Парень из автобуса номер 10

Как только Майки вышел из подъезда, он побежал. Так быстро, как только мог, чтобы ни на секунду в его голове не возникла мысль вернуться и все начать сначала. А последние слова Кена лишь усугубили положение, поставив жирную точку в их отношениях и дав понять Манджиро, что это точно конец. Из-за чего парень начинает чувствовать себя жутко виноватым. Ну можно же было поговорить, понять ситуацию, простить Дракена и наконец, забыв Эму и прошлые обиды, вновь встречаться и быть вместе. — Дурак, и как ты только можешь думать об этом! — кричит на всю улицу Манджиро, тем самым привлекая внимание прохожих. Вскоре Майки останавливается, убежав на приливное расстояние и решил передохнуть. Под собой лавочки не было, потому блондин уселся на бордюр. Сейчас ему было плевать на людей вокруг, плевать на то, что одежда будет грязной и плевать на то, что он потерялся и пока не знает, как вернётся домой. Мысли крутились лишь вокруг Кена. Они были противны Майки, даже ненавистны, но он ничего не мог сделать с тем, что его мозг так долго переваривал все события. По правде говоря, Манджиро действительно немного жалел о том, что так поступил. Ведь несмотря ни на что, он был счастлив с Кеном все эти дни, и тот вроде тоже. Ну да, думает о бывшей, но она умерла, конечно, он будет думать о ней. Все это было очень сложно и запутанно, а соображать сейчас было сложно. — Так, в любом случае, сейчас я с ним быть не могу. Он думает лишь об Эме, не обо мне, он меня использует ради развлечения… — проговаривая эти мысли вслух, к глазам подступают слёзы, а губы начинают дрожать. — Придурок блять… вот и мучайся один, еблан. Слёзы полились ручьём и Майки решил уйти с бордюра, чтобы не привлекать внимание окружающих. Он зашёл в какой-то переулок и наконец позволил себе поплакать вдоволь. Думать было сложно, но ясно было одно: пока Кен думает об Эме — им не по пути. «Пусть только попробует найти кого-то другого, хотя, мне уже похуй на его жизнь», — думает Сано и вновь захлебывается в своих слезах. *** Весь оставшийся день Манджиро был совсем разбитым и пустым. Из жизнерадостного и весёлого Майки высосали всю энергию, оставив лишь пустую оболочку. Сано теперь стал другим, спрятав свою личность ребёнка за маской безразличия и жестокости. Конечно, при родителях он старался вести себя естественно, но вот у себя в комнате был совсем другим. В этот день он ничего не сделал, пролежал на кровати весь день, а потом сразу пошёл спать, чтобы забыть ужасное утро. Все остальные два, или три дня, были словно в тумане и этот так называемый туман был даже перед глазами, из-за чего Манджиро было сложно фокусироваться на каких-то делах. Он настолько погрузился в себя, что совсем забыл про расспросы матери и отца, где он шлялся и на какой ночёвке он был. Настолько его сломило это расставание. Идти в школу он боялся больше всего, но как оказалось, она стала для него спасением и даже лекарством. Поначалу с одноклассниками он общался сухо и холодно, но к концу дня все же разговорился и даже отпустил эту ситуацию. С Кеном они не общались и общаться не собираются. Общение полностью разорвано, зачем вообще думать о нем? Потому Майки вновь вернулся к своей прежней жизни, радуясь и веселясь со своими друзьями. Проблемой конечно стало ещё то, что его феромоны теперь стали четкими и насыщенными, что его друзья в первый же день уловили эти нотки. Но, к удивлению блондина, они не стали над ним смеяться и осуждать, а даже наоборот, поддержали и отчасти завидовали. Благодаря им, Манджиро полюбил себя таким и стал гордиться тем, что является именно омегой. Вот только, к великому сожалению для Сано, на его теле остался запах Кена, что свидетельствовало о том, что Майки занят другой альфой. Понимание того, что друзья об этом могут догадаться, жутко смущало блондина, потому он старался обходить эту тему стороной, не рассказывая, что и как у него в интимной жизни. Запах был проблемой не только в школе, но и дома. Ближе к ночи, когда Майки уже засыпал, он вновь чувствовал запах Дракена. Да такой сильный, что парень постоянно оборачивался — нет ли его рядом? К счастью, не оказалось, да вот только подобные запахи пробуждали в Манджиро воспоминания и тоску по тем временам. Как бы он не старался отпустить эти быстрые отношения, все равно по ночам долго и сильно плакал, жалея о том, что повелся на красивое тело и весёлый характер. Повелся и отдался какому-то мужчине, которого знал всего неделю. Майки, конечно, жалел об этом, но он бы ещё больше страдал, если бы этих отношений просто не было. — Надо просто отпустить и забыть, — в очередной раз повторяет Манджиро и вскоре засыпает. *** Первая неделя без Кена прошла тяжело. Майки, возвращаясь домой постоянно плакал и страдал, бил себя, желая заглушить эту душевную боль. Но его в очередной раз спас Шиничиро, который приехал к ним погостить. Все это время, пока Манджиро был увлечен Кеном, они не общались, потому сейчас разговаривали целыми днями и их отношения вновь наладились и даже улучшились. Брат как обычно вовремя оказался рядом и Майки вновь стал задумываться о том, что его парень должен быть именно таким. На второй неделе блондин даже не порывался написать Дракену, он о нем просто забыл, полностью погрузившись в общение с братом. Чувство неполноценности и недосказанности преследовало его всю неделю, потому его не покидало желание написать Кену и хотя бы вновь высказать своё недовольство. Но он держался, и не зря. Вскоре его жизнь вновь наладилась и стала такой, какой и была до появления Дракена. Все было хорошо, даже прекрасно, вот только к концу недели у него начал дико болеть живот. Сначала Майки думал, что отравился, но боли продолжались, причём были внизу живота. На следующие дни начало жутко тошнить и Манджиро не вылезал из туалета. Появилась усталость и сонливость, Майки вновь стал агрессивен и чересчур эмоционален, а ещё его стало тянуть к необычным продуктам, в то время как от обычных тошнило. От родителей он это состояние скрывал, и даже от Шиничиро. Он боялся, что это было не просто отравление, а что-то другое, о чем думать было страшно. Из любопытства Майки