Я буду тебя ждать

      Айдол спал плохо, он постоянно просыпался с трепетом и тревогой внутри. Он поднялся задолго до будильника и сидел листал ленту в твиттере, но она не обновлялась. Джинни ушел в ванную. Собрал волосы, затем распустил, покрутился не зная как быть. Глаза чуть подвел, хотя предполагал что заплачет и все потечет. Он оделся в свободный свитшот, кожаную куртку и джинсы. Покрутился еще раз у зеркала и наконец то собрался уходить.       Он позвонил матери своего возлюбленного с просьбой помочь отвезти его, но до личной встречи умолчал куда. Она быстро подъехала к дому Хвана и приветливо улыбнулась. — Феликс еще спит?       — Да, пусть отсыпается, — он и не знал, что Ликс соврал о своем местоположении, но если он врет, значит ему так лучше. Тем более Джинни точно знал где он. — Миссис Ли, отвезите меня… к тюрьме Минхо.       — Зачем? Адвокат еще только согласует посещения. Можно будет его повидать совсем скоро       — Нет, он… только не ругайте его. Он нашел вылазку на заднем дворе и мы там увидимся.       — Господи, что за ребенок, ему вот-вот встречи разрешат, а он норовит продлить себе срок своими выходками. Ты-то куда ему потакаешь, Хёнджин?       — Ну пожалуйста… Я очень скучаю по нему. — Она ничего не ответила, но завела машину и двинулась.       Дорога оказалась не близкой, тюрьма находилась отдаленно от города. Вокруг было вполне живописно, если не считать огромной металлической постройки, пристанище нарушителей закона. А на природе бескрайние поля, птицы поют и даже где-то можно увидеть бегущих ежиков, зайцев. Миссис Ли остановилась подальше, чтобы её машину никто особо не заметил, кроме двоих голубков.       Утром Минхо проснулся сам, очень боялся проспать своё первое свидание с Хваном, даже забавно, он начали встречаться, когда Лино угрожала тюрьма, так что он не успел пригласить возлюбленного в хорошее место и пришлось довольствоваться друг другом находясь между колючей проволокой. Хван выпрыгнул из машины и его ноги будто налились свинцом, не желали сдвинуться с места, увидев знакомый силуэт. А потом сердце сжалось и он побежал, упав прямо в объятия Лино.       У старшего Ли пропал дар речи, он чуть было рот не открыл, глядя на него и по дурацки улыбался, как же он скучал, по этим глазам, растрёпанным светлым волосам и длинным ногам. Не теряя больше времени, он перелез ограду и подлетел к парню, хватая того за талию. — Ну посмотри, я совершаю преступление за преступлением. Доброго утра, как ты?       Хёни не стеснялся матери в машине, других тюремщиков, которые не дай бог выйдут и просто зацеловывал лицо парня. Хоть оно и не пахло теперь мылом с розами, которое у них дома, не было запаха его любимого парфюма, он всё равно наслаждался каждым кусочком парня. — Доброе утро, я сейчас заплачу, — он снова прильнул к лицу возлюбленного, лишь бы не расчувствоваться и увлек его в поцелуй.       Минхо обнимал его, не отпускал, ему плевать было, сколько пройдет времени, пока они так стоят, прилипнув друг к другу. Он хотел было уже броситься с ним и побежать по трассе куда-нибудь подальше. От Хвана пахло домом. Домом и теплом. Хотелось просто утонуть в нём, расстегнуть его рубашку и уткнуться в грудь, залезть ему под кожу.       — Я… Не придумал, что сказать. Не хочу говорить, — они в целом и так всё знали. Скучали и хотели бы задержать время. Поцелуи были трепетным, несдержанными и долгожданными. Лино выразил ими свою печаль и жажду, он будто глотнул воды в жаркую погоду или уже вышел из тюрьмы, попал домой и всё должно было стать хорошо.       — Как Феликс? Ты приехал с мамой? — он с трудом заговорил, держа парня в своих руках. Не представлял, что встреча может его так расстрогать, он не плакал даже на суде, когда размышлял о будущем. Нет он готов был разрушиться сейчас, когда смотрел на его искалеченные руки. — Чёрт, что с тобой случилось? Ты бил стены? Полегче, Джинни, соседей напугаешь, — он смеялся, но чувствовал, как щиплет в носу, он вдыхал воздух по новому, будто в метре от тюрьмы он был свежее. Не одной машины не проехало пока они разговаривали. Но оно и к лучшему, вряд ли бы кто-то закрыл глаза на заключённого за пределами клетки.       Хван понимал состояние парня, ему и самому в голову слова не лезли. Он упивался поцелуями до онемения губ пока это было возможно в такой крохотный миг. — Феликс держится, но много плакал. Он с Мином сейчас. Твоя мама — чудо, она не хотела, но все же отвезла. Просто я очаровашка и мне нельзя отказать. — Он похихикал и с грустной радостью смотрел в такие же поникшие глаза, перебирая в своих ладонях теплые руки Ли. Хван боялся что свидания могут не разрешить, он старался запомнить каждую черту на лице Минхо. Хёнджин и вовсе забыл про руки и занервничал, особенно когда парень пошутил, но сказал как есть. — Я избил вчера Чимина. Жить будет, разве что может ринопластику захочет сделать, — он сказал это таким отстраненным голосом, будто был не он, а снова тот Джинни, который безостановочно хлестал по лицу Пака. — Все в порядке, не переживай.       — Ненавижу эту форму, ненавижу своего соседа, ненавижу всех, кто говорит со мной. Но форма всё же на первом месте. Терпеть не могу оранжевый, — перевёл Минхо тему от избиения. Чимин мало интересовал его.       Мать смотрела на них со стороны, не выходила из машины, конечно она тоже очень скучала по своему ребёнку, но больше ей хотелось, чтоб мальчики прибыли вместе. Встречи всё равно должны разрешить, она ещё успеет с ним поговорить. Хотя объятия дорогого стоят в нынешней ситуации. Хвану было чуточку весело, когда Минхо жаловался на форму. Сидеть человеку 15 лет, а ему форма не угодила. — Да уж, красный бы тебе пошел больше. Может устроишь бунт? Долой оранжевый! — смех теперь ощущался как глоток свежего воздуха. Им обоим была необходима компания друг друга, бесконечные объятия и поцелуи, улыбки и смех, и целого мира будет не нужно. — Я скучал по твоей улыбке. — Время прощаться постепенно близилось, никто их не разгонял, но оба понимали, что скоро заключенного хватятся. — Твой сосед ужасный маньяк или может он убийственно красивый Красивее меня? Даже не знаю что тогда лучше? Ты кстати не рассказал откуда у тебя тут связь? Поставил тюрьму на колени за двое суток?       Минхо не много задрожал, его мучал голод и некоторое возбуждение рядом с Хваном, он хотел рассыпаться, как беспомощная кукла. Но он при любых обстоятельствах поддерживали друг друга, так что Ли должен был быть сильным, показать, что всё с ним в порядке и вся тюрьма под ним ходит. Он положил ладошки на его щёчки и не много помял их. — Не хочу отпускать тебя. Возвращаться в это оранжевый ад, — он снова посмеялся и отпустил руки. Ему хотелось не много подразнить Хвана, он не был бы собой, если бы не упустил дурацкую шутку про соседа. — Ох, конечно, он чуть ниже тебя, такой красавчик, — прежде чем до Хёни дошли его слова, он снова впился в его губы, притягивая и прижимая его тело к себе, обхватывая за талию, чтоб тот не стал возмущаться. — Никто не может быть лучше тебя. Я уже надоел Ёнджуну с разговорами о тебе, — он прибрал его светлые волосы. Он много хотел ещё сказать и сделать, но не мог. Время для матери даже не осталось. Он прикрыл глаза, хотел открыть и больше никого не видеть, кроме Хёнджина. Словно это был всё ужасный сон, он должен был увидеть его у себя дома или в спортивном зале. Но вот они перед тюрьмой, не хотят сделать шаг от друг друга. Но если он сейчас не отступит, то забирать его будет охрана.       — И осторожнее с Чимином, его парень посадил меня, да и вообще будь по-сдержаннее с другими, не хочу видеть тебя в таком месте, как это, — странно было слышать такого от человека, который постоянно вступает в конфликты, но он искреннее берёг свою любовь, телефон ещё был при нём так что он записал его номер. — Стащил у одного урода, не обращай внимания. Но не звони сюда, ладно? Поцелуй за меня СунДунДори. Феликса тоже можешь, — он усмехнулся и повернулся к машине матери.       Та вышла и помахала ему из далека. Все верили, что встречи разрешат, так что они смогут наговорит. А вот Хёни не является членом семьи. Вряд ли они скоро обнимутся. Лино в ответ помогал ей и перепрыгнул через заборчик обратно.       — Парню Чимина я бы тоже лицо набил, но боюсь тогда меня точно к тебе упекут. Хотя… я бы был в какой то мере рад. Знаешь, я думал что ты предложишь сбежать, а я соглашусь. — Джинни утыкался носиком в лоб Минхо. Хоть он и был немного выше, но в руках Ли он был самым хрупким и маленьким человеком.       — Джинни, ты… Любишь меня? Я не могу требовать слишком много, но ты можешь подождать меня? Я умру, если ты пропадёшь из моей жизни. Чёрт, чего это я. Веду себя слезливо, как ты или мой брат, — Лино потёр свои глаза и снова крепко обнял возлюбленного.       Признание трогало его и без того драматичную душу. У него уже отпечатались еле заметные полосы от слез и слегка подтекла подводка. — Конечно я люблю тебя, Минхо. Я бы… Меня бы тут не было будь это не так и вот этого всего, — он указал на руки, — тоже. Я буду ждать сколько потребуется, но все же постарайся выйти пораньше. — Он утирал капающие слезки с лица Лино и целовал щеки поочередно, пытаясь хоть как-то отогнать эти эмоции.       Времени на длинные рассказы не хватало, хотя так хотелось узнать побольше, но Джинни будет терпеливо ждать. Хвани поцеловал его как на прощание очень легко, но этот легкий поцелуй говорил, что я еще вернусь.

