Четвертый капитан

      … Приятно знать, что выбрал правильный ошейник для героя.       И все же… почему настолько острая реакция? Нет, я подбавил градус, представив себе кое-что и прогоняя через себя удовольствие мучителя и ужас жертвы, чтобы паучок смог «считать» эту прелесть в полноте своей, а пальцы на горле должны были лишь усилить ощущения… но? Такой страх, граничащий с ужасом?       Я хмыкнул.       Неужели перестарался с «линзой»? Да, скорее всего… я не эмпат, как паучок. Не телепат, и даже к телекинезу мои способности отнести нельзя. Но я с детства очень хорошо чувствовал пустоту, ощущал ее границы и глубину. И то, что может быть скрыто в этой пустоте. Служба в саперных войсках лишь отточила мои умения, обострило, а уж дальнейшая жизнь просто закрепила мои навыки. Так вот, пустота может действовать как линза или как мембрана – в зависимости от моих целей. В данном случае я хотел усилить эмоции и «создал» невидимую и неощутимую линзу между собой и фиксианцем.       М-да… и ударило по обе стороны… вон как его корежило!       Да и мне досталось…       Поморщившись, помассировал виски. Так, ладно…       — Зарядные кассеты без бластера бесполезны, Алиса. Так что положи каку на место, – равнодушно приказал я, входя в рубку.       Девчонка неохотно подчинилась, опасливо наблюдая за мной. Интересный северный зверек… упадет, ушибется, но просто утрет нос, встанет и дальше упрямо почапает. Это мне нравится. Одобряю. Кстати, какой пиратский корабль без юнги?       — Ну, что малыш? У меня к тебе есть предложение, – сказал я, вновь разваливаясь в кресле пилота. – Как ты понимаешь, домой к папочке тебе сейчас не попасть. Но есть и хорошее в этой ситуации. Во-первых, ты же хочешь помочь капитану?       Алиса без раздумий кивнула. Конечно, хотела! Она же хорошая девочка…       Я усмехнулся.       — Вот и отлично. Поэтому ты назначаешься юнгой! Какой пиратский корабль и без юнги? Обязанности достаточно просты. Подчиняться моим приказам, заботиться о паучке – будешь носить ему еду, напитки и развлекать. Болтай с ним о чем хочешь, если ночью ему будут сниться кошмары – будешь будить и приносить ему какао. Ему сейчас очень нужен друг, и я надеюсь на тебя.       На самом деле Третьему нужна крепкая привязь и Алиса может ей стать. Привяжется к девчонке и одной головной болью меньше. Будет прыгать, как миленький, по первому щелчку пальцев.       Однако, по лицу девочки я прочел искреннее сомнение, что я говорю правду. Но помочь Третьему ей ой как хотелось! Аж ручки чесались и пятая точка приключений просила. Забавно! Я весело ухмыльнулся.       — Со своей стороны обещаю научить полезным вещам – и прежде всего обращаться с оружием. Потом и бластер подарю…       У Алисы подозрительно загорелись глаза. Глупенькая, я же не сказал КОГДА подарю. Но ничего…       —… и как кораблем управлять тоже поучу. И Третий поучит, когда оправится. Хочешь?       — Хочу, – сдалась Алиса.       Ну, какой ребенок на ее месте отказался бы от такого расклада?       — Вот и отлично, юнга. Думаю, где искать на корабле еду, тебе говорить не надо. Пойди проверь, что у нас там есть. А потом доложишь. Будем кормить Третьего капитана. Он очень голодный… задача ясна?       Алиса неуверенно кивнула, подозревая меня в нехорошестях, но… голодный Третий явно перевешивал все ее сомнения и страхи.       — Вперед, юнга. У меня своя работа, – я отвернулся от Алисы, крутанувшись на кресле лицом к пульту, и потянулся к клавиатуре.       Девочка за спиной помедлила немного, а потом отправилась на разведку.       