решил загуглить симптомы беременности и мысленно ставил галочки у себя в голове. — Блять, да какая беременность, вы че, гоните? Мы предохранились, — постоянно убеждал себя Манджиро и все равно несколько дней его мучала бессонница из-за этой идиотской догадки. Пошла третья неделя и неожиданно Шиничиро пригласил в гости своего младшего брата. Майки это помогло развеяться, позабыв о своём странном состоянии, и не думать о глупой беременности. Он также узнал получше Инуи и перестал ревновать его к брату. Сначала они вкусно ели, потом играли в приставку, а затем решили поиграть в настольные игры. Так Майки понравилось проводить с ними вместе, что все проблемы тут же забылись и якобы испарились. Но вскоре тошнота вновь подступила к горлу, заставив Манджиро вернуться в реальность. Он тут же побежал в туалет, но тревога оказалось ложной, да вот только Майки все равно себя плохо чувствовал и решил остаться там. Сидеть рядом с унитазом было невыносимо скучно, потому блондин стал рассматривать полочки с огромным количеством разных средств, шампуней и… На одной из полок стоял тест на беременность. Майки даже не успел подумать зачем им тест на беременность, а тем более переварить информацию, что у него возможно скоро будет племянник. Парень без промедления открыл упаковку с тестами и решил воспользоваться шансом. Все симптомы на лицо, но Майки не верил им. Проверить же всегда можно, в этом нет ничего такого? Это явно лучше, чем идти в аптеку за тестом, привлекая к себе внимание? Майки осознавал, что больше такого шанса уже не будет и все равно не мог никак решиться. Было страшно, очень страшно, а вдруг все, о чем он прочитал в интернете окажется правдой? Манджиро затрясло и вновь затошнило. Он резко выдохнул и сел на унитаз, сделав тест, как было написано в инструкции. Поднимать полоску было ещё страшнее, и не зря… *** После случившегося Дракен долго не мог прийти в себя. Майки ушел, а он ещё час с лишним смотрел в одну точку, не в силах подняться на ноги. Холодная плитка обжигала взбудораженную горячую кожу, внутри всё завязалось в клубок, распутать который было уже почти невозможно. Противное чувство вины гложило его, не давая сделать вздоха, а сердце стало биться медленнее, словно потихоньку останавливалось. Кену казалось, что он оказался посреди пурги совершенно голым, и постепенно начинал замерзать. Внутренняя смерть. Отчаяние побеждало, забирая все силы на то, чтобы встать и хотя бы выйти из коридора. Его светлые волосы щекотали мокрые от немых слез щеки, а также все покрывались потом от внутренней тревоги, настолько сильной, что хотелось блевать без остановки. Но все же наконец парень встает на колени, сжимая кулаки и решая, что нужно хотя бы пройти до кровати. Он встаёт, делает пару шагов и снова бессильно падает, словно печаль высосала из него всю жизненную энергию, а внутри оставила всеобъемлющую пустоту. Настолько там было пусто, что становилось больно и хотелось кричать. Наконец Кен доходит до кровати и заворачивается под одеяло, словно младенец в утробе матери. Перед глазами он видит лишь изображения Майки и Эмы, которые приветливо улыбаются ему, а затем разворачиваются и уходят куда-то вдаль, даже не прощаясь. Оба напоследок оглядываются на него с презрением — для них сейчас Дракен был самым мерзким и лживым существом на свете. Дважды он лгал этим двоим, говоря, что любит, однако в первый раз грубо отталкивал главную любовь своей жизни и во второй произошло почти тоже самое только в иных обстоятельствах. И главное, неважно насколько взрослым был Кен, он все равно не сделал никаких выводов после ситуации с Эмой. Нельзя любить другого, представляя, что вместо него там его погибшая девушка. Он убивает души сразу двоих людей, а точнее сказать, троих — свою, Майки и Эмы. Рюгуджи поворачивается набок, вытягивая из-под подушки фото девушки и смотря на неё сквозь пелену слез. «Я правда не достоин никого из вас», — бормочет про себя Дракен, глядя ей в лицо, словно девушка слышала его. — И ты, и Майки. Если бы меня не было в вашей жизни, вы были бы счастливы». Он откладывает фото и смотрит на яркий солнечный диск, который ярко светит ему в лицо. Чуть фыркнув, Кен закрывает жалюзи, забирается с головой под одеяло и укладывается в позу эмбриона. Ничего уже не имеет смысла. Обычно при таких мыслях приходят суицидальные, однако парень всегда не понимал тех, кто хотят так просто завершить свою жизнь. И пусть у него не было желания почти ни на что, Кен не позволял себе думать о том, чтобы умереть. Это принципы и даже в самых трудных ситуациях изменять им он не намерен. Поэтому Рюгуджи продолжал лежать в полудреме, иногда плача, а затем просто смотря в потолок пустым взглядом. *** Так проходит примерно три дня. За них Кен не вставал ни разу, только в туалет. Его желудок умирал от голода, мышцы начали затекать и потихоньку затвердевать. Казалось, временами было сложно даже дышать. Была бы его воля — Дракен свободно бы не дышал. Солнце сменялось облаками, дождями и снова наступала жаркая погода, а парень был словно лежащим камнем. Неизменный и незыблемый предмет, который можно найти где угодно, пни его, погладь — ничего не изменится. Сейчас состояние Кена было именно таким. Пустоту в его сердце не заглушало ничего, да он не особо стремился её заглушить. Вероятно, это и есть его наказание. Ему не хватало Майки. Дракен каждую секунду вспоминал его лучистый смех, энергию, льющую через край, неловкие шутки, которые иногда вводили его в ступор, а затем он смеялся над ними как идиот. Его тело и стоны, заботливость и внимание, отвага и беззаботность, и этот список можно продолжать бесконечно. Рюгуджи никогда не ожидал, что будет настолько скучать. Каждую секунду он порывался позвонить или написать, прибежать и на коленках просить прощения. И, кажется, впервые он больше не думает, что ему не хватает Эмы в лице Манджиро. Ему не хватает именно Сано, единственного человека, которого он любит в этой жизни прямо сейчас. Настолько привязан, что не может отпустить без боя, хоть его уже и отвергли. И чем больше Кен думал о нем, тем больше понимал, что не потерпит других мужчин рядом с ним. Возможно, на