***

      — Вам сдали ключи от кухни? Те молодые парни дежурили сегодня, но должно быть проспали пересменку. Бегом разбуди их и верни мне ключи, — сказал охранник номер один.       — Время ещё без десяти, я проверял их вечером, всё с ними в порядке. На кухне чище, чем когда либо, — ответил второй.       — Заключённые, а ведут себя как свиньи. Чёрт с тобой, сам схожу.Двое охранников простились и один более полный, невысокого роста отправился за парнями на кухню, где к слову их обоих не было.

***

      Время закончилось. Ли толком ничего не узнал про Феликса, Чимина, свою маму. Только одно и пожалуй самое главное, его семья и Хван в порядке.       Хван обнял его до хруста костей напоследок и отпустил. Душа рвалась за Минхо. Бежала и останавливала от возвращения в заключение, садила в машину и увозила как можно дальше. А на деле он просто стоял.       — Хей, Джинни! — не побоялся Лино крикнуть, — Люблю тебя, дурака. Нормальный человек не приехал бы сюда.       — Я люблю тебя, — крикнул он уходящему парню, — и всегда буду, где бы ты ни был, — сказал он уже после того как Ли скрылся. Хёнджин вернулся к миссис Ли и она обняла его как родного сына. — Простите, что не дал Вам поговорить.       — Ничего, я с ним скоро увижусь снова. Отвезти тебя домой? Наверное Феликс уже потерял.       — Да, спасибо.

***

      Ли старший скрылся за кирпичными стенами и шёл в то ли очень приподнятом настроении, то ли наоборот. Запах Хвана перебивался сыростью кухни, того гляди, можно было где-нибудь найти крысу, поедающую ужин. Скоро он сдал ключи по смене молодому охраннику, что искал его. Ещё бы пару мгновений и он заработал новый срок.       — А где второй? — наседает охранник.       — Уже в камере, ключи у меня…       — Хорошо, тогда убирайся туда же.       — И Вам доброго утра.       Хорошо, что тот не успел выйти во двор. Ему пришёл бы конец. Сделав пару шагов от кухни Лино быстро напечатал Хёнджину короткое сообщение: «Я должен был уехать с тобой» грустно улыбнулся и спрятал телефон. Когда-нибудь точно попадётся с ним. Только бы не потерять свежий образ Хвана из головы. Нет… Никто его не возьмёт силой.

