Способ разрушить душу

Холодный воздух заползал под мятую ткань рубашки. Муан поежился, бросил взгляд на валяющееся в небытие тело в жухлой траве и отвернулся, нервно кусая губы. Он знал свою ужасную черту, но ничего не мог с собой поделать — начинал злиться, когда от него отворачивались хоть на секунду. Отворачивались… буквально. Он же снизошёл и уделил ему внимание, черт возьми, а он просто уснул… прям так! Спиной к нему! — Я же пытаюсь быть вежливым, что с тобой не так? — забубнил он себе под нос, а синий взгляд все-таки скользнул вновь на лежащего в траве парня. Или все-таки мужчину? Муан не мог понять, но цеплялся взглядом за тощие запястья и взлохмаченные черные волосы, отгоняя от себя мысли, что если бы не видимость дыхания под кофтой, это было бы слишком похоже на труп. Он действительно почти задушил его. Нужно бросать так напиваться. Муан сел на лавку боком, чтобы видеть тень поверженного соперника краем глаза, и попытался включить телефон. Тот ожил буквально на мгновение и тут же вновь отключился, не дав даже увидеть были ли пропущенные от Эры. Он надеялся, что нет. Слегка холодало. Скука все-таки навалилась тяжёлым грузом, и Гай принялся в мыслях зацикленно повторять заученные строчки из песен. Запинался, путал слова, повторял на несколько раз одно и тоже, а после приступал к следующей песне. Что угодно, лишь бы не оставаться наедине с самим собой, тем более в таком состоянии. Он чувствовал себя каким то уязвимым под алкоголем. Слишком искренним. Будто что то сползало с него, падало под ноги и оставалась только мягкая, похожая на желе сердцевина, которую каждый мог слишком легко ранить. Будто спелая хурма, с которой аккуратно стянули кожицу. Муан подтянул ноги к груди, уперся подбородком в колени, повторяя строки активнее, переходя на слабый шепот, словно это делает слова более весомыми, способными перебить этот комок чувств под кадыком. Стрекотали ночные насекомые. Слова шелестели на губах едва разборчиво, через раз теряя ритм. Строка за строкой. * Шен никогда не спал много. В его лучшие годы он мог вздремнуть пару часов днём и ещё несколько перед рассветом — этого было более чем достаточно для восстановления заряда ци, — а после он и вовсе предпочел сну постоянные медитации для поддержания равновесия света и тьмы в ядре. Медитация позволяла скоротать время, но ее нельзя было назвать сном. В медитации ведь… не снятся кошмары. А это тело… оно словно выбило из Шена все накопленные за года знания об устройстве себя и мира вокруг. Тело хотело спать и делало это постоянно. Но если Шен ещё не был уставшим настолько, чтобы валиться с ног — спать он не мог. Невозможность отдохнуть даже во сне сделала его слабым и апатичным. И тогда Муан выбил из него дурь. Показал, насколько на самом деле Шен слаб. Насколько утонул в себе и забыл про физический мир, даже уже являясь его частью. Шен открыл глаза. В темноте Муан сопел, сидя на лавке с ногами, обнимая сумку и уперевшись в колени лбом. Не ушел. Шен прикрыл глаза, переворачиваясь на другой бок, кожей ощутил не прогретый холодный участок земли под собой. Температура спала. Каким то чудом. Он просыпался ещё несколько раз, пока не понял, что больше не ощущает это место спокойным — тревога била в колокола, подсказывая, что скоро вернутся люди и дребезжащие механические повозки, принося с собой стандартный для этих мест шум. Шен приподнялся на локтях, подумывая встать и уйти, пока не стало поздно, но что то держало на месте. Странное ощущение, что пока рядом сидит этот знакомый на вид чужак, его точно не накроет паника. Что он держит себя в руках. «Я просто полежу ещё немного. Ещё есть время». Фонарный свет, видимый за частоколом деревьев и кустарников погас. Солнце медленно восставало из-за горизонта, скрытое за бетонными стенами, словно за вколотыми в него кольями. Муан завозился на своем месте, кажется, проснувшись. Он покрутил головой, потрогал себя за лоб. Какое то время ещё тупил в одну точку, прежде чем опустить ноги с лавки. Сколько сейчас времени? Часа четыре? Пять? Он огляделся вокруг, медленно вспоминая, как тут оказался. Маршрутка, да. Он ждал маршрутку. Продрав глаза, он вновь безрезультатно попробовал включить телефон, а после наконец оглянулся за лавку, на небольшую полянку, где они раскрасили друг друга синяками. Шена не было. Муан подумал, что тот ушел, но неторопливо повернувшись увидел его прямо перед собой. Заспанный и уставший, он выглядел так, словно ждал от Муана каких то слов. Синий взгляд того невольно соскользнул на наливающуюся отечными пятнами шею. — Эм… здравствуй? Шен все молчал, сверля его слишком