него также влиял инстинкт альфы, которая нуждалась в своей омеге, однако Дракен и вправду был готов убить любого, кто хоть пальцем тронет его Сано. Не Эму, а именно Манджиро. «И почему я думаю об этом лишь спустя месяц? Почему я не понял с самого начала насколько полюбил его за прошедшие дни?» — досадливо думает Кен и вдруг чувствует, как в его холодное пустом сердце словно рождается что-то горячее и тёплое. Сосредоточившись лучше, он понимает, что это — любовь и надежда, цель, с помощью его жизнь обретает новый смысл, покрываются яркой краской его старые бетонные стены. Дракен аккуратно приподнимается, и наконец потягивается, впервые за несколько дней. Мышцы неприятно трещат и ноют от того, что настолько долгий отдых потревожило неожиданное пробуждение Рюгуджи. Однако, Кену было плевать на «жалобы» своего организма. Он был преисполнен чем-то новым, вызывающим радостное волнение. На нем словно выросли крылья, и парень вновь мог взлетать к облакам, взлетать к небу и сворачивать горы. Огонёк жизненной энергии, потухший в нем, казалось бы, с концами, замерцал ярче чем самая большая звезда на ночном небосклоне. После такого важного осознание проходит ещё неделя. Кен окончательно пришел в себя и лихорадочно изо дня в день обдумывал план, как бы вернуть отношения с Манджиро. Кажется, парень и сам пришел в себя, судя по фото в Инстаграм и поэтому Кен понимал, что нужно начинать действовать. Он, как альфа, поставил метку на нем, да и его душа испытывала огромные и нежные чувства к этому чудаковатому парнишке. При каждом воспоминании о нем у Дракена невольно улучшалось настроение и сердце начинало биться непривычно быстро. Эма исчезла из его головы, словно её обиженный дух наконец ушел на покой. Кен чувствовал себя полноценно влюблённым в совершенно новую личность, которую звали милым именем Манджиро. Такой маленький парень, с такой большой душой и улыбкой. Наконец, спустя две недели после трагической разлуки, Кен сидит на кухни и наконец открывает переписку с Майки. Удивительно, кажется, он его не заблокировал. Но написать Кен не решается, напряжённо стучит пальцами по столешнице и поджимает губы, нервничая сильнее чем когда-либо. Однако, переборов себя, он наконец печатает: «Привет, Манджиро. Мы можем встретиться? Прошу, один раз. Кен.» *** «Этого не может быть. Это просто невозможно», — Майки даже не понимал, о чем он думает, мысли будто сами начали возникать у него в голове и разделяться на множество других, схожих с первыми. Манджиро продолжал сидеть и пялиться в одну точку, а точнее на тест, который неожиданно показал две полоски. Мысли в голове превратились в крики близких, то мать на него кричала, то отец заставлял сделать аборт, брат и вовсе разочаровался в нем, а Кен твердил о том, что теперь он ему тоже не нужен с ребёнком. И самое интересное, Майки не контролировал их — мысли возникли из ниоткуда и переросли в нечто масштабное и удушающее, что от таких криков начала болеть голова. Но рядом никого не было, ни родителей, ни брата, ни Кена. Только он один в этой ванне… с ребёнком. Майки все ещё пялился на положительный результат, а через несколько секунд его руки неожиданно ослабли и он выронил тест на пол. Вслед за руками ослабло и все тело, да так, что парень чуть не упал на пол. Голова вновь закружилась, а его затошнило. Поначалу казалось, что это страшный сон: Майки ударил себя по щекам, но стало ещё хуже, и морально, и физически. Это не сон и сном быть никак не может. Это просто кошмар, который происходит в реальной жизни. — Пиздец блять, что за нахуй, — поток мыслей теперь переходил в речь Сано, а самого парня начало сильно трясти от ужаса и паники. Он даже боялся задумывать об этом, пытаться осознать и принять. Нет, он хотел остаться в том прошлом, где он хотя бы не знал об этом, потому сейчас максимально игнорировал тест, лежащий на полу. Вскоре, когда сознание немного прояснилось, он подумал, что это лишь дурацкая шутка от производителей и надо сделать ещё. Но сколько бы он не старался, тест показывал лишь поразительный результат. И уже тогда Майки окончательно осознал весь ужас этой ситуации. Блондин поднял голову и на этот раз смотрел в стену. Мысли в голове исчезли, вместо них осталась лишь пустота, из-за которой в ушах начало невыносимо пищать. Манджиро закрыл их, но это его не спасло — неприятный звон в ушах лишь усилился. Парня вновь начало тошнить, но он мог встать с унитаза, чтобы элементарно избавиться от лишнего. Его затянуло с головой в эту яму, где были не только моральные проблемы, но ещё и физические. Майки только-только выбрался оттуда, начал радоваться жизни, получая удовольствие от мелочей, а сегодняшнее событие навсегда затолкало его в эту яму. И выбраться парень уже не мог, даже не знал, как это сделать. Первой его осознанной мыслью было отвращение, блондин не мог теперь жить с осознанием того, что в его животе развивается другая жизнь, другой человек. А ещё противнее было то, что это ребёнок Кена и возможно мужчина специально его оплодотворил, дабы удержать поближе к себе. Майки был уверен в этом на сто процентов, ведь блондин знал, что они предохранялись. — Придурок блять, я ненавижу тебя, — на этом моменте его нервы не выдержали и слёзы полились ручьём из темных и пустых глаз Манджиро. Майки плакал, надрываясь от рыданий и активно вытирая свои слёзы с щёк и подбородка. После громкого всхлипа, блондин затих, наконец осознав, что не у себя дома, да и в целом таким долгим походом в туалет вызывает подозрение. «Я обязан с ним встретиться», — решительно думает он и, забирая все тесты, выходит из ванной. Инуи и Шиничиро были заняты своими делами, потому Майки удалось пробраться к своему телефону. Кен, будто бы зная, что произошло, написал ему сообщение с предложением встретиться. И тут у парня точно не осталось сомнений, что Дракен обо всем знал изначально. «Мы обязаны встретиться.», — грубо и без приветствия пишет младший, показывая своему бывшему о предстоящем серьезном разговоре. Дракен предложил встретиться в местном, центральном парке и блондин не стал спорить. Он быстро собрался и выбежал из квартиры брата, односложно сказав о том, что