***

      Шуга проснулся чуть раньше от какой-то сигнализации. Кажется сирены машины, устало открыл глаза и потянулся за телефоном, чтоб время посмотреть. Казалось время раннее, но они проспали до десяти часов.Ликсу нужно было поехать в город, а у Шуги начинался рабочий день.       — Феликс? Эй, Ликси. Ты спишь? Ладно, полежи ещё, — парень спустился вниз, чтобы приготовить им завтрак из того, что осталось. Заняло это несколько минут, потому как электричество появилось и он занялся тостами, после приготовил некрепкий кофе и вернулся к юноше. — Ликси! Вставай давай, — он подошёл к кровати и потянул щёчки. — Давай же, всё проспишь.       — Ну ещё пять минуточек, — еле лепетал Ли, но терзание щёк его разбудило. Он был взъерошенный и потирал глазки. — Уже пора? Я бы ещё пару часов поспал — Феликс лениво спустился за парнем на кухню и уплетал завтрак будто не ел с позавчера. Они завтракали, разговаривая о своих делах, которые необходимо было решить. Кай писал Феликсу о школе, рассказывал сплетни из шоу-бизнеса, сбрасывал фотографии своих работ и очень по нему скучал. Шуге никто не писал, но для него это было больше в радость.       Телефон разрывали сообщения от одноклассника, но его это не раздражало — наоборот, он скучал по нему, школе и простым будням. — Отвезёшь меня до Джинни, если тебе по пути или высадишь где-нибудь в городе, я доберусь? — закончив завтрак, он поспешно собрал вещи и написал сообщение другу «я заеду к тебе».       Мин Юнги послушно высадил ребенка около жилого комплекса Хвана и уехал по своим рабочим делам. Ликси мялся у порога, не решаясь позвонить в домофон. Ходил взад и вперед, думал может убежать: «Спокойно Ли, он тебя не обидит. И у тебя всегда есть поддержка». Сердце клокотало, в душе заранее зияла дыра от одиночества, в котором постепенно утопал Ёнбок. Он был благодарен, что у него появились замечательные друзья в лице Шуги и Кая, но два до боли драгоценных человека постепенно ускользали. Хёнджин открыл дверь сразу как раздался звонок. После тайной встречи с возлюбленным он ощущал себя как Джульетта — с одной стороны его сердце полно любви, с другой — определённые обстоятельства накладывают трудности на отношения. Окрылённость ниспадала тяжёлым грузом на сердце, но всё же сегодня он был более оживлённым. Хотелось скорее всё растрепать лучшему другу и он не знал, можно ли — как Феликс отнесётся к тому, что Минхо с ним видится, а с братом нет. Ещё одно трудное для Хвана обстоятельство и со своими тайнами он безмолвно отдалялся от птенчика. Это не было заметно явно, но чувствовалась недосказанность. Он открыл дверь и озарил Феликса скромной улыбкой:       — Привет, ты как? Заходи.       — Привет, в норме. Шуга провёл мне релакс-день и ещё… Минхо мне написал! Не знаю как, но со своего профиля. Да и кому такой простофиля сдался для взлома.       — Реально? Что пишет? Мне он… по правде, тоже написал, сказал, что скучает по нам, а я ему фотку СунДунДо отправил. Смотри какие, — они завалились на диван вместе. Феликс рассматривал своих кошек к которым нужно было проявить уважение и сходить, а Хёнджин радовался, что младший не обделен братским вниманием. К ребятам радостно запрыгнул Кками, которого Феликс отчего то стиснул с объятия и успокоительно гладил. — Ты точно в порядке? Сделаю тебе чаю с ромашкой. — Он удалился на кухню, а Ликс заговорил с пёсиком. Глазами Ли поймал на двери футболку брата — он точно знал что у него есть такая, ведь мама подарила им парные футболки на какой-то там праздник, только у старшего она была на размер побольше. Он перебирал в голове слова, которые ему говорила брат про Джинни. Он правда того любил, рушить их идиллию не хотелось, но и терзать своё сердце тоже. — В любом случае… поплачу и пройдёт. Ещё много в кого влюблюсь, у меня вон… Шуга есть, да Кками? — «Говорю с собакой и надеюсь на ответ — уже клиникой пахнет».       Тут вышел Хван с двумя кружками чая. — Ты говорил что-то?       — А, не, я с Кками. Рассказываю ему свои секреты. — Хван молниеносно схватился за сердце, изображая что ему очень больно.       — Вот так ты со мной поступаешь, секретничаешь с моей же собакой! Я потом всё выпытаю у него!       — Ты говоришь по-собачьи? А, ну да, забыл.       — Гав бля — Джинни сунул чашку чая в руки другу, но те отчего то тряслись. Они пили чай несколько минут в тишине, залипая каждый в своём телефоне, только Хван изредка показывал тик-токи и смеялся до упаду.       — Слушай, Хёнджин. — Старший повернул голову и выглядел удивленно — Ли давно не называл его полностью по имени. — Я пришёл сказать тебе кое-что, — тот было открыл рот что-то спросить, но Ликс и слова не дал вставить и буквально рукой на секунду закрыл ему рот, — мне сложно это говорить, так что замолчи. Минхо говорил, что вы встречались понарошку, только для суда, но он в тебя правда влюблён. Ты и его, и мой лучший друг, я хочу чтобы так и было всегда, но… ты… ты мне нравишься, — выпалил он и опустил голову, пряча своё покрасневшее лицо за шерстку чихуахуа. Он удивился тишине и поднял взгляд обратно. На лице Хвана читалось замешательство. Положительного ответа не последовало, и Ликс уже ощущал подкатывающую небольшую истерику. Он ещё ребенок с неустойчивой психикой и в данный момент он чувствовал себя неудачником. Конечно он не Линоу, который сел в тюрьму, но ему тоже было обидно. Просто обидно, что он такой слабый и несобранный. — Я-я пойду, спасибо за чай. — Он поднялся и накинул курточку, как его остановил друг:       — Ликс, подожди, я тебя не выгоняю. Я не знал, что ты… что-то чувствуешь, я никогда не видел.       — Прости, что я не могу ответить тебе. Я люблю Лино. Это глупо, но я уже собрался прождать все 15 лет. Прости, нужно было сказать раньше, что это перестало быть постановкой. Останься?       — П-прости, Х-хён. Я лучше пойду. — Ли выбежал за дверь и думал разрыдается, но голову просто пронзила боль, а сердце стучало так, что отдавало где-то в пятках. «Дурак, дурак, дурак» — звенело в мыслях. Он вышёл и набрал Юнги, намереваясь уехать и скрыться вместе с ним в уютном доме, но у того был занят телефон. До дома он добрался на такси.Дома его встретила матушка и спрашивала как там Джинни, на что Ликс отвечал лишь односложными ответами. Правда она предполагала другую причину подавленного состояния сына. — Тебе Хёнджин рассказал?       — Что рассказал?       — Мы подумываем перевести тебя на домашнее обучение. Не так строго с посещением, да и тебе стоит отдохнуть от общества.       — Что, почему? Зачем? Там же мои друзья       — Феликс. Из-за брата поднялся кипишь среди учеников и Хёнджин сказал, тебе будет лучше быть дома.       — С чего он взял вообще, он сам там не появляется!       — Феликс, успокойся. Я позвонила учителям, они согласны с таким решением.       — А меня спросить? Почему ты слушаешь какого-то Хёнджина, а не меня?       — Вы что поссорились? Чего ты так реагируешь, Ликс? — но последнее слово уткнулось в хлопающую дверь комнаты, в которую залетел Ёнбок. Он сам не знал почему вспылил, просто в его душе бушевала буря эмоций, которая уже не могла найти место в слезах. Улегшись на кровать, он написал Каю: «Я признался Хёнджину, возможно разбил сердце Шуге и меня хотят перевести на домашнее обучение», «Я собрал комбо идиота».

***

      Утро возлюбленной пары было практически как у молодоженов. Разве что звук будильника оповещал, что райский выходной окончен и пора приступать к работе. Тэ тихонько вылез из кровати, оставляя Чимина еще подремать, а сам отправился умываться. Быстрый еле теплый душ, побриться и сварить кофе — вот оно утро детектива Кима. Теперь же на его удивление рядом егозил Тан. На секунду он подумал, что это сон и у него нет собакена, а потом сообразил, что все же есть. Сам Тэхен обычно не завтракал, но танцор был обязан поесть и восстановить силы. Он приготовил легкий завтрак и пошел будить Пака. — Просыпайся, тебя ребенок требует, — он чмокнул спящего в лоб и принялся одеваться. — Погуляй с Ёнтаном, я не успею. Кажется придется вставать раньше.       Ким собрался очень быстро, пока Чимин только поднялся постели. Позавтракали они вместе, вернее Чимин ел, а Тэ пил кофе и немного метался вокруг собирая вещи и снаряжая Тана на прогулку. Вышли они в итоге всем семейством. Детектив поцеловал почти-муженька и отдал ключи, удалившись к машине.       — Удачи на работе, — ещё не много сонно попрощался с ним Чимин и посильнее сжал в руках поводок, а то Ёнтан уже собрался отправиться за папочкой, Пак и сам бы побежал, но остался.

