Кай делился всеми новостями со своим другом, обычно писал разные мелочи, потому что ничего особенного в эти дни не происходило, но даже их он просто не мог не написать. Вот тут он сделал первую строчку будущего пальто, вот тут он смотрит с мамой фильм с их любимым киноактёром, здесь приготовил себе завтрак. В отличии от Феликса, у которого жизнь била ключом, он тосковал по нему и порой обижался, что некоторые сообщения оставались непрочитанными. Ещё он карил себя за то, что остался ночевать у Хвана и даже не сообщил об этом. Узнал много о Минхо и не мог даже про это рассказать. С одной стороны стоял Хёнджин, с другой Феликс, что теперь делать?
Не описать как счастлив был Хюнин Кай, когда Ли написал ему что-то развёрнутое и приехал к нему спустя пару минут прямо в том, в чём сидел дома. Не успел переодеться и из-за роста пижамные штаны были не много коротковаты, от чего он выглядел забавно. Мать Ли была расстроена, но увидев его не много посмеялась. В руке у парнишки была бутылка сока. Вот ирония, Кай считался популярной моделью, но ещё не мог покупать алкоголь…
— Феликс! — позвал его парень и завалился в комнату. — Как я тебя рад видеть. Ты должен мне всё рассказать, — парень сел поближе и протянул бутылочку фруктового сока. — С мякотью апельсина.
Он начал с весёлой ноты, но вспомнив сообщения, чуть напрягся. Ему стало тоскливо, что его переводят на домашнее обучение, а относительно признания в любви совсем не понимал, что чувствует. Феликс был его первым другом, который общался с ним не из-за выгоды и Кай так же никого никогда не любил. Он хотел позаботиться о нём и искренне поддержать. Может это называют любовью? Нет, Кай должен был зарыть свои чувства на время и действовать, а то Ликс совсем раскиснет.
Вид Хюнина немного позабавил Феликса, от чего на лице промелькнула тень улыбки. Он искренне обрадовался появлению друга и ликовал, что тот остался с ним несмотря на всю ситуацию. — Спасибо, люблю апельсины. Давай в первую очередь ты сошьёшь себе пижаму по размеру, думаю все длинноногие раскупят в первую очередь. — Ли завалился рядом на кровать, потягивая сок и передавая его другу.
Кай так часто носил короткие штаны, что уже привык к этому. И когда его друг указал на это, тот опустил глаза и посмеялся. — Ах это, успеется. Но ты прав, Хёнджин ведь тоже страдает такой проблемой? — он не знал стоит ли говорить про Хвана, но решил, что больше не станет его упомянать и присев к Феликсу совсем близко, обнял его одной рукой. — Почему ты думаешь, что разбил сердце Шуги? Вы были вместе все эти дни? Ты нравишься ему, да? Вот ведь… Так запутанно. Знаешь, что? Тебе нужно переключиться от Хёнджина на кого-то другого. А фотограф Мин ну это, — его переполняли эмоции, он взмахнул руками, показывая значимость Шуги в его жизни. — Да он мужчина хоть куда. И трубы почистит и фото в Инстаграм запостит и приготовит и всё уберёт. Может оно потом слюбится? Прости, наверное я слишком жестоко говорю. Просто Хёнджин ведь… И Минхо твой брат, не ждать же тебе пока они расстанутся.
Пока Кай говорил об этом, то многое понял и о своих чувствах. Ему больно будет терять Феликса в качестве друга, так что он обязан сохранить их дружбу, а любовь найти в лице кого-нибудь. На словах казалось очень просто зачеркнуть влечение к кому-то, но Хюнин старался отвлечься, пока его отвлечением была только одежда.
— Он меня поцеловал и мы… Бля, мне стыдно, только не осуждай меня. Я сегодня уже, кажется, всем наговорил всего, что думаю и вышло боком, — он уткнулся носом в подушку и пробубнил. — Мы с ним переспали до того как Минхо посадили, были вместе все эти дни. В первый день ещё Хёнджин был с нами. — тут он развернулся лицом к другу, стараясь понять его реакцию и говорил уже более внятно. — Потом он меня поцеловал, не Хван — Шуга. А я сказал, что… Не помню, но что-то вроде того, что мне нравится другой. Кажется он выглядел расстроенным. Я решил приехать к Хёнджину и признаться, хотя я знал, что Минхо его любит, но он мне разрешил! Он самый лучший брат… А я чуть не разрушил его счастье, но я правда не думал, что Хёнджин его любит… ну типа прям любит, ну ты понял, — Ликс немного расчувствовался и теребил то одеяло, то край пижамной футболки Кая. Описание Мина и правда было похоже на мужчину мечты, наверное он бы в первую же ночь сделал ему сам предложение, не испытывай он какие-то чувство к лучшему другу. — Юнги правда хороший, но это же будет… Ну… Я завалюсь к нему и скажу «ладно, ты мне нравишься. Вчера я не мог тебе этого сказать, потому что мне нравился другой, а сегодня он меня отшил и я вернулся к тебе». Боже Кай почему мы не можем как в сказке, есть один суженный и всё. — Блондин немного помолчал, пока Хюнин переваривал всё сказанное. — Извини, что я так всё выпалил. Я как-то очень устал за эти дни. Расскажи мне лучше, как у тебя дела с шитьём, ты присылал мне отличные фото, но я не в силах был ответить. Тебе разрешили шить дома? Кажется у нас осталась бабушкина швейная машинка, могу принести, если нужно.