Я же занялся кораблем в ином плане. Проверил показания, бортовой журнал и открыл навигационные карты. Все пилоты, какими бы они ни были хреновыми, навигацию знали. И могли проложить курс до нужной звезды. В принципе, в подготовку пилота корабля навигация входила в первую тройку предметов и изучалась все четыре года от и до. Ты просто не получишь лицензию, если не сдашь навигацию на требуемые 94 балла. Так что дорогой Микки, в теле которого я оказался, ее знал. А соответственно теперь знал я. И это тоже было странно…       В моем времени как раз набирала популярность фантастика про попаданцев. Грешен, читал. В основном как анекдот, потому как серьезно этот бред не воспринимался. Особенно про барышень, которые падали с неба на прекрасных, но добрых злодеев или принцев с острыми ушами (судя по ассортименту книжных). Правда, не зашло. И про парней, с лету становившихся крутыми бойцами и мочивших всех направо и налево, нагибающих всех злодеев и темных властелинов, эта же литературка вызывала стойкое желание посетить с ней сортир. Хоть для какой-то пользы дела…       Но, как показывает жизнь, каким бы бредом не были эти фантазии писак, а походу каким-то макаром, они вычленяли-угадывали главное. Будто и впрямь все писаки немного пророки и провидцы… но вот же я. В мире будущего, в чужом теле, на космическом корабле… и более того, у меня в руках Третий капитан и сама Алиса Селезнева. Сбрендил, и это все кажется?       Вокруг все слишком реально, а паучок до помывки вонял более чем. Нет, надо принимать все как есть. Я прислушался к себе и телу. Нет, никого левого я не чувствую. И с легкостью вытаскиваю из памяти и свои воспоминания, и неудачника Микки…       Минут пять я с усилием и упрямством «рылся» в ворохе воспоминаний, равнодушно взирая на звездные карты, выданные программой навигации. А потом с чувством выругался. Ларчик открывался просто… Майкл Стоун мой дорогой праправнук. И если прав был один мой знакомец с его теорией «клеточной памяти», никуда я не попадал… или попал? Это как посмотреть. Скажем там, тело и мозги принадлежали Микки, но… из-за чего-то его сознание будто стерто. Теория моего знакомого заключалась в том, что в каждом из нас живет память наших предков. И что эту память можно пробудить при некоторых условиях и использовать во благо. И пытался это доказать на себе.       Он спятил. И оказался в дурке.       А вот я… и Микки… скотина этот Весельчак, правильно я его грохнул. Судя по всему именно его пойло «стерло» Майкла, но и вытащило меня на поверхность. Природа не терпит пустоты и меня вытолкнуло на поверхность. М-да… так себе объяснение, но в философии и мудрствовании я никогда не был силен.       Я с досадой покачал головой, обращая свое внимание на мнущуюся позади меня девчонку.       — Ну, что? Нашла что съедобное? Давай, посмотрим и сообразим ужин, – сказал я, плюнув в мыслях на все обстоятельства своего явления здесь.       Алиса показала мне кухонную зону корабля, и я придирчиво осмотрел список продуктов. Консервы. Сухпайки. Хлопья, сгущенка… вечная сгущенка была даже здесь в прекрасном будущем! Замороженные полуфабрикаты… Была и биомасса, упакованная в квадратные кубы для пищевого синтезатора, но даже память Микки весьма смутно подсказывала, как им пользоваться. Зато пришло воспоминание, какую на вкус еду ентот синтезатор выдавал. Ну, его к черту! Есть можно, не потравишься, но сортир будет очень рад видеть тебя чаще обычного!       — М-да… – протянул я, мрачнея. Этим наборчиком я фиксианца скорее угроблю особо жестоким и садистским способом.       Физиология фиксианцев на удивление очень походила на нашу, и после долгой голодовки, и лет недоедания, давать ему тяжелые каши? Или мясные-полусинтетические полуфабрикаты? Гуманней пристрелить. Ему бы бульончика, гренок сухих… овощей на пару…       Твою же… завел животину? Корми!       Плохо быть добрым, плохо!       Бурча под нос, закатал рукава и набрал нужные продукты. С нынешней кухонной техникой на корабле – малогабаритной и весьма смахивающей на мультиварку по принципу все смешал и готово, – я справлюсь. Уж с овощным супом точно!       Не доверяю я этим пакетикам с сухими супами. Плавали, знаем!       Эх, нет пельменей… там и бульон, и мясо!

