Глубокое синее море

      Даша летела на свидание с любимым мужем, как на крыльях. Она так соскучилась. И хотя из-за беременности в последнее время было тяжело, она помнила, что у них уже достаточно долгое время ничего не было, и хотелось это исправить. Конечно, Эдвард никогда не будет давить на неё, просить, предлагать, поскольку в первую очередь думает о ней, о её здоровье и о детях. Но всё же девушка видела, что ему трудно терпеть. Как благородный человек, Эдвард даже не намекал об этом. Но Даша, зная страстный темперамент мужа, понимала, что он мучается от отсутствия близости. Сегодня надо бы это исправить, думала девушка. Она и намекнула с утра, чтобы ждал сюрприз.       Вот и сейчас, идя по коридору к его офису, девушка представляла, как любимый обрадуется, увидев её. Как его лицо осветится улыбкой. Она бросится в его объятия, а дальше… Улыбаясь, Даша распахнула дверь, ведь в кабинет мужа она может входить в любое время. И услышала, как он стонет её имя. Совсем как во время их близости, а выражение лица тоже, как в такие моменты, странно. Неужели настолько не мог терпеть, что решил сам… Нет, это невозможно, Эдвард никогда так не делал, считая, что это низко и неправильно, и вообще позор для мужчины. Но явно же только что испытал оргазм. Но каким образом? Что-то тут не так. И Даша не поняла, что именно, но инстинкт высшего разума действовал быстрее её. Пока сама Даша ещё размышляла, что делал её любимый муж и почему сейчас его лицо стало таким растерянным и удивлённым, стирая с него выражения недавнего удовольствия. Она уже не соображала, другое сознание вытеснило её собственное за долю секунды. Эдвард всё ещё смотрел на неё потрясённо, а глаза девушки уже почернели.       — Что это было? — послышался механический голос искусственного интеллекта.       Эдвард и сам не мог ответить. В голове не осталось ни одной мысли после ощущения неземного блаженства и после неожиданного появления Даши у двери. Однако долго думать ему не пришлось. Обострённые способности девушки, которые росли день ото дня, уже нашли ответ, который с безумным воплем вылетел из-под стола, пролетел по воздуху через всю комнату и со всей силы впечатался в стену, сползая по ней, подобно тряпке. А Даша, тяжело дыша, стояла посреди комнаты, не отводя от неё взгляда залитых чернотой глаз, которые и стали причиной неожиданного полёта Даяны. Секретарь её мужа, подхваченная этим гневным силовым вихрем, звучно впечаталась в стену, в полёте истошно визжа, как свинья после сочного пинка. Вид у неё, надо сказать, был ещё тот. Чёрные волосы встрёпаны и стоят едва ли не дыбом, лицо раскраснелось, платье, опять неприлично короткое и обтягивающее, расстёгнуто почти до пояса, оставив голые груди бесстыже торчать на всеобщее обозрение, глядя в стороны острыми тёмными сосками, распухшими от недавнего возбуждения. А на пурпурных раздутых губах секретарши, блестя так же на правой щеке и матовых округлостях грудей, виднелись капли мужского семени. И его было неправдоподобно много, как будто её партнёр долго не имел полового контакта и вот, наконец, дорвался. А хотя, почему это словно? Так оно и было на самом деле, у Эдварда и Даши действительно уже довольно долго не было близости. Поздний срок беременности не позволял им особо безумствовать, а посему Эдварду было несладко. Так неужели из всех возможных выходов из этой непростой ситуации он выбрал самый ужасный? Для неё, для них обоих.       