— Я не обижаюсь и не злюсь, но разве что совсем чуть-чуть, но не из-за твоего игнора, а потому что не могу тебе помочь. Я так переживал за тебя, но единственное, что придумал это сшить пальто. Пусть ты расстроен, но я буду с тобой и ты будешь в тепле, — он потёр его плечо, как будто тому уже было холодно. Кай вместе с ним пил сок, рассказывал о своих затратах на ткань и неудачные попытки, но дело приносило ему много радости, даже ошибки он воспринимал, как нечто особенное. Ничто не может получиться с первого раза, так что каждая следующая попытка расценивалась, как шаг к успеху. — Мама долго сопротивлялась, но в итоге разрешила, вчера я снялся в последний раз в чужом показе. Теперь у меня аж две комнаты под мастерскую. В одной ткани. В другой швейная машинка. У меня всё в порядке, а ты если правда устал, то ложись. — он приложил тыльную сторону ладони к его лбу. По ощущению температуры не было. Он грустно улыбнулся, предпринимая новые попытки растормошить его. — Но на твоём месте я бы всё равно съездил к нему. Мы же подростки и можем делать всё на свете. Тебе ведь не обязательно что-то говорить ему, правильно? Я имею ввиду ничего о чувствах, хотите обсуждайте музыку, сериалы.
Парень не много смутился, когда вникал в личную жизнь Феликса. Представить, что у кого-то из его друзей уже были интимные отношения, было так странно, но он влюбился в их пару. Шуга был скромным человеком, Феликс был таким же мягким ранимым юношей. — Ты все дни был с Шугой, поэтому я ее много ревную, но… Это не меняет того, что ты должен собраться и поехать. Брось, всего на часик, — он радовался как ребёнок, когда уломал ещё и Феликса, будто это он собирался к кому-то на встречу. Лицо Феликса было как у фарфоровой куклы и всё из-за слёз. Так что Хюнину пришлось чуть-чуть поработать над ним. Он сел напротив него и достал что-то из своего пакета, где как раз лежал подарок Ликса, ключи от дома и его небольшая косметичка. Там находились румяна и гигиеничка. Он прихлопал спонжем его щёчки и расцвёл. — Прям, солнышко. Иди сюда. — Кай вдруг крепко его обнял и пошатался на кровати. Может в другой раз он бы улёгся с ним спать, но дела сердечные так его взбудоражили, что он решил действовать быстро. Шуга смог поддержать его после суда, когда Кай был без сил и должен был сделать тоже самое сейчас. Так казалось бывшей модели…
— Я так рад за тебя! Хоть у кого-то всё складывается. Извини… Я правда рад, что у тебя всё так получилось. — Феликс уже представлял сколько всего воплотит Кай и как он будет его главным другом-фанючкой, который ходит на все показы и при этом подкалывает на каждом шагу. Обязательно им будет, как только разберётся со своими переживаниями. — Ревнуешь? Тогда я лучше останусь с тобой. Ладно, если всего на час и мы потом вернемся, то я не против. — Уговорённый поехать к Шуге, он пересобрал портфель. Ликс был не таким воодушевлённым как его одноклассник. Он переживал. Похоже что вся жизнь у него сейчас состоит из переживаний и тревоги. Объятия с другом его занятно подбодрили. — Спасибо, что делаешь это для меня. Ты не обязан, но я очень ценю. Рад что ты мой друг, — Теперь же Ли обнял Хюнин Кая.
— У тебя сейчас ужасно тяжёлый период. Жизнь и правда бывает с нами слишком жестоко, но это не всегда так будет. Тебя окружает как минимум трое прекрасный друзей, готовых поддержать тебя. А Шуга… Я не знаю, друг он или нет. Мне тоже нужно будет с ним поговорить, — парень похихикал, словно его мнение по поводу Шуги много измениться и как-то повлиять на Ликса. Может он бы прислушался к его предостережениям, но они были юны, а господин Мин был старше и надёжнее.
Короткая переписка Кая и Чимина:
Неизвестный: «Привет, Шуга дома?»
