Выжить без правил морали

Вот это было слишком уверенно сказано. Это насколько надо любить себя, чтобы говорить так! Или он про рубашку?.. Типо, отдать нужно… Она посидела так с минут пять, когда он точно мог бы уже быть в доме, а после поднялась со скамейки и пошла по песку, выходя на тропинку и минуя беседку с парнями и девушками. Только взгляд на Баджи короткий кинула, и то он не видел. Стук в двери и та в руках держит рубашку уже сложенную. Майки стоял по ту сторону. Он стягивал футболку, чтобы пойти в душ, а после лечь спать, но не ожидал, что девушка придёт так скоро. Он открывает дверь, сверкая своим рельефным телом, а после тянет ее за руку внутрь. Тут же закрывая за ней. Тао смотрит сверху-вниз, а затем протягивает ему рубашку. — Забирай и я пошла. Ты ж наелся, наверное, как заснешь, — смеется она, а после снова принимает серьезное лицо, прокашливаясь. — Хочешь проверить? — он усмехнулся. Перед ней словно другой человек сейчас. А уверенности у Сано не занимать. — А? — сводит она брови, вырываясь из своих мыслей. — А… Нет, просто забери рубашку, и я пойду. Мне еще с уборкой помочь. Тао снова тычет в него одеждой и ждет, когда заберет ее. Сано снова хмыкает и тянет девушку за собой. Понадобилось несколько широких шагов, чтобы она оказалась спиной на кровати под ним. Волосы разбрелись по постели в хаотичном порядке. Он смотрит ей в глаза своими тёмными от полу мрачной атмосферы одного лишь светильника. — Сверху или снизу? — спрашивает он ее. Будто все уже решил сам. Она прижала к своей груди рубашку сильнее и сглотнула, смотря ему в глаза. Наслышана была о его так сказать характере, немного боязно даже. Вот это был бы для нее тот противник, с которым она даже не смогла бы пустить в ход один удар. — С… Верху? Стой! Ты что удумал?! РУБАШКУ ЗАБЕРИ! Он перекатывается на спину, усаживая девушку себе на область паха. Он возбужден. Сильно. И вопреки росту, в штанах у него все прилично неприличное. Брюнетка замирает, не разрывая зрительного контакта. Смотрит на него сверху и снова сглатывает, губы облизнув. — Манджиро, ты давай заканчивай, — по телу прошелся холодок, а после и мурашки, что добрались даже до груди. Если бы все ее татуировки могли светиться от такого чувства, то она бы вся светилась как фонарь. — Закончу, как только ты… — произносит он, ведет по ее талии пальцами, поглаживая кожу под футболкой. Сначала вверх, потом вниз, раззадоривая ощущения. — Давай… Не нравился бы — ушла бы еще у озера первой. А сейчас сидишь на мне… — Я не о том «заканчивай», а об обычном… А у озера мы просто сидели… — на коже мурашки, так все странно, что даже дернулась чутка, прикрыв глаза. Она ладони ставит на его грудь: — Поэтому пялил на меня почти весь ужин? — Возможно… — произносит он, — на мне только штаны и трусы, а на тебе так много лишней одежды. Сделаешь одолжение? Раз уж ты сверху… Тао тяжко вздыхает, словно он ее прямо заставляет, а после снимает с себя футболку. Вы гляньте, без лифчика ходит! — Ослабь хватку. Мне нужно встать и снять джинсы, — о, а эта та Тао, которая уже включила из себя командира. Получится у Майки ее опустить с небес на землю? Он хмыкнул, но позволил ей отстраниться. Из комнаты не выпустит, но одежду снять даст, наблюдая точно также, как и до этого. О, это определенно его взгляд. Кейске не мерещилось. Джинсы сняты, повешены на кресло. Стоит перед ним грудью светит, и только черное кружево на ней. Как будто еще одна татуировка на интимных местах. — Сам снимешь? — заползает она на кровать и садится перед ним. Майки приподнялся и окинул ее взглядом. Он потянул ее за ногу, располагая на спине, потянул за белье вниз, оголяя все интимности, а после прильнул к ее груди губами, начиная тут же посасывать чувствительную часть. — Я была права, — смеется брюнетка. — Ты как малыш… — она его ножками обхватывает, и ладони на голову его кладет, массируя кожу головы. Томно дышит так, что прерывается чмоками. — И кто сверху? Ты, Майки? — впервые назвала она его так. Он поднимает на нее взгляд. Совершенно не детский, касается ее шеи губами, оставляет на ней поцелуи, поднимается выше и… когда губы касаются ее губ, орган, что уже был довольно твердым, входит в ее лоно резким толчком. Когда только успел спустить белье? А не надо называть его малышом. Тао выпучила глаза, произведя странный звук. — Ай! — вцепилась она в его плечи, а затем за шею обняла. Слишком большой, а после той игрушки Коконоя вообще даже больновато! — Разозлился что ли?.. Боже… И это тот, кто