Это сложно — снова учиться жить,
Трепетно веру в людей возвращая,
Меч из ножен, а правду — из лжи
Достать, чинно спускаясь на землю из рая.
Это больно — вновь пытаться любить,
Вспоминая, как нужно уметь смущаться,
И невольно, но мимоходом ловить
Взгляды, движенья, в ответ улыбаться.
Это страшно — жестко смотреть в глаза
Людям, что так опасно с тобою играли,
Что негласно жизнь повернули назад,
Что, будучи родными, предавали.
Это дико — не ненавидеть врага,
Злобу и ярость на бывших друзьях вымещая.
Тихим криком разрушить все навсегда,
Песней феникса в пламени слез сгорая.
Это просто — лишь посмотреть в себя,
В прошлом найдя ответы не на вопросы,
Полусерьезно спросить: «Как же так, любя,
Возненавидеть можно?», — вставая в позу.
Чуть обидно — но им ли не все равно?
Не нужна им живая душа или чувства
У оружия смерти. Ведь оно
Не того порожденье искусства.
Это сложно — снова стараться собрать
Воедино осколки разрушенной кем-то жизни.
Невозможно позволить себе забыть опять,
Их предательство стало призом…
Предательство… Предатель… Предать… Три слова. Всего три слова. Но какие они… Страшные? Да. Тяжелые? Да. Ненавистные? Без сомнения. Их след нельзя смыть ни кровью, ни словами, ни деяниями. Имена предателей навек остаются в истории, ими проклинают. Иуда — вот самый известный предатель. Предательство — смертный грех, самый тяжелый. Именно его Данте разместил в последнем кругу Ада. Для Гарри страшнее предательства не было ничего. Он не представлял, как можно так поступить с человеком, который тебе доверяет, любит, помогает… Сам он предателей не уважал и считал, что лучшее для них — Азкабан или смерть. Прощения им нет и быть не может. Ведь если человек предал раз, то поступить так еще раз для него труда не составит. Таких людей нужно наказывать. Нет, он понимал, что для предательства есть разные причины. Кого-то к этому могут вынудить угрозы для его жизни или жизни близких. Причины у каждого свои. И таких парень понимал. Ведь нет ничего страшнее, чем смерть дорогих людей. Но ведь предать — значит не оправдать доверия того, кто тебе верит, того, кто рядом. Предать можно только друзей, только родных и близких людей. А такого Поттер не принимал. Он искренне не понимал, как можно так поступить с родным человеком, с тем, с кем столько пережил, кого считал братом и сестрой. Именно так с ним поступили. Предали. Предали те, кого он считал семьей. За кого готов был умереть, броситься в сам Ад. Предали те, кого он считал героями, чью честь и доброе имя защищал. Но… Они предали… Предали, потому что посчитали, что так будет лучше. Возможно, на это и были причины. Но для Гарри они не имели никакого значения. Ни одна причина не была — не могла быть — весомым объяснением для того, что родители оставили, бросили своего ребенка у маглов, у тех, кто магию ненавидел, кто использовал его в качестве бесплатного раба на протяжении многих лет. Для самого Гарри тот летний день навсегда останется самым черным днем его жизни. А иначе и быть не может. Ведь узнать, что тебя всю жизнь обманывали, узнать, что те, кого ты считал мертвыми — живы, а те, кого принимал за друзей — на самом деле с тобой только по приказу… Страшнее этого не может быть ничего. Боль, изумление, боль, боль, боль и еще раз боль. Вот что испытывал тогда Гарри. Больнее всего ему было видеть Сириуса. Он только начал свыкаться с мыслью, что тот умер и его уже не вернешь. А тут… Оказалось, что крестный, человек, на некоторое время заменивший «мертвого» отца, жив. И видеть его было тяжело и больно. Казалось, что тебе прямо в душу плюнули, вылили ведро помоев. А потом еще и потоптались. А мать? Женщина, чей голос он слышал каждый раз, как рядом находились дементоры. Та, которую мечтал увидеть с тех пор, как начал осознавать себя и то, что тетя его не любит. Та, увидев которую впервые в зеркале Еиналеж, чувствовал себя самым счастливым человеком во всем мире. Как она могла так поступить с ним? С ним, своим сыном, первенцем, плотью и кровью? Неужели совесть ее не мучила, когда отдавала сына Дамблдору, чтобы тот оставил его на пороге дома ее сестры в холодную октябрьскую ночь? Наверное, нет. Иначе она не допустила бы того, чтобы ее сын десять лет провел под лестницей в чулане и никогда не знал тепла материнской любви и отцовской руки. Теперь у него нет матери. Отец. С тех пор, как Гарри узнал о судьбе Джеймса Поттера, этот человек был для него примером храбрости и доблести. До недавнего времени. Разочаровываться в нем он начал еще с того момента, как побывал в Омуте Памяти Снейпа. Но то, что случилось в начале лета, одним махом разбило веру Гарри в отца. У него больше нет отца. И, видимо, никогда не было. Рон и его семья, Гермиона… Люди, заменившие ему брата и сестру, ставшие для него семьей… Их предательство