Способ разрушить душу

— На первый раз прощаю, но впредь не опаздывай. — Мне очень жаль. Женщина в зрелом возрасте, с аккуратно собранными в низкий пучок волосами поправила очки, внимательно осматривая Муана на предмет неряшливости. Рубашка глаженная, красиво заправленная… волосы прилизаны… Ничего не выдавало в нем лёгкой бессонной ночи в компании бутылки. — Больше не будешь так? — Не буду! — заверил румяный Муан и неловко моргнул, когда хозяйка кофейни медленно втянула воздух у его воротника, прежде чем достать свой флакон духов. — Не дыми столько. — она наотмашь пшикнула на парня, — Гости не любят перегар. — Хорошо, я… Смутный аромат цитрусов впитался в воротник. — Вперёд работать, красавчик. Нам открываться через семь минут! Мигом! Молниеносным рывком скрывшись в коморке для персонала, он скинул с себя сумку и аккуратно надел поверх белой рубашки фартук баристы. Не засыпая, он встал раньше обычного, неспешно обошел всю округу от парка до универа, сам не зная, на что рассчитывает в такое время. Может, найти его спящим в кустах без капли алкоголя в крови. Клиенты сменялись, пестря разноцветными одеждами и волосами. Муан нейтрально улыбался им, держа маску. Слишком много людей. Слишком много сил уходит на анализ того, что нужно сказать, что сделать и какие эмоции проявить. Когда нибудь это выработается в механический навык, но пока… он только учился. Боролся. Не только с миром, но и с собой, понимая, что боль и неудачи — признак прогресса. Он переломит себя. Исправит, как неправильный пазл, и обязательно займет место. Даже если не своё — плевать. Главное не остаться лишним. *** Пошатавшись пару часов с бытовыми делами, Шен почувствовал, что устает. Встав у открытого окна, он надолго завис, рассматривая округу, впитывая кожей солнечный свет и слушая курлыканье голубей откуда то сверху. Голоса и монотонный гул уже почти не беспокоили его. Привыкал. — Близятся выходные. — решил Шен, глядя на толпы людей внизу, на улице. Хотелось гулять, но немного ватное больное тело никуда не собиралось. С ним было трудно спорить. Шен смотрел на беснующиеся маленькие силуэты, словно хищная птица, рассматривающая муравьев с ветки дерева. Беседующие женщины и мужчины, прыгающие дети… лающие псы… Будто отделившееся сознание, призрак заклинателя прошел мимо них по дороге и оглянулся на рычащих железных монстров на проезжей части… Свет. Шум. Гвалт. Призрачная оболочка затряслась, как мембрана динамика, напитавшая шум, и Шен отдернул себя. Вернув восприятие в нормальное состояние, он некоторое время успокаивал испуганное сердце, а после провел рукой по коротким волосам — слишком лёгкие и короткие, вечно топорщатся в стороны… Он нервно усмехнулся сам себе, вновь возвращая взгляд к дороге внизу. Это не по его душу. Значит… Здесь незачем реагировать на каждый шорох, да? *** Муан работал с закатанными рукавами, не замечая взглядов. Только нервный парень из смены огрызался старательнее обычного. Даже толкался! Да что, черт возьми, у него случилось? — Прикрой срам, это не гигиенично. — Разве? — Муан оглядел себя со всех сторон, а после угрюмо взглянул на коллегу в футболке, — Не вижу срама. — Делом займись, ругаться он тут ещё удумал. Девушка, подошедшая к кассе, терпеливо ждала, когда на нее обратят внимание. — Что будете заказывать? — мягко спросил Гай с дежурной улыбкой. С девушками всегда было проще. — Когда у вас заканчивается смена? — вкрадчивый, спокойный тон. Она будто лотос посреди этого балагана. Прямые темные волосы, серый взгляд. Кого то напоминает. Манерная и показательно сдержанная… — В девять. — Муан глупо моргнул, — Да, я работаю до девяти. А что? — Я бы хотела познакомиться поближе. Если вы не против. Мысли спутались в один клубок, и Гай не сразу среагировал. Поняв, что