Неизвестный: «Это Хюнин Кай. Мне дал твой номер продюсер.»
Пак Чимин (из группы): «Зачем тебе мой брат? В любом случае, я не знаю где он.»
Мальчики спустились по лестнице, где матушка с кем-то разговаривала по телефону. Она последнее время только это и делала. Выглядела она расстроенной, но лучше чем Ликс. Хотя ссора с младшим сыном не входила в её планы. Она оторвалась от телефона и посмотрела на детей:
— Ты куда? Тебя подбросить?
— Не надо, мам. Я напишу, если что. Пока, — Феликс вышел, но не хлопнув дверью. Мальчик сердился на то, что всё решили без него, но не мог сейчас ничего с этим поделать. Когда они оба вышли из дома, его осенило. — А куда мы собрались, если даже не знаем где Шуга. Он не отвечает на мои звонки сегодня. У него были свои дела, но знаешь он же работает везде и может он где-то в другом городе. А где он живет… я не знаю, я был только в домике у озера, но не вспомню адрес.
Кай уселся с парнем на заднее сиденье, диктуя адрес своему водителю. Мужчина был не очень улыбчивым, скорее очень внимательным и сосредоточенным в отношении своей работы, машина тоже подходила по статусу, но скорее не Каю, а этому сердитому дядьке. Хюнин выглядел как гость в этой машине, единственное только знал, что где лежит и мог раздавать указания. А его светлая улыбка убирала тяжёлую атмосферу в автомобиле. — Прости, я уже спросил кое у кого. Не знаю наверняка, дома ли он, но будем надеяться. Если что вернёмся. И держи меня в курсе. Я заеду в один магазин, мне нужны материалы для будущих пиджаков, а может я потом и платьями займусь… В любом случае, если захочешь уйехать или остаться, позвони, ладно?
— Ого, какой ты шустрый. У кого ты узнал адрес? Если тебе Шуга отвечает, а мне нет, то я даже как-то… оскорблен. — Ли юркнул в машину следом за другом и уселся на свободное сиденье. Он не ездил с официальным личным водителем — для него им был брат, так что было даже как-то неловко. Хотя во всем похоже с такси.
— Я теперь ещё участвую в группе, так что узнал от продюсера некоторые… Данные Чимина. А раз он брат Шуги, я предположил, что они живут в одном доме. Но Чи упомянул, что находится не с ним, так что это даже лучше. Ты поговоришь с ним один.
Они проезжали безупречную улицу, где располагался дом Ли, а так же дом господина детектива, об этом Хюнин не знал, но позже дома стали редеть. Через десять минут вид за окном как-то тоже помрачнел, они выехали на неблагополучную черту города. Там дома располагалась низко, где-то была объявлена крышка, вдруг водитель поинтересовался, действительно ли им нужно выходить здесь.
— Не так уж здесь и плохо, идём, Ликс. Кажется он дома, это его мотоцикл?
Они спокойно вышли из машины и уже собрались двинуться к нужному дома, как мимо них промчалось две собаки. Это было так неожиданно для Кая, что тот чуть не прыгнул на руки к другу, однако тапочек на тротуаре оставил. — Ах, вот… Извини, я вообще-то боюсь собак.
Район Мина вызвал какое то сожаление в душе, там клокотала досада за такое неблагополучное состояние. Конечно это не вина Феликса, но его покоробило, что здесь настолько существенная разница в материальном состоянии. Впрочем дом Юнги выглядел намного лучше остальных. От этих мыслей его отвлек Кай, который налетел на него от испуга. Ли громко рассмеялся, а собаки побежали дальше своей дорогой. — О, а если я погавкаю, ты меня испугаешься? Интересно, если тебе подарить собаку, ты умрешь от страха или от удивления?
— От смущения… (Подходящая шутка от Феликса: Странно, а Чимина не боишься)
Они наконец прошли по каменной дорожке и подметили, что из всех домов этот был наиболее видным, покрыт жёлтыми панелями с чёрной крышей и небольшим садом с кустиками и местом для машины, вот только теперь там стоял только мотоцикл. Заприметив знакомый мотоцикл, сердце Ликса трепетно застучало, а во всем теле пробежало волнение. — Да, это его. Ну-ну куда ты так торопишься!
— Уже звоню, — Кай позвонил в колокольчик и остался стоять. Пока они не услышали чьё-то ворчание и низкий стон.
— Ааа, Чимин-а, для кого я оставил ключи? Снова забыл их? — Мин открыл дверь и теперь в пижамах красовалось два человека. У композитора были мягкие тапочки с заичьими мордочками и длинными ушками. Смотрелись они смешно из-за того что делали Шугу ещё меньше, чем он был.
Хюнин помахал им и быстра удалился. — Ну ещё увидимся! Рад был увидеться, господин Мин Шуга!
