Крылья юга

      Я видел смерти раньше. В Ленгри драка на улице вообще стандартное явление. Но это был первый раз, когда я был причастен к чьей-то смерти. Хуже того, нанёс последний удар.       Поэтому я стоял, держась за стену какого-то дома, и меня тошнило. Еда уже успела перевариться, и вслед за чаем из горла пошла желчь. В грудине разгорелся костёр, а картинка в глазах плыла. Я всё ещё был покрыт чёрной чешуёй, но сознание вернулось, а с ним и все прелести разумного существа.       Я всё-таки не зверь. И даже в этом жестоком мире если кого и хотел убить, так это своего мучителя герцога. А эти бандиты лично мне не успели нанести хоть сколько-нибудь вреда. А может, дело и не в морали, а в страхе и первом проявлении животного инстинкта? Не знаю. В книгах после первых убийств героям тоже было плохо, но все описания причин не шли ни в какое сравнение с реальностью.       Мне не было на самом деле жаль убитого парня. Да и тех двоих тоже. Просто вся эта ситуация, мой и их страх, маска ужаса на лице моей жертвы, агрессия бандитов, избивавших незнакомого подростка, и моя нахлынувшая ярость — всё это выворачивало моё сознание вместе с телом.       Впрочем, Мо как-то сказала, что дети улиц иначе воспринимают убийство. В обществе отбросов моральных принципов нет, и правила общества кажутся далёкими и глупыми. Ну, это её рассуждения. Мне вообще было не понять, к чему мне эти правила общества? Я же его частью не являюсь.       На дрожащих ногах я поковылял к двум трупам и едва живому подростку, лихорадочно соображая, что делать. Лекарь из меня аховый. За два года и обилие книг по медицине в герцогской библиотеке я встретил лишь одну, в которой доступным языком рассказывалось о лечении магией всяких болезней и небольших ран. А всё мало-мальски серьёзное уже требовало больших знаний в анатомии и физиологии. И как я ни старался, а книжек не понимал. То ли у герцога не было книг по азам, то ли я просто тупой.       Поэтому всё, что смог, это сгустить ему кровь «стандартным кровоостанавливающим» и из щита сделать что-то вроде шины на тело. Парня пришлось тихонько разогнуть и приподнять. Щитом повторил контуры его тела, потом создал слабенький плоский щит прямо под парнем и потащил его, как на салазках.       Было тяжело, дышал всё ещё с трудом, а в гудящей голове роились мысли. Почему я не использовал магию? Можно же было создать вокруг бандитов щит и повысить температуру внутри до предела. Белок бы свернулся, а варёные супостаты валялись бы сейчас беловатыми трупами. Поди потом докажи, кто их так. Магов в городе мало, да и с претензиями к ним разве что стража подкатит, но никак не банда.       Ответ накопался странный, но логичный. Магия требовала разумности. А в трезвом уме я бы вряд ли кого-то убил. По правде говоря, даже предыдущая, не слишком радостная жизнь так и не сделала меня достаточно чёрствым. Если б парни избивали меня — да, там бы я вообще ни о чём не задумался. Но сейчас всё было как-то… не так. А вот сработавший инстинкт был прямолинеен и сомнений не испытывал. А инстинкт ли это был?       Я покосился на всё ещё покрытые шестиугольниками чёрные руки. Прохожих в этих закоулках, да ещё вечером, не попадалось, так что моим внешним видом и странной поклажей никто не заинтересовался. Ярость внутри уже утихла, чёткость, с которой всё видел и понимал зверь внутри, тоже испарилась. Меня трясло, но всё же я потихоньку анализировал себя.       Зверь внутри. Может, это есть в каждом полукровке некая бездушная тварь? Или не бездушная? Зверь был яростным, он хотел убить бандитов. Я покосился на парня, которого волок за собой. Нет, его зверь убивать не хотел, хотел защитить. И те ребята, о которых я слышал, и девчонки, которых хотел забрать тот второй отморозок — все они вызывали желание защищать.       