его зовут немного пройтись вечерком, он неуверенно кивнул. Девушка мягко улыбнулась и пообещала подойти к девяти. * — Ты выглядишь очень воспитанным молодым человеком. Мне такие нравятся. — Думаю, мы ещё плохо знакомы… — Муан смущённо улыбался. — Я бываю очень дурным. — Разве дурость — не признак искренности? — Я… не думал об этом. Жара спала к вечеру, и улицы заполонили люди. Асфальт и камень ещё горячие, но едва влажный остывший воздух уже был пригоден, чтобы дышать. Неясный гул из машин и голосов вокруг перебивал мысли, и Муан на мгновение вспомнил, что тот парень говорил, что выбирается ночью, когда все уже разошлись. Чтобы послушать тишину. — Если человек тебе доверяет, он покажет все свои стороны. И неприятные тоже, ведь кому, как не самому близкому? — Разве этим не отталкиваешь сильнее? — Нет? Это как-то внутренне чувствуется, что человек проказничает только с тобой. И злиться долго не получается. — Вы очень чувствительны к людям. — Можно на «ты». Муан поджал губы, а после все-таки решился мягко обозначить границы: — Я, наверное, трачу ваше время. Вы ведь позвали меня… для… я не готов к сближению. Честно говоря, я ужасно недоверчив. Едва ли у нас что то получится. Девушка улыбнулась почти снисходительно, склонив голову. — Ну и что? Мы же просто знакомимся. Никто не просит давать ответ на первой встрече. Если мы не подходим друг другу, то просто разойдемся с миром. Идёт? Да, верный подход. Черт, тогда он сказал глупость. Оставалось лишь рассчитывать на понимание. — Да, мне это подходит. — Вот и договорились. Покончив с формальностями, девушка даже расслабилась, став выглядеть менее строго, чем показалось поначалу. — Кстати. Я ведь не представилась. — она подмигнула собеседнику, улыбаясь, — Зови меня Рурет. *** Жизнь в одиночестве не была чем то новым. Ещё бы шумов не было со всех сторон. Отвратительно. Квартира, что раньше пустовала, теперь была похожа на проходной двор, а в подъезде пахло гнилью. Шен слышал, что большая женщина выходила ругаться на вонь, но ее быстро спровадили два голоса. Раздался оскорбленный хлопок дверью. — …если не закроем норматив, — начал один из голосов, погрубее, — то будет выговор. Но убийца сейчас может быть вообще где угодно, считай неделя прошла. — Неделя — не так много. И дольше бывало, находили же. Не кури в подъезде. — Хуже не будет… Эй! М, ладно, пошли вот его допросим. Он подозрительный. — Нет, он тебе просто не понравился. Мы знаем, кто убийца. — А если они заодно? — Ну зачем ты… В дверь позвонили. Шен хотел притвориться, что никого нет дома, но свист вскипающего чайника попортил планы. Наскоро соображая, он растер лицо костяшками до красноты и растрепал сальные волосы. Немного подумав, растер ещё и шею, прежде чем открыть дверь. — Кто там? — спросил он хрипло. — По… лиция… — по мужчине было видно, что он хотел начать разговор с наезда, но слабый и болезненный вид собеседника его огорошил. — Кхм, вы узнаете этот символ? На экране телефона была отчётливо видна вязь символов печати, стертая по центру растекшимся гнилым пятном от трупа. Та же белая известь, в которой он проснулся. Шен мысленно достроил печать. Питающая. Такая позволяет сохранить тело без души на определенный срок. Если постоянно вливать ци, тело может пролежать очень долго. Это не запретные техники, хоть и косвенно связанные. — Ну что? — Ничего не понимаю. Вот это? — Ну вот, круг, ты чё не видишь что ли? — Не понимаю. Покажите другую…. другое. Злостно фыркнув, мент начал копаться в поисках другой фотографии, пока до него не дошло. Его просто дурят, чтобы посмотреть на место преступления. Мужчина злостно сверкнул глазами. Шен судорожно закашлялся, всем видом выражая, что сейчас падет под гнетом закона. — Ох, я боюсь господа могут заболеть, мне пора… Дверь