***

      Шуга после того, как отвёз Феликса, взял несколько заказов и вернулся домой, где его встретил Чимин, такой радостный и счастливый, что Мин не сразу заметил следы на его лице.       — Мать твою, какого чёрта?       — Мать мою? У нас одна мать.       — Не прирекайся, я имел ввиду, кто это сделал, твой бойфренд? Да я его убью. — Прекрати, Шуга, — парень взмолился, уже второго человека приходилось умолять ничего не делать. Это ему льстило, о нём заботились и любили. Он тоже хотел поблагодарить брата за всё, что тот делал для него и нашёл способ, — Я собираюсь переехать к Тэ.       — Так, это он избил тебя?       — Нет, нет. Это был… Вообщем не могу сказать, но поверь ему тоже сильно досталось, — Чимин не плохо врал, в отличии от брата. Шугу всегда ловили на лжи, а Пак был несколько хитрее, но совестливее. — Ты может порадуешься за меня?       Шуга долго не мог понять, шутит тот или нет. Ему было жаль осознавать, что теперь никто его не будет ждать. Он будет один приходить домой и готовить сам для себя. Возможно многое потеряет смысл, например, уборка, скорее всего он за все выходные не выйдет из своей комнаты… Впрочем, теперь все комнаты будут его. Но расстроить Чимина он просто не мог. — Тебе не кажется это слишком поспешное решение?       — Возможно, но мы завели собаку, я люблю Тэ и… Больше всего на свете мне хотелось бы быть с ним и в любом случае, я всегда могу вернуться, правда? Ты позволишь мне оставить ключи?       Шуге стало сложно дышать, он не понимал своих чувств, ему нужно было порадоваться, но он тосковал. — Конечно, ты можешь их оставить. Но… Твоё лицо. Ели я узнаю, что ты мне врёшь, я тебя задушу и потом того, кто это сделал.       После разговора с братом, Чимин продолжил собирать вещи, набрал пару коробок и на такси вернулся к Тэ. У порога его уже встретили, подпрыгивающий пёсик стал кружиться перед ним. И не разобрав вещи он поддался питомцу, чтобы приласкать его. Челюсть болела меньше, так что он широко улыбался и брал его на руки, как своего маленького ребёночка. — Тэ прав, тебе нужно много внимания. Хочешь порадовать своего папочку, когда тот вернётся? Я бы приготовил что-нибудь, но нам не нужно сжечь квартиру в первый же день. Что на счёт… Массажа, а?       Собачкэн согласно гавкнул, словно понимал каждое слово хозяина. Они поладили пока ждали Тэхёна, так же Чимин не много прибрался, помыл пол, нашёл в шкафу место для себя. Не хотелось отвлекать возлюбленного такими бытовыми вопросами, хотя он не удержался, чтобы отправить селфи с Тани.       «Нам весело, но мы ждём тебя.»       «Надеюсь ты не втянут в дело об очередном убийстве.»       Как бы не так… Чонгук свалил на его любовника гору документов о пропаже целой семьи.       Всё в душе Кима пело и трепетало, и даже ранний подъем казался сущей нелепостью. До момента пока он не увидел лицо коллеги, которое так и требовало врезать. «Почему он вызывает такие чувства?» — думал Тэ, но искренне не понимал. — Доброе утро, Чон. Я просмотрел материалы, которые Вы выслали. Есть еще какие-то документы? — Пожалел он о своем вопросе и тут же был завален кипой бумаг. Несколько часов ушло на то, чтобы все прочитать, проанализировать и систематизировать, чтобы можно было перейти к допросу свидетелей и осмотру дома. Они объездили пару кварталов, но уже к середине дня Тэ уже туго соображал.       — Я сдаюсь. Мы разобрали столько версий, может они просто уехали в отпуск… Хотя мать жены говорит о домашнем насилии, должно быть это её последний отпуск.       — Если бы они уехали в отпуск были бы хоть какие-то сведения, не могли же они пешком в него отправиться. Машина на месте, многие вещи тоже.       — Мать так говорила. Мне показалось она любит своего зятя. Думаю мы упускаем что-то очевидное, лежащее прямо перед нашим носом. Но на сегодня достаточно, займемся ими завтра. У меня еще дела помимо их, прошу мистер Чон, дайте знать, если что-то новое обнаружится. — Он еще препирался с Чонгуком, но в итоге бесцеремонно выставил его из кабинета, проклиная в уме всеми словами, которые знал. Облегчение он нашел в незамысловатых делах, которые поднакопились. Это были не трудные предсудебные разбирательства, стандартные гражданско-правовые ситуации, которые Тэ быстро разрешал. Некоторые откладывал в сторону на потом. Так пролетел остаток дня, который он лучше бы провел дома. По звонку часов об окончании рабочего дня, он пулей вылетел из кабинета, пока вдруг не объявился Чон-Чон со своими требованиями.

***

      Ближе к вечеру Шуга получил крайне неприятное известие. Чимин позвонил ему и не знал как начать, но по итогу выдал что-то странное. — Дом родителей и правда сгорел? Шуга не понимал о чём речь.       — Дом который за городом? Но этого просто не может быть. Я утром с Феликсом от туда уехал.       — Мне позвонила соседка, она сказала что видела, как наш дом просто взорвался. Что вы с Феликсом там делали?!       — Перезвоню тебе, — Шуга не стал выслушивать крики и обвинения брата, собрал вещи и поехал проверить.       Как оказалось дом и правда горел, теперь его тушили, но честно говоря, тушить было нечего. Второй этаж обрушился на первый. Ничего не осталось, можно было бы что-то поискать ценное, типа маминых драгоценностей, но то что было по-настоящему ценным для Шуги было не вернуть. Бабушкино пианино, фотографии, отметки роста, которые делал он и Чимин, пока они взрослели. Мин просто не мог в это поверить, он проверил плиты, всё разметки, прежде чем они с Феликсом покинули дом. Вернуться было не куда, Шуга больше не хотел смотреть на пепел его прошлого, это было слишком больно, но его уже донимал страховщик. Вернее, он хотел сбросить вину на непктёвых хозяев, но встретив своего сантехника, не много замялся.       — Это ваш дом?       — Да, установили причину?       — Газовая труба. Винт забыли закрутить.       — Я… Даже не знаю что сказать. Я умею обращаться с газовыми прибора.       — Дом буквально разнесло в щепки, простите мне очень жаль, но скорее всего обвинят вас и… Никаких выплат не будет.       — Хотите сказать, мне нужен адвокат? — Шуга посмотрел на мужчину не много агрессивно. Его выводило из себя абсолютно всё. Он хотел разогнаться на мотоцикле и вернуться домой, но на эмоциях Шуга мог не рассчитать давление на газ, который тоже бы стал причиной его гибели. Так что фотограф заказал таки.       После возвращения домой, Шуга какое-то время обзванивал адвокатов, вероятно ему должны были выдвинуть обвинение, но этого пока не произошло. После слов Чимина, он и сам винил себя.Наконец ему кто-то ответил.       — Добрый вечер, — спокойным холодным тоном поприветствовал Шуга и сразу ввёл в курс дела. — Мне нужен адвокат по обвинению в умышленном поджоге родительского дома.       — Кто является собственником?       — Отец, я не был вписан в завещание. Дом после его смерти просто стоял без присмотра. А после проведённых там выходных, подорвалась газовая труба и… ничего не осталось. Обвинение предположительно будет в том, что могли пострадать другие люди и соседи…       — Сторона обвинения может предложить вам 15 лет, соглашайтесь.       — До свидания, — Шуга больше не хотел разговаривать и понял что данный человек никак ему не поможет. Больше он не пытался кому-то звонить. Пролистывал программы по телевизору и не мог не на чём сосредоточиться: не на музыке, не на телепередаче. Вскоре он выключил телевизор и пошёл спать. Свет остался гореть в гостиной, будто там кто-то ещё находился, вероятно осталась привычка. Он понял это уже когда зашёл в свою комнату, но возвращаться не стал. Лёг в кровать и очень быстро заснул.