Я осторожно втащил парня в подземный тоннель, который нашёл когда-то и который вёл в подземелье замка, и едва не улетел с ним с лестницы. Тяжёлый! Чувствуя, как подламываются колени под его весом, быстро скатился по ступенькам вниз и рухнул, уронив парня на себя.       Тьфу. Нет, благотворительность — это не моё. Вылез из-под спасённого, отполз и прислонился к стене, чтобы отдышаться и прийти в себя. И что делать? Лечить магией я не умею, а снадобья есть только у лекаря. Было немного денег с покупок книг, но лекарства стоили дороже.       Надо бы, кстати, поучиться их делать. Ведь не из золота же доктор их штампует, верно? Я сам видел, как вредный мужик покупал в городе какие-то травы, химикаты и склянки. Значит, он их делает сам, хотя бы частично.       Но к делу это не относится. Подхватив край щита, поволок парня снова. Туда, в темноту заброшенного подземного хода, по которому пришёл сегодня в город.       Придётся пойти на воровство. Лезть в кабинет к доктору не хотелось. Мужик был немного противный, вредный и всегда запирался. Нужен отвлекающий манёвр. Эх, страшно просить Мойру. Влетит ещё обоим. Но не бросать же теперь свою ношу? Помрёт, я что делать буду? И зачем тогда дрался?       Парень, словно почуяв ход моих мыслей, тихонько застонал. Я остановился и присел рядом. Устал страшно. Парнишка хоть и худой, но старше и выше. День и без того длинный получился, а тут ещё это.       Парня лихорадило, лоб покрылся испариной, а щёки залило нездоровым румянцем. Я как-то изучал вопрос терморегуляции у млекопитающих, однако из медицинских книг мало что понял. Все эти синтезы простагландинов, термогенез, клеточный метаболизм. Да и, честно говоря, не сильно оно мне было интересно. Конечно, понимая механизм работы тела, магии для управления процессами потребовалось бы гораздо меньше, но с температурой под сорок мозг быстрее вспоминает заклинание замедления скорости частиц.       Я мысленно определил примерную зону охвата и прикинул, сколько энергии нужно забрать, чтобы чуть замедлить молекулы всех веществ в нужной зоне. А после сформировал руны, печать и… где-то в радиусе метра полтора в сфере с центром на парне температура резко упала на несколько градусов. Всё, магии в заклинании хватит минут на двадцать, как раз дотащу его до потайной двери.       Потайная дверь открылась с привычным скрипом. Своего спасённого бездомного оставил по другую её сторону в тоннеле, а сам юркнул вверх по лестнице. Хвост нервно дёргался, я вообще был какой-то пришибленный.       Тьфу ты, не посмотрел что с моим видом!       И от осознания встал на верхней ступеньке. Вот дебил! Башмаки и жилетку оставил в проулке! Конечно, одежда хоть и добротная, но такие шмотки в городе носит каждый третий, так что не вычислят. Облегчённо выдохнул и тут же замер. А Урусу я как объясню? Вот дряньство!       Потрогал свои руки, ощупал лицо — вроде бы обычная кожа. Открыл ключом дверь и дал себе чуть света, сделав щель. Покосился на лапы. Грязные, но человеческие. Уже что-то. А вот что нехорошо: они все в крови…       Хлопнув себя по лбу для стимуляции мозга, закрыл дверь и побежал обратно вниз. В лаборатории разделся и как смог, отчистил себя и одежду возле раковины. Одежда стала мокрой, а подтёки только размылись в большие пятна. Нехорошо-то как. И чё делать?       Потоптался. А потом взял один из инструментов и стал рвать одежду. И рубаху, и штаны. Авось про башмаки Урус не спросит. Потом надел рваньё на себя и пошёл наверх. На первом этаже работали в основном рабы, потому что работы там была самая тяжёлая. Таскать воду, дрова, стирать вещи, топить печи и прочее. Кроме Фелисис, из городских туда спускались только тогда, когда приходило время обеда.       