сосредоточенным взглядом. Взгляд серый, темный на один глаз, который прикрывала челка. Второй же на свету выглядел слишком графично, будто бетонные стены колодца, уходящие в черноту. Ни бликов, ни естественного узора на радужке. Муан поежился. — Ты ненавидишь меня? Муан поджал губы, не понимая, какого ответа от него ждут. На чем его пытаются подловить. Говорить сразу нет — значит согласиться на эту странную уловку даже не зная правил, а Гай не хотел быть вторым. В отличие от Шена, он его не помнил. А если там в прошлом что то было, что он забыл? Что то ужасное, за что можно было бы корить и вести себя так нарочито безразлично? Это многое бы объяснило, но Муан не то что не помнил. Он не знал. От пронизывающего взгляда было не по себе, но Муан не отвернулся. В прошлый раз, когда Шен смотрел ему в глаза, будучи в панике, он смотрел совсем не так. То ощущалось близко и тепло, с привкусом чего то режущего, будто летящей в лицо пыли, будто объятия… стекловаты. Но сейчас… Муан не хотел быть вторым. Шен зачесал волосы назад, от чего они стали смешно топорщиться, и графичный взгляд пропал, будто не было, сменившись мягким и растерянным. — Ты чего замер… — раздался смущённый шепот. Муан даже не сразу понял, чей это голос. Откашлявшись, Муан вернул себе язвительную нотку и все-таки ответил, сохраняя видимую непринуждённость: — Пытаюсь вспомнить кто из нас вчера слишком много выпил. Шен отвел взгляд, хмуря бровь, будто не понял сказанного. С этими слишком заметными синяками на шее он выглядел обиженным жизнью котёнком. И все же, Муан не мог отпустить внутреннее напряжение, будто находился перед чем то опасным. Перед нечитаемым кошачьим взглядом матёрой гиены или на краю бездонной черной пропасти, а внизу… на самом дне… Что то интересное. «Ненависть — это слишком много для тебя». Может быть, злость или лёгкая зависть, даже не чему то конкретному. Муан не знал, но доверял предчувствию. Желанию броситься навстречу опасности и остаться победителем. Как он и заслуживал. — Я не пил… — пробубнил незнакомец почти обиженно, и Муан взял ситуацию в свои руки. Он же победил его вчера. Победил, будучи пьяным! Почему же он не чувствует вкуса победы и ликования? Почему недоволен, словно ему мало? — Ну, не дуйся. Я шучу. — Гай улыбнулся глазами, — С чего ты вообще решил, что я могу тебя ненавидеть? Тот пожал плечами, ломая пальцы и метаясь взглядом. Волновался! Муан ещё раз взглянул в чужое лицо, где не осталось и толики острых черт, только теряющаяся в эмоциях детская собранность. Парень, все-таки. Мальчишка. Но его навыкам стоило отдать должное. Они завораживали. Шен отмахнулся от него: — Не знаю я… просто… ох… Казалось, ещё немного, и у Муана за спиной начнет активно вилять пушистый хвост. Шен скользнул по его самодовольной волчьей морде и едва сдержал порыв раздражённо закатить глаза. Очень хотелось. — Извини… за вчерашнее. У меня был плохой день. — бегло бросил Шен, возвращая голосу жёсткости. «Как и любой», — подумал он вдогонку, уже представляя залитое кровью перепуганное лицо врага. — Моя вина. — кивнул Муан, соглашаясь на мировую. — Я тоже был… не в себе. Отвратительный в своей похабности комок чувств проскользнул в мыслях и пропал. Муан встал и повесил сумку на плечо, когда заметил, что он выше недруга примерно на пять сантиметров. Он взглянул на Шена сверху вниз, не удержав язвительной ухмылки. Мелочь. А приятно. Шен скорчил непонимающее выражение, а после оскалился в ответ. «Искренне улыбнулся» насколько умел. Муан широты жеста не оценил и вмиг посерьезнел, будто его передразнили. Шен незаметно коснулся своих чещущихся и саднящих костяшек правой руки. — И где там твоя… — он на секунду завис, вспоминая слово, — «маршрутка»? — А она должна прям здесь ходить? — Откуда мне знать. Муан вздохнул и шагнул вперёд по тропинке, уже собираясь как нибудь безобидно попрощаться, но Шен пошел за ним. Сердце кратко ухнуло в груди. — Проводить меня хочешь? — съязвил Гай, но настороженный прищур синих глаз всё же выдавал в нем пытливое детское любопытство. Соперник не обижался. Не обижался! Можно было веселиться, выражая себя как душа пожелает. Шен сложил руки на груди. — Ну же, покажи мне эту... — Хочешь знать в каком районе я живу? — Не хочу. — он фыркнул, — Только маршрутку. Муан сверкнул глазами. — Ты забавный. Я бы хотел получить твой номер. Если ты не против. Кадык Шена дернулся, и он неопределенно отмахнулся, от чего Гай поджал губы, но через секунду продолжил нести чушь, пытаясь завести диалог. Такой, как тогда, когда этот странный парень рассуждал про души и мягко объяснял непонятные моменты, оставляя