14:13
кому: Нобара
«мне нужно твое экспертное мнение»
Откинувшись на спинку стула, все еще держа в одной руке вилку, словно это был его способ самообороны, Мегуми вытащил телефон из кармана и быстро напечатал тому самому спецу по всяким эзотерическим вещам, который по совместительству был его лучшей подругой. 14:13 от кого: Нобара «рада знать, что ты все еще жив, Фушигуро» 14:13 от кого: Нобара «если ты по поводу той своей уродской кофты, то мое мнение - ее давным-давно пора выбросить. это уже даже не смешно» 14:13 от кого: Нобара «и я сушу ногти в лампе. поэтому не трать мое время попусту» Ответные сообщения пришли моментально, и, не открыв их полностью, но успев прочитать текст каждого на шторке уведомлений, уверенность Фушигуро в правильности решения уже была не такой прочной. Проигнорировав уничижительный выпад в сторону своей любимой толстовки, которую действительно пора бы было выбросить из-за того безобразия, в которое она превратилась за два года стабильной носки, Мегуми сразу перешел к животрепещущей теме.14:14
кому: Нобара
«нет, это по другому вопросу. ты же разбираешься в знаках зодиака?»
Она точно в них разбиралась, но, не зная, как бы еще плавно подвести к теме, Мегуми решил немного потанцевать вокруг нее. 14:14 от кого: Нобара «…» 14:14 от кого: Нобара «ты, наконец-то, пошел на то шоу для умников и посыпался на вопросе об астрологии?»14:15
кому: Нобара
«нет»
14:15 от кого: Нобара «ладно, при встрече я все равно узнаю, что привело тебя к этому вопросу» У Мегуми не было ни малейших сомнений в том, что она точно словесно выбьет из него все, что ее будет интересовать, поэтому их следующее собрание он будет оттягивать столько, сколько потребуется. 14:15 от кого: Нобара «что тебя интересует?»14:18
кому: Нобара
«месяц ноябрь тебе о чем-то говорит?»
14:18 от кого: Нобара «конкретнее, Фушигуро. месяц, число, время рождения. выкладывай все, что известно»14:18
кому: Нобара
«пятнадцатое ноября»
Двухминутное молчание, наступившее после последнего сообщения, начало немного беспокоить Мегуми своей загадочностью, но его право волноваться об этом разговоре закончилось еще на том моменте, когда он только открыл диалог с Нобарой, поэтому все, что ему оставалось делать, - это напряженно пялиться на то возникающую, то пропадающую строку «собеседник печатает». 14:20 от кого: Нобара «ох, дорогой…» 14:20 от кого: Нобара «рада была тебя знать все это время…» Напускной драматизм окружал Фушигуро со всех сторон, наполняя его жизнь именно тем уровнем накала, который требовался для всестороннего раскрытия всего эмоционального диапазона, что был заложен в нем с самого рождения, но порой он все же доводил его до бесконтрольного закатывания глаз. 14:21 от кого: Нобара «ну, а вообще, ух. ты, все-таки, решил найти себе кого-то еще более твердолобого, чем ты сам? растешь, Фушигуро»14:22
кому: Нобара
«не играй со мной в загадки»
14:22 от кого: Нобара «я все равно не смогу сейчас тебе все объяснить вкратце. если сильно торопишься, почитай в интернете»14:23
кому: Нобара
«ты думаешь, я, блять, не знаю о существовании интернета? я для того тебе и написал, чтобы не читать кучу хуйни по теме, которая мне неизвестна»
14:23 от кого: Нобара «я проигнорирую этот твой выпад в мою сторону для твоего же блага» 14:28 от кого: Нобара «скинь его инстаграм»14:28
кому: Нобара
«кого?»
14:29 от кого: Нобара «того, кто стал причиной твоего интереса теми вещами, за которые ты всегда меня осуждал (я все еще хочу тебя побить за это)»14:29
кому Нобара
«нет.»
— Как твоя учеба? — Мегуми резко поднял взгляд от телефона и уперся в две пары глаз, выжидающе на него смотрящие. Третья пара все еще была занята куском мяса, которое громко пережевывала прямо из рук Сукуны, поэтому уровень осуждения за столом слегка понизился с прошлого раза, как Мегуми осматривал окружающую ситуацию. 14:30 от кого: Нобара «фотку?..» Да господи ты боже мой, Нобара.14:30
кому: Нобара
«нет.»
14:31 от кого: Нобара «ты сейчас ставишь под сомнение все тринадцать лет нашей дружбы, Фушигуро. это подло» Даже если это так, то Мегуми быстро отпугнул от себя навязанное ему чувство вины и решил поставить точку, потому что разрывать свое внимание между перепиской и разговором, хоть и было терпимо, но это бы точно довело его до бешенства.14:32
кому: Нобара
«все, разговор закончен»
Не получив из переписки ровным счетом ничего, кроме порции раздражения и вязкого послевкусия от предательства самого себя из-за того, что пытался влезть в то, что раньше всегда презирал, Мегуми быстро отключил оповещения в диалоге с Кугисаки на ближайший час, так как знал, что его «разговор окончен» был окончен только для него, а для его лучшей подруги это было зеленым светом для всего того потока угрожающих и оскорбляющих сообщений. — А? — Фушигуро засунул телефон обратно в карман, удобно усаживаясь на стуле. — Как твоя учеба? — Тоджи слегка поднял брови, ожидая ответ, и Мегуми не видел смысла продолжать молчать дальше. — Я все еще на повышенной стипендии, — Фушигуро пожал плечами, возвращаясь к своим овощным горкам на тарелке. — Все в порядке. — Тот придирчивый идиот все еще тебя достает со своим предметом? Преподаватель по уголовному праву действительно был заносчивым и невыносимым человеком, и Мегуми бы предпочел не вспоминать о нем хотя бы в выходные, но игнорировать вопрос отца было бы глупо. — Он переключил свое внимание на Инумаки и теперь его заебывает своими докладами. После того случая, когда я поругался с ним, он делает вид, что меня не существует, — Туча, чью трапезу прервал звук голоса Мегуми, снисходительно повернула к нему свою голову, но, не найдя для себя причины долго задерживать взгляд на таком незначительном человеке, как ее хозяин, продолжила облизывать пальцы Сукуны, и Фушигуро еще никогда в жизни так сильно не задумывался о привилегиях переселения своей души в эту наглую кошку. — У тебя не будет потом проблем с этим? — Отец никогда особо сильно не интересовался учебой Мегуми, так как, начиная со средней школы, сын дал ясно понять, что справляется со всем сам, и неуместная помощь со стороны для него всегда являлась ничем иным, как преградой к обретению полной независимости и самостоятельности. — Если возникнут проблемы, я все равно одержу победу в кулачном бою с этим придурком, — та несуществующая пороховая бочка, на которой мысленно сидел Мегуми, постепенно начала обретать очертания обычного кухонного стула, и он был рад облегченно выдохнуть, больше не