Огонь и крест

      Этель открыла глаза задолго до будильника, когда еще только начало светать. Сев на кровать, она заметила, что Вирджинии нет в комнате. Это встревожило Этель; она стала успокаивать себя тем, что подруга просто отошла в уборную и сейчас вернется.       Она снова легла в надежде поспать еще, но не смогла более сомкнуть глаз. К тому же Джинни не появлялась. Встревожившись еще больше, Этель вышла из комнаты, открыла уборную, заглянула в комнату матери, после чего покинула «Огонек» и прошла мимо домов, зачем-то оглядывая едва ли не каждое крыльцо, хотя ей нужно крыльцо одного мистера Джефферсона, и к счастью Этель, он там был.       Старика Джефферсона уже несколько мучила бессонница, однако он нашел в ней свои плюсы: он любил встречать рассветы, но нечасто это делал в то время, когда сон был к нему благосклонен. Бывало, он сплетничал соседям по поводу того, кого видел на улице поздно ночью или рано утром.       - Доброе утро, мистер Джефферсон! – махнула ему рукой Этель.       - Доброе, - улыбнулся в ответ старик. – А ты чего как пташка ранняя?       - Да вот… Вирджинию что-то найти не могу. Не проходила ли она случайно мимо вашего дома?       - Вирджиния… Это мулаточка-то? Как же, проходила. Вон в ту сторону направилась.       - Это точно была она? – с подозрением спросила Этель, решив, что у старика может быть плохое зрение, и он ошибся.       - Точно. У меня глаз зо-оркий, несмотря на то, что я уже дряхлый! Правда, она что-то тащила, какой-то баул за спиной.       «Собрала все вещи и уехала без меня!» - тревожно подумала Этель. Тут она сообразила, что самый ранний автобус выезжает из Нового Орлеана через час, и быстрым шагом отправилась на станцию; как раз примерно столько времени у нее на дорогу и ушло. Но там не было Вирджинии, и встревоженная Этель вернулась к «Огоньку».       - Что такое, где вас носит? – недовольно спросила Дебора. – Ни тебя, ни Джинни нет на месте! Вот что я должна думать?       - Джинни пропала рано утром… - упавшим голосом сказала Этель и рассказала обо всем матери.       - О Боже… - произнесла миссис Флеминг. – Так… Наверное, тебе придется самой ехать к Дайсонам и увидеть собственными глазами, там ли она. Но лучше их не пугать: скажи, что приехала по нашим делам со старым домом, а сама выведи их на разговор о Джинни.       После полудня Этель так и сделала. Но Вирджинии в Бель-Часс не оказалось, а ее родные не знали даже о гибели Сэта. Этель изо всех сил пыталась напустить на себя непринужденный вид, и, судя по реакции Дайсонов, у нее это получилось.       Вернувшись в Новый Орлеан, Этель сперва забежала в паб в надежде, что подруга все-таки там, но ее ожидания не оправдались. Тогда она обратилась в полицию.       - Да не может быть! Ваш квартал слишком охраняем, чтобы его кто-то спокойно покинул! – воскликнул мистер Пеппер.       - Тем не менее, это так! Наш сосед, мистер Джефферсон, тому свидетель! Он видел, как Вирджиния проходила мимо его дома! – горячо проговорила Этель.       - Успокойтесь, мисс Флеминг! Она могла направляться в афроамериканский квартал. Вам неизвестно, она там общалась с кем-нибудь?       - Возможно, с родными Сэта Адамса…       Полиция обошла афроамериканский квартал, заглядывая буквально в каждый дом, но Вирджинии не было и там. Этель ходила за стражами порядка буквально по пятам с требованием, чтобы они нашли ее подругу. Возмущенным полицейским с трудом удалось отослать девушку в паб.       - Нельзя же так себя изводить! – сказала Дебора, наливая дочери стакан чая.       - А вдруг они… с ней действительно что-то сделают? – захлебываясь от рыданий, говорила Этель.       - Худшее пока не подтвердилось, - пытался успокоить ее Джастин. – Джинни могла действительно уехать в Бель-Часс, просто она, вполне возможно, остановилась где-то по дороге, поэтому вы с ней разминулись.       - Нет! Мне все-таки кажется, что ее похитили. А то и похитили и убили! – воскликнула Этель. – Она не могла так просто уехать, ничего мне не сказав.       - Ох, кто ее знает, - вздохнула миссис Флеминг. – Она могла совсем тронуться умом с горя…       - Нет, я не верю, - промолвила Этель и, почувствовав сильную слабость, отправилась в свою комнату и моментально уснула.

***

      В момент пробуждения происходит нечто странное. В голове Этель звучат какие-то звуки в виде гула мужских голосов, похожих на мычание. Кисти ее рук что-то сдавливает, будто они перетянуты. И вообще ее положение какое-то странное: она вообще лежит или стоит?       Этель хочет открыть глаза, но не может. Еще она ощущает нечто чужеродное у рта и вокруг него, что мешает ей говорить. Зато ее нос свободен, и им она вдыхает горелый запах. В ее голове с каждой секундой начинает проступать прояснение, и Этель наконец-то, с большим трудом, но открывает глаза…       Горящий крест… Он движется по ночной поляне, которую окружают высокие деревья. Этель в панике хочет убежать, но тут она понимает, что крепко привязана к дереву, и во рту у нее кляп. Это дерево стоит на пригорке, и поэтому Этель хорошо видно происходящее…       За горящим крестом шествует толпа в белых одеяниях и конусообразных острых колпаках, закрывающих лица, а у несущего крест несколько иное облачение – бело-красная накидка и достаточно глубокий капюшон. Наконец шествующие останавливаются и водружают крест прямо в середине поляны, - именно так кажется Этель с ее точки обзора. Они выстраиваются в ряды, после чего начинается какая-то причудливая пляска в виде приближения к кресту и отдаления от него, и синхронных пасов руками. Все это сопровождается басистым гулом голосов, который будто разжигает пламя еще ярче.       Этель становится все страшнее и страшнее; она пытается царапать кончики пальцев о кору дерева, чтобы проснуться от боли, но ей это не удается… А вдруг это вовсе не сон? Тут она видит, что процессия выстраивается в два ряда, образуя широкий проход, по которому два участника процессии кого-то ведут… Этель старается вглядеться в ведомого и ужасается: Вирджиния!       Этель пытается громко кричать сквозь кляп, но ее, разумеется, никто не слышит… Она вырывается из объятий дерева, сильно подается вперед, пытаясь разорвать веревки, но это ей тоже не удается… Она видит, как ее подругу, которая сопротивляется изо всех сил, подводят к возведенной рядом с крестом виселице и надевают на шею петлю… Этель чувствует неимоверное отчаяние и бессилие от того, что ничего не может сделать…       Тут к ней приближается один из них. Чувствуя волну гнева, перемешанного с отчаянием, Этель снова подается вперед, и снова безуспешно. Он стоит напротив нее и смотрит; от всей его фигуры исходит некое чувство превосходства. Этель пытается его узнать по глазам, которые едва-едва видны в колпачной прорези, но, увы… Он что-то подносит к ее лицу, и Этель обдает, словно током…       Тьма.