Касаясь холода и льда

      Как только Ши Уду вернулся в Небесные чертоги – по-прежнему ощущая осыпающийся повсюду снегопад, серебро призрачного инея и холод туманной дымки, что накрыли его в далеком поселке северных земель – то первое, на что он наткнулся взглядом, заставило его почувствовать неизменное любопытство. Как правило, чужие разговоры не вызывали в нем ничего, помимо безразличия и желания распахнуть звенья веера, чтобы скрыть за ними скуку, но то, о чем говорилось среди явно чем-то возмущенных божеств, не относилось к недоевшими сплетням или неумеренным выдумкам.       И Ши Уду позволил себе поддаться этому любопытству – и подошел ближе, ничуть не скрывая своего присутствия, к тем, кто о чем-то с недовольными оттенками в голосе спорил с Повелителем Земли. Хотя на него и, в отличие от обычного, не обратили никакого внимания, слишком увлеченные своим возмущением и неудовольствием. Ши Уду это полностью устраивало, и он, насмешливо хмыкнув – надо же, неудовольствие Повелителя Земли доставалось не только ему одному - и поправив свою теплую накидку, что так пригодилась в северных землях, прислушался к словам, расцвеченным заметным недовольством.       - Это заклинание перемещения, что вы изобрели, оно, конечно, неплохое, да и пользуемся мы им часто, чего уж. Но действует же только на небольших расстояниях – а это так неудобно! – один из говоривших – кажется, кто-то из Богов литературы, во всяком случае, свитки в его руках впечатляли своим количеством и объемом - пытался соблюдать правила приличия и говорить вежливо, но заметное раздражение так и слышалось в его словах, и сложно было поверить хоть в какую-то его искреннюю приязнь к заклинанию, о котором он говорил.       - Вот, в том-то и дело! И как нам добираться до отдаленных земель Небесных чертогов? Особенно, если получил приглашение от кого-то влиятельного. Кто не станет ждать и слушать оправдания. А добродетели в наше время дорого стоят, чтобы ими просто так разбрасываться, - соглашался с ним другой, кто-то из мелких Богов стихий, которым не подчинялись стихии полностью, но которые управляли незначительными землями с их реками, или скалами, или ветрами. И тоже пытался звучать вежливо, но возмущение так и осыпалось вокруг него золотистой дымкой – кто-то из тех, кому подчиняется земля, только уровнем намного ниже Повелителя Земли? Ши Уду никогда не замечал тех, кто теснился на самых нижних уровнях Небесных чертогов, и даже в их именах не был уверен.       - Да что эти ваши Небесные чертоги. Вот в земли обычных людей вообще не доберешься. Хоть как это идиотское заклинание используй. Так сложно, что ли, нормальное заклинание придумать? Вы, Повелители стихий, все равно только всякими глупостями занимаетесь, и толку от вас никакого, - а вот один из Богов Войны не стал церемониться и высказал то, что, похоже, думали и все другие божества, но не решались высказываться слишком прямо.       После сказанного все божества как-то одновременно принялись шуметь и возмущаться, как если бы их скрытые мысли оказались произнесенными вслух, и больше не было никакого смысла молчать и следовать вежливости. У них не осталось даже мнимого почтения, даже лживой церемонности, и все они, ничуть не таясь, злились и закидывали упреками Повелителя Земли, что слушал их с настолько непроницаемым выражением на лице, что у Ши Уду не оставалось никаких сомнений – происходящее ему полностью безразлично, и не находит в ним совсем никакого отклика.       И не ошибся в своих догадках – как только божества перестали спорить и возмущаться и решили все же послушать, что им скажут, и как решат дополнить заклинание перемещения, Повелитель Земли все с таким же непроницаемым видом, ничуть не меняя своего выражения лица и тона, произнес:       - Вам надо, вы и изобретайте такое заклинание перемещения, какое вас устроит.       И отвернулся с таким видом, как если бы это все к нему вообще никак не относилось.       Божества удивленно замолчали, а после принялись возмущаться так, словно это их оскорбили и от них потребовали чего-то совсем невозможного, неправильного и непристойного, а не они выказывали свое недовольство и требовали того, что никто и не должен был для них делать.       Светлое серебро, что скрывало веер, мелодично звякнуло, и звенья из бумаги раскрылись с призрачным шелестом, а шелковая подвеска коснулась ладоней прохладой, когда Ши Уду распахнул веер, чтобы спрятать за ним свою усмешку и свое насмешливое удивление чужой глупостью. Подобные разговоры происходили до невозможности одинаково – возмущенные жесты, полные неудовольствия слова, рассерженные оттенки в тоне – когда кто-то пытался хоть чего-то добиться от Повелителя Земли и как-то о нем думать.       