пространство для размышлений. Было интересно, даже не смотря на то, что Муан не понял ни слова. — Я смотрю… тебе тоже здесь нравится? — Единственное тихое место в округе. — Днём здесь достаточно людно, разве нет? Шен посмотрел на него, как на идиота. — Днём. — У тебя хороший удар. — резко сменил тему Гай, лишь бы не делать пауз, — Видно, что ты занимаешься. Или уже нет? Кулаки зачесались сильнее. Шен помотал головой. Никуда он не ходит. И не занимается, хотя следовало бы. — Бросил? А чего так? А он не бросал. Просто его физические навыки обнулились. Но ведь не объяснишь это идиоту, да? Шен остановился вместе с Муаном на светофоре, хоть дорога была пуста, и вновь всмотрелся в парня перед собой, словно пытался что то понять. Синие глаза мягко смотрели в ответ и терпеливо ждали ответа. Его не торопили, — пока не был разорван взгляд, — не смотрели на него с ненавистью или презрением, хотя сейчас Шен даже выглядел не очень. Может даже вонял, пыльный и растрепанный. Старался не принюхиваться. — Я перестал… — Шен запнулся, сходя до шёпота, и отвернулся, — после одного события. Светофор запищал, оповещая о зелёном сигнале. Тактично выдержав паузу, Муан осторожно предложил: — Я могу выслушать. Шен поджал губы. Нет. Он сказал лишнего. — Не надо. — он шагнул вперёд по пешеходному переходу, будто пытаясь убежать от разговора, который сам завел. — Ты что, кого то убил? Убил… Рурет? Он вздрогнул. Действуя на автомате, Шен сжал зубы, крутанулся на пятках и с разворота впечатал кулак в грудь собеседнику. Не ожидая, тот даже не успел закрыться и принял удар, отшатываясь на несколько шагов назад. — Ты ничего не знаешь! - взбесился Шен, заметался взглядом, будто загнанный зверь, а после закатал рукав, чтобы приступить к полноценной драке. — Подожди… — Гай сделал ещё шаг назад, уходя из зоны досягаемости удара, — Я был не прав. Хорошо? Мне очень жаль, давай не будем об этом... Тощая грудь тяжело вздымалась, спрятанная свободной кофтой. Уже почти занесённая для удара рука опустилась, и Шен молча отвернулся, уходя. Муан поспешил следом, более не навязываясь. Табло на остановке показывало, что первый трамвай в нужном направлении будет только через двадцать минут. Муан сел и стал молча ждать, краем глаза наблюдая за действиями незнакомца. Он прав. Они не были приятелями и даже не были толком знакомы, чтобы спокойно общаться, но Муан чувствовал интерес, на которой ему вроде бы не отвечали, но давали шанс ещё попрыгать вокруг. Сейчас, глядя в спину стоящего перед ним человека, он не чувствовал злости за неоказанное внимание — понимал, что спросил опрометчиво и попал по больному. Видно, кто то все же умер. Следовало бы быть осторожнее, вступая в конфликт с таким человеком, но Муан под лёгким слоем стыда почувствовал, что теперь хочет повторить сражение ещё сильнее. Если ему, конечно, выпадет возможность. Все следующие двадцать минут они молчали. Шен не оборачивался, все рассматривая что то вдали и провожая взглядом редкий поток машин. Отрицая повисшую неловкую атмосферу, Муан все же поднялся и встал рядом, смотря куда то в сторону, когда до трамвая осталось несколько минут. Чувствовал, что время поджимает. — Мне жаль. — Забей. Ты не понимаешь. Гай скомкано кивнул. Да, не понимал. Но терять прогресс в их странном общении из-за одной ошибки не хотел. — Ты часто бываешь в этом парке? — Иногда. Трамвай медленно катился по дороге к остановке. — Я… так и не спросил, как мне тебя называть? Шен все же посмотрел на него. — Смотря кого ты хочешь перед собой видеть. Не сдержавшись, Гай расслабленно выдохнул. Если собеседник принялся за свои странные речи, значит не так все плохо. — Думаю, ты сам знаешь. — пробормотал он, — Ты похож на того, кто знает, что делает. Шен грустно улыбнулся. Трамвай приближался. — И все же… — заволновался Муан, видя, что время кончается. — Как тебя зовут? Дрожащий гул работающих механизмов растекся в воздухе. Механические двери открылись, являя пустое нутро. Шен со смутным восхищением смотрел на солидного размера аппарат, прикидывая как и на чем тот мог бы работать. — Я скажу тебе. — произнес он, когда Муан уже не находил себе места, разрываясь между тем, чтобы остаться и сигануть в открытые двери, — Если ты сможешь найти меня ещё раз. Муан быстро кивнул. — Найду. Ты… позаботься о себе. Хорошо? Шен молчал, глядя взглядом в пустоту. Металлический желудок проглотил Муана, что ещё оглянулся напоследок, провожая взглядом сквозь мутное стекло одинокую фигуру на остановке. Шен не стал долго ждать — развернулся и неторопливо пошел вверх по улице, будто робот с ровными и выверенными