Охотники за привидениями

      — Господи, как я рад, что с тобой все в порядке! — воскликнул Сан, порывисто обнимая Уёна, ожидающего его возле камня. — Прости меня, котенок, на меня что-то странное нашло — я сам не знаю что! Я не должен был говорить тебе такое, а уж тем более отпускать тебя далеко от себя! Прости меня, пожалуйста, прости!       — Эм, окей… — смущенно ответил журналист, похлопав Сана по спине. — Ты прощен, только отпусти меня уже, хорошо? А то задушишь.       — Да-да, извини! — Сан тут же отскочил от Уёна на несколько шагов. — Я просто очень обрадовался, что с тобой все в порядке. Кстати, вот, держи!       Мужчина протянул Уёну раскрытую ладонь, на которой лежал маленький серебряный крестик с тонкой цепочкой. Доберман машинально поморщился.       — Надень его, пожалуйста, — взмолился охотник. — Это поможет.       Тяжко вздохнув и всем своим видом показывая, как ему это неприятно, журналист все же надел крестик, спрятав его под одежду и кривясь от прикосновения холодного металла к коже.       — Доволен?       — Более чем, — улыбнулся Сан. — А теперь скорректируем план действий. У нас сегодня важный день — на нас должен напасть монстр, так что мы должны быть готовы.       — И что ты предлагаешь? Вооружиться вилами или построить баррикады?       — Баррикады — это хорошая идея, думаю, после ужина мы этим займемся. Но до этого я предлагаю, во-первых, не разделяться. Всегда ходим вместе, никаких одиночных прогулок и тому подобного. Во-вторых, и это уже приказ, ты не лезешь в битву сам. Если придется сражаться, то биться буду я, а ты просто страхуешь. Договорились?       — Да без проблем. Я совершенно не горю желанием драться с кем-то, кто хочет вскипятить мне мозги.       — Отлично! И еще один момент… По поводу подозреваемых. Я думаю, нам стоит делать вид, что мы не заметили записку и одновременно с этим следить за поведением каждого из клуба одиноких сердец. Если монстр это кто-то из них, то он может проявить себя. Например, госпожа Ча уже сделала свой ход.       — Какой еще ход? — напрягся Уён. — Что она сделала?       — Ты ведь помнишь, что она пригласила меня к себе в номер?       — Да, помню. На завтрашний вечер.       — Так вот после завтрака она подошла ко мне и предложила перенести нашу встречу на сегодня, но попросила, чтобы я никому не говорил об этом. Особенно тебе.       — Почему это? — нахмурился охотник. — С чего бы ей делать из этого тайну? Как будто все такие наивные и никто не догадывается, чем именно вы планируете там заниматься.       — Четкой причины она сама не назвала, только кокетничала и постоянно уклонялась от прямого ответа. Но это может быть попыткой разделить нас и напасть либо на меня, когда я буду у нее в номере, либо на тебя, когда меня не будет рядом.       — А остальные? — хмуро уточнил Уён. — Остальные уже что-то говорили или делали?       — Господин Ли заинтересовался нашей утренней ссорой, — признался Сан. — Шутил в основном, например, напомнил, что при «разводе» имущество делится пополам и так далее, но в каждой шутке есть след его подлинного интереса. И либо ему реально скучно, так что он цепляется за любую мелочь, либо он нас прощупывал. Госпожи Ву, кстати, на завтраке не было, а господин Со ко мне не подошел. Похоже, он обижается за то, что госпожа Ча оказывает мне, так сказать, знаки внимания.       — А Мина? — пересилив себя, все же спросил Уён.       — Как только в ресторан вошел господин Че со спутницей, то она сразу же сбежала, даже не допив кофе. Он, кстати, это заметил.       — Что ж, значит, возвращаемся в отель и сидим в номере? — подытожил Уён. — В ожидании анонимного монстра.       — Так будет безопаснее всего, — согласился Сан. — Выйдем на обед и ужин, а на ночь забаррикадируем двери и поставим защитные и ослабляющие амулеты. Пойдем?       — Я бы, конечно, предпочел иметь на такой случай заряженный пистолет, но хрен с тобой — пускай будут амулеты.       — У тебя есть нож, — напомнил охотник. — Серебряный. Ты можешь защищаться им, если тебе так спокойнее.       — Чтобы меня им же и пырнули? Отличный план, — фыркнул Уён. — Эй, Сан, постой, у тебя…       — Что?       — В волосах, — произнес журналист, неосознанно протягивая руку к голове напарника. — Поверить не могу, это же… это седина. У тебя корни седые!       — Ну, я же сказал, что испугался за тебя, — виновато улыбнулся охотник. — Вот она и полезла. Но я взял с собой краску, так что вернемся в номер, и я подкрашусь.       — Как будто тебя снегом присыпали, — заметил Уён, разглядывая серебристые нити в черных волосах, а после искренне добавил: — Красиво.       Поникший было Сан после его слов резко вскинул голову и неверующе посмотрел на напарника, но поняв, что тот не издевается, а говорит то, что думает, радостно улыбнулся и выпрямил спину.