ощущая напряжения. Тоджи весело фыркнул, вытирая рот салфеткой, и Мегуми заметил, что за то время, что прошло с момента их появления в доме, он стал выглядеть гораздо бодрее, но, учитывая врожденную визуальную похуистичность, «бодрость» в его случае транслировалась лишь в повышенной громкости голоса и редких ленивых смешках, причиной которых были его собственные шутки: — Я думал, ты завязал со своими драками. — Драками? Ты что, был тем самым плохим парнем в школе, который решает свои вопросы физическим путем? — Ремен выглядел слегка удивленным вскрывшимся фактом, но Тоджи легко махнул рукой на это, все еще посмеиваясь. — Я именно из-за его разборок и подружился с директором школы. — О боже, Мегуми, мне теперь немного страшно шутить над тобой. Мало ли, твое альтер-эго вернется и мне придется потом нос вправлять, — Сукуна поджал одну ногу к груди сразу же, как Туча, наевшись, спрыгнула с его коленей и унеслась в другую часть дома, чтобы переварить все то количество мяса, что ей было скормлено. — Я злой, но не тупой. Я бы не стал с тобой драться, потому что знаю, что ты меня переломаешь пополам в случае чего, — Фушигуро не смог сдержать смех из-за воспоминания о том, как Сукуна уже пытался «переломать» его вчера, но быстро успокоился, потому что объяснить причину своего веселья он бы не осилил. — М, — отец перевел свой непонимающий взгляд с Мегуми на Ремена и решил изменить вектор их разговора: — Ты устраивал драки в школе? Или у тебя был другой способ побесить своих родителей? — Рукоприкладство немного не моя тема, а причиной недовольства своих родителей был всегда я сам, — после этой размытой фразы та несуществующая пороховая бочка, которая почти полностью растворилась в их непринужденном общении, снова стала физически ощущаться под задницей Фушигуро, и он уже не был рад, что причина, по которой она может ебнуть, будет не его грязный секретик, а явные проблемы в семейных отношениях Сукуны. — О, перестаньте, это все пройденный этап моей жизни, и сейчас меня это никак не задевает, — Ремен, заметив, как Мегуми и Тоджи немного застыли после его слов, не в силах подобрать правильный ответ, быстро объяснился, но все равно не сбавил напряжение, что повисло над столом. — У тебя были проблемы с родителями? — Мегуми был благодарен отцу за то, что он избавил его от надобности самому задавать такой откровенно бестактный вопрос, который бы еще долго его ковырял изнутри, если бы остался без ответа. — Ага, — Сукуна откинулся на спинку стула, все еще прижимая колено к груди, и Мегуми не нашел явных признаков раздражения или грусти. — Я с четырнадцати лет живу у Чосо, потому что никогда не оправдывал ожидания своего отца. Ну, не то что бы не оправдывал, просто его картина мира слабо совпадала с моей, а жить по его правилам у меня никогда не было желания. Поэтому, как только у моего дяди появилась возможность забрать меня к себе, он этим воспользовался, потому что он был единственным, кого я посвящал в свои тогдашние проблемы, и он был заинтересован вытащить меня из той диктатуры, которая всегда была излюбленной формой правления в моем доме, — ох ты ж, блять. — Такие делишки. Так что, если бы я еще вдобавок дрался с кем-то в школе, то точно бы сейчас тут с вами не сидел. Мегуми уже слышал обратный отсчет, который включился на той тротиловой штуке, и знал, что любая искра, высеченная из самого безобидного вопроса, поднимет все на воздух к ебаной матери. — Твой выбор специальности как-то связан со всем этим? — Фушигуро физически ощущал в руке сраные плоскогубцы, и только от ответа Сукуны зависело, тот ли провод он обрезал, чтобы обезвредить бомбу. — Отчасти. Вообще, мне всегда нравилось копаться во всяких причинно-следственных связях, а что, как не психология, в лучшей мере подходит для такого занятия, — Тоджи очень внимательно смотрел на Ремена все время, пока он в общих чертах рассказывал о своем, очевидно, не самом хорошем детстве, и Мегуми понимал, что явно не отсутствие слов было причиной молчания отца. — Все, давайте поболтаем о чем-то другом, потому что я вижу, что слишком резко вывалил все это на вас. Моя ошибка. Мне нравится здесь находиться, поэтому я что-то сильно расслабился. — Причинно-следственные связи? Так что, мы бы могли быть одногруппниками, если бы у тебя было больше терпимости к закону? — Мегуми хватался за любую возможность уйти от раннее поднятой темы, и по тому, как Сукуна хитро улыбнулся ему, он понял, что двигается в правильном направлении. — Мгм, патрулировали бы улицы и объедались пончиками, как в лучших традициях американских фильмов. — Ну, у тебя все еще будет возможность покататься со мной в полицейской машине, только, к сожалению, ты будешь на заднем сидении, за защитным стеклом и в наручниках, потому что все твои сомнительные увлечения добром не закончатся, и рано или поздно я закрою тебя. — А потом ты злишься, когда я говорю тебе не оскорблять людей, сынок, — напряжение над столом исчезло так же легко, как и появилось, и от Мегуми не ускользнуло лукавое выражение лица Сукуны, подразумевающее под собой намного большее, чем просто веселье от шуточной угрозы. Ну, Фушигуро бы действительно не был против воплотить свои слова в реальность, только вместо тюрьмы финалом этой сцены был бы неудобный секс на том самом заднем сидении служебной машины за защитным стеклом. — Я сделаю все возможное, чтобы избежать твоего вездесущего наказания, — Сукуна все еще хитро улыбался, смотря прямо в глаза через весь стол, и Мегуми почувствовал, как у него закололо в затылке. — Мне нравятся твои татуировки, парень, — отец, Фушигуро был более, чем уверен, обратил внимание на неприлично долгий и вязкий зрительный контакт, который возник непонятно из-за чего и базировался на том же, и, чтобы не нагонять еще большую неловкость, указал пальцем на руку Сукуны, лежавшую на колене его подогнутой ноги. — О, хотите, я могу и вам сделать что-то, — Ремен, моргнув, переключил свое внимание на Тоджи и делал вид, словно не он только что своими глазами позволил Мегуми увидеть что-то, что было слегка неуместно показывать в данной ситуации. — Я не профи, конечно, но вот это рисовал и бил сам, — он небрежно очертил свою руку пальцем и протянул ее вперед, чтобы отец получше рассмотрел. — Какого хрена? — Фушигуро не знал, к какому именно элементу услышанного был адресован его вопрос, поскольку он был всеобъемлющим и имел отношение сразу ко всему, что только что сказал Сукуна, но Ремен интерпретировал