Юнги похлопал глазками и пропустил Феликса внутрь. — Привет, ты так поздно… Ох, у тебя что-то случилось? Извини, не брал трубку, потому что выбросил телефон куда-то.
Домашний вид Шуги ещё больше покорил школьника. Музыкант стоял перед ним в этих прекрасных тапочках совсем домашний, только какой-то слишком грустный. И без того уставшее выражение лица теперь будто совсем ничего не выражало. Ли зашел внутрь и робко осмотрелся по сторонам. — Привет, прости… Наверное помешал? Я сказал Каю, что хотел… тебя увидеть, а ты не отвечаешь и он тут же отвез меня, — блондин переступал с ноги на ногу и не знал, что сказать. Какое-то болезненное состояние Мина передавалось ему и он не понимал, куда себя деть и как вести, да и для чего приехал — тоже четко не осознавал. «Зачем я только пришел, он явно устал, может мне надо уйти?» — думал он, но спросил совсем другое. — Ты выкинул телефон? Случилось что-то? Выглядишь… очень… ээ… уставшим. На работе что-то случилось?
— Да извини… Я просто, не знал, что ты можешь зайти. Всё в порядке, — он не стал донимать ребёнка вопросами, ему достаточно было видеть его. Он был не один и в первые в жизни его это очень радовало. Он закрыл глаза, чтобы прийти в себя и сосредоточиться, а после не много улыбнулся, рассматривая свежий вид юноши. — До меня не хочет ехать такси, Кай привёз тебя на своей машине? Эм, да… мой телефон, — Шуга похлопал глазками в поисках своего мобильного, но даже понятия не имел, куда мог его закинуть в порыве злости. Спустя только минуту, он отправился в нужном направлении и достал его из-за креслом. — Я не часто так себя веду. Ненавижу, когда это происходит, но ничего не могу поделать. Скорее всего, ты не знаешь, но в моём доме взорвалась газовая труба. Наверное, я забыл закрыть. Это… Такая маленькая ошибка, но стоила целого дома.
— А это, — он как-то смущенно потер шею, вспоминая вид района Шуги — не знаю, Кай спланировал все так быстро, что не было даже варианта вызвать такси… Да я и не знал твой адрес. — Феликс топтался на месте, а потом ходил как хвостик за хёном, пока тот искал свой телефон. Новость о взрыве его поразила. — Что? Как? Ты же такой… ответственный! Прости-прости, наверное это не то что я должен сказать. Там… вообще все сгорело? Даже щепочки не осталось? А того пианино красивого?
— Ничего, — он сел чуть подальше, от младшего Ли и сосредоточился на чём-то постороннем, но в голову лез только старый родительский дом и воспоминания прошедших дней, скорее всего из-за пришедшего гостя, ведь именно с ним он провёл там последнее время. От Ликса пахло зелёным чаем и сладкими персиками, а ещё апельсинами и солнцем, которым так хотелось насладиться в холодные вечера. Он согревал светлыми волосами и улыбкой, превращался не то в родителя, не то в брата. Юнги хотелось побыть с ним когда он остался один. Раньше подобного не происходила, его просто никто не искал. Память о сгоревшем доме почему-то стала очень болезненной. Мин понял, что плачет, когда ощутил горячие капли на своих щеках и отвернулся ещё больше, ругаясь про себя. Но ему, как и Феликсу сейчас нужен был кто-то, кто может быть рядом и не винит его за слабости, так что Шуга наконец отпустил голову вниз, возвращаясь в прежнее положение. Он понимал, что Ликс сейчас растеряется увидев его разбитым, но не старался убрать слёзы, только наклонился на спинку дивана.
Феликс следил за лицом Юнги, но не заметил того момента, как на нем появились слезы. Он действительно растерялся и не знал, что делать. Он предполагал что он расстроен, но не ожидал, что на столько. — Шуга-хён, ты… ну ты чего, иди сюда.
Только Шуга не шёл, а Ли сам подполз на диване к нему и крепко обнял. Боком сидеть было не удобно, поэтому он залез к нему на колени, как раз когда тот откинулся на спинку. Поза, конечно, очень дружеская. Ёнбок смахивал с вечно сонного и хмурого лица катившиеся слезы. Шуга был похож на брошенного котенка, которого хотелось оберегать и защищать. Несмотря на то, что Ликс был слабее, но он пытался подарить ему оберег хотя бы в виде объятий. Блондин обнимал его за шею, иногда гладил по волосам. Он молчал, для него это казалось верным решением — его друг выплачется и ему станет легче, а Феликс будет просто рядом, источать спокойствие вокруг.
Так они просидели пока Мин не пришел в себя, тогда Ли немного отстранился и сполз с колен, усевшись рядом и держа лапку на его бедре, — Тебе лучше? Что Вам теперь нужно будет делать? Тебя же не обвинили ни в каком поджоге?