движениями. * Благодарный этому поганому миру за существование чертового лифта, Шен вывалился из кабины и столкнулся на лестничной площадке с мужчиной. С крайне недовольным лицом тот звонил в звонок соседней квартиры, топчась на месте. Мерзкая трель из-за стены острой стрелой вознизась в висок, и бывший заклинатель с трудом принял достойный вид, шаря в карманах в поиске ключей. Не потерял. Картинка перед глазами расплывалась, его вновь жутко лихорадило. Он уже миллион раз пожалел, что вообще поперся на улицу в таком состоянии. Стоило терпеть и не жаловаться. Мужчина сбоку пнул дверь. Шен дернулся, нервно пытаясь попасть ключами в замок. Получилось не сразу, и перед тем как захлопнуть за собой дверь, до его слуха долетело шипящее «ебаные квартиранты». Что бы это не значило. С трудом стянув обувь, он выпил стакан воды и лег, неверяще чувствуя под больными костями мягкость. Наконец то можно расслабиться. Это тело действительно слабое. Он прикрыл глаза и почти сразу провалился в температурный сон, в котором Шиан бежал к нему со всех ног, чтобы удержать, но в самый последний момент Шен проваливался под землю. Кисть брата хватала пустоту. Интересно, что он чувствовал, когда Шен исчез? Обиду? Облегчение? Во сне Шен не слышал, как взвизгнул мужчина через стенку, найдя в своей квартире распухший зелёный труп в потухнувшей печати и стекшее пятно гнилого зелёного жира под ним. *** Время едва перевалило за шесть. Находящийся в на удивление приподнятом настроении Муан осторожно открыл дверь и положил сумку на стоящую рядом тумбу. Он старался не создавать лишнего шума, но Эра услышала щелчок двери и вышла с кухни, держа руки сложенными на груди. Несколько секунд она молча смотрела на брата, а после спокойно сказала: — Явился. — Эра, я… У меня разрядился телефон, поэтому не написал, что задержусь. Со мной все в порядке. Гай стащил с себя обувь, стараясь вести себя как обычно, но все же не встречаясь с девушкой взглядом. Он несколько раз мысленно продумал этот разговор, но легче от этого не становилось. — А, то есть я тут на нервах не сплю всю ночь, думаю где ты и с кем, в каком состоянии, а у тебя все хорошо. — Да, все в порядке. — И ни у кого там не нашлось подходящей зарядки? Где ты был? Муан закатил глаза. — Я написал в записке. — Там не было адреса. И там не сказано, что у тебя с лицом. Вообще, он надеялся, избежать этого нервного разговора, чтобы не глушить послевкусие от встречи с тем забавным парнем, но Эра была неумолима. Гаю иногда казалось, что она заигралась во «взрослую». Да, она много делает, но и он тут не молодеет! — Блять, а должно быть? — Я, вообще то, беспокоюсь о тебе! Тебя кто то побил? Вещи на месте? — Эра, мне не десять лет! — сорвался он, и взмахнул рукой, но тут же осекся. Что бы он не сказал, это только больше заденет сестру, а Муан не хотел этого. В конце концов, он знал, что она искренне переживала за него. Они вдвоем переживали друг за друга и заботились, через раз не зная, как это выразить. — Все хорошо, ладно? Девушка только хмыкнула. — Ты поедешь преподавать? — Останусь. Муан медленно вдохнул, и скрылся в ванной, обозначая конец разговора. Закрыв дверь, он нахлебался воды из-под крана и умылся. У него болела голова и ломило спину после драки и сна на лавке, о котором он благоразумно умолчал, но ощутив, что разборки с Эрой себя исчерпали, вздохнул свободно. С девушкой тогда конечно… неловко получилось. Он расплел хвост. Влажной ладонью зачесав пряди назад, Гай всмотрелся в отражение. Такой… живой и замученный, с этими легкими синяками под глубоко-синими глазами в пелене усталости и сверкающими каплями на чистой коже и в белых волосах. Только припухшая красная скула портила вид. Недолго думая, он стащил с себя грязную рубашку. Под бледной кожей мягко перекатываются мышцы, а ямки за выразительными ключицами были хорошо видны при малейшем напряжении. Закинув голову, парень осмотрел шею, а после свел плечи и словно собственнически провел по ним ладонью, огладил и нежно сжал основание собственной шеи, чувствуя под подушечкой большого пальца пульсирующую артерию. Второй рукой ласково проведя по выступающим ребрам, он задел грудь и с трудом остановил себя, когда захотелось коснуться еще ниже. Он оскалился своему же отражению — вернул тонкие пальцы к плечам, ключицам, зажато выдохнул. Сестра дома. Должна же быть совесть? Он оскалился сам себе. Ну ведь… не страшный же, да? Прямые брови с острыми концами, такие же светлые, как и волосы. Наверное, было бы лучше, будь они темнее. Маскулинность предполагает грубость черт, но… он может сделать вид, что не знает этого. Прямые