Обретая смысл

Александр раздраженно ходил из угла в угол, периодически бросая полные ярости взгляды на Влада, но тот на них никак не реагировал. Сидел, развалившись в кресле, закинув ногу на ногу, и смотрел с усмешкой. Его словно забавляли эмоции, переполнявшие Александра, казалось, Влад попросту его изучает. Промелькнула мысль, что и про демона он все выдумал, лишь бы взглянуть на реакцию. В этот момент Александр ощущал себя неким социальным экспериментом, а еще впервые показалось, что за чертой может быть не так уж и весело. Во всяком случае, проблем тоже хватало с лихвой. Такие, как Влад, например. И с чего вовсе этот выпендрежник решил, что Александр должен вникнуть в его проблемы и разобраться с ними. — То есть ты посчитал, что информация о сделке с демоном не важна? — Александр наконец-то остановился и вперил взгляд во Влада. — На том этапе знакомства она была несколько лишней, вернее, преждевременной, — улыбнулся Влад. — А если бы я столкнулся с ним в квартире твоей сестры? Одна эта мысль выбивала почву из-под ног. Нет, Александр и раньше имел дело с нечистью, высасывающей силы из людей. Подселенцы не стали для него открытием, но обычно они оказывались рядом с людьми без их желания. Александр привык избавляться от них, прогонять обратно за грань. Каждый такой ритуал стоил немалых сил, ведь сущности никогда не желали покидать кормильца, сопротивляясь до последнего. Цеплялись за подобие жизни так отчаянно, что даже становилось страшно. — Ну, тогда бы я подсказал тебе, что делать. Только не говори, что не сталкивался с ними раньше. Ты не хуже меня знаешь — это всего лишь искалеченные души, так и не сумевшие найти покой. — Темные сущности, полные ярости, злобы и ненависти. Ты не хуже меня знаешь, как сильны эти чувства. — И именно поэтому тьма преследует тебя? Вопрос, прозвучавший как утверждение, застал Александра врасплох. Когда-то то же самое спросил и Кирилл. Он видел тьму, расправляющую крылья за спиной Александра, ощущал ее куда лучше, чем Олег. Хотя, возможно, тот просто предпочитал закрывать глаза на правду, как когда-то и с матерью. Олегу проще было не видеть ее одержимости, пропускать слова мимо ушей, считать больной, а не обвинять в том, что, прикрываясь Богом, она пустила в себя тьму. Вера, переходящая в фанатизм, никогда не бывала спасением. Александр вовсе считал это бегством. И простить мать не мог. — Мы сейчас говорим не обо мне. — Он дернул плечами, прогоняя наваждение. Думать о матери и темных душах, тянущих к нему руки, не хотелось совершенно. Ощущать себя виноватым — тоже, а это поганое чувство периодически догоняло и накрывало с головой. — Ты подвел их всех. Ты никого не сумел спасти, — шептала тьма, подкрадываясь к Саше. — Они верили тебе, а ты испугался, струсил. — Я не мог, ничего не мог, — шептал Саша в ответ, закрывая уши руками и плотно зажмуривая глаза. Крик Женька продолжал звучать в голове. — Ты принес лишь боль. Боль! Боль. Боль! — Я дал ему уйти, — вновь и вновь повторял Саша. — Сперва ты вернул его в ад. Слезы текли по щекам, рана на животе горела огнем. Крик Женька возвращался снова и снова. Свет не спасал. Тьма наступала. Страхи оживали. — Слушай, я с лихвой заплатил за ошибки, но Марина не должна. Не хочешь помогать мне, помоги ей. — Ты ведь знал, что его там не будет, — вдруг сказал Александр. — Ловишь меня на очередной лжи? — Ты не думал податься в театральный при жизни? Растерянность тебе удается сыграть неплохо, — парировал Александр, — но все же хотелось бы правды наконец-то. — Ты не нужен мертвым, Саш, ты нужен живым. Я знаю, где он, но ты должен был увидеть ее, чтобы захотеть помочь. Мои печати не сдержат его надолго. И я точно знаю, что он найдет еще кого-нибудь вроде меня, — выдал Влад. — И чего ты искал? — Я не хотел помогать людям, мне нужна была власть. Хочу — уберу подселенца, помогу решить проблему, а если понадобится, прокляну и испорчу жизнь. Заставлю ползать передо мной на коленях, лишь бы спасти свою жалкую жизнь. И поверь, Саш, я сломал многих. И даже некоторых убил. Не сам, конечно, но поспособствовал. Помогал устранять соперников тем, кто заплатит больше. — Ты можешь сделать мир лучше, а можешь пустить в него тьму. Только тебе решать, по какому пути идти, — она слабо улыбнулась, — но я верю, что света в тебе больше, тьма не сможет потушить его. — Ты веришь в меня больше, чем я сам. Воды Финского окрасились в бордовый, но посередине, прямо напротив сидящего на песке Александра, ярко выделялась полоска желтого цвета. — Я просто вижу больше, чем ты. Ты видишь всех, но не себя. Показалось, что Александр почувствовал на щеке тепло. Он лишь прикрыл глаза, позволяя этому мгновению продлиться чуть дольше. Когда он их открыл, ее рядом уже не было. — И думаешь, после этого всего я тебе помогу? Такое себе признание вышло. — Не мне, а тем, кого может погубить такой же, как я. Я поэтому выбрал тебя, ведь ты совсем не похож на меня. Ты действительно хочешь помочь другим, пусть и извлекая из этого выгоду. Но на твоих руках нет крови. Александр ничего не ответил, лишь подхватил куртку и вышел из квартиры. Ему нужно было время, потому что принять правду оказалось не так просто.