При этом никому из них даже не подумалось, что странно называть кого-то никчемным и занимающимся глупостями – и после требовать что-то изобрести.       И Ши Уду скрывал свою усмешку за веером до того момента, когда заметил, что Повелитель Земли пристально смотрит в его сторону, чуть прищурившись и явно намереваясь снова завести речь о чужой воде и своем строительстве. Ши Уду мысленно выругался – он был почему-то самонадеянно уверен, что Повелитель Земли не обратит на него никакого внимания, слишком поглощенный спорами с другими божествами. И, что если и обратит, то сочтет не стоящим излишних разговоров, ведь о том, что его строительству мешают, он передал через Цинсюаня, и вряд ли бы стал повторяться.       И как же Ши Уду ошибался.       Поскольку в следующее мгновение Повелитель Земли, ничуть не церемонясь и не замечая чужого неудовольствия, направился к Ши Уду, и его намерения вполне отчетливо читались в его неприветливом выражении, что сложно было определить как-то иначе даже такому не разбирающемуся в чужих эмоциях человеку, как Ши Уду. * * *       - Могу предположить, что уж с такими незначительными делами справятся и мои помощники. Я их пришлю, как только они разберутся с другими обращениями, - нехотя произнес Ши Уду и недоверчиво покосился на предложенное угощение во дворце Повелителя Земли – вино, разлитое по чашам, рассыпало золотистые искры в лучах солнца, что проникали сквозь неплотно задернутые занавеси. И казалось даже вполне неплохим, но его аромат – слишком яркий, слишком приторный – вызывал у Ши Уду невыразимое отвращение.       Нет, ему нравились сладости, и он с удовольствием ел их, незаметно от других слизывая карамель с пальцев и выбирая те фрукты, что казались самыми спелыми, самыми пряными на вкус. Но вино, предложенное Повелителем Земли, не вызывало у него ни малейшего доверия. И он задумчиво переставлял чашу по низкому столику, так и не решаясь поднести ее к губам и отпить хоть немного.       - Помощники, так помощники, - на удивление просто согласился Повелитель Земли, и Ши Уду немало удивился – чаще всего он начинал спорить и утверждать, что его помощники ни на что не годны, и, если Ши Уду не спустится сам и не займется устроенным его водой беспорядком, то придется обращаться к Императору Небес, чтобы он решил, стоит ли дело присутствия Повелителя Воды, или все же помощников будет достаточно. – Тебя все равно не дождешься, - хмыкнул он, и Ши Уду мысленно отметил, что, похоже, он зря решил, что на этот раз Повелитель Земли обойдется без колкостей и неудовольствия по отношению к нему.       Ши Уду не стал с этим спорить – только усмехнулся в ответ и все же поднес к губам чашу с вином.       И после скривился, даже не пытаясь скрыть этого – вино не только обладало до невозможности приторным ароматом, но и на вкус оказалось таким же, как если бы кто-то щедрый не в том, в чем стоило бы, добавил в него столько карамели и каких-то непонятных сладостей, сколько и не представить. И эта сладость, хоть и отдавала фруктами и приправами, но ощущалась какой угодно, но только не изысканной или утонченной. И совсем не такой, какой обладали редкие вина, что не достать даже за золотые слитки, сколько ни предложи.       Повелитель Земли же не придал чужому отвращению к его вину никакого значения, и с удовольствием, в которое сложно было поверить, выпил свою чашу полностью и наполнил снова, ничуть не сомневаясь. * * *       «Гэ, ты где? И вообще собираешься возвращаться?» - в голосе Цинсюаня в сети духовного общения звучало странное для него недовольство, и истаявшая в северных землях тревога снова окутала Ши Уду своей призрачной, туманной дымкой, что оседала повсюду невидимым беспокойством.       «Во дворце Повелителя Земли. После этого собираюсь вернуться. Ты что-то хотел?» - он намеренно закрыл все свои сомнения и всю свою неуверенность этой непроницаемостью слов, но тревога никуда не делась, и ему лишь хотелось думать, что он умеет скрывать свои истинные эмоции лучше, чем это получалось у Цинсюаня.       «Я-то ничего не хотел. А вот Владыка очень даже», - Цинсюань перестал звучать недовольно и в его тон добавилась насмешливость, что заставило Ши Уду хоть немного перестать представлять все возможные переделки, в которые мог угодить Цинсюань. И позволить ему просто рассказывать о том, о чем он собирался рассказать. – «Его помощники принесли свиток, в котором говорится, что он прибудет к нам… то есть, к тебе в ближайшее время, чтобы обсудить некоторые дела. Так ты через сколько вернешься?»       