его слова по-своему и ответил только на то, в чем увидел необходимость прояснить ситуацию. — Это было мое хобби, пока я не перешел на четвертый курс и не нашел работу. Я бы занимался этим и сейчас, но у меня нет столько времени, — Туча снова решила польстить всех присутствующих своим визитом и, даже не мешкаясь, сходу вылезла обратно на свое, казалось, законное место. — Почему ты так удивлен? Разве я не выгляжу, как стереотипный чел с тату-машинкой? Хочешь, и тебе набью что-то? «Лучший коп этого города» на всю спину подойдет? — Неважно, — сегодняшний день стал для Фушигуро днем ознакомления с, неизвестными ему ранее, основополагающими частями Сукуны, и единственное, что он чувствовал по этому поводу, это нужду узнать еще больше. Живя в одной комнате все это время, Ремен не углублялся в рассказы о своей жизни так интенсивно, как за прошедшие несколько часов, и Фушигуро уже второй раз за день понял, что только он сам виноват в том, что все эти вещи, которые формировали Ремена всю его прожитую жизнь, оставались ему неизвестными до этих пор. Он почувствовал себя слепым кротом, ползущим на свет и не знающим, что его ждет впереди, но стойкий интерес пересиливал страх неопределенности, и если бы не резко зазвонивший телефон Тоджи, то Мегуми продолжил бы забрасывать Сукуну надоедливыми вопросами. — О, наконец-то, они высунули свои головы из задниц. Пойду поболтаю, — отец выплыл из-за стола и, зажав мобильник между плечом и ухом, ушел в свою комнату, чтобы не обсуждать свои рабочие вопросы на кухне. — Как впечатления? — Фушигуро решил отложить на потом обсуждение всех интересующих тем, которые бы помогли ему узнать еще что-то о Сукуне, - ведь, он надеялся, что времени для этого у них будет достаточно - и, встав со стула, начал собирать посуду. — Ты даже не умер от своей неловкости, поэтому все прошло скучнее, чем я ожидал, — его пальцы утопали в пушистой шерсти Тучи, а взгляд перемещался по кухне, преследуя суетящегося Мегуми. — Моя преждевременная смерть бы тебя развеселила? Ну, я даже не удивлен. Как соберусь покидать этот мир, напишу тебе смску, чтобы у тебя была возможность похихикать от души, — Фушигуро нравилось то, что происходило вокруг, и его впечатление от обеда осталось приемлемым. Честно говоря, оно было гораздо лучше, чем он мог предположить, и даже небольшой шок от истории Ремена не оставил после себя осадок. Хотя, казалось бы. — Хорошо, я обязательно напишу прощальную речь. Как думаешь, будет славно, если я ее сделаю в виде твоей биографии, только, вместо истории жизни, там будут в хронологическом порядке все нелепые ситуации, в которые ты попадал? — Сукуна легко улыбался, отдавая все свое внимание кошке, но грохот, идущий из комнаты Тоджи, отвлек его. — Там все нормально? — Не обращай внимание, он всегда шумный, — аккуратная гора посуды совершенно не вызывала у Фушигуро желание ее вымыть, поскольку это очень редко входило в его обязанности. Начиная с момента развода родителей, Мегуми часто готовил отцу на целую неделю, чтобы у того была возможность нормально питаться, а не перебиваться замороженными пиццами из супермаркета, но мытье использованных емкостей всегда осталось за Тоджи, чтобы сбалансировать его участие в домашних делах. — Машина в мастерской? — Нет, на стоянке в вашем районе. Твой папа уже отдал мне ключи, поэтому можем ехать, если у тебя нет планов здесь, — планов, конечно, как таковых у него не было, но Мегуми не хотелось пока возвращаться в общежитие и весь оставшийся вечер втыкать в сериалы. Он только полчаса назад, когда избавился от дурного предчувствия, начал входить во вкус, и обрывать все на такой ноте было бы непростительно. — Ты мне вчера обещал, что я смогу покататься за рулем, — Фушигуро знал, что Сукуна относится к своим словам серьезно, - если не считать его нескончаемые подъебы, - но все равно решил удостовериться в том, что Ремен не поменял свое мнение с прошлого вечера. — Не помню такого. Это точно я говорил? — Мегуми развернулся к нему, оставляя за спиной все ту же гору посуды, к которой не планировал даже притрагиваться, и сделал самое невпечатленное лицо из всех возможных. Благодаря Нобаре он был осведомлен в том, что большую часть времени его физиономия была либо осуждающей, либо хмурой, но заниматься чем-то настолько бессмысленным, как контроль своей мимики, явно не входило в его планы на эту жизнь. Но, чтобы визуально передать свои эмоции, ему, все же, нравилось использовать все мышцы, которые были в этом задействованы, и он очень надеялся, что Сукуна в полной мере поймет то, насколько большую чушь только что сказал. — Прокрути еще раз вчерашний вечер в голове и обязательно это вспомнишь. — Ну, мне уж точно не мои слова придут первыми на ум, если я начну вспоминать все, что происходило вчера ночью. — Фушигуро не знал, с каких пор они начали общаться в таком ключе, и что именно стало причиной такого бесстыдного поведения Ремена, но ему определенно нравилось. Они будто играли в какую-то словесную игру, и пока ни одному из них не было известно, чем все закончится. — Так, мне нужно отъехать. Эти бараны неправильно закрыли наш договор о сотрудничестве с ними, — тихая, контролируемая ярость отца буквально зашла на кухню вперед него, прерывая легкий флирт, который грозился в любую секунду перейти в действия, если бы у кого-то из этих двоих было меньше приличия и мозгов. — Сукуна, угостишь меня своими вишневыми сигаретами? — Ага, можете забрать пачку, там все равно четыре штуки осталось. Она где-то на улице лежит, — Мегуми стало невдомек, почему его отцу позволено стрелять у Ремена курево, а сам он всегда получает по рукам, если тянется к пачке на совместных перекурах в комнате, но разбираться с этим сейчас у него не было желания. Да и, вряд ли, Сукуна бы объяснил свое поведение чем-то иным, кроме пожимания плечами. — Я рад был с тобой познакомиться, парень. Ты можешь писать мне в любое время, если возникнут проблемы с машиной, — Тоджи протянул ладонь для рукопожатия, и Ремен, встав со стула, чтобы сохранять правила хорошего тона, протянул свою в ответ. Такие незначительные проявления человеческой симпатии часто оставались Мегуми незамеченными, но в этот раз он не пожалел, что стал свидетелем чего-то подобного. То, какими дружелюбными они выглядели друг с другом, слегка сжало воздух в груди Фушигуро, но он быстро ушел от этого, чтобы не вгонять себя в анализ. — Ты, хоть и уходишь, но посуда остается на тебе, понял? — Мегуми деловито