Поэтому обычно местные спокойно на меня реагировали, ибо был я не так уж сильно отличен от них. Но сейчас даже обычно равнодушные рабы пялились как на диво. Только что пальцем не тыкали. А нет, уже тыкают. Ну да фиг с ними. Урус и прочие слуги их не слушают, так что до герцога не дойдёт.       Дойдя до второго этажа, я выцепил в коридоре Мойру, намывавшую, как и всегда, замковые окна. Девушка в первое мгновение улыбнулась, а потом мгновенно спала с лица и побледнела.       — Он опять?!..       Я отрицательно качнул головой и поманил рукой. Мо огляделась и зашуршала юбкой следом.       Уже в моей комнате она схватила за плечи и с ужасом осмотрела.       — Мо, спокойно, я просто порвал одежду. Герцога вообще нет в замке.       На что служанка выдохнула, а потом посуровела и отвесила мне подзатыльник.       — Эй! За что?!       — А нечего пугать! Я там чуть не померла, когда увидела!       — Ну, прости, — буркнул я, потирая многострадальную шею. Она уже и так сегодня болела после тасканий тяжестей. — Мо, мне нужна помощь. Можешь сказать, что я поранился в лаборатории и попросить у доктора лекарств?       — Ты же вроде в порядке? — снова нахмурилась подруга.       — Тут такое дело… в общем, я одного бездомного спас. А его избили. Сильно. Если не полечим, помрёт к утру.       — Какого бездомного? — заморгала девушка.       — Ну, обычного. Подросток какой-то. Его три бандита из какой-то банды избивали.       — Какой банды?       — Да не помню… Флойда? Хлойда?       — Слойда?! — пришла в ужас Мо. — Сдурел?! — завопила подруга и снова дёрнулась залепить мне подзатыльник, но я увернулся, пряча клыки. — И что ты сделал?       — Ну… В общем… — я замялся, потому что в таких поступках я ещё не признавался. Никому. Да и не было их раньше, поступков этих. — Они грозились убить меня, этого парня, а потом всю его бездомную шайку. Ну и вроде как девчонок из этой шайки… использовать.       Мо перекосило, но суровый вид не смягчился.       — Ро, ты дебил! Банда Слойда подмяла под себя всех бандитов в городе. Если они тебя вычислят…       — Мо-мо-мо, пожалуйста… — взмолился я. — Там парень на последнем издыхании, давай ты потом мне втык дашь?       Мойра оскалилась не хуже меня, даром что клыков нет.       — Всыпать бы тебе, да ты розг уже и не боишься, поди. Мелкий засранец! — сжигала меня взглядом и, наконец, сдалась. — Ладно, чёрт с тобой. Схожу за лекарствами. И шмотки снимай. Скажу Урусу, что ты пострадал в этом подвале и тебе нужна новая одежда.       — Он ругаться будет, — поджал я губы. Мы давно договорились, что дорогие костюмы я в подвал не надеваю, только в город и в походы с герцогом.       — Ничего, скажу, чтоб скопил и сохранил побольше ругательств для тебя, а на меня выкатывать бессмысленно.       Вот предательница! Я обиженно засопел, а девчонка криво усмехнулась и отвернулась, давая мне возможность переодеться, а после забрала рваную одежду и ушла.       Я сперва ополоснулся, надел чистую одежду, проверил себя в зеркале на наличие чёрных чешуек и уже стал нервно расхаживать. Так прошло двадцать минут. Потом тридцать. Спустя час я уже схватился за ручку, чтобы пойти искать провалившуюся куда-то подругу, но тут дверь открылась сама. Немного встрёпанная Мо юркнула мимо меня.       — Этот гад заставил меня там убираться! — без предисловий возмутилась девушка. — На, держи! — сунула мне в руки корзинку. — Вот мазь, вот бинты и прижигающий раствор. А это внутрь. Зелье магическое, много зараз нельзя. Оно ускоряет скорость заживления, а силы и вещества тянет из имеющихся ресурсов.       — Если много, то парня это убьёт.       — Точно. И вот ещё. Не забудь захватить ему еды, лучше похлёбку, воду и одежду.       Да, без Мо я бы тут полдня скакал то за едой, то за вещами. И вызвал бы массу вопросов. Вместе с вещами захватил и плед. На юге сильно холодные ночи бывали редко, но всё же иногда с пустошей тянуло и подмораживало так, что даже маленькие лужицы покрывались коркой льда.       Мо помогла мне пронести корзинку до первого этажа. Она вышагивала с таким важным и равнодушным лицом, что никто даже не обернулся. Мда, возможно, реакцию рабов тогда вызвала не рваная одежда, а мой невменяемый вид? Эх, мне бы её таланты!       Корзинку оставили возле подвала, Мо предварительно проверяла путь, чтоб не наткнуться на Уруса. Я, по легенде Мо, должен страдать в комнате от неведомых повреждений, полученных в лаборатории. Она же принесла мне запечатанный горшочек разваренной каши, бульон в банке и бутыль с морсом. С трудом подняв свою поклажу и смирившись с сегодняшней участью тяжеловоза, потащил корзину вниз.       Парень лежал на том же месте, дышал ещё прерывистее, а жар вновь охватил худое тело. В свете магического светлячка кровоподтёки на худом теле казались вовсе чёрными и жуткими. Я сразу влил в него снадобье, а уж потом стал раздевать и протирать спиртом. Потом смазал мазью, влил жаропонижающее. Порезов оказалось немного, но я всё равно их прижёг. Потом притащил из подвального хранилища сена и опилок, расстелил одеяло и уложил спасённого, замотав в одеяло.       Фуууух, ну и денёк!       Я так устал, что мысли уже не ворочались, хотелось только поесть и отрубиться. Но я решил немного посидеть с ним рядом.       Начертил на земле звуковую руну, которой легко отгонялись всякие животные. Поставил два щита с двух сторон по тоннелю, чтобы не задувало. Магии в них хватит на пару-тройку часов, но всё же. Ему сейчас и малость будет к пользе. Надо бы покормить, но пусть сперва подействуют лекарства, а то без обезболивания он даже сесть не сможет. От нечего делать разглядывал своего спасённого, озаряемого светом огоньков. Бледный. Не только от состояния, но и от природы. И ужасно худой. Но худоба… Наверное, он в принципе узкокостный. Узкие запястья, длинные пальцы, узкий прямой нос, красиво очерченные скулы, как у какого-нибудь аристократа, сам высокий и тощий, как жердь. Подросток явно голодал, волосы торчали нечёсаным блёклым колтуном, кожа облазила и шелушилась. Покосился на руки — ногти шли волнами, кое-где треснули, проявив белые полоски сколов.       Одежда, правда, хоть и была обносками, но всё же была. Не обмотки из лоскутов, как было в Ленгри. Ну, здесь найти выброшенное проще, там-то такое было настоящей ценностью.       Почему-то какой-то щемящей жалости во мне не было. Я был, наверное, сейчас ухоженней, но радостной мою участь всё ж было сложно назвать. Я искренне сочувствовал и сожалел, что жизнь к нему жестока. К нам обоим.       За размышлениями и под успокоившееся дыхание парня я незаметно заснул. Обычно я спал плохо, хотя от усталости вот также вырубался. И этот сон не стал исключением. Мне снилась какая-то муть про то, что герцог снова разозлился и теперь швырял меня об пол и потолок магией, выпуская пар. Очень хотелось выбраться из болезненного воспоминания-сна и потому был рад пробуждению.       Почувствовав какое-то движение, намёк на звук, я сел, мгновенно открыв глаза. Всё тот же тоннель, импровизация постели из опилок, сена и одеяла, и темноволосый подросток, теперь сидящий в этом ворохе.       Мы вытаращились друг на друга: я лупал глазами на спасённого парня, а тот тёмными провалами бездонных огромных глаз — на меня.       — Ты хто? — прохрипел он потрескавшимися губами.       