ударило больнее всего. Те, ради которых он рискнул жизнью, если бы это понадобилось. Как можно было пять лет находиться рядом с ним, знать о нем почти все и предавать? Ведь Рон и Гермиона прекрасно знали, как он скучает по родителям, как страдал после смерти крестного… Но они молчали. Более того, они брали активное участие в том, что делал директор — то есть, обманывали его. У него нет друзей. А были ли? Чему он был искренне рад, так это тому, что во всем этом не была замешана Джинни. Его маленький лучик солнца, его личное рыжее счастье. Гарри и сам не знал, когда перестал относиться к младшей Уизли как к еще одному члену немалого семейства Рона. Но она для него была больше, чем знакомой, больше, чем другом, больше, чем… Чем кто? На этот вопрос Поттер и сам не мог ответить. Но откуда-то знал, что если бы вдруг оказалось, что во всем этом принимала участие и Джинни, он бы этого не пережил. Только почему-то он чувствовал, что все это к ней отношения не имеет. А Ремус? Человек, научивший Гарри вызывать Патронуса. Человек, ставший настоящим другом. Учителем. Человек, который успокаивал его, когда что-то не получалось, который заставлял верить в себя и идти дальше, несмотря ни на какие преграды. Тот, кто первым сказал, что гордится им, Гарри, не потому что он — Мальчик-Который-Выжил, а потому, что он Гарри. Просто Гарри. Вот только оказалось, что это ложь. У него нет старшего товарища. Кем он был для них? Вряд ли они видели в нем просто Гарри, мальчика, которому больше всего на свете хочется семьи, любви и дружбы… Скорее всего, они видели в нем только оружие. Оружие в борьбе с Темным Лордом. Оружие, которое приблизит их победу в этой войне и которое потом можно выбросить. За ненадобностью. И Поттер не сомневался, что так бы и случилось. Он был бы живым напоминанием о днях, когда они боялись заснуть, ведь могли уже не проснуться, и боялись проснуться, ведь в лицо им могла быть направлена волшебная палочка врага. Он напоминал бы о времени, когда боялись читать газеты из опасения найти там имена родных и близких в списках погибших. Они воспитывали из него идеального бойца, почти ничему не обучая, наоборот, ломая, как только умели. Они воспитывали в нем чувство вины за все злодеяния Волдеморта. Они отдали его на воспитание маглам, надеясь, что из него вырастет затюканный мальчишка, который готов в рот смотреть тем, кто его забрал от тети. Но из него вырос человек, способный выжить практически в любой ситуации, с сильной волей и развитыми инстинктами. Но существуют же друзья, проверенные, настоящие… И есть такие вот. Те, кому все равно. Гарри не знал, как такие люди могут жить спокойно… Их предательство, их обман разрушили веру Гарри во все светлое, что только есть в мире. И он сгорел. Сгорел, чтобы, подобно фениксу, возродиться и отомстить тем, кто посмел так поступить с ним. Но он не уподобится Волдеморту. Да и все-таки он Наследник короля Артура, он больше не Гарри Джеймс Поттер, он потомок величайшего короля Британии, сильнейших магов Средневековья… Их накажет сама магия. Он же сделает так, чтобы это случилось как можно быстрее. В его стране — а теперь это стало долгом, изменить Британию, восстановить ее, как сделал четырнадцать веков назад Артур, — не место предателям. Он не знал, как сможет смотреть на них. Да, за два прошедших месяца он свыкся с этим. Но не полностью. Привыкнуть к этому невозможно. Да, он вернется в школу, да, он будет ходить на уроки к отцу и матери, но назвать их родителями… Нет, у него нет родителей, они погибли в ночь на Хеллоуин в 1981 году. Гарри не знал, как ему теперь относиться к этим людям. Так, как раньше, точно не получится. Но… он не виноват. Для него они теперь — просто люди, очередные лица на его жизненном пути. У них ничего общего. Волей судьбы случилось так, что они оказались знакомы, находятся по одну сторону баррикад и борются против общего врага. После победы их пути разойдутся. Фоукс помог, объяснил, что так бывает — когда в один момент вся жизнь идет наперекосяк, страх сжимает сердце и некуда деться от этой неправды, заменившей истину. Ничего не изменить. Даже назад дорога уже исчезла где-то там, за поворотом. И не вернуть, не вернуться… Прошло. Вырванный лист из книги жизни. Забыть, будто не было ничего. Так ведь бывает. Просто нужно верить, что не одному тебе так не повезло, и что остальные как-то справились… Что все это было не зря. Верить. И это нормально, это, конечно, сложно, но вполне переживаемо. И в какой-то момент приходит озарение: все правильно. Каждый час, день, год — во благо кого-то, кто это не оценит. Не потому, что неблагодарен, а потому, что и не заметит, не почувствует этого. Так бывает. Не надо злиться и ругаться сквозь зубы, пытаясь что-то доказать и вернуть… Зачем? Главное — ты знаешь. А если знаешь, значит, это того стоило. Так бывает — все замирает вокруг, и кажется, что дальше пути нет. Но всегда все имеет продолжение. Нужно верить. Надеяться. Знать. Сквозь слезы улыбаясь, идти дальше, не обращая внимания на жгучую боль внутри. Все в порядке. Забыть. Опомниться — оно пройдет. Все проходит. Не жалеть. Так ведь бывает? Наперекор всему — и, в первую очередь, — наперекор себе. Это правильно. Честно по отношению к себе, к другим, к миру, в конце концов! Так бывает. Любовь, дружба, счастье — они не незыблемы, они, как и все в этом мире приходят и уходят когда-нибудь. Ничто не задерживается надолго. Ничто не постоянно. Так стоит ли тратить время на слезы и лелеять никому не нужную боль? Она тоже пройдет. Нужно просто встать, отряхнуться, бросить полный гордости и осознания собственного достоинства взгляд на окружающих, и пойти дальше. Неважно — куда. Просто — вперед. Четко отбивая ритм шагов. Так бывает. Фоукс многому его научил. И в том числе рассказал о том, что произошло с ним возле кабинета директора. Оказалось, что боль от предательства близких людей была настолько сильной, что барьеры, сдерживающие его магию, рухнули, освободив невиданную мощь. Это и привело к тому, что парень начал превращаться в свою анимагическую форму. А тому, что из коршуна он стал фениксом, поспособствовало, что в жилах Гарри текла кровь, смешанная со слезами феникса. Кровь, слезы, боль и могущественная магия, соединившись, привели к тому, что Поттер теперь был полуфениксом. Он же и помог ему вернуться к жизни. Если честно, то самому Гарри было как-то все равно, почему феникс велел ему отправиться к Петунии, почему заставляет его учиться в ОЗОМ, зачем велел отправиться в путешествие по миру. Но со временем он начал понимать, что это все не зря, а после того, как на свой день рождения он познакомился со своими предками, которые пробудили в нем многие силы и передали ему знания, начал понимать, что действия Фоукса имеют под собой основания. И с того времени начал еще более усердно осваивать знания, дарованные ему Основателями и Артуром. Он вернется. Но вернется не как Гарри Джеймс Поттер. Он вернется как Гарольд Джеймс Артур Годрик Геллерт Поттер-Гриффиндор-Райвенкло (Слизерин). Он докажет, что он — это, прежде всего, человек. Личность. Что он — не безвольное оружие, и что с его мнением тоже нужно считаться. Возможно, они думают, что правы. Пусть. Вот только как назвать людей — взрослых людей, авроров, учителей, родителей, — которые во время войны прячутся за спиной у детей? И как назвать тех, кто отдал на смерть родного ребенка ради какого-то призрачного «высшего блага»? Они не смогли победить сами, они — виновные в том, что эта война вообще началась! Они бездействовали тогда, когда все можно было остановить в зародыше, отделавшись, как говорится, малой кровью, и они бездействуют сейчас, ожидая, что шестнадцатилетний парень сделает то, чего не смогли сделать сотни взрослых магов. Волдеморт в чем-то даже прав. Этот мир нужно менять, иначе он убьет сам себя. И Волдеморт… он достоин сожаления. Он тоже — не более чем пешка в грандиозной партии Альбуса Дамблдора. Что было бы, если б в свое время этот «Великий Светлый Маг» подал руку помощи маленькому, забитому сироте по имени Том Реддл? Одиннадцатилетнему пареньку, выросшему в магловском приюте — конечно, он был там чужим! Конечно, он чувствовал себя иным, не таким, как другие дети! И стоит ли осуждать его за ненависть к маглам, если он от этих маглов в жизни ничего хорошего не видел? Вот только он не имеет права решать, кому жить, а кому умирать. И за это он ответит. Потому что есть люди, за которых Гарри должен отомстить, и есть те, ради которых он должен установить мир. Те авроры, погибшие ради него 31 октября 1981 года. Седрик Диггори. Берта Джоркинс. Магл по имени Фрэнк. Даже Плакса Миртл. Они невиновны, они должны были жить, радоваться жизни… Но им этой возможности не дали. И за это Волдеморт ответит. И Дамблдор — тоже.Иногда бывает больно видеть,
Как к тебе относятся другие,
Те, кого не сможешь ненавидеть,
Те, кто были «самые родные».
Иногда бывает страшно думать,
Что вокруг нет искренности, веры…
И хочется так быстро, словно пума,
Убежать, чтоб не остаться первым.
Иногда так сложно не заметить,
Как предательски гасят улыбки,
Переглядываясь за спиной; как дети -
Столь жестоки в собственной ошибке.
Иногда бывает очень грустно
От того, что рядом лишь шакалы,
Они рушат и мечты, и чувства,
Да и правда твоя всех достала…
Иногда становится так жутко -
Ведь совсем, совсем ты их не знаешь!
Второпях накидывая куртку,
Сигаретой пальцы обжигаешь.
И тогда, заглядывая в небо,
Делая затяжку за затяжкой,
Ты поверишь в то, что правда — небыль,
И что твоя ноша не так тяжка…