Касаясь холода и льда

      - Это мой отец, господин Хэ, - в голосе Хэ Сюаня, когда он указал на того мужчину, что и ворчал насчет его нерасторопности, звучало вполне ожидаемое почтение. Как и подобало добродетельному сыну. Вот только внешнее сходство между ними, как и заметил Ши Уду, и в самом деле отсутствовало – сложно было представить более не похожих людей. И если вежливый, изящно выглядящий, даже и в столь простых, неброских одеждах Хэ Сюань не оставлял сомнений в том, что все свое стремление он отдает учебе, то его отец выглядел, как типичный мелкий торговец, хваткий и никогда не упускающий свою выгоду.       Ши Уду навстречался таких в те времена, когда еще был обычным человеком, и к ним в дом приходили вот такие же торговцы, желая уладить свои дела. Договориться с его отцом о совместной торговле. Или закупить товары для своих лавок и трактиров, и чайных домов. Расчетливые и уверенные, они охотно торговались, сбивали цену, предлагали выгодные для себя условия – и никогда не делали того, что не несло в себе выгоды.       И, пока Ши Уду тонул в давних, полузабытых воспоминаниях, Хэ Сюань тем временем продолжил называть собравшихся за столом родственников:       - Моя мать, госпожа Хэ, - мать, не в пример отцу, оказалась женщиной тихой и молчаливой. И тоже совершенно не похожей на собственного сына. Что-то в этом Ши Уду казалось странным, и тревожило его по какой-то ничем не объяснимой причине, но он никак не мог понять, какое ему вообще дело до чужого сходства и не-сходства. И все же что-то ощущалось настолько неправильным, что Ши Уду почувствовал себя неуютно, как если бы прямо перед ним простирались ответы на незаданные вопросы – а он никак не мог уловить их суть и их смысл.       - Моя сестра, Иньли, - и сестра – предсказуемо, так же отличалась от Хэ Сюаня – и от родителей, как северные, прозрачные потоки отличаются от окутанных знойной дымкой потоков южных. Явно младше Хэ Сюаня, она нетерпеливо вертелась на своем месте, и ее любопытство ярко и отчетливо перемешивалось с недовольством, что ее отвлекли от еды. Ее темные волосы были собраны в какую-то сложную, замысловатую прическу, чем-то отдаленно похожую на прическу Хэ Сюаня, и Ши Уду мысленно удивился, кто же мог собрать пряди столь искусно и столь необычно.       Сам он предпочитал не столь запутанные прически, поскольку стоило заняться обращениями – и пряди рассыплются и растреплются от зябкой влажности, заколки сползут в стороны от излишне запутанных движений веера, а ленты и вовсе останутся в каком-то всеми забытом поселке – и Ши Уду это даже не сразу заметит. Поначалу он еще пытался сотворить из прядей что-то изящное и примечательное, подчеркивая этим свой статус небожителя, но после нескольких напрочь испорченных причесок решил, что статус небожителя он лучше будет подчеркивать иначе. А не так, чтобы после выполнения обращений мысленно – а то и не мысленно – ругаться и пытаться выпутать из развалившейся прически все эти заколки и шпильки.       - И моя невеста, Мяо-эр, - при этих словах Ши Уду не то, что бы удивился, но как-то старательная и серьезная учеба никак не сочеталась в его представлении с девушками и, тем более, с невестой. Хотя Мяо-эр, конечно, выглядела холодновато и утонченно, и в каждом ее движении сквозило что-то отстраненное, недоступное, что-то такое, что и могло привлекать и желать добиться.       Ши Уду не сказать, что разбирался в подобном, но мог предположить, что нечто далекое и недоступное всегда почему-то кажется привлекательнее, чем то, что можно получить без усилий, просто так. Наверно, в любовных отношениях все это действовало так же хотя его собственный отсутствующий опыт не мог ни подтвердить это, ни опровергнуть.       «Надо же, в таком юном возрасте – и уже есть невеста», - Ши Уду мысленно усмехнулся, думая о том, что, похоже, занятость по учебе вовсе не означает отсутствие иных желаний.       