ему надо кое с кем встретиться. *** Времени обдумать всю ситуацию было некогда, потому Майки решил потратить своё время в пути как раз на это. Отвращение к своему ребёнку пропало, но появилось отрицание происходящего. Он никак не мог поверить в то, что внизу живота бьется маленькое чужое сердечко. Поднеся руку к животу, Майки ничего не почувствовал, словно там было пусто, как и всегда. Но все равно что-то заставляло его верить в то, что там ребёнок, словно они были связаны не только тем, что делят одно тело на двоих, но и духовно. Скупая слеза вновь скатилась по щеке. Майки было жалко этого маленького человечка, ведь он совсем не виноват в том, что все так вышло. А самое страшное, что никто не знал его судьбу, даже сам Манджиро. По дороге он также думал об аборте, или о том, чтобы оставить ребёнка, взвешивал плюсы и минусы и понимал, что просто не справится с ним в таком возврате. Он сам ещё ребёнок, к тому же осуждения со стороны всех людей слышать не хотелось. Манджиро действительно было страшно, что подумают о нем люди, а тем более отец. А если его из дома выгонят? «Даже рассказывать об этом страшно», — думает Майки и к глаза вновь становятся мокрыми. Осознание немного к нему приходило, но не того, что он фактически уже мать, а осознание сложной и даже безвыходной ситуации. Думать о будущем совсем не хотелось, ему бы настоящее сначала переварить. По пути он кучу раз проливал слёзы, не веря тому, что его жизнь докатилась до такого. «Это все Кен, все он!» — твердил себе Майки, хотя понимал, что и его вина в этом есть. Подходя к парку, блондин успокоился, стараясь сделать выражение своего лица как можно безразличнее. Он не хотел появляться перед Кеном слабым, он хотел доказать, что ему прекрасно живётся и без него, хотя это было неправдой. Встреча с мужчиной показалась ему простой, но как только он увидел высокий силуэт, приближающийся к нему, сердце облилось кровью и больно защемило в груди. Майки закусил губу, чтобы вновь нечаянно не расплакаться. Они так давно не виделись, прошёл почти месяц, Манджиро скучал по его рукам, губам, по его телу и ласкам. В тот момент от него словно оторвали кусок, а переступить через свои принципы он не может, потому так и остаётся разбитым и пустым, стоя смирно возле лавочки, ожидая того, как к нему подойдёт блондин. Хоть и прошло совсем немного времени, Кен изменился, а точнее, его взгляд. Сано заметил, что он стал другим, но это никак не встрепенуло его сердечко. Внутри был лишь холод, ведь Майки отчётливо помнил, как парень обманывал его, видя лишь замену покойной девушки. Ассоциировать кого-то с мертвым было действительно жутко и вспоминая это, блондина бросало в дрожь. — Чего ты хотел? — вместо приветствия говорит он, скрещивая руки на груди. Майки решил не мусолить все это, а сразу начать с разговора. Естественно, не про беременность. Кен первым написал о встрече, значит ему явно есть о чем рассказать, потому Манджиро ждёт от него объяснений и пока морально готовится рассказать такую новость. На самом деле, Майки просто жутко смущала неловкая пауза между ними. Парень боялся, что прежние чувства вспыхнут и он набросится на Дракена, расцеловав его, прощая того за все грехи. Но благо, пока этого желания не возникало. Майки думал лишь о том, насколько мерзким может быть этот мужчина, что обрюхатил пятнадцатилетнего подростка. Сердце Кена лихорадочно и беспокойно билось, предвкушая увидеть своего возлюбленного. Спустя две недели после их ссоры Дракен наконец смог в полной мере осознать свои чувства к этому парню, не к Эме, а именно к нему. Поэтому сейчас он неподдельно нервничал, подходя к тому месту, где должна была состояться встреча. В его руках букет тюльпанов, с бутонов которых капают капельки воды, свидетельствующие о том, что букет свежий, только из воды вынутый. Сам парень в чистой одежде, будто приготовленный к свиданию, а в кармане у него шуршит листок с заготовленными извинением. Да, настолько ему хотелось вернуть прежние отношения, что он собственноручно написал извинения на бумаги, а затем выучил всё до единого слова. Хоть Кен и не владел сильным красноречием, но постарался в этом небольшом признании выразить все своё сожаление. Он садится на лавочку и спустя десять минут ожидания видит недовольного Манджиро. «Хмурые брови делают его только милее», — вдруг проносится в голове у Кена, он медленно встает и в упор смотрит на Майки, безнадёжно влюблённо, буквально таращиться. Немного очнувшись, Рюгуджи откашливается, вытаскивает руку из-за спины и протягивает обескураженному Манджиро букет душистых ароматных тюльпанов. Он медленно улыбается уголком губ и решается. — Майки, прошу, только дай мне сказать что-то тебе, — его глаза сияют как звезды. — Ты согласен выслушать меня? Кен ждёт, что он накинется на него с объятиями, однако понимает, что это невозможно при нынешней ситуации. А как бы хотелось вновь ощутить его руки, обнимающие его за шею, его горячее дыхание на своей щеке и признания в бесконечной любви… Майки даже не обратил внимание на огромный букет тюльпанов, который держал в руках Кен. Мысли были заняты совсем другими вещами и замечать такие «мелочи», парень попросту не мог. Но такой подарок приятно удивил Сано. Раньше парень думал, что букеты цветов это — полнейшая ерунда, никому не нужная и неинтересная. Но теперь-то он понимает, почему девушки так радовались даже полевому цветочку. Сердце ещё больнее защемило, делая предстоящий разговор ещё тяжелее. Блондин смотрел на Кена, будто не понимая, зачем он это сделал. Они не общались больше двух недель, а отношения закончились ещё давно, с чего такая милость? «Загладить вину хочет, придурок», — думает он, понимая, что в очередной раз Дракен видит в нем Эму. И все равно, несмотря на это, было до жути приятно. В сердце вновь поселилось тепло, но ровно до того момента, пока Сано не включил здравый разум. Майки даже улыбнулся уголками губ, забирая огромный букет себе. Резкий аромат сразу ударил в нос, хоть Манджиро даже и не думал их нюхать. Блондин отодвигал букет руками и рассматривал каждый бутон тюльпана, видимо для того, чтобы потянуть время. Уж очень не хотелось