Четвертый капитан

      – Твою мать!       Удар был такой силы, что все, кто стоял в это время, повалились на пол, как кегли. Особенно прочувствованно высказался Ким. Каким бы великолепным не был его корвет, а «прыгать» трижды за сутки туда-сюда, «Чайка» не могла. А остаться одному в солнечной системе у Глаза, когда все на «Ласточке» рванули назад – для него было хуже, чем включить режим «хамелеона» и просто бросить на «якоре» корабль под защитой малой планеты. Авось за сутки (пиратскому кораблю данной модели тоже нужен отдых) никто его не обнаружит…       – Ослабление экрана 20%, – голос Норна был спокоен. – При повторном ударе, ослабление на 40%.       – А на третьем, мы в хлам! – рыкнул я, из капитанского кресла.       Одно было хорошо, повторный удар имперцы нанесут не прямо «вот сейчас». Это только в дешевых фильмах американцев, космические корабли пуляют без остановки по друг другу. Но нет, в реале оказалось не так. И не очень обнадеживало, что мой первый космический бой начинался по классической схеме из учебника – первый удар по энергетическому экрану корабля. Короче, щиту. «Ласточка» не подвела. Если бы экран слетел после первого удара, нас можно было брать тепленькими. Нет, можно было еще побрыкаться, пересесть в штурм-капсулы и полететь, вопя в эфир «выходи, подлый трус!».       Угу… даже не смешно. Корабль без щита после второго удара будет поврежден окончательно и станет не пригоден для выживания. А в открытом космосе, если не хочешь сдохнуть, к твоим услугам только вражеский.       Другое дело, что держать экран постоянно – значит, истощать энергоресурсы корабля.       В любом случае, девяносто процентов победы будет в том случае, если экран противника будет «пробит». «Ласточка» щит-экран долго не продержит. Но и корабль противника не сильно больше, а энергии потребляет больше. Зачем вообще тогда штурм-капсулы? А все просто… если у противников дружно полетят экраны, то каждый четко осознает – «подпитка» будет возможна только за счет проигравшего корабля, а значит взять его надо как можно более невредимым. Вот тогда и летят штурм-капсулы на абордаж, корябая лучами обшивку, и вырубая на корабле противника не важные для жизни, но нужные для маневров элементы.       Этот расклад понимали все.       – Нам не победить, – голос альянца был мрачен. – Прошу дать мне бластер.       – На этом корабле я капитан и я буду решать, когда будем складывать лапки! – жестко сказал я, врубая связь с коммами команды. – Экипаж занять свои места! Штурм-капсулы приготовить к бою! Норн, включи связь с капсулой Алисы!       – Её заметят, – тут же ответил тот.       – Через полчаса у нее закончится воздух, – тихо сказал я. – После боя она умрет там. Или ее расстреляют у нас на глазах. Отставить, Иильс. Включай связь.       Подчинение приказу вышестоящего, оно в крови у каждого настоящего солдата и просто военного. Секунда несогласия, нелепые слова Норна в «защиту» Алисы, было подчинено выучке.       – Есть, – четкий ответ.       Корабль мгновенно установил связь с обнаруженной капсулой. Говорун глушил капсулу для радаров, но… не связь.       – Казачок, прием, – позвал я.       Секунда.       – Серый? – прилетел ответ. Жива!       – Слушай мою команду, солдат! – жестко сказал я, переходя на русский язык, будто по ту сторону меня слушал взрослый настоящий солдат. Космолингва была известна и врагам, но те не могли выучить и знать все языки Содружества и в частности Земли. – Мы вызываем огонь на себя. Твоя задача, развить максимальную скорость и добраться до хвоста противника. По достижении цели сбрасываешь магнитную бомбу. Серая круглая кнопка над головой. Видишь?       Долгие секунды тишины.       – Да, вижу!       – После повторного удара противника приступай к заданию, – я отключил связь.       Теперь все зависело от Алисы. Не подведи, малыш, ты спасешь все наши шкуры.       Норн, Буран и Ким, молча смотрели на меня, не веря услышанному. Игорь, побелел, как мел.       Прошло всего три минуты после первого удара по нам.       – Отвести корабль на тридцать градусов, – приказал я. – Создаем слепую зону для Алисы.       – Ты… – наши взгляды с Норном встретились и мы уже почти привычно сцепились сознаниями. В один миг я передал ему картинку плана, и младший замер, а затем резко кивнул. – Есть, капитан.       – Напомни мне показать вам, как экранировать связь между вами, – раздался вслед голос альянца. – Этот план может сработать. Лишняя капсула найдется?       – Найдется, – ответил я. – Берете первую тройку под начало. Буран, Ким, вторую и третью. Идете веером после того, как упадет их щит.       Только молчите!       – Капитан, вызов с вражеского корабля! – голос Ларра и я уже не смотрю на последних.       – Вперед. Ларр, включай!       Слов альянца я не расслышал, но Буран и Второй капитан ушли до того, как на экране иллюминатора высветилась чужая рубка и беловолосый имперец.       Шесть минут после удара…