и мягкие, почти женственные черты лица… и эти волосы. Слишком светлые. Выглядит, как чертово полотно. Прическа удобная, но… может, покороче подстричься? Он скривил губы в презрительной вымученной усмешке, и принялся наносить увлажняющий крем. По крайней мере, он точно ухоженный. Та девушка была просто какой то шмарой, и он был прав, не ведясь на ее уловки. Черт возьми, он же нормальный парень, почему тогда у него до сих пор никого не появилось? Все его подростковые короткие романы, когда родители были ещё живы, конечно, не были чем то серьезным. Только за ручку держались. Муан уже не был уверен, что действительно любил кого то из тех девчонок, просто это было так… неловко и необычно. Ему, как главарю шайки было необходимо с кем то встречаться хотя бы ради имиджа. Как все раньше просто было. Он вновь поднял взгляд на отражение, словно бросая вызов кому то невидимому. В голове внезапно всплыл образ тяжело дышащего незнакомца. Муан хватает кофту, рассчитывая ухватить парня за бок, но под складками ткани словно никого нет. Лишь теплая кофта накручивается на кулак. — Ну нет. Нет… — Гай поймал взглядом свое отражение. Он ведь пообещал. Он не даст ему исчезнуть так просто. *** Даже сквозь обволакивающую негу сна, Шен чувствовал, что его трясет. Во рту постоянно сохло, поэтому он поставил кружку рядом, но она быстро закончилась. Глотку рвало от кашля. Спустя какое то время в дверь позвонили. Раздалась мелодичная трель. Первой, машинальной реакцией было проигнорировать, как и любой другой шум, но незванный гость не планировал просто уйти. Злой, как собака, Шен встал. Заставил себя встать. Сокрушаться о внешнем виде не было ни сил, ни желания. Кто, демоны вас побери, посмел его беспокоить? Неужели ради минуты покоя придется вырезать всех соседей?! — Кого там принесло?! — раздражённо закричал он, раскрывая замки и распахивая дверь. Он был готов к схватке. Кто бы там не стоял, Шен свернёт ему шею, если он не уберется прямо сейчас. — Здравствуйте, полиция. — один из двоих мужчин, что были на полторы головы выше Шена, показал удостоверение. Растрёпанный, бледный, с больной головой и температурой, злой до всколохов на дне мутных глаз и покрытый синяками, Шен застыл в дверях с гневным выражением на лице. Дав себе несколько секунд на анализ ситуации, он успокоился. Внешне. — Ответите на пару вопросов? — Смотря что за вопросы. — парировал Шен, и мужчины перед ним переглянулись. — Как вас звать? Бывший заклинатель глупо замер, думая над ответом, а после потер переносицу, словно вновь надевая маску. — Следующий. Не ожидая такой дерзости, блюститель закона набрал грудь воздуха, но его товарищ остановил его, положив на плечо руку, а после продолжил расспрос вместо него. — Чем вы занимались четырнадцатого числа, во второй половине дня? Шен прикрыл глаза и нахмурился. А он должен все помнить? И с чего это он должен им что то рассказывать? А сегодня какое число вообще? — Я не помню. — буркнул он, и сложил руки на груди, борясь с желанием прислониться к косяку. Но тогда он будет казаться ещё меньше, чем есть. Черт, а ему казалось, что это тело не такое низкое. — Постарайтесь вспомнить. Может, какие то шумы слышали у соседей? Шен начал смеяться и сразу закашлялся. Да тут постоянно какие то шумы! Лифт ходит туда-сюда, дети прыгают по потолку, двери хлопают, а какая то женщина сверху крайне бесстыдно надрывно стонет по ночам! Он покачал головой. — Ваш сосед был найден мёртвым сегодня утром у себя дома. Судя по всему, он погиб около недели назад. Он состоял в сектах? Или может, подозрительно себя вел? Мужчина назвал имя и показал фотографию, но это ничего не дало. — Шестьдесят седьмая, это вот об этой речь? Кивок. Шен задумался. За время его проживания здесь, с этой стороны был минимум шумов. Точнее, вообще ничего, за что можно было бы докопаться. А слух у него чуткий. Иначе бы не мучался так. — Я думал, там не живёт никто. Тихо слишком. — Хорошо. Вот моя визитка, на случай, если что то вспомните. — Шен принял бумажку с номером, даже не вглянув. — Выздоравливайте. Менты постучали в следующую квартиру. Шен проводил их презрительным взглядом, и потянулся закрыть дверь. Едва щёлкнул замок, земля ушла из-под ног. Он мгновенно ухватился за ближайший угол, вдыхая медленно, сквозь сжатые в безумном порыве зубы. С ним уже случалось искажение ци, но сейчас. Демоны, о какой ци речь? Это явно не искажение. Это был его гнев. Его ненависть на весь мир и себя за слабость и бессилие. Слабое пресмыкающееся, живущее, чтобы погибнуть. По старой привычке, Шен попытался успокоиться. В прошлом подобное колебание действительно