хлопнула. — Вот… хитрец! — Я говорил тебе не лезть к скряге. Он явно не при чем. Язва, но не убийца. Провернув замки, Шен упёрся спиной в стену, а после медленно сполз по ней вниз, сев на пол со сложным выражением на лице. Ладонь залезла под одежду, ощутила под тканью кровавой повязки взволнованное сердце. — Сколько раз мне тебе сказать, что мы не должны представляться полицией, чтобы ты понял? — Это для доступности понимания гражданских лиц… — буркнул грубый голос в ответ, — Не вижу проблемы… Сердце. Живое. Слабым шепотом, он спросил у самого себя: — И чего ты так распереживался? — он слабо улыбнулся, — Мы… мы ведь никого не убили. Он не убийца. Он жив. Верно. Верно ведь? С момента, как ему сообщили об обнаружении трупа, Шен знал, что к нему придут. Он ждал, что к нему придут с обвинениями — иначе и быть не могло! Неужели это лицо… неужели оно так хорошо справлялось, скрывая его сущность? Шен никого не убивал. Здесь — никого. Даже если учесть, что до перерождения Шена это тело бегало само по себе, у него были слишком слабые данные. Оно не смогло убить бы даже гуся. Задумавшись о том, что было с этим телом до появления в нем Шена, он тупо уставился перед собой. Два тела, одна питающая печать. Печать под собой Шен стёр, и не мог быть уверен, что это тоже была питающая, но все указывало на это. Обе печати были начерчены известью. Это походило на работу одного человека. Кто то воровал души и сохранял тела в питающих печатях, пока те не тухли, а плоть не начинала гнить. Тело, в котором был Шен, могло больше никогда не открыть глаза, если бы не случайность. Так же гнило бы в закрытых стенах, не обеспокоенное даже насекомыми, если бы не… Значит, при любом раскладе… Он не мог быть убийцей. Это точно не он. * Со стороны нежилой квартиры теперь шуму было, как от всех остальных вместе взятых. Проходной двор. Сначала просто топали, потом приехал владелец квартиры и учинил скандал, чтобы труп уже убрали. Его быстро спровадили, пригрозив чем то за помехи следствию. Шен слушал их фоном, больше не боясь быть упомянутым. В подъезде сладковато пахло гнилью. Шен понимающе хмыкнул, пытаясь читать инструкции на небольших запасах продуктов. Он бы тоже не сильно радовался, если бы на его территории гнил труп. Судя по сползшему пятну жира на картинке с печатью, гнил он… достаточно. В теплом то помещении. Если принюхаться, можно понять, что насекомые до него не дотянулись — видимо был заперт в комнате, как соленья в банке. Интересно. Потерев переносицу, Шен отложил в сторону упаковку риса — сейчас он бы охотнее сожрал тот труп, чем мучался с готовкой, но выбирать не приходилось. Последний раз готовил он… не важно когда. Давно. Вроде когда то у него неплохо получалось, но сейчас Шен не был уверен в своих навыках. К вечеру труп все же унесли, но тише не стало. Судя по всему, кто то отчаянно намывал след от тела, шкрябая щетками по полу и воя, что все придется перекладывать. Лёжа в едва теплой ванне, Шен представил выражение лица этого человека и фыркнул, подумав, что Муан повел бы себя так же. Носился бы как истеричка и выл не затыкаясь. Белоручка. Да, неприятно, но зачем так громко страдать… Шен привычным жестом осмотрел пустую ладонь правой руки, а после сжал ту в кулак. Он встал и стряхнул с волос воду. Видеть чужое отражение в зеркале было странно. Мягкие черты лица с недовольным Шеновым выражением смотрелись… вызывающе незаинтересовано. Вроде высокомерно, а вроде уставше. И эти волосы. Теперь они вились. Почти черный графитовый взгляд скользнул по увечиям. Синие припухшие следы от рук Муана на шее, череда синяков на костлявом боку и тощих предплечьях, которыми Шен блокировал удары. Длинный воспалённый порез под сьехавшими перевязками. А вот тянущее едва болезненное чувство в