***

      Дорога Тэхёна обратно казалась быстрее, даже не смотря на то, что он заехал в мастерскую. Запасной ключ он держал на работе, на крайний случай, вдруг потеряет первый. Чимину он сделал дубликат и заказал небольшой брелок из кожи с инициалами, а также именной ошейник. Заказ договорились доставить позже курьером. В приподнятом настроении он возвращался домой, его воодушевляли эти бытовые хлопоты, что глаза сияли как никогда прежде. На самом деле он был семьянином, который бы выбрал определенно не карьеру, если доведется. Дом, уют и забота — вот что делало его счастливым, хотя танцы и музыка тоже были его страстью и без них существовать было тяжко.       Домой Тэ зашел ожидая поймать кого-либо из домашних в объятия, но обнаружил, что Чимин сидит встревоженный и не довольный.       — Привет, малыш. Всё в порядке? Я был слишком долго?       Чимин оплакивал своих родителей с тех пор как они уехали и оставили их одних. Не смотря на такое отношение, он не мог просто отпустить свою любовь и смириться с утратой. А когда сгорел дом, его полностью разорвало. Он обнимал собачку, вместо подушки и чуть улыбнулся, когда к ним пришёл Тэ. — Прости, не слышал, как ты вошёл, — он некоторое время молчал, рассматривая ушки Тани. Он складывал их, когда грустил вместе со своими хозяевами и выглядел таким сладким пирожочком, что Пак улыбался и ему. — Я не рассказывал, но наши родители оставили нам частный дом на окраине города. Там так свежо и чисто, летом мы плавали в озере, жарили мясо. Потом когда они погибли, я стал ездить туда один. Шуга там не появлялся, говорил что ему всё равно. Но я так не думаю, ему нравилось бабушкино пианино. Он учился на нём играть классическую музыку, потом стал сам сочинять песни. И вообщем… — он не много сдвинул плечи вперёд, будто прятался и снова загрустил. — Дом взорвался. И я думаю, это из-за Шуги. Он был там на выходных и не закрыл газ. Я столько времени ездил, а ему стоило появиться лишь раз и ничего больше нет! — Чимин злился, но детектив рядом не давал ему нервничать слишком сильно. Господин Ким выглядел шикарно в своей строгой одежде, рукава были не много закатаны, придавая строгому стилю лёгкость и экстравагантность.       Тэ осторожно присел рядом с парнем и обнял за плечи, окутывая своим теплом. Он не мог уберечь его от старых переживаний, но хоть как-то старался оградить от новых. — Мне жаль, что так вышло. Ты скучаешь по родителям? Что-то уцелело в доме, может хочешь забрать? — Он нежно поцеловал Чимина в висок.       — Ты такой красивый, — танцор быстро перевёл тему, ему не хотелось больше топиться в собственных слезах и смотреть на щепки бесценных воспоминаний тоже не хотелось. — У меня есть и хорошая новость. Я привёз свои вещи. Только одежду и разные побрякушки. Нашёл место в твоём шкафу, надеюсь ты не против, если что мы можем взять комод сюда? — он отпустил Ёнтана и уронил голову на техёново плечо, потягиваясь к его шее, обнимая и прикрывая глаза от удовлетворения. Такие домашние и уютные мальчики. — Ты открыл дверь вторыми ключами? Сильно устал?       — Если тебе нужно, куплю хоть целый новый шкаф для тебя. Да, а вот твои ключи. Завтра завезут ещё небольшой подарочек к нам и к Тани. — Ласка Пака окрыляла и расслабляла. Казалось будто и не было дотошного Чонгука с его хитровыебанными делами и приказами. Хотелось навсегда остаться в этом защитном коконе, которым стал этот дом. С появлением танцора и пёсика, он словно ожил и заиграл новыми красками. Если прислушаться, то даже стены поют от их любви.       — Мы должны погулять с Ёнтаном. Он так ждал тебя, но потом мне позвонили и… Он успокаивал меня, — Чимин улыбнулся глядя в тёмные блестящие глаза и побежал одеваться для прогулки, после чего одел своего собакена и повёл Тэ к выходу.        — Пойдём. Ты точно в порядке?       — Я в порядке, идём. Мне это так нравится.       Танцор не нарочно выбрал свитер того же цвета, что и комбинезончик Тани. На нём ещё были милые тапочки и пёсика это никак не смущало, он не пытался снять с себя ничего. Спокойно воспринимал купания и стрижку, потому что в питомнике о нём тоже заботились, в новой семье его баловали ещё сильнее, так что он привязался к молодым людям и не отставал от них. Благо Тэхён и Чимин редко расходились по разным комнатам, в такие моменты щеночек не знал за кем бежать, метался от одного хозяина к другому.       Прохладный ветерок обдувал их во время прогулки. Ёнтан щеголял лапками рядышком, поспевая за своими хозяевами. В ботиночках он выглядел особенно прелестно и забавно. Они выгляди как счастливая старая супружеская пара. Тэ остановился сфотографировать на телефон Чимина с Таном на руках в одинаковых костюмах и поставил на аватар контакта. — Если бы знал, назвали бы его Чи-младший. — Тэ накинул пальто на плечи танцора, чтобы тот не продрог. Район где жил Тэ был красивым. Дорогие дома и приветливые соседи, которые однако почти не знали друг друга, но всегда здоровались и обменивались любезностями. Один дом только стоял как неживой. Вроде и свет горел где-то наверху, и можно было заметить силуэты в окне — только от него ощущалось напряжение. Ким прекрасно знал, чей это дом и смотрел на него с сожалением.       Чимин говорил об этом почти с надрывом, он сам чувствовал, что если продолжит то расплачется, а плакать перед Тэ совсем не хотелось. Он ждал его весь день не для этого. Сохранив в себе привычную улыбку поцеловал детектива в щёку. Они вероятно раздражали своим удовольствием всех вокруг и кое-кого особенно сильно. Оба испытывали смешанные чувства к семье Ли, вроде бы сделали всё правильно. Но что тот, что другой, карили себя, будто совершили такое же преступление. — О, Тэхён, ты переживаешь об этом? Мой любимый, — он поднял бровки и посмотрел на детектива с сожалением, после чего расположил ладони на его плечах и прижался к нему. — Ты самый лучший полицейский. Даже слишком. Проникаешься чувствами ко всем. Мне тоже очень их жаль, но… Лучше пока держаться от них подальше, мало ли что, — он взял его руку в свою, за которую тот держал поводок и согрел в своих ладонях.       — Это справедливо, я полагаю и по закону, но все равно жаль мальчишку. И семью его, — он заговорил снова о наболевшей теме. — Ты не говорил с братом? Знаю, тебе может неприятно, но может ему нужна помощь? Я найду ему адвоката, если потребуется. Прежде ты не рассказывал о родителях, если хочешь выговориться, я всегда тебя выслушаю.       — Не могу говорить о родителях сейчас. Я вот-вот просто… — у Пака резко защипало в носу. Он был таким весёлым и улыбчивым в последние дни, но некоторые проблемы обрушивались на его голову и он не смог сдержаться в последний момент. Заплакал перед самым возвращением домой.       Ким обнял возлюбленного, когда тот заплакал. — Тише, все в порядке, все хорошо. Посмотри на меня, — он ласково поднял мордашку Чимина за подбородок и поцеловал его в солёные губы, затем щеки и напоследок в ушко, попутно ещё и подув в него, чтобы увидеть улыбку на лице хотя бы от щекотки. — Не говори сейчас, если не можешь, я подожду.       Тэ уже открыл дверь в дом и ввалился с плачущим Паком. Он быстро снял ботиночки с Ёнтана, что было очень кстати и не пришлось идти мыть лапки. Также быстро отцепив поводок, его внимание снова было приковано к танцору.       — Мне кажется я сильно обидел Шугу, когда уехал и когда… Сказал о том, что он виноват в пожаре. Я ужасен, пожалуйста помоги ему, я не знаю ни одного хорошего адвоката, — снова пробубнил Чимин.       — Ты не ужасен, просто ты не совладал с эмоциями. Это нормально, может Шуга поймет, но ты всегда можешь позвонить ему и извиниться. Или просто сказать, что чувствовал. — детектив усадил беднягу на коленки и принялся успокаивающе гладить по спине, второй рукой обвивая и придерживая его за бедра. — Я постараюсь найти ему адвоката. Завтра на работе у всех узнаю, хорошо? Если Шуга не виноват, то все будет в порядке. — Тэ дождался пока его любимый постепенно придет в себя и снова улыбался, глядя в красивое, но заплаканное лицо. — Как твои синяки? Не болят? Хочешь закажем еды, а ты проплачешь или просто проваляешься на мне весь вечер? М?       Чимин держал любовника за руку, ему нравился этот контакт. Не нравилось только то, что он плакал, в одиночестве он продолжил бы, но с ним хотел побыстрее успокоиться. — Я ждал тебя весь день не для того чтобы расклеиться, прости, — он наконец улыбнулся и шмыгнул носом, вовлекаясь в нежные объятия. — Ты просто ангел, я люблю тебя, — эта поддержка стала так дорога, что Пак решил написать брату прямо сейчас и извиниться. — Я одну секунду, — снова шмыгнул носом и не вставая с его колен, написал несколько сообщений Шуге, а на следующие вопросы возлюбленного детектива ответил чуть веселее. — Я мог бы что-то приготовить. Хотя вообще-то выбор у тебя совсем не большой. Я умею готовить только одно блюдо, но довольно не плохо. Так что пойдём на кухню.       — Что ж шеф-повар Пак, какое же ваше коронное блюдо? Я заинтригован. — пара лениво поднялась с лежбища и переместилась на кухню, где сегодня заправлял танцор. — А говорил, что не умеешь готовить. Чуть-чуть тебя подучить и у нас с Тани будут удивительные ужины.       