приближаться к тому разговору, даже несмотря на то, что у Манджиро уже чесались руки выкинуть эти тесты ему в лицо. — Благодарю, — выпалил блондин, откашливаясь. Майки вновь вспомнил про свою подтверждённую беременность, отчего голова сразу же закружилась. Парень понимает, что ещё чуть-чуть и он просто упадёт. Мысли о ребёнке были одновременно тошнотворными, и одновременно пугающими и ужасными. Блондин садится на лавочку и утыкается подбородком в букет. Майки не мог никак смирится с тем, что от его решения зависит жизнь не только его, но и ребёнка. Принимать решение сейчас точно не стоит, но мысли сами по себе крутятся у него в голове, что игнорировать их невозможно. — Да говори уже, — от нетерпения рявкает Майки, лишь бы побыстрее рассказать свою новость. Страха от реакции Кена не было, вряд ли старший будет его бить. И даже в этом случае, Манджиро сможет постоять за себя и ребёнка, но насчёт второго уверенности не было. А если накричит? Ну и ладно, Сано вытерпел наглое предательство и обман, так что с приступом агрессии тоже справится. Поначалу Майки слушает его вполуха, думая о том, что же делать дальше. «И как родителям рассказать? Мама, папа, знакомьтесь, это мой парень, ему двадцать пять, но не обращайте внимания, ведёт он себя вполне на двенадцать. Ах, да, ещё мы ждём ребёнка, вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Да они меня закопают на месте!»- нервно думает младший и вновь утыкается лицом в букет, ведь сейчас расплачется от безысходности. Вскоре он успокаивается и поднимает голову, внимательно слушая, что говорит его бывший. Дракен видит, что букет не особо смягчает ситуацию. Он, конечно, не верил, что этот подарок хоть что-то исправит, но ожидал, что Майки проявить больше эмоций. «Может ему не нравятся тюльпаны?» — мысленно вдруг заволновался Рюгуджи и лицо его напряглось, по нему заходили желваки. Кажется, сегодняшняя встреча была словно похож над обрывом — один неверный шаг и сорвёшься в пропасть невозврата. Кен передергивает. Боже, оказывается возвращать отношения и правда страшно. Он выдыхает и готовиться сказать свою речь, даже не обращая внимания на то, что Манджиро непривычно нервный. Это легко можно списать на то, что он боится пересекаться взглядами со своим бывшим. — Я полнейший идиот, — начинает Кен как-то неоднозначно. — Это правда, чтобы утолить собственное горе после потери Эмы, я начал отношения с тобой, эгоистично не подумав о твоих чувствах. В первую нашу встречу я ехал домой с кладбища, ведь тогда после смерти моей девушки прошло всего-навсего два дня. И ты сразу же напомнил мне её и после этого я не задумался о том, что это нездорово…тем самым пытаясь заполнить пустоту в душе после её потери. Парень понимает, что совершенно забыл следовать изначальному тексту и решается на кое-что очень сомнительное. — В отношениях с Эмой я никогда не был с ней нежным, — делает неожиданное признание парень. — Я ни разу не говорил, что люблю её, редко обнимал и целовал, всё моё время занимали потасовки с драками…она всегда была грустной, но не оставляла надежды на то, что я когда-нибудь изменюсь, — Кену тяжело говорить об этом, но он больше не плачет как это было раньше. — И Эма не увидела моей ласки ни разу в своей жизни. Не успела услышать, что я люблю её. Я смог сказать это лишь после её смерти. Поэтому после встречи с тобой, я старался выразить всю свою любовь к ней, теряясь в фантазиях о том, что где-то с небес она это видит…Однако, поэтому человечество обречено, ведь многие живут в этих фантазиях бесконечно, не желая выбираться из них в настоящую жестокую реальность. Я понял это только сейчас, после того как потерял тебя. Потерял Манджиро, к которому привязан больше всего, даже больше своего байка. Кен усмехается, понимая, что шутка явно была не совсем уместна. — Я никому никогда этого не говорил. Но думаю, нам важно знать правду друг о друге…и впредь я хочу быть с тобой честен. Я люблю тебя Майки, хоть и чтобы осознать это, мне понадобилось чудовищно много времени. Парень умолкает, кусая губы от нервов. Уйдёт или простит? Может ударит этими же цветами или заплачет от счастья? Монолог Кена поначалу казался Майки скучным. Все эти однотипные оправдания и история о том, что он видел в парне лишь умершую Эму, и так было очевидно и понятно. Манджиро, хоть и не сразу осознал, но понял всю их историю по одной фотографии, понял отношение Дракена к нему и понял, что был лишь заменой, был Эмой, а не Манджиро. Сейчас он слышит лишь подробности, от которых, честно говоря, тошнило. Из-за беременности, или все же внутри проскальзывала та обида на мужчину? Непонятно, да и блондин не хотел в этом разбираться. Сейчас его состояние было ужасным и через секунду его могло вырвать, а ещё хуже, и вовсе потерять сознание. Сано отстранился от букета, ведь и от запаха тюльпанов, как ни странно, начало тошнить ещё сильнее. Все эти подробности были ни к чему, они лишь больше разбивали сердце Майки, погружали его в те события, мучая, издеваясь над ним, заставляя пережить заново эти чувства. Блондин уже хотел встать и ударить Кена этим букетом, и опять убежать. Убежать, так ничего и не сказав. Снова. В прошлый раз все было именно так: Майки накинулся на него с обвинениями, они начали спорить и на этом все и закончилось. Тогда Манджиро сдался, хотя ему казалось, что он наоборот победил в этом противостоянии. Но он не сказал того, чего так хотело его сердце, не простил его. Прощать Рюгуджи было абсурдно и страшно, Майки не хотелось больше контактировать со взрослым мужчиной, но при этом сердце все равно щемило от досады и недосказанности. «Тупое сердце, вырвать бы тебя к чертям»,- яростно думает парень, понимая, что в такой ситуации надо прислушиваться к разуму. Постепенно монолог Кена превращается во что-то более интересное. Любопытство настолько завладело Майки, что тот решает поднять свой уставший взгляд на бывшего и видит то, чего раньше никогда не видел. Его глаза сияют, действительно сияют. Если бы по щелчку пальцев выключился весь свет в городе, глаза Дракена бы все равно светились. Причём блеск этот был особенный, даже влюблённый. Майки подметил это и