— Всё верно, я всегда проверяю розетки, газ и прочее, но… Не знаю как так вышло.
Слёзы скоро высохли, но он ещё несколько минут шмыгал носом, опуская подбородок на плечо Феликса и рассматривая гостиную. Глаза приобрели привычный ледяной блеск. Шуга поджимал губы и напоминал маленького ребёнка, однако совсем недолго. Минутная слабость сделала его более сильным, расчётливым, он держал Ликса за руку и теперь смотрел в его глаза более мягко и расслабленно, готов был говорить о том, что случилось. — Выдвигают обвинение, страховщики не хотят платить, так что найдут за что меня можно осудить. Мало в этом понимаю, но стараюсь найти адвоката. Тебе не стоит волноваться, переживать ещё одно судебное дело не нужно, — он погладил его по голове и чуть отстранился.
— Тебя осудить? — «о боже, я точно не вынесу» думалось Ликсу, только он не знал что это ещё не все. — Ты прав, что мне не стоит волноваться, но я хочу помочь. Как смогу! Моя тётя адвокат, она не могла защищать Минхо из-за родственных связей, но тебя может. Я постараюсь её уговорить, позвоню сейчас же маме и узнаю, — он просиял, но не стал давить этим воодушевлением на усталого бедняжку.
Теперь они снова молчали. Но это была приятная тишина, они обменивались своим теплом и как будто вместе с этим собственными мыслями. Юнги больше оплакивал старинный инструмент, который теперь ничем не заменишь, разве что если продать мотоцикл… — Ничего не осталось, кажется, как будто там ничего и не стояло. Не было просторной кухни, прохладных спален и свечей, — он устало потёр глаза и вдруг что-то вспомнил. — Принести тебе тапочки? У меня прохладный пол. — парень сполз с дивана и скоро вернулся с тапочками, такими же мягкими, как его, но в виде енота, полосатые серо-чёрного цвета. Ему нравились подобные вещи.
— Да, тапочки были бы кстати. — Юнги оставил его одного и Ли потянулся за телефоном позвонить матери как и говорил. Спиликало оповещение о сообщении, «наверное Кай потерял». Блондин открыл телефон и немного был в шоке. Сначала он решил что это шутка, всё-таки может не зря его переводят на домашнее обучение. Потом пришло сообщение постскриптум. Стало еще тревожнее. «Феликс, успокойся. Нет блять не успокойся, во что меня втянуло это семейство.»
Он несмотря на предостережение написал Каю: «Отвезешь меня домой?»
Только ответ не порадовал: «Могу отправить к тебе водителя, а вообще можешь и остаться))»
Ликс закатил глаза и попросил прислать водителя. Тут пришел Юнги с чудесными тапочками и сердце Ли сжималось от того, что нужно уходить. Он слишком резко поднялся с дивана и занервничал. — У тебя целая коллекция? Я с радостью посмотрю её всю… в следующий раз. Мне нужно идти, прости. С адвокатом всё в силе, я сдержу слово. Ты только не раскисай, я что-нибудь придумаю. Завтра приеду! — Феликс торопливо посеменил к выходу, но только у двери остановился у потерянного Мина. «Что ж, если меня хотят убить, я хотя бы напоследок натворю дел», парень как ужаленный подскочил к фотографу и смачно поцеловал в мягкую, но еще немного соленую щёчку. — Я позвоню, — он выбежал за дверь и юркнул в прибывший автомобиль.
Феликс сел в уже знакомую машину и поздоровался всё с тем же водителем, который его в свою очередь проигнорировал и просто вез до места назначения. Каждая минута ощущалась напряженной, Ли думал о том, что ему бы следовало рассказать Юнги о сообщении или проигнорировать и вернуться, когда дома будут родители, а он ломанулся по первому же приказу. С другой стороны, его легко было уломать именно упоминая брата. Да, он убил человека, но Ёнбок всё равно его любил. Он не переживет, если тот не выйдет из тюрьмы. Именно из-за этого он решил, что поехал. Да и что такого там может быть, хотя угроза как будто вполне реальная. Ли даже не мог предположить что его ожидает, но в душе было тревожно. Он бы попытался дать отпор, если это хулиганы, посягающие на него из-за брата. У Феликса (какой-то там) пояс по тхэквондо и куча медалей, но он никогда по настоящему не дрался. Брат всегда заступался, а Ли-младший не могу ударить кого-то не на ринге. Не по его душе это было. Сейчас защитить себя он мог только сам.
Из размышлений его вывело кряхтение водителя, оповещавшее, что они прибыли. Ликс поблагодарил и вышел. Дом стал пугающим. Он переступил за порог и окликнул родителей — тишина. Очень не благоразумно, но он написал 2 сообщения. Одно Шуге — «дома», второе — загадочному адресату — «что дальше?».