*******************************

      – Я, тасс Эх`невейон, командующий диверсионным отрядом Отца Императора.       – Приветствую! – любезно ответил беловолосому я. – Императоров не знаем, и попрошу убраться с территории нашей Галактики!       Каменное лицо не дрогнуло.       – Власть Империи осветит тьму, – не согласился Имперец. – Я приказываю вам сдать убийцу и вора Норна Иильса. И вернуть сына Империи Нишшера Дан`кхара.       Я терпеливо выслушал требование имперца.       – Это все? – уточнил я, отчитывая секунды и наблюдая равнодушно, как Норн уводит корабль на нужные нам позиции.       – В противном случае, вы будете уничтожены, – сухо добавил имперец.       Я кивнул со всем вниманием.       – А если сдадим?       Не то чтобы я сомневался…       – Вы умрете быстро.       – Логично, – согласно кивнул я своим мыслям. Эх, не дипломат я раз так…       – Даю вам минуту на то, чтобы сдаться.       Я кивнул.       – Неглубокоуважаемый Эх, со всем прискорбьем вынужден признать, как меня огорчает ваша позиция, – прочувственно сказал я. – Но не могли бы вы быть столь любезны и…       Даже на космолингве можно прочувственно сообщить, куда имперец может засунуть свои предложения и как он может насладится вылизыванием собственного достоинства.       – Огонь! – короткий приказ.       Вот, зараза, я даже не успел закончить вирш…       Экран «Ласточки» полыхнул заревом от ударившего по нам луча. Аварийка взвыла, и нас затрясло так, будто корабль стремился раскрошиться на множество мелких осколков.       – Поражение 20%!... 60%!       Я сцепил зубы, до белых пальцев сжимая подлокотник кресла.       – Экран в критическом состоянии..! – голос Ларра ломался.       – Держать до последнего! – прорычал я.       Ну, же Алиса! Давай, малыш!       Удар прервался.       – Сдавайтесь и смерть примет вас.       – Да пошел ты… !       – Огонь!       – 80!... 85!... Капитан!       Ну, же! Где ты, Алиса?!       Нас тряхнуло особенно сильно, и аварийка взвыла так, что собственных мыслей было не услышать. И тут удар прервался… в иллюминатор перед нами было видно, как хвост чужого корабля расцветает радужной волной, обтекая обшивку и защитное поле… растворяющееся в ничто.       – Открыть шлюзы дока! – приказал я. – А теперь бьем по гадам по самой макушке! Выбивай маневровые!       Через минуту в космос к противнику устремились двенадцать боевых штурм-капсул. А навстречу им вылетел рой чужих. Бить с «Ласточки» было невозможно. Слишком велика вероятность попасть по своим. Да и энергии было кот наплакал.       По внутренней связи мы слышали короткие рубленные обрывки фраз Бурана, Кима и альянца. Капсулы молниями плясали в чернильной пустоте, короткими очередями лучей лазерных пушек ударяя по мишеням. И били по нашим…       – Алиса! – рука Ларра взлетела вверх и мы увидели ее.       Тринадцатую капсулу, облюбованную Норном для занятий и полетов. Она вылетела позади чужих капсул и ударила короткими очередями.       – Вот паршивка! – с гордостью вырвалось у меня. – Ну, вся в тебя, Третий!       – Никогда, никогда не пущу больше! – простонал тот.       Я едва не расхохотался. Ничего, Третий!       Это же Алиса!       Не прошло и десяти минут, как половина капсул имперцев отправилось в небытие. И наши сердца застывали каждый раз, когда коротким заревом вспыхивали наши. Мы сидели в гробовой тишине под аварийным светом, не в силах оторвать взоры от развернувшегося перед нами отчаянного боя.       – Серый!       – Сидеть! Ты первый пилот корабля! – рявкнул я.       Первый и второй пилот рубку не покидают до последнего. Не для них бой в капсулах.       – Буран… Ким… Алиса… Буран…       Едва слышный шепот. Игорь, казался куском камня из мрамора. Лицо мертвее некуда. Молился ли и он? Ах, да… в конце этого века правит бал атеизм.       В какой-то момент, стало ясно, что капсул противника стало меньше… и это будто послужило сигналом для имперцев. С их корабля ударили короткие мощные лучи, метя в самую гущу сражающихся капсул. Полыхнули два имперских и одна наша.       Только не Алиса…       Только не…       Капсулы прорвались к чужому кораблю и короткие узкие лучи лазера ударили по маневровым, подныривая вниз и осыпая днище корабля огнем. Стали заметны короткие вспышки, выводимых из строя внешних элементов корабля.       Двадцать семь минут...       И вдруг одна из наших капсул поднырнула под крыло имперца… и яркий бесшумный взрыв полыхнул оранжевым цветком.       – Таран, – бесцветным ровным голосом сказал Норн. – Топливный отсек…       По кораблю противника прошла волной серия красных взрывов.       – Всем назад! – отдал я приказ, и от имперцев отлетело восемь капсул.       Мы смотрели на гибель корабля диверсантов Империи. Радости особой не было… и вдруг капсулы, как по команде бросились назад в сторону гибнущего корабля. Я резко встал. Куда вас, черти, понесло!? Но проглотил рвущуюся с языка ругань, когда капсулы вдруг окружили со всех сторон странный круглый летательный аппарат.       И тут от штурм-капсул наконец поступил сигнал связи:       – Четвертый, задача выполнена. Нами пойман объект с диверсионного корабля.       – Конвоируйте на корабль, – велел я, переводя дух.       Кажется, это… победа?       Игорь подорвался с дивана, и его шатнуло.       – Алиса! Алиса с вами!? – закричал он.       Миг тишины.       – Пап, я в порядке! – детский голос ударил по нервам.       Мы выдохнули. Жива.       – Так, солдат, сколько у тебя осталось кислорода? – задал я главный вопрос.       – Пять минут…       – Живо в док! – приказал я, отключая связь.