напряжённых спазмированных мышцах плеч и рук было даже приятно. Будто птица, что долго не могла раскрыть крылья. И наконец дорвавшись до свободы, каждый взмах причиняет ей боль, пока раскрываются иссохшие мышцы и напрягаются нейлоновые нити, связки. Пока все не встанет на место. Солнце скрылось за высотками, окрашивая небо в розоватый цвет. *** — Я был бы рад ещё пообщаться, но у меня есть ещё дела. — Муан виновато улыбнулся, — Прошу меня извинить. Рурет недовольно фыркнула, но тут же улыбнулась в ответ, показывая, что это ничего не значит. — Хорошо. Запиши мой номер. Можешь писать или звонить мне в любое время. Я почти не бываю занята. Скомкано кивнув, Гай достал телефон. Его пальцы дрожали, записывая череду цифр. Необъяснимая тревога закралась в сердце, словно он делал что то неправильное. Привычным образом, ещё час был потрачен на обход парка и его окрестностей. Муан даже заглянул в кусты и под каждую ёлку, чувствуя себя идиотом каждую секунду, но не способный остановиться. У него была цель, было обещание. Он был слишком упрям, чтобы отступить, чувствуя в этом поиске что то родное для его души. Ничего не могло быть получено просто. Он не хотел того, что доставалось без борьбы. Это было неинтересно. Рурет, эта девушка, сделавшая первый шаг и закрывшая глаза на все неловкости своего собеседника, не разжигала в нем такого интереса. Такой жажды. Думая о странном незнакомце, Гай словно хлебал солёную воду, ни разу не чувствуя, что может этим напиться. Ноги гудели от усталости, но Муан не придавал этому значения. Он не останавливался, пока не понял, что может не попасть домой, если не поспешит. На этой фразе мысли сделали кульбит, будто столкнулись с проблемой. А если он выходит из дома только по ночам? Как же они пересекутся тогда? *** — Ты сегодня поздно. — Эра зевнула, — Чем был занят? Даже сонный, ее голос не был лишён намека на хитринку. Муан стрельнул в нее предупреждающим взглядом, от чего она удивлённо хлопнула глазами. — Просто прогулялся после смены. — Я думала ты устаешь за день. Там же… — она выставила руки и перебрала пальцами, словно собиралась защекотать братца до смерти, — Уууу… люди! — Эра, я не боюсь людей! — Конечно, Гай самый храбрый воин на планете. Верно? Он отмахнулся, но уши и скулы предательски заалели. Эра прекрасно все видела. Она улыбнулась уголком губ, мысленно делая заметку, что брат все-таки с кем то общается. У него есть свои дела, кроме учебы и навешанных на него обязанностей. Это радовало ее. — Кстати. Ты взяла отпуск? Эра открыла рот, но не нашлась что ответить. Ее глаза забегали, и в конце концов она ляпнула что то про начавшийся любимый сериал и скрылась в комнате. Насколько Гай помнил, у нее не было любимых сериалов. *** Он вышел из дома, когда гомон других квартир стих. Остался только гул техники и размытый эхом бетонной кишки грохот лифта, когда Шен нажал кнопку. Стойкое ощущение, что он всех разбудит преследовало его, поэтому он по возможности шумел как можно меньше, и выдохнул, только оказавшись на улице. Шен нервно оглянулся наверх, ощущая, что что то следит за ним. Огромное чёрное око на тонких паучьих ногах, что скрывалось в тенях балконов и за полосой крыши, стоило заметить его на перефирии зрения. Он мотнул головой. Это не могло быть правдой. На другом конце внутреннего двора вокруг машины с черными стеклами собрались несколько мужчин неприятной наружности. Они вели себя вызывающе и панибратски по отношению к друг другу, явно показывая, что если потребуется, по одному разбираться не пойдут. Шен не стал нарываться. Размеренно обойдя двор, он скрылся в тени дерева, чтобы понаблюдать и подслушать чужой разговор. Он должен быть внимательнее к этому миру, если не хотел быть раскрытым. У него не было наставника или