*Jungkook's flashback*
Чонгук мог посмотреть всё, что делал Феликс на своём ноутбуке: какие фильмы он предпочитает, с кем переписывался, даже не смотря на то, что в данный момент его дома не было. Храни господь тинейджеров и привязку телефонов к ПК, а ещё незакрытые соц.сети. — Ты собираешься остаться у него? Но у кого? У Мин Юнги?
Детектив листал переписку Феликса с Хёнджином, узнавал о нём многое, ведь друзья были очень близки, хотя в последнее время у них и появились секреты. Он нашёл и Шугу, после чего стал пробивать в базе данных всё, что с ним связано. Нашёл в собственности квартиру и дом от родителей. Всё было проще простого, но что теперь с ними делать? Не ясно.
Чонгук каждый день проверят соц.сети Феликса, не выходя из своего кабинета. Он почти стал его фанатом и с нетерпением ждёт каждый пост, хотя ребенок очень изменился и в ленту почти ничего не выкладывает. Но каждый твит, каждая фотография не оставались незамеченными. Мистер Чон имел полный пакет документов на младшего Ли, словно он тоже совершил преступление. Он запирается в кабинете и никогда никому не позволяет к себе заходить. Давнее правило, усвоенное всеми коллегами, благо один из них, по имени Тэхён, никогда его не ищет. Они оба занимаются расследование по пропавшей семье, но помимо этого Чонгук ещё успевает настрочить письмо школьнику, пугая его до невозможного. Ник он себе придумал простой: YZ — в переводе — Я заебался. Собственно сообщение тоже было коротким — «Останься сегодня дома в полном одиночестве, если не хочешь подвергать своего брата большой опасности. П.С. Рассказывать об этом письме тоже нельзя. Я вижу тебя, Ликси».
*The end of flashback*
— Ликси-и! Я вижу тебя! — позвонил Чонгук сразу не со своего номера, конечно, и заговорил не своим голосом. — Хорошо, что выполнил мои указания, за это я тебе расскажу кое-что интересное.
Ликс его перебил. — Мое имя ты знаешь, тебя как называть? Только давай без порно-фантазий. — Держался в начале он хорошо и пытался показаться бесстрашным, хотя готов был поклясться, что коленки дрожат. И жаль что не от Шуги.
— Без порно фантазий? Уверен, мы смотрим разное порно. В любом случае, можешь называть меня ХYZ. Нравится математика? — Тот ещё шутник.
— Обожаю просто. Так что?
— Твоя мать в прошлом торговала человеческими органами, почему-то сейчас ей подобные дела не нравятся, но мне нужно, чтобы она этим занялась снова. Скажи ей, что она может потерять тебя. А для большей убедительности… — Чонгук сидел в машине прямо перед их домом, разбирал какие-то свои вещи в бардачке, будто говорил по телефону с давним другом, а не угрожал кому-то. Он предполагал, что его угрозы не много пустоваты, поэтому открыл ещё один секрет, — Твоего братца посадили по моей вине, на самом деле я не знал, что он убьёт господина Сон Хёна, но рано или поздно он бы пошёл на преступление, — он хотел завершить разговор как можно быстрее, хотя это казалось довольно увлекательным, но сигнал на другой линии мог оборваться, мало ли что мог выкинуть этот ребёнок, так что Чонгук попрощался с ним. — До скорого, Милый Ликси. Если будет скучно, звони, я отвечу на твои вопросы, — голос который Чон настроил с помощью приборов напоминал сумасшедшего джокера и отличался от его звонкого тёплого тона.
Новость про мать была как новый удар. Честно, он подумал как заебался уже. Каждый день его добивает череда новых событий и фактов, которые он не был готов принять в своей жизни. — Потерять меня? Тоже посадишь? Не получится я думаю. — А в голове только огромное «БЛЯТЬ». Знал бы он с кем огрызался. Но Гук не стал объясняться, каким образом он сможет избавиться от Феликса, в любом случае нужно было оставить его в живых. Да и не хотел он его убивать, вот ещё дети в районе пропадут, кого им в участок возить? Пьяниц и бездомных? На самом деле он не испытывал какого-то отвращения к Минхо или его семье. Просто он занимался этим всегда, это было привычно для него: заставлять кого-то браться за неприятную работу. Он так же понимал, что перегнул палку со школьником, но решил, что уж лучше у них будет единственный надёжный разговор, чем он будет изводить его раз за разом и заставлять выполнять указания.
Дома Чонгука никто не ждал. Он уехал из дома в раннем возрасте и уже забыл, когда навещал родителей, однако часто созванивался с отцом, отчитывался о делах.