***************************

      Стоит ли говорить, что через какие-то минуты мы уже были у дока, дожидаясь, когда капсулы вернутся через шлюзы и встанут на якори. Как только это произошло, автоматика разблокировала двери, и мы поспешили внутрь.       Из тринадцати вернулось восемь капсул…       На глаза первыми попались, выпрыгнувшие из капсул Буран, Янсон, легко вставший на ноги альянец… Шанн. Игорь рванул к одной капсуле, где откинулся прозрачный люк крышки, и показалась встрепанная золотистая макушка Алисы. Профессор буквально выдернул дочь из капсулы, сжав в крепких объятиях.       Мне некогда было рассматривать парней. Посреди дока стояла чужая капсула. Вынув бластер из кобуры, я подошел к Бурану и Киму, вместе с Шанном, вставшие по разные стороны от капсулы.       – Выйдешь сам, или нам тебя достать? – громко сказал я.       Видимо тот, кто сидел внутри и сам понимал, что выхода у него нет. Кроме уж совсем унизительного… или печального, решись он убить себя. Но, имперец, похоже любил свою жизнь. Капсула открылась и мне стоило труда не выказать своей радости. В капсуле был сам командующий имперцев…       – Добро пожаловать, – оскалился я.       И подозвал нескольких парней.       – В камеру его! И чтобы ни волоска с этой головы не упало… ясно?! Шанн, проследи.       – Да, капитан.       Имперца выдернули из капсулы, и без уважения, заломив ему руки, увели прочь. Посмотрев пленнику вслед, мы направились, не сговариваясь, к Алисе и ее отцу.       – Ну, пап… ну, я в порядке… все хорошо, – слышался голосок девочки.       – Игорь, – окликнул я Селезнева.       Мы встали впятером, и мужчина опустил дочь на пол, смотря на нас волком. «Только троньте!» – говорил его взгляд. Алиса повернулась к нам, опасливо смотря из-под челки.       – Смирно, – приказал я, и девочка невольно подобралась, вытянув руки по швам. – За самовольное оставление корабля, юнга Селезнёва, вы будете наказаны. Три наряда вне очереди и отстранение от полетов!       Алиса тяжело вздохнула, повесив голову.       – Так точно…       – А за успешное выполнение боевого задания и ликвидацию защитного экрана вражеского корабля, – я чуть усмехнулся, удивленно поднявшей голову девчонке. – … юнга Селезнева, награждаю вас личным боевым оружием.       И я протянул изумленной девчонке прихваченный с капсулы имперца странной облегченной версии бластер. Как раз по весу по руке такой девчонке.       – Что скажете, юнга? – строго спросил я.       Алиса вцепилась в бластер, гордо подняла головенку и громко выдала:       – Служу Содружеству!