заломал обе свои руки перед собой, чтобы дать понять, что он абсолютно серьезен в своих словах, и что они не могут быть оспорены. — Будет сделано, — Тоджи комично отсалютовал рукой от виска и, кивнув головой на прощание, ушел прочь по своим делам. Все, что касалось его работы, решалось им незамедлительно, поэтому Мегуми не был удивлен, что уже второй свой выходной отец истратит на нервотрепку, связанную с юридическими бумажками. И, как бы пессимистично это не звучало, но его мастерская в данной точке его жизни была одной из немногих вещей, в чем Тоджи находил для себя отраду, поэтому то, что он так много времени тратит на поддержание работоспособности всех ее частей, не требовало объяснений. — Ты хочешь оставить после себя бардак, чтобы отец это вечером все убирал? У тебя нет совести, Мегуми, — веселые нотки в голосе Сукуны делали его слова совершенно несерьезными, и Фушигуро на это лишь закатил глаза. — Вон, пусть Туча помоет посуду. Хоть какой-то смысл будет от этой бестолковой кошки. — Я представляю ее интересы в данный момент, поэтому притормози с оскорблениями, — Ремен театрально прижал ее к груди, якобы защищая от нападок Мегуми, и злостно нахмурил брови. — Встретимся в суде. И, будь уверен, я найду все доказательства того, как она безжалостно обдирала мебель своими когтями, задокументирую это и сделаю все, чтобы очернить ее образ перед присяжными. У вас не будет шансов на победу, господин адвокат, — Мегуми с удовольствием поддерживал шуточную атмосферу, чувствуя, как с каждой секундой окружающая легкость превращалась в то тяжелое притяжение, что промелькнуло между ними за столом, пока они перекидывались словесными уколами. — Не хочешь пойти в комнату? — Двойной смысл фразы был настолько прозрачным, что с таким успехом можно было сказать что-то, типа, «не хочешь потрахаться, а?», поэтому Мегуми был уверен, что Сукуна со своими умственными способностями без труда все поймет. — Да, — твердая уверенность, с которой прозвучал ответ, заставила Мегуми громко сглотнуть и немного проморгаться, чтобы не торопить события. — Супер. Оставь в покое это меховое зло и пошли, — тело Фушигуро бессознательно двинулось в сторону комнаты, но он, вспомнив о правилах гигиены, резко затормозил. — Помой руки после кота. Я не хочу, чтобы ты меня трогал теми же ладонями, что весь обед вычесывали Тучу. — Ремен раздраженно выдохнул, но, придерживаясь тех же правил, послушно протопал мимо Мегуми в сторону ванной. Комната любого среднестатистического подростка с пиздецки большой вероятностью была оборудована под сеансы быстрой, бесшумной дрочки, и жилище Фушигуро было ярким тому примером, поэтому то, что он задумал сделать, пока Сукуна избавлялся от следов этой бессовестной кошки, сможет воплотиться в жизнь легко и непринужденно, так как верхний ящик его учебного стола имел в себе все необходимое для уничтожения улик. Идея секса с другими людьми в собственной комнате никогда не прельщала его от слова совсем, поскольку осторожность, с которой ему бы пришлось заниматься всеми этими вещами, пытаясь оставаться тихим, абсолютно точно испортила бы весь настрой. Ну, и смотреть потом в глаза своим родителями, которые всегда были тактичными, но уж точно не глупыми или глухими, было бы ахуенно стыдно. Но сейчас дом был без лишних свидетелей, и надобности в том, чтобы вести себя предельно беззвучно, оставаясь непойманными в своих развлечениях, не было совершенно, и Мегуми, проверив свое предположение насчет своего конспирологического ящика и удостоверившись, что в нем все осталось на своих местах, глубоко вдохнул, предвкушая веселье. Он быстро пробежался взглядом по всем тем полкам, что с интересом разглядывал Сукуна часами ранее, пытаясь увидеть этот единственный живой уголок своей спальни как бы со стороны и представить, какие мысли возникли у Ремена при изучении артефактов его отрочества, но назойливое возбуждение, щекочущее голову изнутри, препятствовало генерации связных мыслей. Фотографии, что он систематически либо нагло воровал, либо с боем выпрашивал у Нобары, были развешаны по всему периметру одной из задних стенок шкафа с помощью кнопок, и Мегуми нравилось то, как симпатично все это выглядит. Сладкая ностальгия, возникающая каждый раз, когда Фушигуро цеплялся глазами за снимки пятилетней давности, отдавалась приятным, но тоскливым гулом глубоко в груди, мысленно откидывая его назад во времени. Он знал, что небольшая часть его души была до жути сентиментальной штукой, и именно она помогала разбавлять ту невыносимую заносчивость, из-за которой у Мегуми часто возникали ссоры с его друзьями в более раннем возрасте. Фушигуро был требовательным не только к себе, но и к своему окружению, чем часто отпугивал более беспечных людей, и первое время, когда он только начинал социализироваться в обществе, этот факт его расстраивал и злил одновременно, но потом, приобретая понимание того, как устроены человеческие отношения, он даже был рад, что некоторые из тех странных ребят, что всегда крутились вокруг него, мягко отсеялись и дали место тем, кто этого действительно стоил. Поэтому все эти фотографии являлись для Мегуми не только приятными отголосками прошлого, но и физическим напоминанием о том, что у него есть пара-тройка друзей, готовых терпеть все его припадки невыносимой упертости и даже находить в этом свой кайф. — Чем займемся? — Сукуна подкрался настолько бесшумно, что Мегуми на секунду засомневался в своих слуховых способностях. — Даже не знаю. Давай, я научу тебя играть на гитаре? Может, притащить альбом с детскими фотками? О, еще можем пройти все те дурацкие тесты в журналах. Что тебе по душе? — Фушигуро двинулся в сторону своего стола, чтобы заранее все подготовить, но Ремен вытянул руку вперед, создавая преграду поперек грудной клетки Мегуми. — Я бы предпочел заняться тем, к чему ты меня подводил весь обед, — Фушигуро испытывал извращенное удовлетворение от того, что каждый их секс начинался так, словно они делали это множество раз, и буквально жили свои жизни до этого лишь для того, чтобы в какой-то момент прийти к тому, что их неизбежно поджидало. — Ты о возможном суде над Тучей? — Сукуна улыбнулся, одновременно закусывая нижнюю губу, чтобы сдержать смех. — О том, чтобы слегка сбросить напряжение, — рука Ремена все еще преграждала путь Мегуми к его заветному ящику, но, как только он понял, что любые движения в комнате прекратились, опустил ее вниз и наклонился ближе, чтобы легко коснуться