Касаясь холода и льда

      Комната, что принадлежала Хэ Сюаню, оказалась совсем скромной, небольшой, обставленной на удивление просто, но аккуратно. Ши Уду тоже приходилось одно время находиться в довольно стесненных условиях, когда ему с Цинсюанем пришлось уйти из дома, но даже его комната в те годы выглядела не в пример роскошнее. Хотя никакой роскоши – во всяком случае, по его мнению роскоши – и того, к чему он привык, он себе позволить не мог. Но хоть какая-то отделка и серебристые фонарики, и обычные, но отделанные изящным серебром кисти для письма в его жилище водились и тогда.       Кровать же Хэ Сюаня выглядела такой узкой и ветхой, что, казалось, если устроиться на ней удобнее, то она будет так скрипеть и желать развалиться, что не позволишь себе ни единого лишнего движения, если не хочешь оказаться на полу. У окна теснился столь же ветхий стол с масляной лампой и аккуратно сложенными свитками, и Ши Уду невольно подумалось, что какой бы бедной ни выглядела комната, но ее обладатель старался поддерживать порядок и не захламлять и без того крохотное пространство ненужными вещами и неиспользуемыми излишествами.       Ши Уду так и продолжал оглядываться – с отстраненным, непроницаемым видом, намеренно скрывая свое любопытство и те мысли, что у него возникли. И, поддавшись этому своему любопытству, он настолько отвлекся от происходящего, что с немалым удивлением вдруг заметил, как Хэ Сюань опустился возле потрепанного, с потрескавшейся крышкой сундука, и достал из него совсем простое, тонкое покрывало, вовсе не похожее на те меховые покрывала, которыми привык накрываться Ши Уду. И измятую, потрепанную подушку, что больше походила на обычную ткань, по какой-то случайности имевшей вид подушки.       Впрочем, его догадка о том, что это покрывало предназначается ему, и он, вне всяких сомнений, сразу замерзнет, если попробует в него закутаться, оказалась неверной – Хэ Сюань бережно расправил покрывало, встряхнул с недовольным видом подушку, и постелил все это на полу, уверенными движениями расправив измятую ткань и потрепанную отделку. Значит, и в самом деле собрался спать на полу, отдав кровать Ши Уду. Это не было чем-то необычным, но сам Ши Уду скорее уж постелил бы на полу для незваных гостей, чем для себя, и чужое расположение ощущалось чем-то странным и неправильным.       Решив, что момент подходящий, Ши Уду произнес медленно, осторожно подбирая слова, чтобы его интерес не казался излишне важным и значащим для него многое:       - Вы говорите, что в поселке происходит что-то странное. Но что? Я не заметил ничего необычного, пока добирался к вашему дому.       «За исключением того, что едва не заблудился, свернул совсем не в тот переулок, перепутал дороги возле трактира, смахнул с непривычки снег на самого себя, и только каким-то удивлением для себя все же отыскал этот дом», - мысленно добавил он, но вслух ничего подобного говорить не стал.       Хэ Сюань помолчал немного, перебирая в ладонях нити подвески на одном из свитков, что он притянул к себе, и старательно не глядя на Ши Уду, хотя его желание смотреть и его интерес заметил даже такой не разбирающийся в подобных тонкостях человек, как Ши Уду. Чаще всего, внимание, направленное на него, таило в себе ярость, зависть и неприязнь, и он постепенно перестал придавать значения тому, с какими эмоциями на него смотрят люди.       Но эмоции Хэ Сюаня не были похожи ни на что из этого, и Ши Уду, хотя и не показывал этого, чувствовал себя неловко от такого неожиданного, ни на что не похожего интереса. Вот если бы Хэ Сюань сказал что-то резкое, или прицепился бы к нему с всякими глупостями, как Повелитель Земли или генерал Мин Гуан, или злился бы на него за что-то, то Ши Уду бы знал, как к этому относиться и как воспринимать. Но такой неподдельный интерес ощущался чем-то и в самом деле неожиданным.       - Я так и думал, что вы здесь из-за этого, - после некоторого молчания, наконец, произнес он. – Ну, что еще могло понадобиться заклинателю в таком отдаленном поселке. Не эти же выдумки господина Гу, - он хмыкнул, а после как-то сразу стал серьезным и собранным, словно его тоже тревожило происходящее, хотя он и старался это скрыть. – Я расскажу вам то, что знаю о странностях в поселке. Но мне сначала нужно доделать задания по учебе, - извиняющимся тоном произнес он и добавил, чуть скривившись, - Не то чтобы я не мог выполнить их позднее, но если не успею, то дам слишком хороший повод ко мне придраться. А это принесет излишние траты.       