***

      Обед и ужин прошли относительно спокойно. За обедом с Уёном попытался заговорить господин Со, страстно предлагая вложиться в какой-то сомнительный бизнес его друга, но был быстро отшит, такая же судьба постигла и Хвиджуна, предложившего ночью вместе с другими мужчинами из клуба одиноких сердец отправиться в парк на поиски сокровищ колдуна. Похоже, зловещее пророчество госпожи Ву действительно не произвело на юного мажора никакого впечатления, раз он так рвался прогуляться ночью по мало охраняемой территории с лопатой в руках, чего лично Уён на его месте не стал бы делать даже в том случае, если бы ему никто не угрожал.       Сана же вовсе никто не трогал, кроме госпожи Ча, которая сидела сегодня за соседним столиком и бросала на своего юного друга томные многообещающие взгляды, от которых у Добермана портился аппетит.       Остальное время они провели в номере: Сан сидел в интернете, а Уён перечитывал полицейские документы и свои заметки, пытаясь понять, что же он упустил и как именно преступник попадал в номера жертв. На данный момент самым вероятным вариантом казалось окно, которое по ночам обычно оставалось открытым, но полиция вроде как не обнаружила никаких следов ни на подоконнике, ни под окном, ни на внешней стене.       — Будем баррикадировать окна? — поинтересовался Уён, когда часы пробили одиннадцать вечера.       — Думаешь, двери недостаточно? — уточнил Сан, бросив взгляд на нагромождение мебели перед входной дверью. — А чем нам баррикадировать окна? У нас же нет досок, чтобы их заколотить, а шкаф мы туда не дотащим…       — Да, ты прав. Пожалуй, с окнами мы ничего не поделаем, — вздохнул Уён. — Тогда оставим их в покое.       — Давай-ка соль рассыпем под каждым окном, — предложил охотник. — Хотя бы тонкой линией. Достань у меня из сумки.       — Во-первых, горничная тебя возненавидит. Во-вторых, ты правда таскаешь с собой соль? — удивился Уён, залезая в сумку и доставая непрозрачную тяжелую банку. — Ну ты даешь!       — Соль никогда не бывает лишней, — наставительным тоном заметил Сан, приступая к созданию солевого барьера. — Главное не допускать влажности, а то она каменеет кусками и становится бесполезной.       — Слушай, Сан, — позвал вдруг Уён, скептично разглядывая ползающего на карачках напарника. — Ты думаешь, оно и правда придет?       — Кто? Монстр-то? Думаю, придет. Только я бы ставил часа на два-три ночи, сейчас рановато для нападения.       — И что? — поднял брови Уён. — Выходит, мы не будем спать всю ночь?       — Если ты хочешь, то можешь лечь, — заботливо разрешил Сан. — А я покараулю и разбужу тебя в случае опасности.       — Ну уж нет! — возразил журналист. — Ты какой-то странный в последнее время, тебе как будто башку сносит временами… Я не буду спать под твоим присмотром, еще сделаешь херню какую-нибудь!       — Обидно, конечно, что ты все еще мне не доверяешь, но так и быть — я приму это. И раз ты не хочешь спать, то давай тогда согласуем план действий на случай нападения. Я нас защищаю, а ты…?       — А я не путаюсь под ногами, — угрюмо ответил Уён. — Шикарный план, меня все устраивает.       — Отлично! — обрадовался Сан, проигнорировав недовольство подопечного. — Я расставил все имеющиеся у нас амулеты по периметру обоих комнат, но есть вероятность, что они могут не подействовать на нашего монстра, так как мы не знаем, с чем имеем дело. Именно поэтому возле кровати стоит бутылка со святой водой, учти это на всякий случай. Нож у тебя с собой?       — Под подушкой лежит, — кисло ответил Уён. — Я ведь просто обожаю лежать лицом на острых предметах с риском случайно оставить шрам на лице или даже выколоть глаз.       — Все будет в порядке, не переживай, — успокоил его Сан. — Я год спал с ножом под подушкой и ни разу не порезался, так что тебе ничего не угрожают. Я вообще почти уверен, что нож тебе сегодня не пригодится, но осторожность не помешает. И наконец последнее правило: не покидать номер этой ночью и никому не открывать дверь. Никому, понял? Кто бы там ни стоял, мы сегодня вне зоны доступа.       — Да уж, а то желающих нас отсюда выкурить чересчур много: одна предлагает всякие непотребства в своем номере, другой — охоту за сокровищами...       Юнхо: Я понял!       Юнхо: Заначки из еды и закапывание ценностей — это не приметы конкретного монстра!       — Посмотри, что там, — сладко потягиваясь, попросил Сан, когда его телефон завибрировал рядом с Уёном. — Спам? Или госпожа Ча? А то я после ужина ей сказал, что не приду, но она, похоже, не поверила, что я посмел отказаться.       — Нет, это Юнхо. Пишет, что что-то понял.       — Ммм, классно, — без особого воодушевления произнес Сан, смотря в окно на темные кроны деревьев. — И что же он понял?       Юнхо: Это животные повадки!       Юнхо: Так лисы делают!       — На помощь! Помогите! — раздался вдруг пронзительный крик в коридоре. — Нет, не трогайте меня! На помощь!       — Мина! — опознали голос мужчины, после чего Сан бросился к входной двери и без колебаний принялся растаскивать с таким трудом установленную баррикаду.       — Стой, Сан! — подскочил к нему Уён. — Что ты делаешь?! С ума сошел?! Да остановись ты, дебила кусок!       — Помогите! Пожалуйста! Кто-нибудь! — кричала девушка. — Отпустите меня! Пустите!       — Ей нужна помощь! — коротко бросил Сан, яростно откидывая стул и берясь за кресло. — Помоги мне! Что ты стоишь?       — Сан, остановись! — попытался достучаться до охотника журналист, хватая за руки. — Она же наша подозреваемая, ты сам буквально только что говорил, что мы никого не пускаем! Никого, еб твою мать! Сан, очнись, блять! Что ты творишь?! А вдруг она там с вооруженной бандой, а это всего лишь уловка, чтобы мы открыли дверь?! Сан, да приди ты уже в себя! Это опасно!       — Как ты не понимаешь? Это не уловка! Она в беде! А если не хочешь помогать, то просто отойди! — прикрикнул Сан на напарника и резко толкнул его в грудь, чтобы он наконец отошел и не мешал оттаскивать кресло.       — Ты ударил меня…! — пораженно выпалил Уён, еле устояв на ногах от прилетевшего в грудь удара ладонью. — Я поверить не могу! Ты просто взял и ударил меня, хотя я прав! Сволочь!       Телефон в руке Добермана снова завибрировал и, все еще пребывая в изумлении от того, что Сан поднял на него руку, при том, что они только что договорились сидеть взаперти, Уён растерянно прочитал новые сообщения:       Юнхо: Поэтому я бы предположил, что ваш монстр — кумихо или кицуне, часто обращающийся в животное обличье. Колокольчики же — элемент его одеяния, а танцы — любимое времяпрепровождение.       Юнхо: Будьте очень аккуратны! Если я прав, то вы в большой опасности       Юнхо: Лисы-оборотни крайне хитры, умны и жестоки       Юнхо: И у них есть магические способности, они могут влиять на разум и подчинять людей себе, очаровывая их своим природным колдовством!       Юнхо: И влюблять они тоже могут, так что все точно сходится!       Юнхо: Внешность у них бывает разная, но чаще всего это красивая девушка или парень       Юнхо: Так что не подпускайте красавиц и красавцев близко к себе, это может плохо кончиться!       — Сан, стой! — снова крикнул Уён, дочитав сообщения. — Ты совершаешь ошибку! Юнхо написал, что… Сан?       — Поздно опомнился, красавчик, — пропела Мина, толкая указательным пальчиком застывшего истуканом Сана в грудь, из-за чего тот рухнул на пол безвольной куклой. — Упс.       Девушка хищно улыбнулась и, переступив порог, закрыла дверь номера, изящной ножкой отпихнув со своего пути тело охотника.       — Не подходи ко мне! — предупредил Уён, попятившись в сторону спальни. — У меня есть оружие, и я не боюсь его применять!       — Честно говоря, я впечатлена тобой, пупсик, — надула губки Мина, неспешно приближаясь к жертве. — Ты такой неподатливый! Я несколько дней пыталась тебя очаровать, но ты лишь морщишь свой очаровательный носик и отстраняешься от меня. То ли дело твой друг! Этого я сразу поймала в сети.       — Стой там, где стоишь! — приказал Уён, продолжая пятиться, но девушка его не послушала.       — Неужели я тебе настолько не понравилась? Или ты умеешь сопротивляться моему очарованию? Что ж, в таком случае я влюблю тебя во что-нибудь ужасное, и это будет великолепно…       — Последнее предупреждение! Если ты не остановишься, то я ударю тебя, и даже не посмотрю, что ты девушка! Я сереьзно!       — Я не девушка, милый, — лукаво подмигнула Мина. — Я лиса.       В следующую секунду тело Уёна было с нечеловеческой силой отброшено назад — спиной на кровать, а сверху его тут же придавлено неожиданно тяжелое тело кумихо.       — В кого же мне тебя влюбить, милок? — притворно задумалась лиса, с поразительной легкостью пресекая попытки Уёна вырваться. — Может, в твоего друга? Хотя нет, это будет совсем неинтересно. Тогда как насчет господина Че? Ох, это будет чудесное представление на завтраке, когда ты упадешь к его ногам, признаваясь в вечной любви и подробно описывая все развратные вещи, которые он может с тобой сделать прямо там, у всех на глазах! А, может, ты и начнешь там, никого не стесняясь и попадая на прямые трансляции в интернет? Попытаешься изобразить стриптиз, будешь завлекающе трясти задницей, потом бухнешься на колени, попробуешь взять в рот… Это будет невероятно унизительно и мерзко. Красота! Не правда ли?       — Меня сейчас вырвет, — просипел Уён. — Кто ты такая?       — Я же уже сказала, милый, ты очень невнимательный! — шутливо пощурила его Мин. — Я лиса. Еще меня называют кумихо. Когда-то давно я жила в этом лесу, не знала горя и бедствий, танцевала босиком среди деревьев, встречала рассвет на вершине холма и пела песни вместе с птицами. А потом я влюбилась…       — И что? — спросил Уён, пытаясь незаметно дотянуться рукой до подушки.       — Лисья любовь счастьем не заканчивается, лапуля, — вздохнула девушка. — Так гласят все легенды. Ведь счастье уготовано только людишкам, а лисы, как бы они ни старались, получат за свою любовь лишь боль и страдания. Я считаю, что это несправедливо! Мы гораздо благороднее и чище вас! Но раз уж мы не можем обрести счастье, то и вам тоже не мешает немного помучаться, это будет справедливо. А ты как думаешь?       — Я считаю, что ты больная сука, которую нужно посадить в клетку.       — Аккуратнее, зайчик! — прошипела Мина, впиваясь пальцами в шею Уёна и царапая его до крови острым маникюром. — Не забывай, ты моя добыча, и твоя жалкая жизнь в моих руках.       — Я понял, — захрипел Уён. — Пусти…       — Вот и умничка, — проворковала Мина, ослабляя хватку, но не убирая руку. — Хочешь у меня что-то еще узнать, прежде чем навсегда лишиться рассудка?       — Почему Мэрилин Монро? — спросил журналист первое, что пришло в голову, чувствуя, как знакомый ему холод расцветает ледяным цветком в грудной клетке.       Дышать стало трудно, а внутренности ныли и горели, будто кто-то вскрыл Уёну грудную клетку и щедро насыпал внутрь куски льда вместе с колючим снегом.       — А, ты про этого сального хрыча, которого я устранила первым? — хмыкнула Мина, одновременно с этим проводя подушечкой указательного пальца по особо глубокой царапине на его шее, после чего медленно слизала кровь ненормально узким языком. — Хм, вкусненько. Хотя и немного… Пикантно. Я бы даже сказала, остро. Что ж, о чем мы говорили? А, Монро! Все очень просто, зайчик, этот хрыч так меня называл. Говорил, что я похожа на ее героиню из «Джентльмены предпочитают блондинок» — такая же прелестная дурочка. Я и подумала, что это будет забавно. Кстати, по поводу забавностей… Помнишь карточное гадание?       — Оно было вчера, — выдавил из себя Уён, судорожно дергая ногами, по которым тоже пополз обжигающий холод. — У меня еще не отшибло память.       — Тебе нагадали смерть, — игриво напомнила лиса. — А знаешь почему? Думаю, я догадываюсь. Я расскажу тебе, милый мой, слушай внимательно. После того как я тебя заколдую, у тебя будет около пяти минут до того, как магия безвозвратно сведет тебя с ума. И вот в эти самые пять минут у тебя будет шанс спасти себя от страшного позора, который я в общих чертах тебе уже обрисовала. Так вот я положу в ванной небольшое лезвие, его хватит, чтобы… Ты понимаешь. К слову, я еще никому такого шанса не давала, так что цени это, зайчик.       — Поражен твоей милостью, — скривился Уён, с усилием сглатывая вязкую холодную слюну. — Ты самое очарование.       — Именно! А потом я убью твоего друга, — веселым тоном сообщила Мина. — Скорее всего я влюблю его в полеты с крыши вниз головой. Он будет безумно счастлив… пару секунд до того, как сломает шею.       — И не надейся… Тронешь Сана, и ты труп! — прохрипел журналист. — Я, может, никому и не нужен, а вот Сана тебе не простят! Они придут за тобой!       — Ох, зайка, ты такой милый, когда пытаешься угрожать мне! Жаль только, что ни ты, ни твои друзья не представляют для меня ровным счетом никакой опасности, — криво улыбнулась кумихо, после чего задрала футболку Уёна и положила ладонь ему на грудь — прямо в то место, откуда минутой ранее начал расти ледяной цветок. — Ну что? Пришло время сходить с ума, лапуля.       Девушка с силой вжала пальцы в кожу, глубоко погружая ногти в плоть и бормоча какие-то заклинания, усыпляющие Уёна мелодичным напевом. Время, казалось, резко замедлило ход, из-за чего все звуки и ощущения притупились, а мир вдруг стал казаться таким далеким, странным и неестественным... Через пару секунд, очарованный волшебной песней, мужчина практически утратил способность мыслить, погрузившись в сладкую полудрему, и только холод, заполнивший каждую клеточку его тела, не позволял ему отключиться окончательно. Уён устало закрыл глаза, принимая свою судьбу и даже отчасти наслаждаясь тем, насколько глубоко ногти лисы вспороли его плоть, как вдруг все резко прекратилось, а Мина вскрикнула и одернула руку.       — Как холодно! И твое сердце… — растерянно прошептала лиса, уставившись на мужчину на кровати. — У меня не получается… Почему я не могу вселить в него любовь?! Неужели оно уже занято истинной любовью…? Нет, этого просто не может быть!       Уён не успел ответить хоть что-нибудь, как Мина снова яростно вцепилась в кожу на его груди, но как и в прошлый раз долго так не продержалась.       — Что за дьявольские шутки…! — злобно прошипела она, встряхивая окровавленной и замерзшей рукой. — Что с твоим сердцем?!       — А что с ним? — сипло спросил Уён, сплевывая кровавую слюну на одеяло и с тоской понимая, что не сможет дотянуться ни до бутылки со святой водой, ни до ножа.       Из оружия у него оставались только хитрость, которая вряд ли ему бы помогла в такой ситуации, и странный холод, беспокойно перекатывающийся у него под кожей, как будто дикое животное в поисках выхода.       — В твоем сердце нет жизни! Только замерзшая вода… Я не могу поверить, у тебя вместо сердца лед… Но так не может быть! Разве ты не человек? Тогда кто ты?! — воскликнула девушка, требовательно хватая Уёна за воротник футболки и с силой встряхивая его обессилевшее тело. — Кто ты?!       — Я Чон Уён, — выплюнул ей в лицо журналист, чувствуя прилив уверенности от вида бессильной злобы в глазах кумихо. — И я обычный человек, и с моим сердцем все в порядке. А еще я убью тебя, ебанутая ты тварь.       — Ты врешь! — вскричала Мина, отпуская его и поднимая руку с пугающе удлинившимися ногтями. — Но в таком случае я просто прикончу тебя, Чон Уён. Исполним же предсказание карт!       — Ну, попробуй, сучка, — ухмыльнулся мужчина, резко выкидывая обе руки вперед.       Это движение было чем-то не совсем осознанным — больше похожим на рефлекс или же следствием чужой воли, заставившей его руки отбросить от себя кумихо, выпустив часть беспокойного холода через ладони.       Лиса пронзительно заверещала, беспомощно трепыхаясь в охватившем ее тело ледяном пламени, но Уён даже не дрогнул, продолжая направлять сочащийся из его крови потусторонний холод на то, чтобы подавить магические волны вокруг лисы.       Теперь Уён видел и чувствовал. Теперь Уён верил. А еще он откуда-то знал, что ему нужно делать. Подняв руки вверх, он тем самым заставил тело девушки зависнуть в воздухе, игнорируя все законы физики.       — Пусти меня! — проскулила Мина, извиваясь навесу и плача. — Пожалуйста, отпусти! Не надо! Мне очень больно!       Уён заинтересованно склонил голову на бок, разглядывая чужую ауру. Мягко-оранжевую, такую нежную, такую сладкую…       — Не надо! — завопила кумихо, когда Уён, вновь повинуясь какому-то интуитивному знанию, пришедшему из ниоткуда, сжал одну ладонь в кулак, из-за чего тонкая струйка рыжей магии послушно поплыла в его сторону. — Не лишай меня ее! Лучше убей!       — Не волнуйся, ты не умрешь от моей руки, — зловеще улыбнулся журналист. — Но тебе будет очень больно. А знаешь почему? Потому что ты ошибалась, когда считала, что я — твоя добыча.       — Я не знала, прости меня! Я не знала, кто ты! Я бы никогда не напала, если бы я знала, что ты не человек, клянусь!       — Ошибаешься, — цокнул Уён, позволяя рыжей магии ласково обвить его руку, прежде чем холод растворил ее без остатка. — Я человек.       — Ты воруешь мою магию и замораживаешь мне душу, люди так не могут! Мне страшно, пусти меня! Отпусти! Отпусти и я буду служить тебя!       — Кажется, я слишком добр к тебе, раз у тебя есть силы болтать, — задумчиво заметил Уён, значительно усиливая приток холода и одновременно с этим продолжая выкачивать рыжую энергию из кумихо.       — Нет!! Не надо! Не надо! Ты — чудовище! Будь ты проклят! — в слезах вскричала Мина и с болезненным стоном обратилась на его глазах в настоящую рыжую лису.       Животное оказалось значительно слабее человеческой формы, тем не менее Уён не остановился до тех пор, пока не выкачал всю возможную энергию из потерявшей сознание тушки.       — Вот сволочь, — прошептал журналист, опуская руки и не реагируя на грохот, с которым тело лисы рухнуло на пол, вероятно, даже ломая себе кости. — Я сделал это… Я сделал… Сан!       Вспомнив о напарнике, Уён бросился к входной двери, падая на колени перед телом охотника и стараясь привести его в сознание. На пятой пощечине Сан наконец распахнул глаза и попросил «больше не пиздить» его по лицу, потому что у него и без того голова болит.       — Это была Мина! — задыхаясь от охватившего его волнения, сообщил Уён, помогая Сану сесть. — Она оказалась лисой! Кумихо точнее, она пыталась убить меня и тебя, но я смог ее обезвредить! Я смог! Я смог, слышишь?       — Слышу, котенок, не кричи, — поморщился охотник, сжимая пальцами виски. — Ай, как больно! Как будто меня сковородой ударили по затылку…       — Я смог, — тихо повторил Уён, глядя на свои руки и понимая, что спасительный холод постепенно покидает его тело, оставляя после себя неприятный озноб. — Я не знаю как, но я смог…       — Тебе надо выпить, — бегло оценил его состояние Сан. — И мне тоже. Вставай, у меня есть бутылочка бренди на этот случай.       — Бутылочки, пожалуй, не хватит, — нервно ухмыльнулся Уён, поднимаясь вместе с напарником и на слабых ногах следуя за ним в спальню. — Эй, осторожно! На лису не наступи, бестолочь!       — Твою мать! — испуганно вскрикнул Сан, перепрыгивая через рыжее тельце. — Это что — Мина?!       — Она самая, — кивнул Уён. — Превратилась на моих глазах, а потом это… в обморок упала, короче.       — Охренеть! Сама упала? — уточнил охотник, садясь на корточки и тыкая пальцем в пушистый бок. — С чего это она вдруг?       — Не знаю, — соврал журналист. — Я, что ли, тут эксперт по сверхъестественному? Я сам ахуел, когда она на моих глазах в животное обратилась! До сих пор отойти не могу… Еще и угрожала, скотина рыжая! Говорила, что в господина Че меня влюбит!       — Ебать жесть, — нахмурился Сан. — Ах, она стерва какая! Ну, я ей сейчас покажу! Где у нас презервативы, не помнишь?       — В тумбочке. Погоди, ты что это удумал, зоофил несчастный?!       — Да я не… За кого ты меня принимаешь?! — возмутился охотник. — Я ритуал проведу! Чтобы она не обратилась обратно в человека! Посадим ее в клетку, отвезем в офис и сдадим Юнхо, а он уже разберется, что с ней делать. Тут уже наши полномочия, так сказать, заканчиваются, в дело вступает правосудие.       — Правосудие? А что вы обычно делаете с такими, как она? — встревожился Уён. — Допрашиваете? Или просто… пуф!       Направив воображаемый «пистолет» в голову лисы, журналист на пару мгновений испытал сильное желание выстрелить по-настоящему, вжав дуло прямо между желтых глаз, но быстро пришел в себя, удивляясь и ужасаясь такому внезапно приступу живодерства.       — Никаких «пуф», — покачал головой Сан. — Мы никого не убиваем, если есть другие варианты. А по поводу того, что мы обычно делаем — кумихо у нас еще, конечно, не было, но был вервольф. Схема похожая, так что, наверное, у нее тоже обрежем магические связи в ауре, чтобы она больше не могла колдовать, а потом сдадим в зоопарк. Но если она обратиться обратно, то тут уже проблем будет больше, так что надо скорее сажать ее в клетку и везти в город. Выселишь нас из отеля, пока я с ней тут вожусь, хорошо?       — Выселю. А клетку мы где с тобой возьмем?       — У меня в машине есть раскладная, — ответил Сан, снова склоняясь над лисой. — Слушай, а она вообще живая? Хм, вроде дышит. И нос мокрый. Ладно, принесу сейчас клетку и запакуем ее. Ей правда будет немного тесновато, я в этой клетке раньше хомячков разводил, но, с другой стороны, это всего на пару часов. Жди, короче, сейчас буду.       — Сан, а ты уверен, что… — начал было Уён, но не смог договорить из-за резкого головокружения, сбившего его с ног.       По ощущениям внутри него что-то треснуло — что-то, всегда помогающее ему держать себя в руках и не позволяющее миру увидеть его настоящие эмоции и чувства.       — Опять ты падаешь, котенок, — обеспокоенно заметил Сан, в очередной раз поймав напарника почти у самого пола и не позволив удариться головой. — Тебе плохо?       — Плохо, — судорожно прошептал Уён, закрывая глаза и хватая Сана за одежду, чтобы тот даже не подумал уйти и оставить его в этом ледяном одиночестве. — Мне очень плохо, Сан. Пожалуйста, обними меня… Обними меня и не отпускай! Пожалуйста, Сан… Мне так холодно…       — Тише-тише, котенок, я с тобой, — принялся успокаивать журналиста Сан. — Я никуда не уйду и никогда тебя не брошу, клянусь! Тебе холодно? Я согрею тебя, у меня в машине есть плед, он теплый.       — Мне очень холодно, Сан, — жалобно повторил мужчина. — Я так замерз…       И впервые за много лет Уён искренне зарыдал, выпуская наружу всю внутреннюю боль — все обиды и горести, все самые потаенные страхи и сокровенные переживания, всё скопившееся за долгие годы разочарование… А охотник тем временем заботливо баюкал его и бормотал что-то успокаивающее про бренди, пледы и хомячков.