могло вызвать искажение, но сейчас бояться было нечего. У него не было ядра. Он был возмущен пропажой духовных сил, но больше всего его задела пропажа проклятой метки. Последний подарок Рурет… Шен сделал глубокий вдох, чувствуя ком в горле. Он знал, что это другое тело, не подверженное проклятию. И все же… Не было проблем с принятием нового облика, просто… Теперь он чувствует себя ещё более одиноким и слабым. Раньше он хотя был хотя бы полезным. Сдерживал тьму. Сейчас же… Вдох. Выдох. Вдох. Голова кружилась. Он расправил плечи. Тело требовало отдыха, значит это все подождёт. Нужно отдохнуть, а об остальном он подумает потом. Выберется. И все исправит. Шен шагнул от двери и грохнулся на пол, мгновенно теряя сознание. *** Тепло. Эра читала что то, иногда отвлекаясь на лежавшего у нее на коленях брата. Гай смотрел телевизор. Штампованная фантастика, рассчитанная на широкую аудиторию, со срежессированными шутками, слишком пафосными главными героями и красивой картинкой. Взрывы, техника, спасение мира… На соседнем канале показывали романтику, но парень стеснялся смотреть это при сестре. Он как обычно слишком прочувствуется происходящим на экране, а Эра его только высмеет за сентиментальность. Не по мужски же как то… Тонкие пальцы ласково вплелись в белые пряди, массируя макушку. Муан прикрыл глаза, почти не вникая в сюжет, сосредоточенный лишь на этом незначительном жесте. Ему не хватало тепла, безумно не хватало! Но признаться в этом было выше его гордости. — Такой кабан уже, а все одно. — Ну почему кабан сразу… — А кто? Медведь. Эра потянула его за ухо, ущипнула за щеку, из-за чего парень сжался в позу эмбриона, пряча лицо, но убегать не планировал. Возможно сестра пощадит его и позволит просто валяться дальше. — Большой лохматый мишка. Северный. Муан притворился мёртвым, и девушка отложила книгу в сторону, собираясь защекотать его до слез. Глупо взвизгнув, Гай принялся отбиваться, а после разозлился и напал в ответ. — Прекрати! — Эра рассмеялась, несерьёзно отпинываясь, — Гай! Хватит, блин! Гай был доволен своим ответом. — Если я медведь, то ты — лисица! — Северная? — парень довольно кивнул, — Тогда это песец. — А? — Песец. Эра улыбалась, глядя на лицо брата, что на несколько секунд приняло недоуменное выражение. Он фыркнул. — Гай, ты бы… — девушка протянула руку, — ты бы нашел себе кого нибудь… Миниатюрная женская ладонь с грубыми подушечками пальцев легла поверх другой, сплетая пальцы. В груди разливалось тепло, и Муан не сразу осознал, что сказала сестра. — Что? — Тебе же тут… делать нечего без меня… А я пропадаю постоянно. Ты знаешь… Она опустила взгляд. Эра работала в клубе современного фехтования. Костюмированные представления, тематические праздники, частные уроки владения мечом, самооборона, стрельба из лука… Посвятив всю себя, девушка обеспечивала им достойную жизнь, несмотря на давление коллектива, конкурентов, сальные взгляды «любителей реконструкции», что всячески пытались перевести занятия с мечом в горизонтальное положение. Эра справлялась, но уверенность в своем выборе начинала рушиться, когда возвращаясь домой она встречалась взглядом с тоскливыми синими глазами брата. Его смущало, что он будто свалил всё на сестру, но выбор уже был сделан. Ничего не изменить. И все же, она не могла не замечать, что Гай скучает по ней. Тоскует, коротает дни в одиночестве, общаясь только с одногруппниками и только по делу. В детстве он был гиперактивным ребенком, но позже он совершенно разучился заводить друзей. Муан молчал. Он хотел бы уточнить, что пытался влиться в компанию, и Эра пилила его из-за этого, но боялся поднимать тему. Сестра не глупа, может и найти нестыковки, а рассказывать о ночи на лавке в компании странного типа он совершенно не хотел. — Эра, блин. — Гай насупился. Он не хотел, чтобы это выглядело так, словно он не может никого найти. — Мне никто не нравится. В ответ сестра только усмехнулась. — Ну ладно, ладно. Все вокруг идиоты, один ты стоишь в белом пальто. Я вздремну, хорошо? Всю ночь из-за тебя на нервах сидела. Муан закатил глаза. — Отдыхай. Он вышел из комнаты. * Муан сломал режим сна всего за несколько дней отдыха после сессии и сейчас, спавший всего ничего, он торопился на свой первый рабочий день. В на удивление хорошем настроении, с синим небом над головой и сумкой через плечо. Сегодня он встал пораньше, чтобы успеть заглянуть в парк в поисках того парня. Уверенный, что выделит на это по крайней мере несколько дней, он выскочил из автобуса на остановке возле парка и поспешил обойти всё, а напоследок вернуться к той самой лавке. Потребовалось