своими губами верхней губы Мегуми. — О, значит, все-таки, будем проходить тесты из журнала? — Фушигуро почувствовал, как бессознательно улыбается, позволяя Сукуне оставлять невесомые поцелуи вокруг своего рта. Тихое дыхание Ремена щекотало его щеки, но он был не в состоянии жаловаться на что-либо, наслаждаясь тем, чего хотел с последнего визита в свою обитель. — Да, Мегуми, — Сукуна увиливал от попыток Фушигуро поцеловать его нормально, играя в какие-то свои, только ему понятные, игры. — Доставай свой хлам с полки. Нам нужны гелевые разноцветные ручки с блестками, чтобы усилить удовольствие от прохождения теста «кто из Ван Дирекшн твой будущий парень». — Там нет такого теста, — Мегуми удалось подловить момент, чтобы успеть прижаться губами к Ремену, но он не позволил углубить поцелуй, крепко сомкнув челюсти, хитро улыбаясь. — То есть, ты все же изучал содержание тех журнальчиков, да? — Фушигуро почувствовал теплую ладонь на затылке и автоматически откинул голову назад, гонясь за этим прикосновением. — Сильно расстроился, когда не нашел тест на то, кто твой будущий бойфренд? — Бойфренд? Боже, что за нелепое слово? — Интенсивность зрительного контакта можно было физически ощутить в воздухе между ними, и они оба знали, что никто не собирается его разрывать. — Там есть статья «топ 5 советов, как понравиться парню». Может, прочтешь, чтобы не вляпаться в какую-то стыдную историю? — Обязательно. Надеюсь, там все пункты состоят из обманных манипуляций, типа, покатайте его на эмоциональных качелях и прочая ебатня, — Фушигуро так сильно нравилось то, как Сукуна лукаво изучал его лицо, увеличивая давление ладони на затылке, что в какой-то момент словил себя на том, что практически не дышит, позволяя мягким волнам возбуждения бегать по его телу. — Естественно. Все эти журналы созданы для того, чтобы давать советы, как наебывать друг друга и выдавать желаемое за действительное, — Мегуми только сейчас вспомнил о наличии у себя таких нужных штук, как руки, поэтому чересчур резко схватился за футболку Сукуны, комкая ее посередине груди. — Чувствую, я скоро лишусь своего кабинета. Прямо передо мной сейчас происходит становление очень мудрого психолога, — Ремен немного отшатнулся от внезапного участия Фушигуро в том, что они тут устроили, но быстро расслабился, когда пальцы Мегуми поползли вверх и начали разминать его плечи. — Ну уж нет. Я же обещал тебя упечь за решетку, — Фушигуро продолжал свой изучающий путь по телу Сукуны, мягко сжимая все, до чего дотягивались ладони. Он еще в первый раз, когда они занимались сексом, осознал, настолько горячий Ремен, но сейчас жар, что исходил от Сукуны, под руками Мегуми ощущался особенно ярко. То ли хронически повышенная температура Ремена, то ли хронический озноб Фушигуро, но игра на таких контрастах заставляла Мегуми хотеть большего. Больше контакта, больше тепла, больше поцелуев, в конце концов. — Знаешь, слегка проблематично настроиться на нужную волну, когда ты постоянно меня смешишь. — Может, в этом и был мой план. Я с каждым разом буду увеличивать сложность, чтобы вырастить из тебя воина, — улыбка не пропадала с лица Сукуны все это время, и, наверное, именно этот факт и являлся причиной, по которой Мегуми все еще не разозлился из-за его дурачеств, а внимал всему, что тот говорит, и пытался отвечать в том же настроении. — Да пошел ты, — Фушигуро фыркнул, смыкая пальцы обеих рук на затылке Сукуны, чтобы создать своеобразный капкан и, наконец-то, поцеловать его. — Что у тебя за настроение сегодня такое? — Какое? — Их губы мягко столкнулись, когда Ремен слегка понизил уровень своего идиотизма и позволил Мегуми взять то, что тот хотел. — Слишком игривое, что ли, — прерываться на разговор не особо сильно хотелось: особенно, когда Фушигуро услышал, как у Сукуны перехватило дыхание от его языка, что, хвала небесам, скользнул тому в рот. Это был третий их поцелуй за четвертый секс, и Мегуми очень уверенно был настроен сравнять счеты в этой вопиющей несостыковке. — Ох, ты просто… ммм… так рьяно рассказывал… ммм… о том, что меня закроешь,.. ммм… что я немного возбудился, — Фушигуро, уже почувствовав сладость рта Сукуны, больше не в силах был остановиться, поэтому Ремену приходилось вклинивать свои слова в те моменты, когда их языки меняли свою траекторию. — Тебя возбуждает перспектива сесть в тюрьму? — Мегуми слегка отстранился, чтобы суметь связно выразить свой вопрос, и то, как растерялся Сукуна от потери контакта, вытягивая шею вперед, отдалось покалыванием внизу живота. — Меня возбуждает твоя уверенность в том, что когда-нибудь у тебя хватит смелости это сделать. — Предложение больше десяти слов, сказанное почти без запинки, было успехом в сложившейся ситуации, но Фушигуро это воспринял за личное поражение. Это означало только одно: он недостаточно старался, чтобы выбить своим языком у Сукуны возможность говорить. Ну, что ж, они еще к этому придут. — О, нет, у меня нет столько распущенности, чтобы целоваться при твоей кошке. Туча, как и при знакомстве, обвилась вокруг ног Ремена, пытаясь нарушить атмосферу, - потому что она была очень подлой кошкой, если верить показаниям Фушигуро, - и только после слов Сукуны Мегуми, опустив голову вниз, заметил ее. — Да ебать тебя в рот, Сукуна, — нарастающее возбуждение никуда не делось, но тихая злость на все вокруг уже начала скапливаться в макушке Фушигуро. Он, легко подхватив Тучу под живот, вынес ее за пределы комнаты и резко закрыл дверь, чтобы избежать любых возможных нелепостей, что могли бы в дальнейшем прервать их еще раз. — В сегодняшнюю программу это не входит, — Мегуми, шагая назад, указал рукой в направлении стола, ясно давая понять Сукуне, что ему стоит переместиться туда, чтобы у Фушигуро была возможность в удобный момент дотянуться до ящика. — Все, мы можем продолжить? Или у тебя еще есть какие-то необговоренные темы? — Сукуна, будучи очень смышленым в нужный момент парнем, уперся поясницей в стол, прямо туда, где он стоял полдня назад и вызывал своим видом бесконтрольное желание у Мегуми его поцеловать. Сейчас, стоя напротив него и выжидающе смотря, Фушигуро знал, что у него есть возможность осуществить свое желание в сию же секунду, но целоваться, одновременно разговаривая, тем самым нарушая вайб, он посчитал безмозглой идеей. — Ты когда-нибудь сюда кого-то приводил? — Ремен подтянул его к себе за край толстовки, чтобы сократить расстояние, и сразу же положил руки на талию поверх