Всё внутри у Даши, как ей показалось, разлетелось на куски. Значит, голос, упорно твердящий о неверности любимого, был прав. Он и в самом деле изменяет с Даяной. Вот всегда ей так казалось, не зря именно её и подозревала. И она умеет доставить нереальное удовольствие, наверное, лучше самой Даши. Это правда, и глупо будет с этим спорить, ведь кто такая Даша? Неопытная девственница из пуританской семьи учёных. У которой за всю жизнь только один Эдвард и был и тот достался ей по чистой случайности, нелепому стечению звёзд, ошибке создателя, что случайно пролил на неё немного золота из рога изобилия, что предназначался Нине. А Даяна? Вот у кого опыта хоть отбавляй. У неё таких Эдвардов было столько, что можно составить из них целый строй от здания администрации до самого Дашиного дома, да ещё, небось, и останется. Поэтому несложно понять, отчего вышло то, что она сейчас видит. И нет смысла обижаться на злую судьбу, всё справедливо и закономерно, любой бы в такой ситуации предпочёл Даяну. Неудивительно, что та, даже пролетев через весь кабинет, стоя у стены с обконченным лицом и голыми сиськами, смотрит на соперницу злорадно и победоносно. Что ж, она имеет право так смотреть. Она победила, Эдвард с ней. Что ещё нужно для счастья? Для счастья Даяны — ничего, вот для Дашиного…       Малинина младшая и пока ещё Оболенская (или не пока, а по-прежнему), внезапно резко выпрямилась, стряхивая с себя секундное уныние, позволяя первородному гневу высшего разума заместить его. Глаза, на миг опять ставшие серыми, вновь залила насыщенная чернота. А и действительно, чего это она так расстроилась? С какой стати приготовилась мирно уступить мужа этой грязной шлюхе, которую знает в лицо или только весь остров Виктория, вся его мужская часть, точно? Кто она сама, в конце концов, могучий потомок великой Дезиры или так, сопливая хилая девчонка? Ответ стал очевидным, когда подлетел, как на реактивной тяге, и замершей без движения Даяне, Даша размахнулась правой рукой и звонко, с силой ударила ту по щеке, оставив на нежной коже несколько кровавых царапин от колец на трёх пальцах. Все были подарками Эдварда, и теперь из них получился превосходный кастет. Жаль, не сломала нос этой шлюхе, её бы это украсило, но и так тоже неплохо. Даяна полетела в сторону и скорчилась в углу, явно лишившись чувств. Что ж, тем лучше для неё. А теперь очередь неверного муженька.       «Ну держись, Герр Оболенский, высший разум на тропе войны», — подумала Даша злорадно, или это была уже Дезира?       Непонятно, да и не так уж важно это. И снова размахиваясь для удара, девушка устремилась уже к Эдварду. Тот безвольно сидел, откинувшись на стуле. Лицо было серым, а глаза пустыми, брюки до сих пор были расстёгнуты, а обмякшее мужское естество свисало из молнии последним прости.       Бурная ярость Даши требовала выхода. Эдвард, значит, тут развлекается, весело проводит время, тогда как Даша мучается на последнем месяце беременности. Что же, он ничем не отличается от остальных мужчин, хотя нет, ещё хуже, даже его родной брат Артур, бывший главный бабник страны, исправился и теперь с беременной Нины пылинки сдувает. Ни на шаг не отходит, взял отпуск на работе, никогда не летает, весь день сидит дома со своей девушкой или водит её гулять, ни на секунду одну не оставляет. Беременной Норе только иногда по телефону звонит и навещает в самых крайних случаях, а так весь день с Ниной. Ему и в голову не придёт изменять. Не то, что брату. Понятно, не выдержал. Ещё бы. Ведь эта Даянка целыми днями ходит тут, голой грудью перед глазами светит, даже железный не выдержит. Это даже понятно, тем более Эдвард с Даяной видится чаще, чем с женой, учитывая совместную работу.       Даша почувствовала сильнейшее отвращение, почти граничащее с тошнотой. Было неприятно смотреть на мужа, он вызывал ненависть. Её чуть не стошнило от его вида, хотя, если признаться, это выглядело скорее жалко и даже смешно. Даша походя подумала, что ещё никогда не видела мужа в таком состоянии. Вот бы кто сейчас стал свидетелем такого низкого падения, престиж был бы уничтожен навсегда. Даже возник соблазн открыть дверь, пусть все полюбуются, как он сейчас выглядит, узнают его истинную сущность. И на Даяну полюбуются. Полупрозрачная жидкость на лице и груди, секретарша украдкой отплёвывается. Дашу снова чуть не стошнило. Её любимый всегда очень интенсивно кончал, а после перерыва особенно. И ей это обычно нравилось. Но сейчас вызвало отвращение, смешанное с ненавистью.       