*************************

      Возясь с едой, привлек к делу и мелкую. Подай, поддержи, принеси… девчонка, кажется, окончательно перестала меня дичиться. Некая скованность и опаска была, но такая мизерная… дети в большинстве своем не могут долго бояться, ненавидеть, грустить и т. д. Она уже просекла, что я не собираюсь кусаться и бросаться драться – и успокоилась. Гибкость детского сознания и природная приспособляемость к любым условиям. Вот и ответ.       А еще понятно, почему Алиса так легко приняла назначение «юнгой» и согласилась помогать мне с Третьим. Да не верит она, что все серьезно и насовсем. А верит, что фиксианец что-нибудь придумает и они улетят от плохого меня. Особенно, когда я научу Алису управлять кораблем… восемь лет, чего я хочу? В ее сознании все так легко и просто решается. И разубеждать ее я не намерен. Зачем?       Вскоре на поднос я поставил пластмассовую миску, из которой подымался ароматный пар свежесваренного супа. Хотя, скорее бульона из одной куриной грудки, и загущенного парой ложек картофельного порошка и лука. И приправленного травой. Судя по запаху укропом. Ну, я надеюсь что это точно укроп. Вообще, «кухня» укомплектована по полной, что диво дивное. Кто-то явно любил хорошо поесть.       Да, детей тоже лучше кормить. Поэтому налил того же Алисе, только отправил ей в тарелку большую часть означенной грудки, присовокупив к тому пару ломтей размороженного хлеба. Вот его фиксианцы не переваривают. Да и хорошего помаленьку. Не хватало еще пустить к псу под хвост свои труды, я его два дня отпаивал, пока он в отключке пребывал. По капле вливал в серые губы сладкий чай, а потом бульон. Из чего я его сварганил тогда, лучше не вспоминать… ну, не пропадать же киберам просто так?! Когда бы я там охотился? А то, что я на пиратской базе нашел, фиксианцу скармливать я не рискнул.       Перед тем, как отправиться к Третьему, достал стандартную корабельную аптечку. Что зря ноги бить и туда-сюда ходить? Накормлю, а потом сразу его раны обработаю, перевязку сделаю. В аптечке обнаружились и микроуколы с витаминами и укрепляющим. Вот что бы раньше пригодилось… впрочем, и сейчас можно. Вместе с антибиотиком-регенератом. Лишним не будет.       С тем и отправился к Третьему.       Тот и головы не повернул, когда я зашел в каюту. Так и лежал, повернув голову к стене с ничего не выражающим лицом, с бессильно лежащими поверх одеяла руками.       — Я так понимаю, ты уже обнаружил, что я позаботился о твоей безопасности? – осведомился я, ставя поднос и положив аптечку на столик под иллюминатором.       Фиксианец не ответил, но я чувствовал исходящее от него напряженное ожидание.       Я окинул его взглядом, и приподнял одеяло с ног, имея удовольствие видеть, как паучок вздрогнул. Тонкую щиколотку на правой ноге обхватывал браслет наручника, чья цепочка шла ко второму браслету, обхватывающему уже металлическую ножку койки. Даже если бы у него хватило упрямства и сил встать, уйти бы он не смог. Цепочка была рассчитана буквально на пару шагов.       Я опустил одеяло, и шагнул к своему пленнику. Одной рукой приподнял за костлявое плечо, в то время как другой поднял подушку выше и усадил молчавшего капитана более удобно. Тот не дергался, и не смотрел на меня, явно давно осознав собственную не состоятельность в сопротивлении в отношении прежних мучителей. И на лице ничего не дрогнуло на мои прикосновения. Это мне не понравилось. Сейчас от него я ничего не чувствовал, ни единого отклика на мои действия. Нехорошо…       — Давай-ка, поешь… – я не договорил.       Стоило умастить поднос с миской супа ему на колени, как фиксианец отшвырнул его одним движением руки. Я мрачно полюбовался на разлитую лужу на полу, и тяжело вздохнул.       — А вот это ты зря сделал… – тяжело проговорил я. – Мне тебя за шкирку взять и мордой ткнуть в это? Чтобы ты, как зверье, языком это все слизал?       В ответ был взгляд, в котором застыла холодная ненависть. Не горячая, злая, что кипит огнем, а холодная, выверенная… нет, не выйдет у тебя, дружок. Тебя бить СЕЙЧАС я не стану. А вот урок припадать…       — Не надо! – голос Алисы ударил мне в спину, когда я уже схватил за волосы фиксианца.       Я раздраженно рыкнул:       — Пошла вон!       Но мелочь бесстрашно вцепилась в мой локоть.       — Не надо! Пожалуйста, я уберу! Не трогайте его!       Я смотрел в фиалковые глаза напротив.       — Думаешь, себя показал? – негромко осведомился, кривя губы. – Ты ее подставил, герой…       Оттолкнув его, встряхнул девчонку, перехватывая за шкирку, и швырнул на пол, мокая носом в лужу.       — Не лезь. Под. Руку. Взрослым!       — ОТПУСТИ ЕЁ!       Фиксианец с бессильной яростью смотрел, как я провозил захлебнувшуюся ревом девчонку по полу, буквально вытирая ею лужу. Алиса ревела в голос, когда я вздернул ее на ноги и с удовольствием влепил пару оплеух-пощечин. Она должна была усвоить – со мной шутки плохи. И последнее дело, лезть под горячую руку взрослого мужчины! Это дурь! Я-то себя контролирую, а вот кое-кто другой прибил бы за это!       — ХВАТИТ! Оставь ее!       Я оттолкнул Алису, которая в тот миг упала на попу и на ней же отползла к стене, где продолжила реветь, закрывая лицо и голову руками.       — Доволен? – я обернулся к фиксианцу, смотрящему на нее. Схватил его за волосы, до боли запрокидывая его голову назад. Тонкие, будто палки руки, дернулись, но так и не поднялись, чтобы попытаться перехватить мою руку. – Слушай сюда… я с тобой играть не буду. Ты будешь подчиняться. Будешь жрать и делать все, что я скажу. Ты понял меня?! Понял?!       — Да, – глухо.       Я зло отпустил его, выпрямившись. По-хорошему, стоило его ударить. Сделать больно, но на фоне пусть и неудачных пыток, это бы выглядело жалко. Да и… его сейчас одним ударом перешибить можно. Даже ремнём.       — Что ж… посмотрим, – проговорил я. – Но наказание ты заслужил.       Схватив Алису за руку, выволок ее прочь и запер в другой каюте. Пусть посидит одна и хорошо проревется. Сейчас я не намерен с ней заниматься. После чего направился на кухню. Пора было вспомнить сиротское прошлое. Я забросил в… пусть будет блендер, мне привычнее, – кусок вареного мяса, налил туда же бульона, закинул овощей и хорошенько пробил до однородности, а после плеснул туда заварки и сахар. Нашел гибкий резинный шланг диаметром около четырех сантиметров, отрезал нужной длины, и прихватив блендерный ковш с измельченной субстанцией вернулся назад.       Паучок сразу все понял, но в этот раз характера не показал. Я швырнул его на матрас, пальцами разжал челюсть и вставил кусок шланга ему в горло. Он конвульсивно выгнулся, бессознательно хватаясь за мои руки.       — Опустил руки… опусти, я сказал!       Я отбросил его слабые руки, и взял в руки ковш. Фактически сев на него, фиксируя на месте, стал силой вливать муть ему в горло через импровизированный зонд. Он корчился, задыхался, и его чувства прошибали меня насквозь. И все же я не остановился. Я вылил в него все, а затем резко и болезненно вытащил из его горла шланг. Он болезненно содрогнулся, но я сжал его челюсть рукой, не давая в этот раз открыть рот.       — Вырвешь – и твою рвоту сожрет Алиса. Терпи, я сказал!       Ему понадобилось минуты три, чтобы успокоится. Когда он затих, закрыв глаза, я отпустил его.       — Вот стоило это того? – мрачно сказал я, понимая, что сегодня я его лечением из принципа заниматься не стану.       Третий не ответил, но едва уловимая глазу дрожь пробежала по его телу. Поморщившись, я собрал вещи, прихватил аптечку, и вышел, закрывая каюту.       Кто сказал, что это будет легко?