Он бы и рад завести какие-нибудь отношения, но снова лгать и скрывать то, чем он занимается, было бы выше его сил. На ложь тоже требуется время и фантазия, а в последнее время он работал над делом о пропавшей семье. Оно было настоящим и он сначала, совсем не хотел им заниматься, но разгадка не давала покоя. Он хотел найти их и понять в чём всё-таки дело, может это будет единственное хорошее, что он сделает за последнее время?
Когда Гук положил трубку, Ли пребывал в оцепенении. Он сел на пуфик в коридоре, где простоял все это время и уперся лицом в ладошки. Сил плакать уже не было, он просто пытался переварить всю эту информацию. И что ему делать. Следовать указам? Или ослушаться. Насколько оправданными были угрозы позвонившего, он не знал. Звонивший номер он забил в контакты как «Уеба какая-то» — вполне подходит. После ступор начал потихоньку проходить, а в голове складываться какой-то пазл насчет брата. Вернее, зародилось чувство, что он все поймет скоро, осталось только узнать насчет работы матери. Феликс поднялся в свою пустующую комнату, кошек нигде не было. Он открыл фотоальбом, где первой было их семейное фото. Ли смотрел и не понимал, как эти светлые лица могут быть убийцей, торговцем органов, жертвой шантажа и отец, который наверняка тоже что-то скрывает. Он вспомнил о других сообщениях Шуги, зашел в переписку и не знал что сказать. Ему хотелось все это скорее рассказать кому то, не чувствовать себя утопающим в проблемах. «Ему самому сейчас плохо. И этот еще…» Он все же написал пару строчек, оправдываясь, хотя выглядело это очень неумело.
«Прости, я так поторопился. Семейные траблы… как обычно», «Я очень сочувствую что так вышло. Могу приехать завтра?» — хотя ему нужно было столько переговоров вынести, но Ли предполагал, что найдет потом утешение в Юнги. Даже если он будет сам его подбадривать, ему все равно будет от этого легче.
Феликс пролежал на кровати, обдумывая, что и как он скажет. Вскоре послышался легкий шум внизу. Раньше они с Минхо бежали наперегонки, кто первый успеет к родителям. Теперь он один спускался с грузом на сердце.
— Привет, — окликнул он отца с матерью. Отец лишь кивнул и потрепал по макушке.
— Ты вернулся! Как настроение? — пыталась наладить контакт мать.
— В порядке, где вы были?
— Ездили на ужин, ты голодный? Я взяла тебе с собой.
— Спасибо, — он ушел на кухню и стал ждать мать там, которая стала разогревать ужин сыну. Отец безучастно, еще очевидно злясь на всю ситуацию, пошел к себе в комнату. Феликс пил чай и ковырял вилкой в жульене, казалось миссис Ли радовалась налаженным отношениям, но не тут то было. — Мам, ты, правда, органы продавала?
Мать Ли уже что-то готовила на кухне, сейчас домашний уют отошёл на далёкий-далёкий план, но вернуться к уборке и готовке пришлось, пусть она и устала.
— Что ты ел сегодня? Прости, я даже не оставила тебе денег на обед, — она прослушала его прямой вопрос, но когда повернулась, поняла по лицу о чём тот говорил и замерла с ножом в руках. — Что прости? Ах… Тебе сказал Лино? Я не горжусь этим, — она начала тихо и, отложив всё, присела с ним за стол. — Садись. Нам нужно было это обсудить раньше, — он не поднимала глаза, но держала ребёнка за руку. — Это было один раз и довольно давно. Когда я только начала работать врачом. И один раз, ко мне пришёл мужчина, он стоял в очереди на донорство сердца для сына. Он попросил меня продать ему сердце, недавно разбившегося мотоциклиста. И я это сделала. Мне не хватало денег в тот момент, нужно было оплачивать счета, у твоего отца были проблемы с работой. Я вырезала сердце и больше ничего не сделала. Не знаю, кто провёл операцию, но потом этот человек вернулся ко мне, через несколько лет. Стал требовать продать ещё. И я снова согласилась, знала, что если это вскроется, меня посадят. Поэтому я сделала это и ушла. После мне на счёт пришло 10 миллионов вон. Но потом началось ужасное. Меня стал шантажировать Бо Сон Хён, не знаю, откуда он узнал, но мы отправляли ему деньги за молчание. Он требовал больше и больше, мне жаль, что я сказала об этом только Лино. Он решает проблемы радикально… Он убил его за мою ошибку.
Феликс долго молчал, обдумывая каждое сказанное слово и пытаясь это переварить и связать воедино. Одно ему было не ясно, откуда появился Бо Сон Хен со всей этой информацией. — Ма, это конечно хорошо, что ты помогла ребенку, но… — он поджал губешки, что он мог сказать. Что это плохо и ненормально? Ну, это очевидно.