одежды. — Ни в коем случае, — Сукуну хотелось трогать всего, не пропуская ни одного участка, но, чтобы оставаться более реалистичным и не ловить звезд с неба, Мегуми аккуратно пробрался кончиками пальцев ему под футболку. Из-за прохладных рук Фушигуро Сукуна тихо зашипел сквозь стиснутые зубы, возвращая свое внимание к губам Мегуми. — Нарушаешь свои же правила? В чем дело? — Губы Сукуны были такими мягкими и отзывчивыми, что это натолкнуло Мегуми на мысль о том, как так получилось, что такой приятный рот может постоянно говорить столько чуши. — Хочу закрыть пунктик насчет секса в собственной комнате, — Фушигуро не особо стеснялся пользоваться своими руками в полной мере, поглаживая ими бока и живот Сукуны. От таких неторопливых движений тело Ремена слегка подрагивало, когда Мегуми особенно хорошо и настойчиво проводил открытой ладонью вверх по голой груди. — Чувствую себя использованным, — он наклонил голову в сторону, чтобы их носы не препятствовали облизыванию друг друга, и от влажных звуков, что получались от их движений, ноги Мегуми начали подкашиваться. — О, нет,.. — использовать Ремена для каких бы то ни было целей без его согласия на это у Фушигуро не было запланировано, и он почувствовал себя должным это уточнить, — я не это имел в виду. — Мегуми, — Сукуна тихо засмеялся, упираясь лбом в его плечо. — Перестань так много думать. Если бы я этого не хотел, то я бы не делал. Не думай, что я буду слепо потакать всем твоим желаниями, чтобы получить твое одобрение, ладно? — Легкое касание его мокрого языка к нежному участку на шее дало Фушигуро понять, что никто здесь не заставляет себя через силу учавствовать в его распутных делишках. — Мне нравится это не меньше, чем тебе. — Рад слышать, — член Мегуми, зажатый между ногой и плотной тканью его черных джинсов, не позволял о себе забывать ни на секунду, отзываясь на каждое прикосновение губ, языка, рук, пальцев и даже горячей груди Сукуны. Они так плотно состыковались своими телами в попытках облизать друг друга, что, если бы им предложили участие в каком-то дурацком конкурсе, где бы нужно было лопнуть воздушный шар или удерживать листок бумаги в пространстве между ними, то победа была бы у них в кармане. Свет от солнца проходил через полуоткрытое окно, рисуя линию прямо посередине комнаты, и только по тому, как она двигалась и мрачнела, пока небесный диск закатывался за горизонт, можно было понять, сколько времени прошло с начала их сеанса поцелуев. Мегуми с самого начала знал, что сегодня они вряд ли зайдут дальше этого этапа удовлетворения друг друга, поскольку никому не было известно, в какой момент вернется отец, а идея так глупо облажаться, если Тоджи все же приедет раньше и застанет их в самом разгаре веселья, до холодного пота пугала Фушигуро. Да, в принципе, Мегуми и не собирался жаловаться на отсутствие возможности развернуть их деятельность на максимум, потому что то, как Сукуна напористо и уверено отвечал на все его движения, в лучшем виде плавило его мозги. Мегуми отчетливо помнил свой первый опыт поцелуев, который произошел с Такумой, тот самый скейт которого чуть не стал причиной его растрощенного копчика. От этого парня всегда пахло мятной жвачкой и ягодными энергетиками, поэтому то, что его рот оказался на вкус, как смесь этих двух запахов, было очевидно, но от этого не менее приятно. Это произошло само собой, пока они отдыхали на одной из посиделок у Кугисаки дома, и Мегуми, налакавшись водки с соком, решил снять с себя груз неопытности, а удачно подвернувшаяся идея сыграть в ту нелепую игру, суть которой заключалась в том, чтобы уходить в другую комнату или закрываться в шкафу с тем, чье имя выпало тебе на бумажке, отлично поспособствовала исполнению задуманного. Фушигуро, честно, не нарушал правил и точно не ковырялся в стеклянной емкости с теми обрывками из блокнота, пока все были заняты своими делами, чтобы подобрать себе того, кто ему больше всего нравился из присутствующих, а даже если так оно было, то ни у кого с того дня не осталось доказательств его мошенничества. Доказательств мошенничества не было, но там присутствовала Нобара, которая документировала все, что происходило, поэтому потом с похмелья, смотря одно из видео с того дня, которое Кугисаки буквально пихала ему в лицо, он был удивлен, как его рот не порвался в углах из-за всей интенсивности, что он использовал для изучения техники пьяного лизания. Но даже тогда, будучи озабоченным подростком под градусом, он не был на грани оргазма только лишь от блядских поцелуев. — Мегуми, — дыхание Сукуны было таким, словно он только что навернул несколько кругов по району и, запыхавшийся, прибежал к Фушигуро. — Давай притормозим, иначе я обкончаю штаны. — Согласен, — «ящик, идиот!» - эта мысль пробилась сквозь многослойное предооргазменное состояние, возвращая его в настоящий момент. — Так, отодвинься немного, — Мегуми с трудом оторвал свои ладони от плеч Ремена, которые сжимал все это время, и хаотично начал копошиться в гадском столе, который не подавался натиску его ватных рук. — Что ж за блядство, — особенно сильный рывок мог бы закончиться тем, что все содержимое рассыпалось бы на пол вместе с тем злосчастным ящиком, но Сукуна вовремя высунул колено в сторону, чтобы предотвратить бардак. — Итак, мы можем продолжить, — Фушигуро был настолько возбужден, что не почувствовал даже самого маленького укола стыда, когда швырнул на стол пачку салфеток и смехотворно большую бутылку лосьона для рук. — Ты готов к любым случайностям, да? — Ремен, визуально изучив предметы, что стояли возле его бедра, засмеялся в голос, слегка сгибаясь пополам. — У тебя подготовка лучше, чем у спецслужб, я смотрю. — Оставь на потом свое осуждение, — эта нелепая ситуация совсем немного понизила градус накала, но Фушигуро был уверен, что им не составит труда двинуться дальше. Он видел, что Сукуна хочет его так же сильно, если судить по ярковыраженному бугру в его штанах, поэтому, решив не затягивать их заминку и дальше, легко расстегнул пряжку ремня вместе со змейкой и приспустил джинсы вниз, чтобы открыть себе доступ к члену. — Когда ты это задумал? — Мегуми услышал, как у Ремена перехватило дыхание, когда он сомкнул пальцы на головке, ведя вниз. Сукуна уже был влажный от предэякулята, что скользко растекся по всей длине, пока они буквально трахали рты друг друга своими языками, поэтому надобности в лосьоне, чтобы смягчить трение, не было. — Не могу сказать точно, — Фушигуро