Готовка помогала и отвлечься и побаловать себя во вреся процесса. Чимин не скупился на сыр и зелень, когда переворачивал хлеб с яйцом и кусочек даже подсунул к губам Тэхёна. Семейная идиллия, они оба счастливо смотрели друг на друго и целовались, пока к ним не прибежал голодный щеночек, который стал болтаться между их ног. Чимин от щекотки снова засмеялся. — Мы кушаем и ты тоже хочешь? — он поискал корм и наполнил миску Ёнтана. Если бы он поменьше отвлекался на своих любимых, хлеб бы не пригорел, но картины и собственно вкуса это не испортило. Чимин подал возлюбленному ужин и вспомнил о напитках. — Стой, не вставай, скажи, что ты хочешь? Может чай, какао? Кофе?       Ким откусил получившееся блюдо возлюбленного и улыбнулся тому, прожевывая всё. — Можно чай, пожалуйста. Спасибо, — кивнул он и продолжил есть, так и обмениваясь кусочками друг с другом, — Может мне стоит уйти с работы и больше времени проводить с тобой? Как быстро я тебе надоем с ежеминутными поцелуями, м? — Тэ бы и правда хотел уйти, да и возвращаться в айдолы — времени бы не прибавилось, а больше он пока не знал чем заняться. Времени подумать спокойно над этим вопросом как-то не представилось.       Чимин радостно болтался вокруг своего «папочки». На самом деле готовить он ненавидел, но рядом с Тэ он был более чем воодушевлён, мог даже с парашютом прыгнуть. Так что процесс готовки увлекал его. Ужин получился лучше, чем он ожидал. А вопрос работы, не много вернул в реальность. — Я хочу чтобы ты ушёл из полиции. Не потому что я хочу чтоб ты всегда был со мной дома, хотя это правда, но и… это очень опасно. Даже если ты будешь заниматься простыми делами: воровством, дебошем и прочим… У детективов не бывает всё просто, — до этого он улыбался глядя на него, но сейчас выглядел серьёзно, словно решался вопрос жизни и смерти. Чимин был очень позитивным юношей, только вера позволяла ему никогда не сдаваться и продолжать выступать. Но сейчас он искренне переживал за Тэхён и боялся его отпускать. С ним могло случиться всё что угодно. Он жаждуще брал его за ладони и крепко сжимал. — Я доверяю тебе, но не доверяю другим людям. Особенно… Особенно детективу Чону. Он слишком резкий человек. Я хочу лишь чтоб ты был в порядке и Ёнтан видел своего хозяина, как можно чаще. Сейчас у меня некоторые трудности в работе, но всё наладится, может ты станешь моей женой-содержанкой. — Чимин посмеялся и прижал его нежную ладонь к своей щеке, затаив дыхание и прикрывая глаза лишь на секунду. Ему хотелось видеть его шоколадные притягательные глаза, пока он откровенничал о своих чувствах.       — Правда? Что ж, тогда я постараюсь в скором времени написать заявление. Вряд ли Чон согласует мой уход посреди дела, но буду стараться закончить его изо всех сил. — Тэ поцеловал своего парня в висок. — Ты что ревнуешь меня к Чону? Брось, ты куда лучше.       Чимин приготовил напитки и вновь оказался на стуле, рядом с Кимом. — Я хочу проваляться на тебе оставшийся вечер. Я очень скучаю, когда ты не со мной. Мы так и не подготовили клип из-за моих синяков. Можно было бы всё замазать, но губы… Сильно заметно даже если грим наложить. Так что решили ещё чуть чуть подождать. Но без Лино… Он получится какой-то пустой. Мы разделили его текст и будем тянуть хореографию по очереди, но… Я бы показал как он танцует, но у меня так не выходит. Он как будто… Занимается любовью на сцене. Плохое сравнение, но не знаю как это объяснить, — он чуть смутился и коснулся разбитой губы. Не знал, можно ли ему позволить откровенные поцелуи в губы или другие части тела.       — Ты только из-за губ переживаешь? Ты же весь в побоях, тебе нужен покой и никаких упражнений пока не восстановишься полностью. — Ким выглядел как строгий отец, но при этом не мог не радоваться с каким воодушевлением Чимин всегда говорил о сцене. Кроме разве, что сравнения с Лино. «Ого, я что. ревную?» — промелькнуло у него в голове. — Я видел как ты танцевал перед телевизором, о тебе можно сказать тоже самое. Если вы все в своей группе на танцполе будто любовью занимаетесь, то после клипа никого в живых не останется. Покажешь как-нибудь хореографию?       — Обязательно.       Но скоро они улеглись на диван и Пак заострил внимание на его губах, но снова не надолго, потому что это слишком кружило голову. Детектив всего лишь касался его талии, а у Пака вставали волосы на затылке, он вздрагивал и разумеется хотел большего. Но было нельзя. Ким так же считывал в движениях Чимина скованность и желание. Он и сам таким был, и хотел его, и не хотел навредить танцору. Тэхен поцеловал его в очередной раз, но более не сдержано. Не давая продолжить, сразу отстранился.       — Я тебя очень хочу, но не дам тебе напрягаться. Только минет сегодня тебя устроит? (прямолинейный дядька)       Предложение об оральных ласках, заставило того покраснеть, но он отреагировал быстро, сжав его запястье. — Не устроит… Я не смогу ничего сделать для тебя. Мы сможем подождать всего пару дней. Я сниму в понедельник клип и мы… Я украду тебя у господина Чона. Будешь слушаться меня, а не его чёртовых указов, — танцор хихикнул, чувствуя контроль над своим возлюбленным, он знал, что его словам не суждено сбыться, ведь это он будет внимать каждому его слову, умирать каждый раз, слушая хриплый бас и не прилагая усилий чтобы кончить.       — Хорошо, малыш. Буду слушаться тебя сколько захочешь, только потом и тебе придется меня послушаться. Или нет. Я потом решу. — Его приставания прервал скулёж Ёнтани, который не мог сам забраться на диван, отчего Тэ отвлекся и поднял пёселя. — Я тебя к нему ревную, у вас химии больше, чем у меня с Чоном. — В доказательство этому, Тани попал хвостом по лицу детективу и лизнул руки Чимина. — Прямо вот так? Подумаешь не было пол дня. — Тэ закатил глаза и вернулся обратно в объятия Пака, укладываясь под него. Они трепетно целовались, детектив то и дело обеспокоено осматривал ранки на губах, чтобы они не начали кровоточить.       — Чон-Чон очень грубый человек, хотя если тебе такое нравится, я мог бы, — Чимин выдумывал на ходу и усмехался с собственных идей и в какой-то момент взял и укусил своего бойфренда. Однако это было больше не грубо, он испытывал дикое желание его… Попробовать, стараясь не сделать слишком больно. Он быстро разомкнул челюсть и устроился на нём. — Прости, не хочу, чтоб и ты потом восстанавливался. Пообещай мне, что правда уйдёшь от туда. Мы хоть и познакомились благодаря твоему делу, но пусть таких дел будет меньше… — они целовались и целовались. Губы Чимина и правда опухали, но не кровоточат. Вообще-то им было гораздо лучше, чем всем остальным частям тела. Грудь не много болела, но Хван не был слишком жесток с ним, вот если бы это был Минхо, Пак и усесться бы не смог.       — Не прокусишь же ты мне ногу. Грубость мне не по душе, а вот твоя ласка очень даже. Обещаю, что уйду.       Ким рассказывал о своем рабочем дне и новой задаче, которой загрузил его Чонгук. — Целая семья пропала, представляешь. При том что и на побег не тянет, и о муже нет никаких сведений. Если он убил жену с детьми, но на это тоже нет улик. Только слова матери жертвы, больше ничего. Это дело теперь моя новая головная боль. В прошлый раз ты так помог, сказав о связи убийцы с медициной, может в этот раз ты выдашь что-то такое же оригинальное, м, сладкий?       — Прости, то было простой догадкой, я в таком не силён, подумаю об этом позже, хорошо? — он не унимался ёрзал на коленях Тэ, продолжал впиваться в его губы, но это и чертовски возбуждало. Он мучительно простонал и с сожалением поднялся. — Не знаю, смогу ли уснуть с тобой. Но тебе нужно отдохнуть. Сделаю тебе массаж.       Ёрзанье Чимин-щи возбуждало, что в рабочих брюках уже было тесно. — Наверное нам придется пить снотворное, чтобы спать вместе. — В спальне мистер Ким постепенно разделся, чем еще больше смущал возлюбленного.       Чимин старался не смотреть, как его детектив переодевается, но он был очень утончённым, ещё лучше, чем в клипах, он не мог поверить что теперь это тело будет с ним лежать, обнимать и целовать его. Пак дождался когда детектив ляжет и расслабится. Чимин начал нежно, поглаживая кожу, целуя её в области затылка и плеч, только потом он добавил силу, проминая мышцы, которые ныли во время бумажной работы. Он следил за его реакцией по дыханию, по движению бровей и уголкам губ. Пёсик и тут к ним присоединился, вот только Чимин не пускал его к ним на кровать. В итоге тот нашёл место в углу комнаты и свернулся калачиком.       Массаж расслабил Тэхёна, хоть его мысли и перебивались развратными образами Пака за его спиной, а некоторые движения даже заставляли его тихо постанывать. Улегшись после, Тэ подмял к себе в объятия Чимина и уткнулся в шею. — Брат тебе не ответил? Пришли мне его номер, я позвоню ему завтра и узнаю насчет адвоката. Все будет хорошо, может даже какую страховку выплатят за дом, если получится. — Тэхен упивался миловидным лицом Чимина, которое смотрело на него влюбленными глазами. Да и сам Тэ выглядел наверное так же слащаво, будто они герои мыльной оперы. Оба нашли в друг друге целый мир и не могли отлипнуть.       — Сообщение осталось непрочитанным. Я завтра съезжу к нему. Спасибо, что тоже о нём заботишься.       — Не за что, он же твой брат, я не могу ему не помочь. Сладких снов, малыш — Тэ поцеловал его в шею и прикрыл глаза.