Услышав сказанное, Ши Уду нахмурился, ощущая, как в нем ледяными, призрачными волнами поднимается неудовольствие и досада – до его дома от дворца Повелителя Земли было не сказать, что близко. А, если уж говорить напрямую, то и совсем не близко. И заклинание перемещения, о котором столь недавно спорили божества, как раз и не обладало возможностью перенести на весомое расстояние. Только в ближайшие места, как то к дворцам тех божеств, что ссорились с Повелителем Земли, или, что было, вне всяких сомнений, еще хуже, к дворцу генерала Мин Гуана.       Мысли о генерале Мин Гуане заставили Ши Уду криво усмехнуться, и он неосознанно закусил губу – выказывать неуважение к Владыке и опаздывать, а то и совсем не прийти, ему не хотелось, вот совсем не хотелось. И причина крылась даже не в высоком положении, что занимал Император Небес, и не в его влиянии, и не в том богатстве, которым он обладал. Но в том, что он всегда вел себя вежливо и приветливо, проявлял внимание к тем мелочам, о которых другие даже не догадывались спросить у Ши Уду, и уж точно не стали бы предлагать некую поддержку и подношения, что, хотя и воплощали правила приличия, но несли в себе оттенок чего-то искреннего. Если, конечно, Ши Уду хоть что-то понимал в людях и их знаках внимания.       И вот разрушить все это одним неосторожным действием было бы глупо и до невозможности неправильно.       «Да, я вернусь, как только смогу», - заверил Ши Уду Цинсюаня, который, если вслушиваться в нетерпеливый шелест бумаги – тот самый свиток от Императора Небес, наверно - заждался ответа и принялся сминать и складывать подвернувшуюся под ладони бумагу. – «Передай помощникам, чтобы хоть что-то приготовили, а не бездельничали», - и Ши Уду отвел пальцы от виска, так и продолжая хмуриться и пытаясь решить, как он вообще собирается успеть к себе до того, как прибудет Император Небес.       - Что-то не так? – проявил довольно неожиданную проницательность Повелитель Земли, и Ши Уду отозвался с неожиданной даже для самого себя досадой:       - Мне нужно вернуться к себе. И немедленно. Чтобы встретиться с Владыкой. И если бы я хоть представлял, как это можно сделать, - Ши Уду усмехнулся, мысленно представляя выражение на лице Повелителя Земли, если он тоже не удержится от колкости и скажет ему про то, что заклинание перемещения не подходит для таких расстояний, а то и придумывать ничего не пришлось бы.       - И причина только в этом? – Повелитель Земли как-то странно усмехнулся Ши Уду в ответ, поднялся из-за низкого столика, оставив в стороне эту приторную гадость, которую по какой-то глупой случайности назвали вином, и рассыпал повсюду золотистые отсветы своих духовных сил.       И после несколькими ровными, выверенными движениями набросал заклинание перемещения – одновременно похожее и не похожее на то заклинание перемещения, что использовали божества. В нем так же истаивало и осыпалось золото духовных сил Повелителя Земли, но сложных, изогнутых линий было больше, как и иероглифов, и тех слов, что из них складывались.       Ши Уду замешкался от неожиданности, и Повелитель Земли грубовато подтолкнул его к линиям заклинания, заставил ступить на них, и окутал своими духовными силами, все так же усмехаясь и не произнося ни слова.       То, что в следующее мгновение Ши Уду оказался почти возле того дома, что достался им с Цинсюанем, как временное жилье, заставило его недоуменно замереть – он с непониманием смотрел на серебристые фонарики, что украшали ворота, на тонкий шелк занавесей, что ниспадали из приоткрытых окон, и на крохотные огоньки разных оттенков, притащенные Цинсюанем, как он выразился, для красоты – и никак не мог понять, что такое сделал Повелитель Земли, чтобы подобное оказалось реальностью.       Но его замешательство продолжалось не слишком долго – вспыхнувшая и рассыпавшаяся искрами понимания догадка заставила его хмыкнуть и неслышно рассмеяться – похоже было, что Повелитель Земли вполне изобрел заклинание перемещения, что охватывало куда большие расстояния, чем привыкли божества. Вот только не выказывал никакого намерения им делиться с другими – видимо, из-за чужой непочтительности и мнения, что он ни на что не способен.       Мысль вызывала усмешку, и Ши Уду с удивлением подумал о том, что, похоже, Повелитель Земли совсем не так бесхитростен, как всем кажется.