плавно водил рукой от начала до основания, слегка прокручивая, и то, как Ремен плотно сжимал от этого глаза, ясно отражало то, насколько приятно ему было. — Когда ты начал задвигать тему про то, что я похож на эмо-скейтера. — М, — Сукуна, гоняясь за своими ощущениями, подавался бедрами вперед, показывая, с какой скоростью все нужно делать, чтобы заставить его задыхаться. — У тебя… эм… Фушигуро не прекращал двигать рукой, иногда останавливаясь на головке и сжимая ее сильнее, чтобы медленно вернуть ладонь обратно к паху, и то, что Ремен не мог из-за этого подобрать слов, чтобы закончить предложение, заставляло Мегуми внутренне пищать от восторга. Он не прикасался к себе, потому что, находясь минутами ранее на грани, которая готова была его бросить за черту в любой момент, он понимал, что любое внимание к своему ноющему члену будет последним. Фушигуро нравилось ощущать давление пальцев Сукуны на своем плече и он знал, что это был его способ держаться за окружающую реальность как можно дольше. Его веки подрагивали, когда ладонь Мегуми начинала двигаться быстрее, а рот периодически открывался в немом стоне. Звуки, что Ремен издавал, были тихими, но из-за них сложившаяся ситуация становилась в разы интереснее и горячее. — Хэй, Сукуна, — его член с каждым скольжением ладони по нему становился тяжелее, еще больше наливаясь кровью, но Фушигуро не собирался заканчивать все так быстро. Из-за того, что единственным из них, кто получал физическое воздействие на хер, был Ремен, Мегуми пользовался своей привилегией контролировать весь процесс, не теряя голову в моменте. Он чувствовал тяжелые волны возбуждения по всему телу, но тот факт, что его собственный член все еще был спрятан в штанах и получал свою долю удовольствия лишь от осознания происходящего, помогал Фушигуро использовать все свои навыки и вытягивать из Сукуны эти приятные, дрожащие звуки. — Развернись ко мне спиной, пожалуйста. Мегуми точно был уверен, что Ремен услышал его просьбу, но все равно одной рукой, той, что не была занята членом, взялся за его бедро и потянул на себя, ускоряя мыслительный процесс Сукуны. Имея слабо контролируемое мгновениями ранее желание облизать Ремена всего, сейчас, когда грань собственного оргазма отошла вглубь, у Мегуми начало проясняться в голове, и он был готов еще немного помучить Сукуну, а единственный способ, который он хотел для этого использовать, - это прижаться к нему сзади всем телом, чтобы увеличить физический контакт до максимально возможной в данный момент времени точки. Ремен бессознательно подчинялся любым движениям Фушигуро, поэтому развернуть его на сто восемьдесят градусов не заняло у Мегуми много усилий. — Упрись руками для опоры, — ему так сильно нравилось безобидно помыкать Сукуной, что он хватался за любую возможность продолжать мягко ним руководить. Ремен, глубоко вдохнув, чтобы немного сбавить жар, последовал его указаниям, положив ладони на стол перед собой, и Мегуми, ни секунды не мешкая, снова вернул свои пальцы на его член, второй рукой обхватывая его поперек груди. Футболка, что все еще была надета на Сукуне, мешала прочувствовать все в полной мере так же, как и толстовка Мегуми, грозящаяся в любую секунду довести того до теплового удара, но Фушигуро чувствовал, что они уже прошли ту точку, в которой было позволительно отвлекаться на раздевание. Пряча свое лицо в изгибе шеи Сукуны, чтобы не упираться взглядом в стену, Мегуми почувствовал его запах, который на этой части тела был смесью одеколона, шампуня, средства после бритья и естественного мягкого аромата самого Ремена, и из-за этой комбинации у него чесались мозги до такой степени, что он не мог надышаться. — Что вы там вынюхиваете, детектив? — Сукуна говорил почти шепотом, потому что контролировать свой голос с тем уровнем возбуждения, которое вызывало у него дрожь по всей спине, было крайне проблематично. — Ты так хорошо пахнешь, — Мегуми не смог сдержать тяжелый выдох, который осел прямо на позвонки Ремена, что выглядывали из-под ворота его футболки, и Фушигуро увидел, как Сукуну передернуло от этого. Он был таким чувствительным в этот момент, что Мегуми хотелось сделать ему еще приятнее, но сильная ладонь Ремена, мертвой хваткой вцепившаяся в запястье руки, все быстрее скользящей по его члену, говорила о том, что ему и так достаточно хорошо. — Если ты… сейчас… остановишься, — Сукуна все сильнее сжимал кисть Мегуми, постепенно теряя контроль над телом, и Фушигуро лишь сильнее сжал длину, делая ощущения ярче, — я… тебя… побью. Можно было бы резко остановиться, обрывая стремительно летящий на Сукуну оргазм, но Мегуми решил это отложить до следующего раза, потому что вероятность все испортить была такой же высокой, как и вероятность того, что Ремен разобьет ему нос по итогу. Чувствуя по незначительным судорогам, отзывавшимся в каждой части его тела, что Сукуна больше не может терпеть, Фушигуро убрал руку, что все это время придерживала его поперек груди, не давая осесть на пол, и сомкнул пальцы на пробитом соске поверх футболки. — Блять, — ругань смешалась со стоном, заглушаясь стиснутыми зубами, и все в совокупности было похоже на хныканье, и Фушигуро по этому звуку и по тому, как внезапно Сукуна дернулся вперед, наклоняясь почти к столу, понял, что кайф все же догнал его, обрушиваясь с пиздецкой силой. Мегуми знал на собственном примере, что продолжать дрочить через оргазм сколь продлевает ощущения, столь же и портит все впечатление, поэтому, ощутив теплую сперму на своих пальцах, он тут же убрал руку, позволяя Сукуне самому пройти до конца своего удовольствия. Если бы все это, все же, являлось бы частью сюжета одного из эпизодов комедийного ситкома, то именно в этот момент, сквозь полумрак комнаты, видя, как дрожаще дышит Сукуна, упираясь обеими руками в стол, чтобы вернуть себе самообладание, Мегуми бы точно развернулся лицом к воображаемой камере, чтобы показать зрителям свое до опиздения самодовольное лицо. — Все в порядке? — Начинать свою болтологию в сию же секунду Мегуми не планировал, но легкий оттенок неловкости, которым окрасилась ситуация из-за того, что он не кончил, поэтому находился в здравом уме и был не в состоянии разделить послеоргазменную эйфорию вместе с Сукуной, заставил его говорить против его же воли. — Ты не кончил, — кто бы мог подумать, что Ремен, даже не конца продышавшись, обратит внимание на то, что, стоящий столбом посреди комнаты, Мегуми остался без «подарка», и еще