Сидит. Надо накормить, пока лекарство действует. Жаль, я не маг-целитель, не умею смотреть внутрь и разбираться, что там и как. Если сейчас есть внутреннее кровотечение, то есть ему бы нельзя. Но что делать? Придётся рискнуть. Без свежих сил лекарства быстрее его убьют, а магией или врачеванием я не владею — восполнить кровь и питание через вены не смогу, и он просто двинет кони от истощения.       Достал сперва бульон, открыл банку и протянул ему. Тот ошарашенным взглядом следил за мной, а стоило открыть банку, не отрываясь, приклеился к ней. Сперва взглядом, а потом обхватил ладонями и с какой-то дрожью вдохнул запах вкусного пара.       — Ты ешь сперва, потом трепаться будешь, — грубовато посоветовал я. Некрасиво, но церемониться сейчас с ним не стоит. Сколько хватит сил — неизвестно. Надо влить в него побольше еды.       Парень кивнул и, продолжая гипнотизировать банку, хлебнул. А потом приклеился к краю, зараз выхлебав всё. Отдышался и взял из моей протянутой руки горшочек с кашей и ложку. Каши там было чуть, больному много нельзя. Но пряная крупа улетела мгновенно, а парень немного размяк и развалился на подстилке и одеяле.       — Это ты меня сюда притащил? А мы где? — после еды голос его остался хрипловатым. Мойра говорит, что такое бывает у парней, когда взрослеют. Называется ломкой голоса.       — Я. Под землёй. Это тоннель под городом, — ответил, разглядывая лицо и тёмные бездонные глаза. Жаль, в неверном свете магических огней не понять цвет.       — Ясно. Ты нашёл меня на улице?       Я замер на мгновение, а потом кивнул. Наверное, не стоит уточнять, что не только нашёл. Парень потом вернётся на улицу и лучше б не растрепал о моих подвигах, а то потом ходи, оглядывайся. Из реакции Мо на Слойда я уже сделал вывод, что вляпался, усугублять ситуацию не стоит. Тёмные глаза на мгновение уставились на меня, а потом его брови поползли вверх, но он промолчал. Что, мой вид ему странен? Он же с улицы, а там полукровки не редкость, чего удивляется?       — Меня зовут Ро, а тебя?       — Ирис.       — Ирис, тут иногда ночью включается магическая защита — щиты по сторонам тоннеля. Ты не пугайся, они через два-три часа сами перестают работать. Зато никто не нападёт и сквозняка нет.       — Защита? — удивился он. И как-то странно это прозвучало, словно он не защите удивился, а моим словам.       Ну да, я врал, но что делать? Не могу же я выдать секрет, что магичу. Хватит и того, что говорю. Кстати, о птичках.       — Ирис, могу я попросить тебя сохранить секрет?       — Какой? — нахмурился он. А меня это почему-то разозлило. Я его тут, понимаете ли, спасал, а он ещё чем-то недоволен?       — Не говори никому, что встречал меня, слышал, как я говорю. И про тоннель этот тоже молчи. Ладно?       Он продолжал хмуро меня разглядывать. Неужели сдаст? Вот гад!       — Если не будешь молчать, сам сдам тебя! — разозлился я. Вот и спасай таких. В следующий раз буду умнее и в драку не полезу. Мало мне Мо затрещин дала.       — Я тебя не сдам, — без тени страха, а как-то недовольно и устало отозвался он. — Только ты сам тот ещё врун. Так что чего ты злишься, не понимаю.       — Это кто врун, я?!       Ну да, врун. Но ему-то откуда знать. А я почему-то злился с каждой фразой всё больше:       — Ну, знаешь… — я схватил корзинку, поставил, чуть не разбив, бутыль с морсом, и понёс остальное с собой в лабораторию.       Пока шёл, чувствовал взгляд в спину от оставленного в полумраке спасённого парня.       Вот же гад! Его спасли, а он ещё и наезжает. Вру я, видите ли. Надо мне так, какое ему дело?       С чего я рассвирепел, я и сам не знал. Вообще в последнее время стал каким-то вспыльчивым. Вон и в том переулке среагировал на слова бандита мгновенно, не задумываясь о последствиях. Просто набросился и всё. Что со мной не так?