Боль отчаянно резала сердце, голова кружилась. Даша слегка замерла в нерешительности, не зная, как лучше поступить. Ударить мужа или открыть дверь, чтобы позволить всем увидеть его и разрушить репутацию всеобщего любимца. Она слегка колебалась, думая, какая месть лучше. Одно знала, что Дезира никогда не простит подобного оскорбления.       И в этот момент послышался осторожный стук в дверь. Даша, не раздумывая, рванулась в ту сторону и слегка приоткрыла её, лицо растянула хищная мстительная улыбка.       — У вас всё в порядке? Я услышал шум, крики, — встревоженно сказал министр образования, пытаясь заглянуть в кабинет, — как раз принёс подписанные документы.       Даша на секунду замерла. По идее, Эдвард сейчас должен быть в панике. Ведь сию минуту его репутация будет уничтожена. Только почему он ещё не пытается всё исправить? Должен же что-то предпринять, как-то переубедить посетителя, что всё в порядке. Почему ничего не делает? Дашу это удивило. Министр ждал ответа.       — Всё в порядке, — холодно-вежливо ответила Даша, из глаз которой стремительно уходила чернота, возвращая им прежний цвет. А лицо приняло осмысленное выражение, теперь оно казалось любезным, — просто наша секретарша Даяна несла горячий кофе, споткнулась, она же на высоких каблуках, упала и пролила напиток. Это, конечно, ужасно, она и себя облила, и стол с документами.       — Какой ужас, — шокированно воскликнул министр, — нужна помощь? Может, вызвать врача?       — Что вы? Не надо, — Даша стала закрывать дверь, — я сама окажу помощь, зайдите позже.       Даша медленно повернулась. Высший разум покинул её сознание. Нет, она не станет выносить сор из избы. Это их личное, семейное дело. Нельзя просвещать в него посторонних. Как бы Даша не была шокирована, но не будет делать их жизнь достоянием общественности. Никто никогда не узнает об этом происшествии, надо сохранить репутацию любой ценой.       — На, вытри морду, шалава, — она с яростью кинула Даяне салфетку, — не смей позорить президента. Никто не должен это видеть у тебя на лице.       Девушка снова посмотрела в сторону Эдварда. Не нужно пороть горячку. Она уже не единожды устраивала сцены ревности, из-за которых они все несколько раз серьёзно пострадали. И пора, наконец, взрослеть и во всём разбираться, как серьёзный человек. Она больше не будет действовать, не подумав, сгоряча. Сначала надо спокойно поговорить, понять, чего мужу не хватало, что толкнуло на измену. Конечно, она никогда не простит такое, но нужно же выяснить, что произошло. Может быть, найдутся смягчающие обстоятельства. Даяна сама стала приставать, поймала, брюки сняла, принялась за дело, а Эдвард не смог устоять. Никакой мужчина не сможет оттолкнуть женщину, делающую ему минет. Там уже крышу сносит, перестаёт соображать, уже не понимает, жена это или кто-то ещё. Особенно, если давно не было близости. При этом он думал о любимой жене, получал удовольствие, представляя себе её, а не Даяну. Едва ли это может быть причиной для прощения. Конечно, Даша не сможет с ним остаться после этого, но и прежде чем наказывать его, надо понять, в чём дело. Боль ещё сильнее сдавила грудь при воспоминании о том, как Эдвард пострадал из-за её отца. Как он стал подопытным и его пытали. Как бы ни была зла, Даша не могла позволить, чтобы это повторилось.       Она направилась к мужу, что так и не изменил позу. Даша удивилась. На секунду даже показалось, что он без сознания. Но тут мужчина открыл глаза и посмотрел прямо на Дашу, встречаясь с ней взглядом. Его выражение резко заставило девушку переменить свои первоначальные намерения в отношении Эдварда. Правда, сама ещё не знала на какие.