время, чтобы вспомнить какая из них «та самая», но Муан нашел ее. Ещё издалека было понятно, что там пусто. Он остановился, рассматривая то же место, но уже при дневном свете. — Ожидаемо. — он скривился и развернулся, чтобы уйти. Если не сейчас, то позже. Он все равно найдет его. Ветер трепал уложенные волосы. Даже ожидая, что не найдет этого парня с первой попытки, Муан почувствовал лёгкую досаду. В голове вспышками возникли картинки, как симпатичный незнакомец с мрачным лицом вдруг мерзко улыбается, хихикая над его беготней и чрезмерной открытостью. Не слишком ли он в лоб говорил о своей заинтересованности? Его вообще правильно поняли? Муан не знал, как можно было сказать иначе, но чувствовал себя излишне прямолинейным тупоголовым бараном. Словно признать, что ему действительно как и всем остальным нужна капля романтики и симпатии, островок спокойствия в этом мире… или хотя бы близкий друг… было стыдно. Он должен быть сильным. Тряхнув головой, чтобы выгнать дурные мысли, он продолжил путь. Он устроился в кофейню, хозяйка которой оказалась единственной, кто не пошутил о его выделяющейся внешности. Не лучшее место, просто ход от обратного, но на лето хватит, чтобы не сидеть на шее у сестры. С девяти до девяти варить кофе и улыбаться каждому клиенту, какую бы чушь тот не городил. Стимул, чтобы попытаться влиться в эту «социальную жизнь» мимо которой Муан пролетал уже который год подряд. Хорошее начало. Хозяйка оказалась милой, но строгой женщиной в возрасте, и первый день Гай мыкался, словно глупый котенок, вечно спрашивая у одного и того же человека где что стоит, и как лучше обращаться к клиентам. Или лучше не обращаться? Молча отдавать, просто улыбаясь? А он не будет выглядеть как нелюдимый идиот? Как варить айс латте? Замучав старшего работника до закатывания глаз своими вопросами, он наконец смог примерно понять, что от него требуется. Глупо улыбаясь, он попрощался с новым коллегой. Стоило тому отвернуться, улыбка сползла с его лица. Темнело. Целый день, проведенный в роли самого глупого идиота в комнате. Что может ударять сильнее, чем понимание, что есть сферы, в которых ты и двух слов связать не можешь? Ещё и люди смотрят. Хихикают, обсуждают, тыкают пальцем. Ужасно. Он вперил взгляд в красного человечка на табле светофора, ожидая сигнала идти. Машины шумели вокруг, но Муан не замечал этот фоновый шум, раз за разом прокручивая в голове все неловкие ситуации, в которые он успел сегодня попасть, стараясь убедить себя, что это чувство хорошее. Чувствовать себя глупо хорошо для развития. Он ведь только учится, это его первый день… У него просто не было вариантов не выглядеть глупо, верно? Он сел в автобус и вышел на середине дороги, чтобы лениво дойти до парка, обойти окрестности. Ещё раз. Уже темно, может, тогда было слишком рано? Может, ему ближе ночной режим активности? Лавка была занята какой то юной целующейся парочкой. Муан встал недалеко от того самого места, стесняясь подойти или как-то проявить заинтересованность. Шумные прохожие гуляли вокруг, не обращая на него внимания. Это же та самая лавка, он ничего не напутал? Да, она… вот по той дорожке Муан сюда пришел. Сбежал с вечеринки. Напал на незнакомца. — Нет же… — он нахмурился, — наоборот… События путались в голове, и парню потребовалось некоторое время, чтобы вытащить истину из-под слоев надуманных сюжетов. В конце концов, он только разозлился на самого себя, мрачным взглядом осуждая едва ли не каждого, кто проходил мимо. Он ненавидел не получать, что хочет. И ещё ответы. Он хотел ответов на роившиеся в его голове бессвязные вопросы. Какая же глупая ситуация. Может, тот странный симпатичный парень и не хотел с ним общаться, просто отплатил за тот случай в больнице и… и всё? Муан чувствовал себя бесконечно наивным. Почему у всех все хорошо, один он мыкается, не зная что сделал не так?! Почему все постоянно отворачиваются от него, даже не объясняя почему? Вопрос остался без ответа. Подростки были слишком заняты друг другом, чтобы обратить внимание на гневный взгляд Муана. * — Что то случилось? — Нет, просто… я… Эра, всегда уверенная и эксцентричная, мялась, держа у уха трубку и наматывая белоснежный локон на палец. — Я тут думаю отпуск взять на пару недель… после двадцатого. Ты насколько занят? Мы могли бы съездить куда нибудь. Муан, взявший перерыв на обед, замялся, сначала не понимая, что от него хотят. — Ты… ты в отпуск? Это ведь здорово. — Так ты занят? — Эра, я работаю. — мрачно парировал брат, — Я устроился только вот, мне не разрешат отпроситься надолго. В трубке послышался вздох. — Поняла, не