выразит это с такой претензией? — Все в порядке. Я и так чуть крышей не поехал, — все действительно было так. Он не ощущал надобности в том, чтобы довести все до привычного финала, потому что помыкать Сукуной уже и так было ахуенно сильным наслаждением. — Как знаешь. Здесь всегда было так темно? — Он выпрямил спину, беря пачку салфеток, чтобы привести себя в порядок, - потому что Мегуми эгоистично обтер только свои руки минутой ранее - и, оглядевшись по сторонам, словно был путешественником во времени, которого выбросило в рандомное место, нахмурился, сталкиваясь с изменением обстановки в комнате. — Нет, ты просто немного ослеп от своего крышесностного кончалова, — слабое веселье разливалось в грудной клетке Фушигуро, пока он наблюдал, как обессилено Ремен пытался оттереть свою сперму с члена и стола. — Ты превращаешься в придурка после каждого секса? — Сукуна легко улыбался, не имея достаточно сил, чтобы поддерживать свой обычный образ высокомерного мудака. — Хочу пить. — Давай, переодевайся и погнали за машиной. За тобой все еще висит должок, — предвкушение от поездки на машине Чосо затмевала Фушигуро все остальное, поэтому он был намерен забрать свое как можно быстрее. — А, если ты недоволен этим фактом, то это станет тебе на будущее уроком, что наебывать людей плохо. — Обязательно запомню, спасибо за урок морали, Фушигуро, — в отместку за идиотское поведение Мегуми Сукуна, снимая одолженную в обед футболку, бросил ее в кучу использованных салфеток, чтобы даже в таких мелочах проявить свой характер. — Да блять. Теперь ее придется стирать. — Ага, не получится использовать ее для своих извращенных дел. — О чем ты говоришь? — Ну, знаешь, она пахнет мной, мог бы ей себя душить, пока дрочишь. — Господи, Сукуна, не пори херню, — выходя из комнаты, чтобы, наконец-то, хотя бы на шаг приблизиться к катанию по вечернему городу, Мегуми очень хорошо обдумал слова Сукуны, и был слегка раздосадован, что теперь не сможет воплотить это в жизнь.***
— М, кстати, откуда у твоего папы шрам? — Мегуми не был готов к тому собачьему холоду, который встретил их на улице и сохранялся до этих пор, пока они быстро шагали по стоянке, поэтому дрожал, как желейный десерт, поставленный на сабвуфер. — Не совсем уверен в том, что действительно это знаю, — Сукуна пытался идти в том же темпе, что и Фушигуро, но его обычная расслабленная походка слегка его тормозила и оставляла позади, поэтому Мегуми приходилось поворачиваться полубоком, чтобы тот его услышал. — Он всегда рассказывает мне разные истории его происхождения, принимая меня за забывчивого дурака. — Не беги так быстро, мы уже пришли. Фушигуро еще с начала стоянки заметил эту машину, потому что она просто не могла не привлечь его внимание. Всегда катаясь только на отцовском автомобиле, который совершенно не подходил ему под стать, будучи слишком громоздким и грубым, Мегуми всегда хотелось заиметь свою собственную машину, которая бы соответствовала всем его требованиям. Их было не так уж и много, а, если учитывать то, что он абсолютно не разбирался в том, что находится под капотом, то все его пунктики ограничивались только приятным дизайном, черным цветом и утробным рычанием мотора. И, видя перед собой вот это, он понял, какой именно автомобиль он бы повесил на свою доску желаний, если бы она существовала. — Твой дядя занимается каким-то криминалом? — Наглухо тонированная, черная ауди вызывала двоякие ассоциации о ее владельце: тот, кто на ней ездил, был либо золотым ребенком, либо заработал на нее сам, уподобляясь бандитизму. — История это умалчивает, — Сукуна, словно опять забыл о своем обещании, прошагал к водительской двери, уже намереваясь садиться внутрь. — Эй! — Мегуми практически подбежал к Ремену, выхватывая у него ключи и заводя руку с ними за спину, чтобы у Сукуны не было возможности их легко отобрать назад. — Я за рулем, Ремен. — Ого, ты меня по фамилии называл раз пять за все время. Значит, дело и вправду серьезное, — он не выглядел, как человек, готовый вступать ни в словесную, ни в физическую перепалку, поэтому лениво отошел в сторону, давая место Фушигуро. — У нее спортивная комплектация, поэтому не гони слишком быстро, а то перепонки полопаются. — Так кем работает Чосо? — Они все еще стояли по обе стороны от машины, - каждый рядом со своим сидением, - и переглядывались поверх крыши. — Профессиональным выебонщиком, — получив уже второй размытый ответ на свой конкретный вопрос, Мегуми решил отложить это на потом и, снимая машину с сигнализации, с душевным трепетом залез внутрь. — Я тебя еще раз предупреждаю, чтобы ты не разгонялся слишком быстро. Я не спорю, что ты сносный водитель, но закончить такой хороший день намотанными на столб в этой металлической коробке я не хочу. — Хороший день? Тебе понравилось? — У Мегуми не было надежд, что Сукуна честно ответит на вопрос, потому что его любовь к сарказму была выше любой человеческой нормы, но, слушая следующие слова, Фушигуро захотелось переспросить, правильно ли он все понял. — Мне понравилось проводить время у тебя дома. И так же понравилось проводить время с тобой. А еще у тебя очень милая кошка, — Ремен пялился в свое окно, лениво развалившись на сидении, в ожидании того, пока Мегуми разродится куда-то ехать. — Рад слышать, Сукуна. Ты, по большей части, вел себя прилично сегодня, — множество ярких огоньков на приборной панели были очень интересным и увлекательным способом отвлечься от шокирующей откровенности Ремена, который бросил эти слова так легко, словно они одновременно ничего не значили, но в то же время значили слишком много. — Счастлив, что не облажался перед твоим папой, — он крутил кольцо на большом пальце, как делал это всегда, когда чувствовал себя нервным, и Мегуми хотелось поблагодарить свою внимательность за то, что ему был известен этот факт. — Мне, кстати, тоже нравится эта жоповозка. Сможешь по своим внутренних базам подделать документы, чтобы переписать ее на меня? — Какие, блять, внутренние базы? Я студент третьего курса и сам не до конца понимаю, кем буду по итогу, — вязкая неловкость, что оставалась между ними после всех этих, обнародованных Сукуной, откровений развеялась сразу же, как только Ремен, нагло ухмыляясь, снова начал шутить свои шутки. — Хорошо, обращусь к вам позже, офицер. И, не желая больше чувствовать этот дурацкий трепет между ребрами, Мегуми, заведя машину, мягко вырулил со стоянки, погружаясь в быстро сменяющиеся огни вечернего города.