помощника, кроме паршивой тетради и письма, а у этого тела не было никаких тесных дружеских связей. Ему следовало учиться самому. Информация все ещё была самой значимой валютой. Слушая спутанную грубую речь на не слишком важные темы, Шен почти погрузился в медитацию, но его отвлекла подошедшая и обнюхивающая его одежду собака. — Прочь. — шикнул он, но зверь не понимал слов. Шен был удивлен, что тот вообще осмелился подойти. Обычно, что звери, что люди разбегались в разные стороны едва ощутив его ауру. Это вошло в привычку. Шен не мог погладить кошку или насладиться пением птиц, ведь никто не чувствовал себя спокойно рядом с ним. — Уходи. — Шен поджал губы и неопределенно махнул рукой, в последний момент подумав, что он мог бы потрогать собаку. Кажется, она даже ждала этого. Изящная ладонь медленно опустилась зверю на лоб, едва-едва оглаживая, чувствуя грубый темный мех. Стесняясь, ожидая подвоха. Для приличия помахав хвостом, пёс спокойно побежал дальше, в поисках того, кто приласкает его нормально. Шен выдохнул, внезапно осознав, в каком напряжении находился до этого. Это просто собака, а не засланный дух или что то в этом роде. Он мысленно рассмеялся над собственной подозрительностью. Здесь никому нет до него дела. Он никто. Он мог бы даже придумать себе новое имя, но не хотел врать или притворяться. Ему в какой то степени нравилась эта неопределенность, в которой он мог быть кем угодно. Он хотел погрузиться в свободное плавание в пучины незнакомых вод, но машинально хватался за любой знакомый образ, словно за спасительную соломинку. Не обременённый старыми грехами, он не врал, не говоря Муану своего имени. Недоговаривал, но не врал. Возможно, он ждал возобновления их прежних взаимоотношений, когда ударил его, но этот Муан был упрям не так, как Шен его запомнил. Шену не слишком нравилось это расхождение в характерах, но он списывал это на то, что в этом мире знаком с Муаном с другой стороны. Как другой человек. Кстати, о Муане. Шен оглянулся в полутьме. Он вообще собирается его искать? *** Эра укрыла заснувшего перед телевизором брата, а после, недолго думая, она оттолкнула его в сторону, освобождая немного места для себя, но Гай только нахмурился сквозь сон. Устал. — Двигайся. Я не хочу на полу сидеть. Кровать в ее комнате была свободна, но ей было интересно воевать за узкий диван. Что то промычав, брат сдвинулся к спинке, чтобы Эра могла лечь. Приходилось обнимать ее, чтобы не упала на пол. Один из сотни похожих друг на друга бразильских сопливых сериалов тихонько шел фоном. После смерти родителей они не знали, кто пережил это труднее, и каждый старался держаться лучше другого, чтобы быть опорой, если кто то оступится. Они давно не были детьми, но есть вещи, к которым невозможно подготовиться. Эра накрыла их пледом до ушей. — Нет к себе пойти… — пробурчал Гай, вытянувшись в узком пространстве между сестрой и спинкой дивана, будучи ещё в одежде. Тепло. * Какая вероятность случайно найти друг друга в городе миллионнике? А дважды? Шен встречал иллюзорный рассвет, сидя на лавке в части парка с перегоревшими фонарями. На деле, шанс был слишком мал, чтобы вообще рассчитывать на что то, но Шен рассчитывал. Если мы рассматриваем этот мир, эти воды, как чужеродный организм, то они с Муаном должны были притянуться друг к другу, как ци к золотому ядру. Это было бы… ожидаемо? Этому не было никаких адекватных доводов, но Шен чувствовал, что это так. Если их могло связать хоть что то, значит они бы обитали в непосредственной близости друг от друга, пока нити судьбы не решат пересечься. Просьба найти себя это лишь эксперимент над судьбой. Странная насмешка над ней, ведь если у этого мира есть законы по которым он работает, то существует и возможность нащупать стену, отталкиваясь