отвлекаю. Говнюк. Гудки. Эра не всегда была такой… такой… Муан не мог подобрать слов. Она словно робот, выполняющий алгоритмы без оглядки на свои чувства и эмоции. Да, у нее есть чувство юмора и она никогда всерьез не жалуется, но… Гаю казалось, что она берет на себя слишком много. Он понимал, что она пытается стать опорой и защитой для них двоих, заменить родителей, но изначально благие намерения почему то ощущались так, словно у него отобрали… всё. Вообще всё. Впрочем, не ему критиковать Эру. Она делает много. Явно больше, чем Гай. Лишь после завершения вызова, Муан понял, что натворил. Из-за него Эра откажется от отпуска! Он схватился за голову. С главного зала раздался крик: — Ты долго ещё?! Я один не успеваю! В нервном припадке сжав зубы, парень сделал пару глубоких вдохов, прикрыв глаза. Хотелось впиться зубами и рвать плоть до крови. Свою ли, чужую — он уже не видел разницы. Просто дайте вырваться из этого круга. — Иду, иду… Достаточно пары секунд, чтобы войти в образ. Такой, каким его привыкли видеть здесь — нелепым, немного странным доброжелательным невеждой с желанием узнавать новое. Нагловатый взрывной нарцисс в университете. Одинокая домохозяйка дома. — Что ты не успеваешь? — Сделай средний айс латте с двойной карамелью, терпеть его не могу. Муан хотел разодрать глотку этому придурку. У него был набор образов, но он не знал, кто из них настоящий. Только знал, что все это только маски, ведь показывать собственную гнилую сердцевину слишком страшно. Он и так не подарок, а если явит себя, то и вовсе оттолкнет от себя тех немногих, кто остался рядом. Это была тяжёлая смена. Наверное, просто ещё не влился в график и… люди. Они тянут много энергии. Но это ведь все для его будущей социализации, значит, делается на благо. Так ведь? Все будет хорошо. Ничего страшного. Абсолютно. Все ошибаются. Сделав пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, Муан достал из сумки припрятанную сигарету, стоя на остановке. Вся его жизнь это какой то ебаный цирк. По привычке, он заглянул в пустующий парк. Это быстро приелось. Из-за поверхностного сна вставать немного раньше не было проблемой, а извечные синяки под глазами легко маскировались тональником сестры. Он выкурил ещё одну сигарету, сидя на лавке в парке. Незнакомец не объявился вечером. Ни на следующий день. Ни на выходных. Стоя посреди шумного города, Муан вдруг почувствовал гнетущую тишину. Никакого даже намека на его след. *** Шен открыл глаза. На удивление, он даже не чувствовал ломоты в теле, хотя все так же лежал на полу, наблюдая как по белому потолку медленно ползут яркие солнечные лучи. Проходя сквозь стекло и искажаясь, они бросали на стены сверкающие цветные пятна. На какое то время эта картина полностью заняла мысли Шена, прежде чем он отвлекся. Желудок настойчиво заурчал. Сколько он спал? Он подтянул ноги к груди и обнял их, лениво разглядывая предметы вокруг. Стена, покрытая светлыми обоями в мелкий витиеватый рисунок, полка с обувью, пыльный коврик возле двери. Голод подталкивал к действиям, поэтому Шен сел и чихнул от пыли. В голове мелькнула мысль, что нужно убраться, и он внезапно обрадовался так сильно, что сам испугался. У него будет какое то занятие на сегодня! Только сначала нужно что то сделать со смертным телом, которое требует к себе слишком много внимания. Шен вскочил на ноги, и пошатнулся, когда у него потемнело в глазах. Он слабо улыбнулся — серая пелена перед глазами рассеялась за несколько секунд. «Не упал» — подбодрил он себя, и первым делом двинулся настежь раскрывать окна. Пол в квартире холодный, но вот спертый душный воздух… невыносим. Жара сжирала все силы к жизни, словно плесень фрукты, а к могильному хладу Шен питал что-то, похожее на любовь. После, нахлебавшись холодной воды прямо из-под крана, чтобы желудок заткнулся, он наконец задумался, какое сегодня число. Не так давно он смог определить точную дату по местным календарям, но из-за сбитого графика забывал отмечать дни вовремя, и все вновь сбилось. По крайней мере, он знает приблизительные числа… Плевать, этого будет достаточно! По комнатам наконец пронесся сквозняк. Шен завис на пару минут, пялясь в пол, думая, как ему убирать это архитектурное недоразумение. Даже с Черным замком было проще. Не то, чтобы заклинатель много с этим парился. — Ладно, что нибудь придумаем… Он влил в себя ещё один стакан воды, чувствуя как пустой желудок начинает тянуть и тот, наконец, затыкается. Это не могло не вызывать язвительной усмешки. Здесь нет никого, кто мог бы его осудить. Ни осудить, ни остановить. Он был волен делать, что хочет. Жить, как хочет.