флажок в еду требует… Какого черта вообще его используешь?! — Мне просто так больше нравится… А ты вся… Сплошной красный флажок… — произносит Сано, делает первый толчок, но вопреки заходу не такой болезненный. Она выпускает стон ему в губы, а после целует их, будто они единственное, чего она в этой жизни хочет. Сминает их нежно, чмокает в конце и скулит. — Не правда… — вздыхает она. — Черт… — прикрывает глаза и снова его целует. — Какой ты большой… — Тао впивается в его губы, двигая чуть тазом навстречу, чтобы двигался. От одной мысли, что он в ней — мокнет. — А ты менее строптива, когда в тебе кто-то… — тоже констатирует тот факт, — может… стоит почаще быть в тебе, чтобы смотрела на меня вот так? Гаденыш мелкий! Он ведь ее смущает! Она ему рот ладонью закрывает и ногой обнимает, чтобы толкнуть его и сесть сверху. Насаживается на него снова, помогая себе рукой. Тяжеловато он идет, но хочется сесть полностью. Двигается на нем, становится влажнее и насаживается резко со стоном на всю длину. Майки улыбается уголком губ, хоть и дышит тяжело и черт, как же ему идет эта чертова улыбка! Намного больше, чем холодный пустой взгляд или дурацкое «детское» лицо, когда дует щеки. Лежит под ней, волосы растрепаны, но это тело, что напряжено и видно каждый рельеф. Сано кладет руки ей на талию. — Давай… Оседлай меня. Тао грубо насаживается на него. Так, что кровать даже скрипит. Но может это от ее веса. Девочка она довольно высокая и вес у нее соответствует росту. — Манджиро… Помоги мне… — тяжело еще в таких движениях принимает его всего, если не медленно насаживаться. — Надо же, а я уж думал не попросишь… — он приподнимает ее за талию и начинает толкаться снизу, сначала неспешно, а после только ускоряясь так, что будто она ничего и не весит. Имеет ее во всю прыть. Стоны и вскрики заполонили комнату. А она такая, что ей плевать, если кто-то услышит, и будет слушать. За руки его держится, а после на грудь свою кладет, чуть сминая. А так хочется, чтобы это были его руки. — Малы-ы-ыш… — теперь уже придумала ему кличку, после произнесения которой ставит ладони ему на грудь и наклоняется к его лицу, пытаясь достать до губ. Так сжимает, что даже наклониться больно. А Майки только смешно с того, что она строит из себя крутую. Ведь даже учитывая, что сверху она — он имеет ее. — Скажи еще раз… мне нравится, как ты это говоришь… — произносит он томно, сжимая ее груди в сосочках, — особенно когда я тебя трахаю… — Малыш… — опускает она взгляд вниз и глаза зажмуривает. От самой себя неловко становится. Девушка сжимает его изнутри и дрожит, держа на его талии свои руки, чуть пальцами кожу его сжав. Майки чувствует ее предел, потому меняется с ней местами и начинает вбивать ее в постель, выбивая стоны. Наверное, после десяти раз, когда она заканчивала с Коконоем — для нее даже с перерывом тяжеловато после конца снова ощущать то, что ощущает сейчас. — Кончи уже… Пожалуйста… — она гладит его по рукам и ножками обнимает. Он припадает к ее губам и еще с десяток раз толкается, прежде чем заполнить изнутри своим семенем. Еще ли он будет слушать девчонку! Майки вышел из нее, смотря вниз, где из нее буквально сочилось его семя. — Вся мокрая… Течешь прямо… — Не правда, — снова напевает она одну и ту же песню и сдвигает ножки вместе. — Ты все врешь, — смеется она устало. Выравнивает дыхание и глаза распахивает. Такие голубые, стеклянные. — Ну что… Рубашку я принесла. Пойду я, — Тао встает с постели и ищет свое белье. Манджиро тянет ее обратно, ухватив за руку. Роняет на постель и накидывает сверху одеяло. — Останешься здесь… — А если я не хочу? Ты у меня спросил, малышарик? — дует она щеки и губы, складывая руки у груди. — Ты уже осталась со мной… Что мешает ненадолго задержаться? Он кладет голову на ее грудь, вторую хватает рукой. Ну, точно малыш. Титьку ему под щеку надо. Сейчас прямо отключится. — М-да… — она смотрит в потолок и поправляет тому волосы. — Можешь, как погремушку использовать. Конечно, звук такой не издает, но тоже прикольная. — Мне нравится… Он причмокивает губами нежную кожу и снова ложится, как лежал. Когда тот уснул, а это он сделал быстро — девушка пошла в душ. После душа, та вытерла с постельного следы их игрищ, а затем улеглась рядом, хотя могла уйти. Спиной к нему легла, оставаясь на краю и глаза сомкнула. Сано пробормотал что-то сквозь сон, после притянул девушку к себе и снова улегся на ее грудь, сминая рукой втору. Для пущей картины не хватало только слюну пустить!