имя, Шен словно отсек от себя лишние чувства. Интересно, здесь ли его дух. — Ён… золотко… Шлепок пощёчины раздался в тишине квартиры. — Успокойся, Ён. Протолкнув воздух в лёгкие, Шен все же смог через силу успокоиться. Вдох, выдох. Медленно, пока это тело не согласится с рассудком. — Мы больше не можем просто прятаться. — вслух проговорил заклинатель, словно объясняя правила первой душе, — И нам нужен старейшина Муан. Любыми методами. Он поднялся, впиваясь взглядом в стопку тетрадей, а после подошёл и вытянул из-под нее письмо, существование которого предпочел бы проигнорировать. Шен с радостью убедил себя, что ничего не видел и даже почти поверил сам себе, но… такой привелегии ему позволено не было. Глубоко черный взгляд упёрся в старательные, но все ещё ужасные закорючки-буквы. «Развлекайся. Истинный Бог обязательно придет поблагодарить тебя за твой вклад. Я кое что оставил тебе, считай за подарок, чтобы нам было не так скучно, когда мы встретимся. Я в хорошем настроении. Г-н А. Истинный Бог.» Две подписи, словно автор не определился, от чьего лица пишет. Ломаная мысль. Сраный кривой почерк и сквозящее между строк высокомерие. Чертёнок… какой ещё истинный бог? У нас нет даже фальшивого. Правая рука потянулась к краю стола, цепляясь за него и утягивая в сторону раковины. Шен дёрнулся, заметив это. — А? Да, сейчас… Воды. Срочно выпить воды, пока тело не обмякло по любой из перечня глупых причин. *** Пролистывая двухсотый за утро мем от Рурет, Гай наконец почувствовал себя лучше. Нужно что то найти и скинуть ей в ответ… — Ты вообще спишь когда нибудь… — не долго думая, он так и спросил. Рури накидала смайликов и ответила, что сейчас ляжет. Безумная женщина. «Если хочешь, можем погулять, как я высплюсь». Муан тяжело вздохнул, думая, честно ли это. У него уже есть интерес, разве правильно будет гулять с девушкой? Но ведь они не встречаются… Да и честно ли поступили с ним самим? Только душу травили… Кулаки сжались сами собой. Мысль о том, что это должно каким то образом оскорбить незнакомца даже принесла некое удовлетворение. Значит, ход верный. «Да, давай. Напишешь, встретимся у кафе». В какой то степени, Муан давал себе отчёт, что погорячился. Может, даже, не везде прав был, но слушать неудобный голос рассудка было незачем — обстоятельства устраивали как есть. Пусть заочно, но на незнакомца можно было выпустить скопившийся негатив, не чувствуя вины. Гаю льстило даже само понимание, что его предвзятость к людям нашла подтверждение. Тянуться к людям и калечиться об них раз за разом, будучи правым во всех своих предположениях, что может быть лучше? Прав он, конечно, не был. Эра вернулась через несколько часов, на что то сославшись, и Гай пересекся с ней на выходе, не замечая чужой травмы и непривычно раннего возвращения. Рурет не уснула надолго, и он поторопился отвлечься, попав в новую ситуацию и притворившись, что ничего не случилось. Рурет не станет отворачиваться. Она всегда напоминала о себе, скидывала картинки, писала, спрашивала как дела. Обращала внимание. Не грустила и не болела. Всегда была способна себя занять и развлечь. Гай тянулся к закрытому и недоступному Шену, как к цели, к достижению, к доказательству, что он может что то в этом противном мире. Но от борьбы иногда нужно отдыхать. Эта встреча с Рури прошла куда свободнее, чем первая. Дурная женщина, протащившая его через весь торговый центр, парк, комнату страха, где Гай позорно визжал громче всех, она напоминала тот же комок безумства, который он увидел в том парне. Только Рури была показательно счастливой, идеальной. А незнакомец видел мир насквозь, словно в отличие от девушки, его розовые очки разбились стеклом вовнутрь и рассекли плоть, изранили душу. Он не ждал от мира ничего хорошего. Он был подавлен, сломан, но честен. Потянувшись к темной прядке волос, Муан осекся, когда Рурет перехватила его ладонь, сплетая пальцы. Маленький тайфун, бросивший вышку биологического перед самым дипломом и спускающий свою жизнь на получение новых впечатлений. — Ты чего завис? Не слушаешь меня, да? Она забирала очень много энергии. Будто вампир. — Извини. Просто ты… напоминаешь кого то. Не помню кого. — соврал Гай, и улыбнулся, держа подругу за руку. — Таких как я больше нет, вообще то. И не будет! Он мягко кивнул в ответ. Не будет. Потому что больше и не надо — мир же просто не вынесет. * Эра здоровой рукой болтала в стакане остатки ликера, когда брат все же вернулся. Входная дверь хлопнула и он завозился в прихожей, выжатый, как лимон, а после заглянул на кухню. Эра помахала ему загипсованной рукой, с удовольствием наблюдая, как тот стоит в ступоре несколько секунд, прежде чем решается уточнить: — Болит? — сестра лишь отмахнулась, — Ты как умудрилась? — Забила на технику безопасности. На ее белое лицо наползла привычная хитрая ухмылка, едва оттененная пьяным румянцем. Пакость задумала. Интуитивно поняв, что она будет спрашивать, Гай закатил глаза, но все же сел к сестре за стол, вытаскивая из сумки мороженое. — Держи, бедолага. Ты заказывала. — он нахмурился, смотря на почти законченную бутылочку сладкого ликера, — Ты пьешь? Сказала бы, я мог