от которой можно взломать мироздание. Или не взломать, но по крайней мере понять правила, по которым его вынуждают играть. Шен язвительно улыбнулся, глядя в небо, откинув голову на спину лавки. Нерасчесанные волнистые волосы свисали рваными грядами. Сирень позади него наливалась множеством темных нераскрытых бутонов. Не было у него никаких доводов. Как не было и тузов в руках. Он просто безумец. *** — Куда ты так рано? — Эра недовольно нахмурилась, кутаясь в плед, — …сейчас же суббота? — Суббота. — кивнул Муан, торопливо собираясь. — Тогда куда… ты… Дверь хлопнула. Загнанное сердце билось о ребра. Скинув это на тревогу, парень вылетел на улицу, путаясь в куче мыслей. Он же говорил, что приходит в парк слушать тишину! Сейчас самое время, если ещё не ушел. Самое тихое время на неделе. Утро субботы. Не ходили автобусы, Гай бежал дворами, перепрыгивая заборы детских площадок. Это все ночь. В темноте странные мысли лезут в голову, просто он ещё не проснулся. Куча голубей разлетелась из-под ног. Когда на краю парка раздался топот подошвы по брусчатке, Шен почти не был удивлен и прикрыл глаза, чувствуя поднимающуюся из глубин сознания ненависть, растекшуюся по коридорам этой ограниченной реальности. Если этот наивный идиот действительно искал его, то что он от него хотел? Смерти искал? — Я нашел! Нашел! Шен открыл один глаз, а после сощурился и сел ровно, не сдерживая глупой улыбки. Муан кашлял городской пылью, задыхаясь. Успокоившись, он поднял взгляд на того, кого с ненавистью и упрямством искал столько времени. — Я нашел. — твердо проговорил он и выпрямился, с ожиданием глядя на собеседника. Темные глаза смеялись над ним каждую секунду, глядя снизу вверх. Этому человеку не нужно было быть особенно массивным, чтобы подавить. Одним взглядом, одним жестом, одним словом, произнесенным столь мягким и спокойным низким голосом… — Молодец. Муан чувствовал себя идиотом каждую секунду, осознав что он только что вывернулся из объятий сестры на самом рассвете и… угадал. Он попал. — Я нашел тебя… — глупо повторил он, словно сам не верил. Шен странно вздохнул в ответ. — И что ты хочешь за это? — Имя. И номер! — Это две разные вещи. — с наставническим укором произнес собеседник, — Давай что-то одно. — Тогда номер. — со скрипом процедил Муан, и мысленно усмехнулся, думая, что ему всё равно придется сказать, как его записать. Два зайца одной пулей. Нужно было только держать лицо. Как-то просто согласившись, Шен кивнул и вытащил из кармана визитку, чтобы двумя пальцами протянуть ее Муану, ни на секунду не отрываясь от созерцания искаженного спектра эмоций на его лице. От радости до непонимания и гнева. — Ты… издеваешься надо мной что ли?! — он швырнул визитку обратно, — Какой ещё следственный комитет?! Шен открыл рот, но Муан перебил его. — Да знаю я, что ты сейчас скажешь! Скажешь, что я не уточнил чей номер, да?! Шен закрыл рот. Муанова рука ухватила его за ворот кофты, наматывая на кулак, чтобы стащить с лавки и встряхнуть. Он бы не потерпел издевательств над собой. — Не играй со мной. — прорычал он, но собеседник смотрел спокойно настолько, словно знал каждый его шаг наперед. Словно его нельзя было задеть. — А то что? — Шен склонил голову набок, оголяя остатки следов от рук, — Задушишь меня? На мгновение потерявшись, Муан ослабил хватку. Его мысли метались. «Я же стремлюсь к тебе. Я нашел тебя. Я потратил много сил, чтобы доказать, что мои намерения серьезны. Почему ты не можешь относиться к моей искренности с большим уважением?» Он бы ни за что не смог произнести это вслух. Рука отпустила ворот, и Шен ровно встал на землю, больше не показывая никаких своих эмоций, кроме снисходительной улыбки. Он не мог убить Муана. Ему не хватило бы сил. И все же, он мог намного больше.