Ши Уду ничуть не удивился сказанному – то, что достаток семьи Хэ был более чем, скромным, было заметно по всему их жилищу, и по выцветшей, усыпанной снегом табличке возле дома, и по сдержанности обстановки. Так что можно было предположить, что Хэ Сюань не позволяет себе ничего такого, что можно отнести если не к роскоши, то хотя бы к тому, без чего вполне можно обойтись. И что уж точно не располагает средствами на всякие глупости.       И, поняв это, Ши Уду мысленно отметил, что, наверно, стоило предложить Хэ Сюаню денег за его рассказы о поселке – чтобы он не упустил ни единой детали, не забыл ничего весомого, такого, что помогло бы Ши Уду отыскать эту тварь.       Но это позже, поскольку Хэ Сюань, как и собирался, устроился за потрепанным, но аккуратно прибранным столом, зажег масляную лампу и потянул к себе те свитки, что теснились чуть поодаль, со своими перепутавшимися подвесками и истершейся бумагой.       Но, прежде чем взяться за кисти для письма, Хэ Сюань, словно вдруг вспомнив что-то, обратился к Ши Уду, успевшему, не дожидаясь приглашения, устроиться на кровати – это оказалось единственным местом в комнате, которое не казалось ни излишне холодным, ни таким, что даже дотрагиваться до него не хотелось, чтобы не сломать что-то или не оказаться заваленным обломками. Расправил зябкое покрывало, потянул к себе подушки – и удивленно поднял голову, когда Хэ Сюань произнес:       - Можете почитать любые книги, какие вам приглянутся. У меня их много, самых разных, но не уверен, что может прийтись вам по вкусу. Вряд ли что-то по моей учебе, - добавил он насмешливо, обведя взглядом те книги, чуть таились на столе за сложенными свитками.       И, произнеся это, Хэ Сюань, похоже, посчитал свой долг вежливости выполненным, и полностью погрузился в свои свитки – принялся выводить ровными, выверенными движениями иероглифы и формулы по сероватой бумаге, иногда задумываясь ненадолго, но почти сразу же продолжая все с той же уверенностью.       Он казался собранным и сосредоточенным, но Ши Уду заметил, как Хэ Сюань недовольно кривится, если чернила чуть брызгаются с кисти для письма, и оставляют темные разводы на бумаге, как Хэ Сюань расправляет уголок свитка, обдумывая нужное начертание, и как вспыхивает золотистыми искрами в его глазах ни с чем несравнимое удовлетворение, если ему удается завершить сложную формулу.       Похоже, он изучал точные науки – и разбирался в том, в чем никогда не разбирался Ши Уду. Его учили вести торговые дела, разбираться в товарах и просчитывать убытки – в то время, когда отец собирался сделать из него такого же купца, каким был он сам. И управляться с духовной силой, сражаться на мечах и отличать демонов по малейшему искажению ауры – после, когда стало понятно, что вряд ли у него когда-то получиться заниматься торговыми делами. Но в точных науках он понимал еще меньше, чем демоны понимают в добродетели, а божества – в незаметности.       Ши Уду думал устроиться посреди всех этих подушек и покрывал, и дождаться, когда Хэ Сюань разберется со своей учебой, но глупо было бы не воспользоваться предложением и не узнать, что за книги предпочитает его недавний знакомый. Мысленно он убеждал себя в том, что это самая обычная осторожность – о тех, кто находится рядом с тобой, даже если и не слишком близко, стоило знать как можно больше. Но на самом деле, где-то на краю сознания, Ши Уду ярко и четко понимал, что это его обычное любопытство. Глупое, ненужное любопытство, от которого у него никак не получалось избавиться.       И он, поддавшись этому любопытству, коснулся сероватых, чуть потерявших свою яркость обложек.       Часть книг, как и сказал Хэ Сюань с этой своей насмешкой, оказалась по математике и полнилась цифрами, формулами и какими-то невообразимыми расчетами. Ши Уду полистал их, недоуменно переворачивая страницы, понял, что сам знает лишь простейшие действия, что требуются купцам и торговцам – и отложил эти книги в сторону.       