действительно поверил в то, что мужчина изменился. Раньше в его взгляде была лишь скорбь, сплошная скорбь по Эме, которая иногда сменялась агрессией. Манджиро наблюдал этот взгляд в первые дни знакомства, да и в последующие тоже. Блондин мог заставить его глаза сверкать, но не так, как сейчас. «Говорят именно глаза выдают настоящие чувства человека… неужели влюбился?» — думает Майки, разглядывая грубую кожу Кена. Слова старшего лишь подтверждают все догадки блондина. Манджиро закусывает губу и издаёт тихий звук, похожий на смесь цоканья и шипения. Слова любви больно ударили в сердце и усугубили положение ещё больше. Теперь Майки точно не знал, что делать. Раз Кен так любит, то наверняка примет его с ребёнком, будет помогать и заботиться о них. Он взрослый, сможет зарабатывать много денег, да и жить есть где, рожай не хочу. Вот только Майки действительно не хотел ни рожать, ни ребёнка. Даже после такого Сано все равно боялся быть с мужчиной. Вдруг обманет и сделает что-то страшное? Вот только самое страшное уже сделано… А если он абьюзер, будет давить и на него, и на ребёнка, как с таким жить можно? Все же, несмотря на свою общительность, Манджиро знаком с Кеном от силы месяц, и за этот месяц он уже успел в нем разочароваться. «Обманул один раз, обманет и второй», —думает Майки, оглядываясь по сторонам. Идеальная жизнь, окружённая любовью и заботой, неимоверными ласками и словами, будоражащими сердце, а на другой чаше весов жестокая реальность, объяснение перед родителями, травля со всех сторон и тяжелая жизнь с ребёнком, если он вообще будет, а если нет, то тяжелая депрессия, сопровождаемая мыслями о том, что Майки убийца собственного ребёнка. Чаши весов были одинаковы по величине, вот только вторая слегка перевешивала. Нет, Майки не мог так. Он не может смириться с тем, что все придётся рассказывать родителям, жить в страхе, что тобой воспользуется, переживать за своё здоровье и ребёнка. Нет, он не хочет так рано взрослеть. — Это конечно все очень мило, — мямлит Майки, не зная, что ответить Кену на его признание и как подвести диалог к тому самому. — Как ты предлагаешь тебе доверять после такого?! Манджиро не выдерживает и вытаскивает из кармана положительный тест, протягивая его Кену. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Майки говорит очень серьезно и строго, отчеканивая каждое слово, с огромной яростью к Кену. Снаружи был ураган из эмоций, а внутри пустота, от которой хотелось плакать. Наконец он выдал эту информацию и от этого стало только хуже. Майки еле сдерживался, чтобы не разреветься, потому решил только больше выплеснуть свои негативные эмоции наружу. — Я сделаю аборт, — не подумав, ляпнул Манджиро, только для того, чтобы заставить Кена почувствовать эту боль. На самом деле, никакого решения он ещё не принимал, но подобное вполне может стать реальностью. Кен напряжённо ждёт ответа, садясь на лавочку и смотря на лицо Майки снизу вверх. На нем читались смешанные эмоции в диапазоне от искренней радости и облегчения до отчаяния и даже отвращения. И Дракен не знал, как реагировать и что думать насчёт подобных эмоций. С одной стороны Майки не выкинул цветов, а стал любопытно рассматривать их, утыкаясь в них носом и вдыхая их пьянящий аромат. Однако, обман Рюгуджи сильно отразился его на душевном состоянии, ведь парень явно своим поступком вонзил нож ему в спину. Вопрос можно было поставить так: можно ли простить предательство? Кен пытается предугадать ход мыслей своего возлюбленного, и улыбается, словно пытаясь направить их в положительное русло. Однако, Майки настолько задумался, что кажется совершенно не видел происходящего вокруг него. Кен решает отвести глаза от него, чтобы слегка не смущать Сано, пока тот обдумывал его слова и историю. Жалеть и корить себя за излишнее смысла уже не было, все это уже произошло. Оставалось ждать. — После чего? — непонимающе выгибает бровь Дракен и тут же его взгляд падает на тест на беременность. Две полоски и сердце пропускает удар. Кровь отливает от головы, глаза готовы вывалиться из орбит от подобного неожиданного сюрприза. Дрожащими от испуга руками, парень берет маленький тест, бережно, стараясь не уронить и рассматривает, словно пытаясь проверить правдив ли он или нет. Это же шутка? Может у Майки проблемы с гормонами и тест поэтому показал положительный результат? Но неожиданно в голове вспыхивает воспоминание о том, что это были за презервативы и как Дракен легкомысленно отнёсся к тому, что они были старыми и просроченными, наивно положившись на удачу. «Черт…черт, черт, черт!» — нервно думает он, всматриваясь в две полоски, проявившиеся после его безответственности. Но кажется, это и было правдой, Майки беременен от него, точно и невозвратно. Кен испускает сдавленный вздох, пытаясь немного привести себя в чувства. «Я, обрюхативший пятнадцатилетнего ребёнка. Мне двадцать пять», — парень снова вздрагивает. Насколько он идиот?! — Майки, я…у тебя точно не может быть проблем с гормонами? — вдруг спрашивает ошарашенный Рюгуджи, непроизвольно хватаясь за голову лишь от одной мысли о том, что он может быть отцом. — Ты же видел, я надевал презерватив…вероятно, он порвался. Я не хотел твоей беременности! Вдруг он встаёт и нежно берет мальчика за плечи, заглядывая в глаза с болью и поддержкой одновременно. Кену самому было страшно, а каково было Майки, даже представить было почти невозможно. Наверняка в сто крат ужаснее, именно поэтому Дракен старался сохранять железное спокойствие, хоть и это было сложно. Ему нужен пример уверенности и этот пример мог дать ему лишь Рюгуджи. — Что? Аборт? Нет, прошу, Майки…— услышав про это, в глазах Кена заполыхал немыслимый страх. Он хватает его за руку и нежно сжимает. Раньше Дракен никогда не понимал, почему все так бояться аборта, однако столкнувшись с этим сам, в нем вдруг загорелась жажда оставить этого малыша, и плевать насколько было бы сложно. Возможно, подобные чувства были на подсознательном уровне и просыпались лишь когда ребёнку, которого ты сделал, угрожала опасность и фактическая смерть. Кен крепко сжимает его плечи, не в силах сказать что-то убедительное, чтобы не делать аборт, но и не в силах отпускать. — П-послушай..