принести закусить. — Ага, да… — открыв мороженое зубами, Эра улыбнулась ещё шире, — Давай, рассказывай. Что за друг красивый у тебя появился? — Эра… Осекшись, мечник все же выдохнул, сдаваясь — поговорить действительно стоило. Не держать же все в себе. Да и Эра наконец то… дома. Пусть в незапланированном, но отпуске… — Давно знакомы? — Нет… — Гай выдохнул и заранее раскраснелся. — Нравится? — Нет! Он противный. Эра расхохоталась, чуть не свалив со стола бутылку. — Так бросил бы его там! Эх, ты, дурачок мой. — она откусила рожок и долила в стакан остатки алкоголя, пододвигая к брату, — Не такой и противный, видимо. — Ему стало плохо. Что я должен был делать? — Да, да… злой такой чего ходил? Он помер все-таки? Я к тебе не заглядывала, а видимо стоило, вдруг там труп. Закрыв лицо руками, Гай в щелку меж пальцев сверлил взглядом предложенный ему стакан. Недолго, правда — все-таки выпил за компанию и вздохнул, прежде чем пожаловаться: — Он ужасный. Упрямый. Противный как старый дед. Постоянно лезет в драку. Сам себе на уме и ничего не объясняет. И наглый! Я вообще не могу его выносить! — Человек то хороший? — Эра доела мороженное и потянулась за не тронутой порцией Гая. Тот не стал возражать. — Не понял пока, но… интересно. Я думаю, он только выделывается. — А говорил, что никто не нравится. — игнорируя возмущенный бубнеж, девушка продолжила, — Ясно все с тобой. Не дал он тебе просто, вот ты и бесишься. — Эра, блин! Гай легонько пнул ее ногой под столом. — Ну а как без этого, мне что, молчать?! — кивнув своим мыслям, она развела руками и пнула брата в ответ, — Мне нужны благовония с ладаном. Найдешь? — Найду. — пообещал тот, — А зачем? — Демонов изгоним. Если потребуется. Парень усмехнулся смущённо — по ощущениям, это словно действительно было необходимо. — Его лучше… к экзорцисту сразу… — младший Муан махнул рукой, — Он бешеный. «Да не его, тебя» — подумала Эра, но вслух сказала другое: — А вот больной лежал очень даже ничего. Миленький такой. — Когда молчит. — Так это он тебе морду набил тогда? Гай позорно поджал губы, и Эра принялась сдавленно смеяться. — Он не набил! Он… да что заладила с ним?! — Набил, я все видела. И даже отпинал. А ты все равно за него испугался. — Неправда… — прозвучало даже как-то глупо и по детски. Муан тяжело принимал поражения, не пытаясь обогнать дай бог только Эру, и то в рамках исключения. Будто жил где то внутри своих странных впечатлений. Видя проступившую на лице Гая грусть и обиду, она склонила голову, пытаясь заглянуть брату в глаза. Тот отвлекся, готовый с неохотой слушать. — Поговори с ним. — Эра замолчала, но ее не остановили, — Не хочешь — не рассказывай, что случилось. Потом как нибудь. Но люди в ссоре достойны хотя бы одного шанса, чтобы объясниться. Если в пылу эмоций не смогли сказать то, что хотели. Понял? Мечник едва кивнул. — Спасибо. *** Осмотрев воспаленную рану на груди, Шен не мог удержаться, чтобы не потревожить ее. К счастью, не зря — слетев, корочка раны показала сочащийся гной. Не много, по наружному краю. Оставалось надеяться, что это от мокрой не меняющейся перевязки, а не самого ножа — рана глубокая, если загниет от кости, то… будет неприятно. Сепсис… некроз кости… ничего хорошего. Он снял с себя перевязку, оставив рану заживать так. Пласт кожи был жив и держался сам по себе, поэтому больше ничего делать с этим Шен не стал. Все таки подняв взгляд на зеркало в ванной, он попытался улыбнуться, но вышел высокомерный, передразнивающий оскал. Как обычно. — Не так. Ещё раз. Нужно улыбаться мягче. Так… виновато. Словно хороший ребенок. Шен улыбнулся ещё раз, и получилась издёвка. Тоже не то. Он прогнул брови, попробовал их расслабить, и наконец получил что то отдаленно похожее на виноватую улыбку. Расслабил лицо и попробовал ещё раз, но начал с бровей, а расплывающийся оскал остановил в самом начале. Вот. Вот оно. Мягкая, виноватая улыбка. Ещё взгляд в пол потупить, и все падут к его ногам. — Если этот баран расскажет неуместную шутку, я покажу ему… другую улыбку. Шен улыбнулся глазами. Это он ещё умел. Дальше. — Если он скажет, что я убил Рурет, я покажу ему… Ад. … Он помотал головой. Нет, он должен стерпеть, но какие эмоции показывать? Он сложил руки на груди, вновь поднимая взгляд к зеркалу. Если он скажет, что я убил Рурет, я покажу ему… Раздражение. Гнев. Отвращение. Разочарование. Пришлось остановиться на разочаровании. Отреагировать менее ярко он не мог, оставалось только держать себя в руках. Хорошо, хорошо. Шен щёлкнул шеей, размял плечи. Нужно было научиться выглядеть как приличный человек и привыкнуть к улице. Тогда у него был шанс. Сейчас хотелось даже поблагодарить братишку за сделанные им нервы. Если Шиан научился грамотно прятать свою змеиную сущность, то и он справится. Только бы остаться невозмутимым. Это тело с трудом вмещало в себя все чувства, что Шен мог испытывать. Словно у него были фантомные конечности, которые, пусть не болели, но занимали фокус, сбивая работу систем. Противно. Повернув голову, Шен мягко коснулся губами оголенного плеча этого тела. — Давай, помогай. Твой прошлый рассудок был слаб. Я могу больше. Я научу тебя.