Следующие книги оказались с какими-то мрачноватыми, полными уныния стихами, и Ши Уду удивленно приподнял бровь – такой человек, как Хэ Сюань, конечно, показался ему серьезным и сдержанным, но не тем, кому может нравиться что-то настолько мрачное, если не сказать темное.       А дальше Ши Уду наткнулся на то, что удивило его больше всего – книги о водных демонах. Он с недоверием потянулся к книге, открыл ее, наткнувшись на изображение какого-то отвратительного гуля или как этих водных существ привыкли называть Боги Войны. В его растрепавшихся, ниспадающих волосах запутались водоросли и мелкий, сероватый песок, его одежды были темны, а его глаза на мгновение блеснули хищным золотом, и Ши Уду понял, что слишком давно не спал – рисунок был набросан чернилами, и не имел – не мог иметь – никаких цветов и оттенков. * * *       Завершив набрасывать свои задания, Хэ Сюань обернулся к Ши Уду – и тому на мгновение показался все тот же странный, хищный отблеск в золотистых глазах. Но Ши Уду недоуменно коснулся ладонью лица – и наваждение рассеялось, и взгляд Хэ Сюаня отсвечивал сосредоточенностью и усталостью, а не хищной темнотой.       - Что касается происходящего в поселке… - услышав сказанное, Ши Уду, чуть посомневавшись, вернул на место книгу о водных демонах, и весь обратился в слух. Он устроился на кровати, как и собирался, подобрав удобнее подушки и покрывало – ну, настолько удобнее, насколько это можно было сделать с такими ветхими, невыразительными и измятыми подушками и покрывалом.       И, вспомнив об оплате – а, если не предложить деньги, то большинство или забудет о чем-то рассказать, или поленится, или вообще не сочтет нужным делиться тем, на чем можно заработать – вытянул из кармана и подкинул прямо на свитки Хэ Сюаня шелковый мешочек с ярко поблескивающими в нем золотыми монетами.       - Что это? – искренне удивился Хэ Сюань, глядя на рассыпавшиеся по столу яркими бликами монеты так, словно Ши Уду предложил ему нечто странное и непристойное.       - Скажем так, вознаграждение за причиненные неудобства, - Ши Уду неопределенно махнул рукой, уверенный в том, что Хэ Сюань наверняка потребует еще, раз уж то, что он знает составляет ценность для кого-то другого. – Или недостаточно? – Ши Уду усмехнулся, ничуть не сомневаясь в ответе.       - Благодарю, но не нужно. Это лишнее, - и Хэ Сюань принялся собирать и бережно складывать в мешочек рассыпавшиеся монеты, а после аккуратно устроил его на покрывале рядом с Ши Уду. – Что знаю, я расскажу и так. И я не знаю ничего такого, что стоило бы таких денег.       Ши Уду недоуменно выгнул бровь, пытаясь скрыть свое замешательство – он был уверен, что тот, кто живет столь скромно и бедно, ни за что не откажется от таких денег, за которые почти ничего не придется делать. И столь уверенный отказ его смутил и озадачил – Хэ Сюань не хочет делиться тем, что знает? Или не хочет обдумывать детали и обращать внимания на мелочи? Или в этом кроется нечто совсем другое?       И, решив, что совсем без оплаты ничего стоящего не получится, чуть помедлив, вытащил из собранных в прическу прядей серебристую, тонкую шпильку, украшенную синеватыми и прозрачными камнями, что казались волнами ледяного, неспокойного моря. И протянул ее Хэ Сюаню, заявив уверенно:       - Хорошо. Полагаю, в таком случае, от просто подарка вы не откажетесь? Если уж шпилька, подаренная вам сестрой, не слишком-то подходит для всякой серьезной учебы и других важных дел.       И уже приготовился к возражениям, но Хэ Сюань почему-то на этот раз не стал спорить – молча забрал шпильку и спрятал ее в рукав.       «Ну, конечно, шпилька-то не какая-то обычная, что можно купить в любой лавке любого поселка, а сделанная на заказ и стоящая немалых денег. Почему бы и не взять, если уж деньги чем-то не подходят. Такую шпильку и продать можно, и оплатить что-то стоящее, и обменять на что-то необычное».       И Ши Уду усмехнулся, довольный собой, и тем, что он верно оценивает мотивы людей и то, к чему они стремятся и чего желают.       И приготовился слушать.       И найти ответы на свои незаданные вопросы.       И узнать то, что давно желал узнать.       Вот только первая же фраза Хэ Сюаня заставила его недоуменно нахмуриться.       - В нашем поселке некоторое время назад водные демоны, что живут в озере, стали нападать на людей, хотя никогда раньше ничего подобного не делали.