аборт может плохо сказаться на тебе, — наконец выдавливает Дракен. — И, если ты однажды захочешь ещё детей…то есть большая вероятность, что не выйдет. Пожалуйста, я люблю тебя…я знаю, что мне нельзя верить, я ужасный лгун и не знаю, как доказать обратное, но мне действительно важны ты…и наше сокровище… — Не оправдывайся! Ты именно этого и хотел, я же знаю! Это твой грязный план, чтобы я точно от тебя не ушел! — не выдержал Майки и выпустил всю свою злость наружу. Внутри вновь закипело, ведь теперь Манджиро не хочет и не собирается верить в слова Кена, несмотря на признания в бесконечной любви. Сано теперь доверяет только себе и своему разуму, а он как раз подсказывал то, что эта неожиданная беременность была запланированной со стороны Рюгуджи. Точных доказательств не было, может действительно презерватив случайно порвался, но сейчас Майки хочет обвинить кого угодно, лишь бы снять с себя вину. На самом деле, и ребёнка он убивать не хочет, и дело даже не в том, что он не справится с ним, или будет слишком сложно, нет. Манджиро не хочет брать ответственность за своё халатное отношение ко многим вещам, хочет скрыть и забыть все, что было той ночью, начать жизнь с чистого листа, считая, что ничего и не было. Но это неправильно, совсем неправильно. Блондин понимает, что потом его всю жизнь будет гложить чувство вины за убийство невиновного человека, который даже не успел родиться. И, разве сдаваться, это про него? Разве он так когда-нибудь делал? Нет - всегда добивался своего и упорно шёл до конца, а если ошибался, то не сдавался и спокойно принимал свои ошибки. Почему же сейчас все по-другому? Почему Кен изменил его? Или же проблема в самом Манджиро. Парень тряхнул головой, чтобы оторваться от внутренних рассуждений. Он и не заметил, как Рюгуджм поднялся со своего место и нежно схватил младшего за плечи. Сано уж было хотел скинуть его руки с себя, но понимал, что уже поздно. Растерянные глаза Кена метались по сторонам, пытаясь поймать на себе опустошенный взгляд младшего, но тот вновь уткнулся в букет, не желая, чтобы на него смотрели. Майки предполагал, что Дракен будет против аборта, но он надеялся на бесконечные крики и ругань, а в итоге чуть ли не довёл блондина до слез. Состояние Рюгуджи заставило блондина задуматься над своим поведением. Может действительно у Кена благие намерения? Если раньше Майки заметил то, что глаза у Кена сияли, то теперь он видит, как каждая частичка его тела переживает, дергается и дрожит, а глаза действительно боятся, боятся того будущего, которого Майки только что пообещал. Манджиро закусил губу, понимая, что чувства Кена правдивы. Неужели ему так важен этот ребёнок? Глупый вопрос… Нежное прикосновение Дракена пробудило в Майки прежние чувства. Он вспомнил ту прекрасную неделю, когда они оба были счастливы, когда подобные прикосновения были мелочью, а сейчас они на вес золота. Блондин всхлипывает, не решаясь вновь сдерживать все эмоции. Пальцы Кена, все ещё родные и знакомые, гладят каждую костяшку на бледной руке Манджиро. — Ты конченый, просто, — не сдерживается Майки и заливается слезами. — Ты испортил жизнь не только мне, но и себе! Тебе же не сдался этот ребёнок, ты не представляешь, как это трудно физически и морально. У тебя есть деньги? Нет! Как я поверю в то, что ты сможешь нас обеспечить? А если у меня двойня, или тройня? Ты справишься? Нет! Майки залился слезами, охваченный паникой. Все тело затряслось и он сжал руку Кена в ответ, лишь бы сейчас на сорваться. Его вновь затошнило, а живот закрутило. «Мне так хуево, зарезаться бы сейчас», — думает он и потихоньку его начинает отпускать. — Извини… но я правда не верю в то, что у нас что-то получится, — более спокойно, но все равно через слёзы, говорит парень. — Ты сначала моим родителям все это расскажи! Я этого точно не буду делать, сам объясняйся… А беременность, а роды? Это же ад! А вдруг ты меня бросишь и я останусь один с ребёнком? Я не переживу этого. Я… я запутался… я не знаю, что делать, не могу тебе верить… Майки убирает букет в сторону, опирается на свои колени локтями и, высвобождаясь из хватки Кена, закрывает лицо руками. Раздаются бесконечные всхлипы и шмыганье носом. Манджиро стало ещё хуже от этого разговора. Кен подаёт надежду, но вспоминая прошлое, верить в неё становится сложно. — Убей меня пожалуйста… я не хочу жить… Кен слушает обвинения с низко опущенной головой, чувствуя, как слезинки постепенно скатываются по его холодным щекам. Он не спорит, не злиться — в его образе лишь неподдельная печаль, бесконечно пустая, как бездна. Пусть выливает на него ведра с помоями, Дракен заслужил это в полной мере, ведь поступил ужасно с его чувствами, вылив такое же ведро первым. Поэтому в действиях и чувствах Манджиро не было ничего сверхъестественного, просто стоило принять его злость, вжать в себя как в губку, чтобы она навеки покинула тело Сано. Ненависть — это яд, и чем больше этот яд находиться в тебе, тем больше ощущается его действие. Ходить и ненавидеть кого-то словно чувствовать симптомы отравления. Разумеется, Кен против убийства собственного ребёнка. Возможно, важную роль играют инстинкты, однако своё чадо Дракен защитит от любого покушения, даже если это будет со стороны Майки. Конечно, он будет пытаться сделать так, чтобы у них вышла полноценная семья, сделает все, что захочет Манджиро, лишь бы остаться с ним и воспитывать ребёнка вместе. Однако, пока разговор в нужное русло не шёл, и оставалось лишь надеется на благосклонность бывшего, да и навыки убеждения самого Дракена. — Майки…я не хотел делать тебя беременным. Подумай сам, разве я похож на того, кто будет усложнять себе жизнь ещё и ребёнком? Но раз уж так вышло, — тут он наклоняется близко к его лицу, пытаясь отнять от него руки парня. — Нам нужно держаться вместе. Прошу, я не могу потерять тебя снова и хочу оставить ребёнка. Но если ты больше не любишь меня…то сдай меня полиции, я сяду в тюрьму за то, что совершил, а ты сделаешь аборт. Я не могу навязывать своё мнение, ведь это твое решение. Просто знай, что, если ты выберешь первое, я всегда буду с