Обретая смысл

Пол был устлан осколками стекла, толстым слоем пыли, пустыми банками, окурками и шприцами. В воздухе витал смрад гниения и разложения. Александр часто ощущал его в местах подобных этому. Мертвых и пустых, где будущие трупы роют могилы собственным душам. И каждая мистическая больница, на деле, оказывалась таким вот кладбищем. Есть здания, живущие и после смерти, а есть мертвые еще при жизни. Прямо как люди. А подобное всегда тянется к подобному. Не будет счастья там, где была только боль. — Считаешь, что на могилах не растут цветы? А как же птица феникс, восстающая из пепла? — усмехнулся Влад. — Сказки, красивая легенда, не более того, — пожал плечами Александр. — Или просто ты хочешь в это верить, потому что болью проще оправдать то, что внутри тебя? — Ты что, еще и в психоаналитики заделался? Подходящее местечко выбрал, ничего не скажешь. — Я обещал прикрывать спину, поэтому оберегаю твой сон. Александр подошел к окну и выглянул. Моросящий снаружи дождик явно виделся в свете бледных фонарей. Дорога уходила вдаль, очертания полумертвых домов, пытающихся сохранить жизнь, наводили тоску. Александр повидал множество таких. Людей, домов… Существующих, не живущих. Пустых. — Думаешь, без огня дара станешь таким же? Что ты пуст без него? — Я был в этой больнице, но не был в ней. — Александр оставил вопрос без ответа, переведя взгляд на Влада. — Почему я возвращаюсь сюда? Тогда, после сна, я встретил тебя. — Может, я послан, чтобы помочь тебе разобраться? — Или ты что-то скрываешь? — Тебе нужно проснуться. Не все зло я могу сдержать. — Влад исчез. Александр почувствовал, как стены начинают смыкаться вокруг него, словно жаждут похоронить в каменной могиле. Скольким эта больница уже стала таковой? И скольким еще станет, если Александр не разберется? Не искоренит зло, пропитавшее эти стены. Мне нужен он, не ты. Только он. Приведи его ко мне. Голос звучал в голове, вокруг, исходил от самих стен, заполняя собой все пространство. Спаси его, спаси ради себя. Знакомый, родной, близкий голос. Как луч света в сгущающейся тьме. Маяк, к которому привык идти Александр. Спасение, раньше казавшееся невозможным. Или приведи ко мне и спаси ее. Я дам то, что не дал Олег. Я дам силу. Силу за душу. Она за него. Тьма обступала, давила, но предложение было слишком заманчивым. Слишком желанным было то, что могла дать эта тьма. Спаси ради себя. Не иди во тьму. Свет. Слишком слабый, тоненькая полоска. Но к нему хотелось протянуть руку, его хотелось ухватить. Она в обмен на него. Свет мерк, слишком желанная тьма. Настоящая сила. — Проснись, проснись, проснись. Александр провалился во тьму. Свет погас.