***

      Минхо хотел убиваться целый день и не слезать с кровати, но кое-кто не оставлял его. Это был не Ёнджун, он вообще пропал куда-то, вероятно читал книги, изучал языки где-то в тишине. Заключённым это позволялось. Но Лино побеспокоил мужчина, у которого он одалживал телефон. Тот завалился на «его территорию» и постучал по решётке, бросив ему. — Ты брал мой мобильный больше, чем на пять минут. Знаешь, что это значит?       Минхо молчал. Он думал о пальцах Хвана, он был выше его и пальцы были такими длинными, тонкими, он мог бы стать пианистом. Он был бы очень сексуальным пианистом. Лино думал о близости, но грязные слова амбала отдавали мерзким ощущением в горле.       — Это время проведёшь у меня на верхней полке.       — Но это не честно. Я не мог найти тебя, — оправдывался Минхо.       — Думаешь меня это волнует? Ещё увидимся.       — Сволочь.

***

      — Отъебись от меня, — следующие было сказано Минхо ему же в душе. Он на секунду подумал, что это сработало и прикрыл глаза, продолжая стоять под небольшим напором воды и ощущая горячие струйки на своих плечах. Он был напряжён в последнее время слишком сильно, он продолжал голодать и обжигать кожу кипятком. Из душевой выходил почти варёным раком, но не мог справиться иначе. Его расслабляли сообщения Хвана, но теперь он не мог просить телефон, его просили расплатиться за прошлые сообщения, он не хотел втягивать в это Ёнджуна, ведь взять телефон было его идеей. Оскорбление разозлило лидера, так что его шавки, повинуясь приказу, взяли Ли под локти и опустили на колени. Лино в ужасе открыл глаза, он не мог пошевелиться, хотя был точно уверен, ему по силу справиться со всем. Но он устал, он устал даже злиться. Злость не придавала ему сил, она размазывал его и почти заставляла рыдать от своей беспомощности. Если он расплачется прямо перед ним, это просто уничтожит его самолюбие.       «Нет… Если он изнасилует меня… То я наверное просто вырублюсь».       — Я заткну твой грязный, неблагодарный рот, сладенький.       Он моячил своим членом перед носом, так что Лино дёргался и отводил голову в сторону двери. Его вот-вот должно было вырвать, он поджал губы, но мужчина бесцеремонно сжал одной рукой его череп, как будто это было яблоко, а другой надавил на подбородок, губы разомкнулись, но на языке оказалось что-то небольшое. Небольшое, но противное. Это был кусок мыла.       — Будь хорошим мальчиком и помой свой рот. Либо это сделаю я. Жуй.       В носу защипало, Минхо медленно сжал челюсть и закрыл глаза, лишь бы не заплакать. Лишь бы не сейчас, и послушно сжевал кусочек мыла, затем выплюнул и потянулся к струям воды. Его отпустили, так что он сполоснул рот и снова выплюнул мутноватую густую пену изо рта. Его трясло, тело не слушалось, он не мог даже подняться. Но его наконец оставили в душе одного и затем пришёл охранник. Тот самый молодой парень, с которым он заговорил во время дежурства. Тот хотел было накричать за то, что они медленные, но увидел только Лино. Выключил воду и подал полотенце. Это было слишком по доброму для такого места. В носу защипало ещё сильнее, но он проморгался и тяжело встал. Не стал не благодарить, не ругаться. Охранник тоже ничего не сказал. Только подал одежду и вышел.       Через пару минут Минхо зашёл в свою камеру, благополучно пропустив ещё один завтрак и лёг на кровать Ёнджуна, потому что не мог залезть на свою.       Ёнджуна с утра не было в камере, так как он залип где-то в свободной зоне за книгами, а затем просто уснул. Он не особо любил читать, разве что научную фантастику или что-то из области науки для общего развития. Чаще он залипал на ютубе, на обучающих видео, а затем сам ковырялся в программах, изучая программирование. Сейчас такой возможности не было, а мозг шевелить — както надо было. Где был Минхо — его изначально не особо волновало. Быть его мамочкой и караулить 24/7, когда тот уже очевидно нажил себе проблем — не входило в планы. Отсидеть бы самому спокойно и выйти. Но слишком долгое отсутствие сокамерника напрягало. Чхве знал, что убийца бойкотирует здешнюю еду, но всё же иногда уплетал её за обе щёки. Сегодняшний завтрак он не должен был пропустить, как он полагал, однако же кошачьего лица не наблюдалось. Он стащил ему упаковку молока в коробке и запечатанный бутерброд. Яблоко своё тоже ему оставил.       — Кого я вижу, лежит как мёртвый на кровати. МОЕЙ. Ты же прыгать до потолка должен, — кричал программист, подходя к камере. — Эй, подъём, я тоже полежать хочу. Ну чё ты разлегся, двигай булки. — Он пододвинул ноги Ли и уселся на свою постель. Убитое состояние и лечение депрессии явно не входило в планы Ёнджуна. — Ты ж с Хёнджином виделся, чё умер? Я поесть тебе взял, на… — Он сунул яблоко прямо в руку, а оставшиеся деликатесы запрятал под матрац, пока никто не увидел. — Что случилось?       Лино слышал его как через толстое стекло. Его возмущения разбудили его и всё что он смог тогда сделать — подвинуться. — Не могу я подпрыгнуть, хочу спать, — его голос стал не много хриплым и тихим. Настроение тоже сильно изменилось. Он думал о Хёнджине и валился в сон, где они были вместе и не следили за временем. В основном целовались. Минхо чувствовал его дыхание и от этого расстраивался ещё больше. — Я просто устал. Спасибо, — он покрутил пальцами яблоко и откусил, то оказалось кислым, но Минхо был слишком голодным, чтобы отказаться от него и тут же сделал второй укус. Не много простонал. — Чёрт, какое вкусное, — парень наклонился на стену и прикрыл глаза, находя в себе силы рассказать, что же всё-таки произошло. — Парень, у которого я брал телефон, требует от меня выплаты. В виде… Минета или ещё чего. Не мог дать ему отпор и даже не знаю, стоит ли того, ведь телефон я потом больше не получу, — он помотал головой от собственных мыслей, не мог он пойти на такой шаг, чтобы просто писать Хвану. Сообщения были дороги ему, но чтобы идти на измену — уже слишком. — Нет, конечно, я никогда этого не сделаю, разве что ему придётся переломать мне все кости.       Однако пять минут назад ему понадобилась одна пара сильных рук, чтоб разомкнуть челюсть. Но это только потому… Потому что Минхо сейчас слаб. Еда не сделает его супер сильным, но хотя бы заставит работать мозг. Он уже дрался с кем-то, кто физически превосходит его и выигрывал, потому что был быстрее и хитрее. — Я завтра поднимусь наверх. Уж извини, — он слегка толкнул его в плечо и рухнул назад на подушку, когда яблоко было съедено.       — Ты можешь больше не бойкотировать и поесть нормально со всеми? — возглас о вкусном кислом яблоке удивил воришку, хотя фрукты здесь были глотком чего-то свежего. Они в отличие от остального имели живой вкус. — Могу, но не хочу, — Лино поймал себя на мысли, что его поведение стало отвратительно детским и капризным. Он делал хуже только себе, возможно наказывал так себя, а может просто потерял мозги по дороге в тюрьму. Если так, то выбивать из него нечего.       — Этот парень… он побил тебя? Боже, надеюсь то что он тебя сегодня пожалел не означает, что тебя потом убьют. Если что, я потом сделаю тебе алтарь небольшой. — Чхве попытался пошутить, но это очевидно была неудачная попытка. — Ладно, прости-прости. Спи, как захочешь поесть, под матрасом я тебе припас, что смог. — Ёнджун отсалютовал сокамернику и полез на свою постель. Он улёгся и немного расстроился. В первую очередь из-за Гю. Он не надеялся что часто сможет с ним созваниваться, но тот короткий разговор грел сердце и было больно терять ещё один мнимый способ связи. Ещё немного его сердце переживало за нового друга. Он не питал к нему сильной любви, но у них были интересные взаимоотношения. Всё же Чхве находил его неплохим парнем, который вероятно оступился и поплатился за это слишком жестоко. Хотя он не знал подробности его дела и это ещё страшило, может он всё-таки псих. «Я его предупреждал, что нарвется, а он всё равно пошёл. Точно больной». Так он и уснул, рассматривая с кровати апатичное тело.       Он повалялся на скрипучей кровати и достал из-под матраса ещё не много еды. Отломив кусочек он перевернулся на спину и уставился на верхнюю кровать. — Хочешь? — в это время Ёни уже дремал, так что Ли всё съел и скоро присоединился к нему. В отличии от Чхве, у него не было никаких мыслей по поводу него, хотя Минхо абсолютно точно повезло с ним больше, чем Ёнджуну с ним.       Проснулись оба от стука метала — надзиратель колотил по решетке и орал просыпаться. С чего вокруг поднялся такой переполох они не знали. По правилам, когда к камере подходил начальник, заключённые должны были подняться и встать перед ним, как и сделал программист, вот только Лино этого не знал. Его пришлось ещё пихнуть. Ли тяжело оторвал тушу от постели и посмотрел на мужчину, его лицо было знакомо, потому что именно он принимал новеньких и потом нянчился с ними.       — Добрый… что сейчас, вечер?       — Вечер вечер, выходите из камеры. У нас обыск.       — Что ищите? — пытался поддержать разговор Минхо, но это явно было лишнее.       Мужчина зло посмотрел на него, переворачивая одеяла и подушки. — А у вас есть что-то запрещённое? Лучше тебе лишний раз рот не открывать.       И опять в точку, чего бы только Минхо не хотелось иметь у себя во рту. Он пожал плечами и прошагал внутрь, когда охранник покинул их. — Что они всё-таки искали? Часто вообще такое бывает? — кошатник наводил порядок на своей кровати и шёпотом переговаривался с Ёнджуном, потому что вокруг была такая суматоха, обыскивали все камеры, заключённые жаловались на такое дурное обращение с ними, от чего охрана начинала применять силу.       — Я здесь не намного дольше, чем ты и проверок при мне не было. Наверное кто-то на кого то настучал. Ох не сладко же ему придётся. — Чхве на минутку подумал, а не Минхо ли мог кого-то сдать. Он обеспокоенно посмотрел на него, но ничего не говорил, пока их каморку не оставили в покое.       Не много позже раздал победный крик, Лино выглянул из камеры, посмотреть, что же творится там внизу, на первом этаже. Ему бы не хотелось видеть это снова. Лужа крови, заключённые убили какого-то охранника, не очень старого, не очень молодого, но его лицо Лино не мог вспомнить, возможно тоже новичок. И спустя недолгую свою службу в тюрьме, погиб от заточки. Минхо повернулся назад и остановил Ёни за грудь, толкая обратно в камеру. — Не смотри. Ничего интересного, один убитый надзиратель и много грязи.       — Да я уж не такой слабак, выдержу поди, — воришка посмотрел в глаза Лино и вскоре передумал. — Ладно, мам. Если убили надзирателя, то я полагаю нам всем пизда. Или они накажут всех, или только одного, в любом случае, тот кто их всполошил — точно огребёт. Блять, Минхо, я надеюсь это не ты. Хотя вся твоя история очень на это похожа. — Ёни сел на кровать и уставился прямо в парня — Я не хочу в одну ночь не проснуться, потому что меня с тобой перепутают. Перестань паясничать, ты с ними не справишься. Может только когда выйдешь. Я не предлагаю тебе пойти и прям щас отсосать кому ты там должен, но не сделай хуже. Тебя ждут вообще-то и ты для них должен выйти в порядке. — Ёнджун как грозная матушка просверлила дыру в Ли.       Минхо взял его за воротник отвратительной формы, мало того что она имела противный цвет, так и ткань была плохого качества, если бы Лино сжал чуть по сильнее, то порвал бы её. Подняв его на носки он ударил его лопатками о железную лестницу, не слишком сильно, хотя Чхве казался тряпичной куклой в его руках.       — Один ублюдок заставлял мою мать делать то, что она не хотела, кое-что противозаконное. Она отказывалась и тогда он требовал деньги, довольно крупные суммы, я может и работал, как айдол, но деньги не сыпались у меня из задницы. Так что я убил его и он навсегда исчез из нашей жизни, — он говорил об этом глядя в потерянные глаза Ёнджуна, но когда закончил всё равно не отпустил его. — Хватит думать, что я убиваю направо и налево, иначе я правда тебя размажу по этой камере, — он почувствовал как руки гудят от напряжения, так что отпустил парня и усмехнулся. — Ну что, теперь мои угрозы звучат не так правдоподобно, учитывая, что я хочу выйти отсюда? А телефон мне нужен, неужели я просто позволю его забрать охране. Может и избавлюсь от этого урода, которому должен, но… Я придумаю, как получить и то и другое, а ты раз так боишься, то спрыгивай вниз на свою койку.       Ёнджун был напуган тому, как его схватил кошатник, но больше он обиделся на него. Чхве просто наставлял его, ещё и себе во благо, а в итоге получил по мушке. «Лучше с ним вообще не разговаривать, себе дороже». Воришка уткнулся лицом в подушку и уснул спустя некоторое время.       Лино следил за охранниками, что растаскивали заключённых по камерам и оттаскивали мёртвое тело. Многие из охраны глядели на мёртвого товарища с сожалением. Им точно всем достанется за это. Если начальство вдруг надумает устроить голодовку, то Лино откинется первым.       Лёг в кровать он намного позже обычного, заключённые всё галдели и галдели, кто-то скрипуче пел с нижнего этажа и Минхо закрывал глаза, раздражаясь.