— Папа в курсе этого? — он гладил мать по чуть шершавой руке и пытался оттянуть неизбежное, но он должен был рассказать. — Мам, тебя просят снова этим заняться, да? — от ее кивка стало еще хуже, не хотелось чтобы все, что было по телефону — оказалось правдой. Пока она не заговорила, он опередил. — Тебе будут угрожать… снова. Через меня, мной, я не знаю как правильно. Они, он… сказал, что ты должна снова этим заняться… Нам нужно что-то сделать с этим. — Госпожа Ли готова была проводиться сквозь землю от страха, она крепко обняла ребёнка, как будто могла потерять его прямо сейчас. Сейчас она не могла ничего придумать, её мысли крутились только о Феликсе, как же его теперь защитить? Что им теперь всем сесть в тюрьму?
— Прости меня, солнце, я только разрушила нашу семью, — она погладила его по щеке. Сейчас они все были истощены и морально и физически. Какое-то время просто сидели друг против друга и молчали, а потто до поздней ночи вели тихие разговоры ни о чем, которые вовсе не походили на план действий. Скорее просто обмусоливали тему, пока не иссякли вопросы. Ли крепко обнял мать и уже собирался пойти спать. Он взял телефон, где висело сообщение от Юнги и вспомнил, что главное хотел. — Мам, можешь дать номер тети Сардини. Моему… другу нужен адвокат. Обвиняют в небрежном обращении с газовым устройством, она же может?
— Что за друг? Что-то случилось с Джинни? Зачем ему адвокат? — мать взволнованно стала искать свой телефон. А после написала номер телефона на бумаге и передела Феликсу.
— Нет, это не Джинни, но вы знакомы. Я вас как-нибудь потом познакомлю. Сейчас как-то не лучший момент.
— Ох, ладно. Надеюсь она ему поможет, а теперь отдыхай, поговорим ещё об этом завтра. Я всё равно настаиваю на домашнем обучении. Не хочу, чтоб с тобой что-то случилось.
— Отлично. Спокойной ночи, я тебя люблю. Мы справимся с этим.
— Я тоже очень тебя люблю. — Он еще раз обнял маму и ушел к себе в комнату.
Спал он не крепко, постоянно ворочался, а во сне его преследовал не то клоун в маске, не то маньяк с голосом из телефона. Ли проснулся и несколько минут оглядывался на каждый шорох в комнате. После этого он заснул спокойным, но тревожным снов до утра.
***
Шуга ещё больше запутался, он только что думал об утраченном наследстве, а теперь о невинном поцелуе в щёку. Но в этом они снова были похожи, поцелуй стоил им трудов, как например выступить с докладом или сдать экзамены. Это было осознанно и очень мило, но оставило бедного фотографа в замешательстве. «Ему наверное что-то было нужно, а я перетянул одеяло на себя.»
Шуга был немногословен особенно в смс, но когда его что-то серьёзно волновало, он спрашивал прямо. Подавляя желание укатиться обратно в сон, он напечатал юноше пару сообщений.
«Ты выглядел беспокойным, что у тебя происходит?»
«Мы хорошо провели время в старом доме. Это ещё одна причина, которая заставляет меня оплакивать его.»
Он не стал кокетничать в переписке, потому что у обоих вероятно не было на это настроения. Но Шуга ещё ощущал губы на своей щеке. Это было так по-родному, будто его целовала мама на прощание, так он ощущал себя и с Феликсом. Возможно они были совсем разного возраста и это была какая-то психологическая травма, но главное ведь, что им было уютно вместе. Шуга не лёг в свою кровать, он остался ждать ответа, простого «Я дома» ему тоже было в полное достаточно. Он не волновался за него, хотя его выражение лица до последнего казалось странным. Юнги так же хотелось что-то написать: мелодичное и спокойное. Сообщения от Чимина он не читал, потому что не стремился с ним ссориться. Но всё же что-то не укладывалось в его голове. Не мог. Он. Оставить газ. Открытым.
Его постель была самой мягкой, он будто спал на облаках, потому что сон был любимой и важной частью его дня. Обычно его голова касалась подушки и он сразу засыпал, но уже второй раз не мог этого сделать. Ему было тяжело, он что-то вспоминал из жизни с родителями, в которой их было очень мало. Они не контролировали его, практически всегда были заняты работой, не могли побаловать своих детей, но сделали всё, чтобы Чимин занимался танцами. Шуга же занимался и развлекал себя сам, как до старшего, им не было дела, но он всё равно любил их и бежал рассказывать о первых трудностях в общении с другими детьми, в учёбе и так далее. Позже они уехали на заработки и погибли. Так что воспоминаний было слишком мало, он закрывал глаза и прокручивал последнюю встречу с Феликсом. Так торопился из-за семейных проблем? Что могло случиться ещё? Нужно было удержать его…