тобой, настоящим тобой, а не образом Эмы, как это было прежде. Кен медленно опускается на колени в своих чистых джинсах прямо в лужу и обнимает ноги Майки, крепко прижимаясь к ним. Это было что-то вроде знака о том, что он готов принять любую участь в зависимости от решения Манджиро. Майки вскоре убирает руки с лица и возвращается в исходное положение. Он смотрит на бывшего темными глазами, в которых нет даже намёка на какой-то блеск, лишь стеклянные слёзы и бесконечная пустота. Он сидит на лавочке, не прогоняя Кена и внимательно его слушая. Манджиро даже сам решился взять Дракена за руку, лишь бы хоть как-то унять бесконечную дрожь и холод по всему телу. Сомнений стало ещё больше, ещё больше вопросов навалилось на его юные плечи, заставляя решать все самому, пользуясь своим умом. А если он не может сам? Если он не так силён духом, как могло показаться? Тогда этот груз так и останется на его плечах. Рано, или поздно, он бы повзрослел и видимо это взросление началось рано. Если раньше по поведению Кена было все понятно, то сейчас уже нет. Всего парня внутри сковывала память той обиды, внутренний голос говорил, что нельзя ему доверять и наступать на одни и те же грабли, но и разум говорил о том, что без него он не справится. — Вот почему всегда так, почему ты так сложно говоришь, — не выдерживает тот и вдруг всхлипывает. — Нет-нет, в полицию я точно не пойду… а аборт… Ты ведь прекрасно понимаешь, что я тоже не могу его убить, но как с этим жить дальше?! Держаться вместе, да как?! Я не могу тебе верить, увы… ты же просто не хочешь проблем, потому и просишь вернуться. Речь Майки уже под конец заплетается, и он вновь начинает рыдать. Было очень сложно сдерживать эмоции и здраво мыслить. После пары всхлипываний, Манджиро все же затихает, вытирая слёзы рукой. — Я даже не знаю, люблю ли я тебя, в последние дни я и вовсе о тебе забыл и только этот проклятый тест напомнил о тебе, — Майки вновь сильно хмурится, но через пару минут его брови снова расслабляются. — Я согласен, что нужно быть вместе, но… Эй-эй! Ты чего?! Майки чуть не вскочил от увиденного. У него самого замерло сердце, когда он увидел, как чистые джинсы Кена только что окунули в грязную лужу. Сам блондин прижался к его ногам, причём крепко, даже не собираясь их отпускать. Манджиро сразу засмущался, почувствовав себя неловко, то и дело оглядываясь на прохожих, мало ли что подумают. — Ну все-все, поднимайся, не принижайся так, — шепчет ему парень, сам спускаясь с лавочки, чтобы не стеснять самого себя. Сано хватает его за плечи и смотрит ему в глаза. — Ладно… я согласен на твои условия, но, живу я у тебя и за твой счёт, перед моими родителями объясняешься ты, устраиваешься на хорошую работу как можно быстрее, обеспечиваешь нас обоих, и чтобы я не слышал никакого нытья, ты сам на это согласился. И да, я не обещаю, что у нас все будет как прежде, вряд ли я разрешу себя поцеловать, поэтому мы просто живем вместе, понял? Считай, что свободные отношения. Майки говорил серьезно и строго, от прошлых эмоций не осталось ничего. Сано понимал, что именно то, что ему надо было. Если Кен будет выполнять все его условия, то Манджиро сможет поверить, что тот изменился и действительно готов пойти на все ради них обоих. Возможно, в какой-то мере он был жесток, ну, а Дракен не поступал с ним жестоко? В том то и дело! Сердце внутри отдавало какой-то болью, становилось досадно от того, что Майки даже не притронется к его губам, не обнимет, как раньше. Словно за эти три недели он стал совершенно другим человеком, хотя ничего не изменилось. Манджиро в итоге не выдержал и сдался. — Ладно, целовать можно, так уж и быть, но опять же повторюсь, то, чего между нами было, больше не будет, — сухо сказал парень, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. Кен продолжает молча слушать крики, слёзы и истерику Майки, прекрасно понимая, что иного слушать он не заслуживает. Парень даже удивляется: почему Майки его не ударил даже? Фактически, он обрюхатил его, мерзкий лжец, который придумал себе идеальный мир, в котором теория перерождения души становится реальностью. Эма не Майки, и это надо было понять ещё в том автобусе, в ту самую секунду, когда его сознание внезапно нарисовало образ девушки вместо низкого, веселого, задиристого парня, который впоследствии безумно полюбил его. А эгоизм и инфантильные мечты Кена сломали его, сделав в своих же глазах ничтожеством, которого любят лишь за то, что он похож на покойную девушку. Рюгуджи прижимается к нему крепче, уже не веря в то, что ему дозволено прощение за всё, что он сделал. — Я приму любой твой ответ, Манджиро, — ещё раз тихо, но уверенно проговорил Кен, так чтобы Сано услышал. — Любое решение. Но вдруг внезапно его холодное лицо, забрызганное каплями грязной воды из лужи, чувствует чьё-то тёплое дыхание, а тело, которое он обнимает начинает двигаться. И наконец он слышит эти долгожданные слова, которые согрели его сердце, словно потерянная душа вновь вернулась обратно в родное тело. Манджиро согласился жить с ним после всего того, что он сделал. Миг — и щеки Дракена подергиваются румянцем, лицо расплывается в облегчение и блаженстве, а тело словно резко теряет все силы, парень готов свалиться в лужу от усталости. Возможно, он слишком нервничал, впервые, что его настолько подкосило, но сейчас это было абсолютно неважно. В голове Дракена стучали слова Манджиро «Ладно, я согласен на твои условия», и от них сердце начинает трепетать в радостном возбуждении: вот-вот и вылетит из груди на крыльях любви. Кен ласково берет руку Майки, массирует фаланги и костяшки его пальцев, притрагиваясь своей грубоватой кожей к его нежнейшей. Это создавало некий контраст в ощущениях, что очень будоражило. Рюгуджи тепло улыбается и встает с колен, притягивая аккуратно (чтобы он не запачкался) Майки. Прижав к своей груди, он зарывается большой двор ю в его шелковистые, пшеничные волосы и шепчет на ухо, совсем-совсем тихо: — Я сделаю всё для тебя, на этот раз я не вру и докажу это, — он не решает притронуться губами к его коже, уже запомнив правила. — Ты будешь счастлив. Пойдём к твоим родителям, и я им все расскажу?