Понять себя

      Была не была. Ему необходимо выпить. Один стаканчик перед сном для того, чтобы расслабиться, а два стакана так вообще отлично могли помочь не вспоминать более о прошедших отношениях. А может, боги уже услышали Сяо Чжаня, и за массивной дверью его ждёт тот, кто оценит по достоинству. В конце концов, у вселенной достаточно возможностей, чтобы организовать новую встречу в любом месте и в любое время. Так почему бы и не здесь?       С этими мыслями Сяо Чжань толкнул тяжёлую дверь. Она послушно распахнулась, как будто его там действительно ждали. Сяо Чжаня обдало теплом, запахами одеколона и сигарет и такого вкуснейшего, сочного аромата только что приготовленного жареного стейка, что он даже зажмурился от удовольствия. Желудок одобрительно буркнул, предчувствуя первую за день порцию еды.       Официант приглашающе махнул рукой, и Сяо Чжань последовал за ним к столику в углу, сделал заказ, огляделся по сторонам и слабо улыбнулся. Дизайн был неплох: бамбуковая мебель, чёрные, красные и золотые оттенки, бумажные фонарики, покачивающиеся на сквозняке, украшенные каллиграфией светильники, курильницы с благовониями, растения в горшках — всё выглядело стильно, хотя и весьма традиционно. Несмотря на то, что народу было мало, ощущалось, что заведение пользуется популярностью. Скорее всего, сюда заходила в основном местная публика.       Немногочисленные посетители тихо переговаривались друг с другом, но на него никто не обращал внимания. За ближайшим к нему столиком о чём-то беседовали двое мужчин, но Сяо Чжань не мог видеть их лиц, поскольку они сидели спиной, и до него долетали лишь обрывки отдельных фраз.       Всё было именно так, к чему Сяо Чжань привык: приглушённый свет, оживление вокруг и собственное уединение. Официант принёс поднос. Горячее — свинина с чуть хрустящим карамельным луком — оказалось лёгким, сладковато-солёный соус просто умопомрачительным, а мятный джулеп оставил в горле приятное горьковатое послевкусие. Понемногу Сяо Чжань отогрелся и с удовольствием расслабился, но, как оказалось, зря.       — Вы уронили, — кто-то тронул его за плечо.       Сяо Чжань поднял голову. Перед ним стоял подвыпивший румяный толстяк, на вид лет сорока, с мясистыми ушами, которые отчего-то сразу бросились в глаза, и держал в руке белоснежный платок.       — Спасибо, но это не моё…       Толстяк самоуверенно уселся рядом:       — Ты пытаешься меня обмануть, но у тебя это не очень-то получается.       Голос был вкрадчивый и снисходительный, а нагловатая манера держаться выдавала человека, не привыкшего к отказам. Он умолк, словно давая время понять это, а потом усмехнулся и указал на стакан:       — Повторить, детка?       Сяо Чжань закатил глаза. Он уже почти пожалел, что зашёл в это кафе. Пальцы на стакане крепко сжались, грозясь его раздавить.       — Короче, — продолжил незнакомец, — какие у тебя планы на ночь, сладкий?       Пошлая фраза заставила недовольно поморщиться. Отчего-то мужчины всегда вились вокруг него, словно мухи, однако Сяо Чжань, полностью поглощённый работой, перемежаемой редкими встречами с любовником, не обращал на них внимания, и они, разочарованные полнейшим равнодушием на его лице, чаще всего оставляли в покое. Но этот толстяк намеков в виде закатившихся глаз не понимал, и явно напрашивался на неприятности.       Эмоции грозили взять верх над рассудком. Сяо Чжань вздохнул со смесью раздражения и тоски и вскинул руку, готовясь отвесить толстяку хорошую оплеуху. Что с того, что он иногда красил губы розовым блеском, а своими слегка пухлыми щёчками и кроличьей улыбкой напоминал нежную фиалку — жизнь в столице приучила полагаться только на себя, и удар у него был тяжёлый.       Впрочем, ударить наглеца Сяо Чжань не успел.       Из-за соседнего столика поднялся парень, пробормотал толстяку что-то на ухо, и тот, ворча, удалился. Парень же встал рядом, с самым внимательным видом разглядывая Сяо Чжаня:       — Надеюсь, он и в самом деле мешал вам? Будет неудобно, если он окажется вашим дядюшкой, — сказал он негромко. — Родственники — они ведь иногда бывают такими занудами.       Сяо Чжань фыркнул:       — Я его в первый раз вижу.        — Наверное, мне лучше уйти? — парень склонил голову набок. — Или остаться?       Глаза цвета корицы смотрели теперь на него с откровенным восхищением. Непослушная прядь то и дело падала на лоб, и парень привычно сдувал её назад.       И это неожиданно понравилось. Рука сама собой потянулась, чтобы поправить парню волосы. Но увидев, как в глазах напротив что-то дрогнуло, Сяо Чжань вовремя остановился, и даже растерялся, однако постарался не показать этого. Он, конечно, открыт для новых знакомств, но расслабляться и впрямь пока было рановато. Поэтому, прежде чем ответить, он несколько секунд помолчал, затем кивнул:       — Или остаться.       — Меня зовут Гуан Чен. Спасибо, что разрешили, — парень просиял улыбкой и с размаху бросился на стул.       — Сказать по правде, я и сам не знаю, почему…       — Может быть, мы сможем помочь друг другу? Я буду отгонять от вас назойливых поклонников, а вы в благодарность назовёте своё имя, — новый знакомый озорно подмигнул. — Вы живёте в Пекине?       Улыбка Гуан Чена оказалась чертовски обезоруживающей, от неё на щеках появлялись две милые ямочки. Он так широко улыбался, что тоже захотелось улыбнуться в ответ:       — Меня — Сяо Чжань. Три года…       — И как вам столица?       Несколько мгновений они смотрели друг на друга через стол. Почему-то стало неловко. И очень-очень волнительно. Сяо Чжань чувствовал, что на его лице явно проскакивает что-то, выдающее смущение — щёки порозовели однозначно. Наверняка и уши тоже пылали!       — Послушайте, вы, наверное, решили, что я скучаю… — заговорил он, чтобы разрядить щекотливую ситуацию.       — О, вовсе нет…       — Да, решили. Но я не скучаю. Нисколечко!       Гуан Чен медленно покачал головой и внезапно выпалил:       — Вы такой, такой… похожий на кинозвезду! Странно, что мы никогда раньше не встречались. Я бы вас обязательно запомнил.       Кинозвезду?! Это был очень приятный комплимент. Сяо Чжань почувствовав, как сердце заколотилось где-то в горле, покрутил в руке стакан, сделал глоток. Неужели он и впрямь смутился? Ну что ж, не правда ли, это забавно? Ни к чему, конечно, пытаться торопить события и бежать впереди паровоза. Всему свое время. И всё же… А, что, собственно, могло быть страшного в том, чтобы… Ну, допустим, немного пофлиртовать.       Да и кто осудит его, чья личная жизнь сегодня закончилась так печально? Всё равно он не планирует влюбляться в нового человека, пока не сдох предыдущий. Сяо Чжань с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться, но губы всё же помимо его воли дрогнули.       Гуан Чен вопросительно приподнял брови, однако раздавшееся сбоку хрипловатое покашливание заставило его обернуться и почему-то скривиться:       — Господин Сяо, я вынужден представить вам Ван Ибо. Он, как настоящий джентльмен, изучал дно своего стакана, пока тот толстяк приставал к вам.       — Толстяк — ещё не самое худшее, Чжань-гэ, — низкий голос заставил Сяо Чжаня всмотреться пристальнее.       Хмурые тёмные глаза, прямые брови, каштановые волосы убраны в короткий хвостик. Ростом чуть ниже, чем он, худой, но с широким размахом плеч…       — Тебя не узнать, Бо-ди, — удивлённо сказал Сяо Чжань, пытаясь найти в лице напротив знакомые черты.       Потому как перед ним стоял никто иной, как соседский мальчишка, что ещё в школе целыми днями упорно, как привязанный, таскался за их компанией, подсаживался за столик во время обедов, не уходил, когда его прогоняли, чтобы всласть посплетничать о девчонках или затянуться одной на всех сигареткой, но и не мешал, лишь молчал и смотрел взглядом обиженного щенка. Он был младше лет на шесть, кажется, и неловкие попытки избавиться от него ни к чему не приводили. Кончилось всё тем, что они махнули на парня рукой — пусть околачивается рядом, раз ему так нравится.       Ну, а потом школа подошла к концу, и компания незаметно распалась. Их пути не то чтобы разошлись, совсем нет. Всё-таки семьи Сяо Чжаня и Ван Ибо по-прежнему жили по соседству. Просто сам Сяо Чжань, поругавшись с родителями, переехал к любовнику. И видеться они стали, конечно, гораздо реже, потому как в родительский дом он теперь заглядывал нечасто. Правда, и переживать особо, не переживали, поскольку друзьями никогда не были — разница в возрасте почти шесть лет давала о себе знать. О чём говорить с ребёнком, которому ещё не исполнилось шестнадцати? К тому же, напрягали его вечно разбитые коленки, синяки, ссадины — порою казалось, что Ван Ибо специально искал приключений на все части тела, чтобы быть не как все.       Сяо Чжань же рос правильным мальчиком, играл зайчиков на утренниках, хорошо закончил школу, любил петь и Ван Гога. И мужчины ему нравились правильные: галантные, учтивые, с безупречными манерами и хорошим чувством юмора. Похожие на Гуан Чена… который, переводя с одного на другого странный взгляд, вдруг выдал:       — Между прочим, мог бы быть и полюбезнее, Бо-Бо. Или боишься испортить репутацию, улыбнувшись в общественном месте? Да ещё при свидетелях…       Сяо Чжань невольно хихикнул, прикрыв рот рукой: отчужденность и холодность Ван Ибо были так хорошо ему знакомы.       Ван Ибо на издевку не отреагировал, пожал плечами, и равнодушно, без улыбки, ответил Сяо Чжаню:       — Я сам себя не всегда узнаю. Так каким ветром тебя сюда занесло, Чжань-гэ?