Разобравшись в сплетениях отношений Хэ Сюаня, Ши Уду устроился за столом – как раз между самим Хэ Сюанем и его сестрой – и принялся возиться палочками в поджаренных овощах, никак не решаясь их попробовать. Учитывая то, как готовил – вернее, пытался готовить – овощи он сам, ему сложно было поверить, что их можно приготовить хотя бы приемлемо. Не говоря уже о том, чтобы хотелось попробовать. Но пряный аромат казался весьма неплохим, и, все же решившись, Ши Уду с удивлением понял, что вкус ему, пожалуй, даже нравится, хотя он был уверен, что придется отставить незатейливое, чуть выцветшее от времени блюдо с овощами в сторону, так ничего и не попробовав.       - Вообще, конечно, большинство заклинателей - те еще проходимцы. Им только монеты и золото подавай, а делать ничего не хотят, - отец Хэ Сюаня смотрел прямо на Ши Уду, словно ожидая, согласится он с подобным или примется спорить и упрямиться. – Вон, недавно господин Гу нанял одного такого, чтобы духов от лавки отогнать. И что? Да их еще больше завелось, а этот так называемый заклинатель сбежал вместе с деньгами.       «Это вы еще не представляете, какие проходимцы встречаются среди небожителей», - Ши Уду мысленно усмехнулся, невольно представив генерала Мин Гуана во всем его великолепии и то, с каким удовольствием он осыпал бы комплиментами ту же Мяо-эр, ничуть не смущаясь ни присутствия Хэ Сюаня, ни вообще кого бы то ни было.       - Господин Гу просто любитель придумывать всякие глупости, - в окутавшем их молчании, неожиданно возразил Хэ Сюань, сердито и недовольно. – Откуда духам взяться в его лавке? Да были бы они в его лавке – об этом уже знал бы весь поселок. И еще парочка близлежащих городов, - похоже было, что Хэ Сюань не привык возражать отцу и слушался его во всем, но здесь почему-то не удержался. То ли потому, что этот господин Гу не слишком-то ему нравился. То ли потому, что сам он относился к заклинателям совсем иначе. То ли еще по какой-то ничем не объяснимой причине, смутное ощущение от которой не желало складываться в четкие очертания, и истаивало, подобно речной дымке.       Впрочем, вопреки ожиданиям, отец не стал одергивать Хэ Сюаня, лишь хмыкнул, скорее позабавленный такой готовностью спорить. А после спросил, как ни в чем ни бывало:       - Вы же не по делам господина Гу? А то он, того и гляди, вообще платить откажется.       - Нет. Меня в ваш поселок привело несколько иное, - произнес Ши Уду медленно, тщательно выверяя слова. Ему не хотелось расспрашивать про странности в поселке при всех – это привлекло бы излишнее внимание к тому, что Ши Уду предпочел бы скрывать. Лучше было бы выждать – и поговорить только с Хэ Сюанем, и Ши Уду, немного посомневавшись, все же не стал облекать в слова то, что его тревожило.       И, пока Ши Уду тонул в своей задумчивости, Хэ Сюань успел как-то незаметно скрыться на кухне – и вернулся уже с чашей, от которой поднимался ароматный, с терпким, травянистым запахом пар. Ши Уду уже успел забыть, что Хэ Сюань собирался сделать ему травяной чай от головной боли, а вот сам Хэ Сюань, похоже, не только не забыл об этом, но и приготовил чай, как и обещал. Это было настолько неожиданно, что Ши Уду, растерявшись, коснулся пальцами светлого фарфора чаши – и сразу отдернул ладонь, обжегшись.       - Осторожнее. Он горячий, но так его действие лучше, - заметив его неловкость, Хэ Сюань чуть отставил чашу, и подложил еще овощей на блюдо. Ши Уду и сам не заметил, как все съел, и в полном недоумении разглядывал опустевшее и заново наполненное блюдо.       - У вас голова болит? – сочувственно полюбопытствовала сестра Хэ Сюаня, а после заверила его со всей своей уверенностью. – Ничего, А-Сюань такой чай делает, что сразу все пройдет, - и без всякого перехода продолжила. – Я такой чай делать не умею, зато делаю прически и А-Сюаню, и себе, - и она повернулась в пол оборота, охотно показывая то сложное переплетение прядей и лент, что составляло ее прическу.       - Иньли, не вертись, - мягко одернул ее Хэ Сюань, и неуверенно отдернулся, когда Ши Уду принялся разглядывать и его прическу тоже.       - А что, очень необычно, - после некоторых размышлений согласился Ши Уду, успев разглядеть, как следует, и замысловатые переплетения прядей в прическе Хэ Сюаня, и простые, но искусно вплетенные шпильки, и заколку, что удерживала всю эту сложную прическу.       - Вот, видишь, всем нравится, а ты отказывался, - торжествующе заявила сестра Хэ Сюаня и принялась поправлять ленты в своей прическе. – Еще и шпильку не носишь, которую я тебе подарила, - она обиженно нахмурилась, а Хэ Сюань, в ответ на это, насмешливо изогнул бровь и полез за чем-то непонятным в карман.       И в следующее мгновение с торжествующим видом вытянул ту самую шпильку, о которой, похоже, и говорила его сестра.       Совсем простая на вид, сделанная из обычного светлого дерева шпилька, была украшена нежно-зелеными и золотистыми цветами, чьи лепестки трепетали на едва ощутимом ветре, что проникал в эту тепло натопленную комнату, и, казалось, в этом их движении насмешки было несравнимо больше, чем чего-то иного. Явно девичья, никак не сочетающаяся с одеждами Хэ Сюаня шпилька могла бы подойти кому-то другому, но уж явно не тому, кто казался столь серьезным и мрачным, что подобная шпилька в его прическе смотрелась бы не только неуместно, но и так, что создавалось бы впечатление, что Хэ Сюань на правах старшего брата зачем-то позаимствовал эту шпильку у своей сестры. Или у невесты.       - Вот и в самом деле, почему же я не использую эту шпильку, - Хэ Сюань насмешливо хмыкнул, но, заметив обиженное выражение на лице своей сестры, поспешил добавить. – Зато я ношу ее с собой. Это ценнее, ведь так шпилька не потеряется, не выцветет и не поломается, - сходу нашелся он, не желая расстраивать сестру.       Она же в ответ долго думала, стоит ли продолжить обижаться или подобные слова ее вполне устраивают, и найденная Хэ Сюанем возможность даже еще лучше. И, словно заметив эти сомнения, в разговор вмешалась Мяо-эр, до этого не проронившая ни слова, и только бросившая на Ши Уду внимательный, изучающий взгляд, как если бы что-то в нем казалось ей неправильным, но что именно сложно было сказать:       - Иньли, давай мы просто поедем в город, зайдем еще в лавку и выберем А-Сюаню еще шпильку. Тогда одну он сможет брать с собой, а другую – использовать для прически.       Похоже, эти слова – это было именно то, что нужно, и сестра Хэ Сюаня, сразу же перестала обиженно дуться и охотно согласилась на предложенное.       Хэ Сюань же, услышав сказанное, посмотрел на Мяо-эр с таким видом, словно желал произнести – «Но в этот раз шпильку лучше выберешь ты» - и незаметно коснулся ладони своей невесты под столом.       Ши Уду, заметив это мимолетное, невесомое движение, тактично отвернулся, делая вид, что полностью поглощен травяным чаем, что немного остыл, и больше не обжигал пальцы, касающиеся светлого фарфора. Он не слишком разбирался в любовных увлечениях, и всякий раз, когда кто-то выказывал кому-то свою симпатию и увлеченность в его присутствии, предпочитал держаться отстранено и непроницаемо, словно не замечая ничего из чужой привязанности. * * *       - Вот только гостевых комнат у нас нет, - извиняющимся тоном произнес Хэ Сюань после того, как ужин был завершен, и ему предстояло где-то разместить Ши Уду. – Так что вам придется остаться в моей комнате, - и, заметив недоумение, мелькнувшее во взгляде Ши Уду, торопливо и чуть насмешливо добавил. – Я себе на полу постелю. А то еще решите, что мое понимание правил приличия простирается так далеко, что позволяет заставить гостя тесниться со мной на одной кровати.       Ши Уду хмыкнул ему в тон, немало позабавленный подобными опасениями, и мысленно решил, что это, пожалуй, очень удобно, когда в доме нет гостевых комнат – ведь это открывало перед ним ровно те возможности, которых они желал.       И разговор с Хэ Сюанем один на один о том, о чем он желал узнать.