***
Макс сидел в огромном пуфе и рубился в мобилку, я же листал ленту социальных сетей, утомленный бесконечным ожиданием звонка на последний урок. За стеной, что ограждала зону отдыха, раздался противный смех. Синхронно мы подняли голову и заметили приближающегося Леню и его четверо друзей, двое из которых – девушки. Они, заметив нас, сменили направление. Максон махнул рукой в знак приветствия компании и снова принялся жать на кнопки, а я, смотря на Лёню, ожидал его слов, без которых он бы к нам ни за что не подошёл. — Ты с Лиюценко общаешься? — неожиданно вкинула светловолосая девушка с пухлыми розовыми губами и уставилась на меня. Я мотнул головой в отрицании: — Он только перешёл к нам. — Соня хочет подкатить к нему, и ей нужно узнать, есть ли у него кто, — начал объяснять Лаутин, — а я уже не могу спросить у Саши… — растерянно произнес он, — он видел и меня с Соней, и как она смотрит на него. Если я подниму с ним тему о девушках, то… — С каких пор наличие пары тебя останавливает, Сонь? — обратился я к девушке, вальяжно отдалив от себя телефон. Ее, видимо, подружка с другой стороны усмехнулась, а за ней улыбку подхватил каждый из компании. — Мне он кажется достаточно холодным и принципиальным, — начала она, пристальном смотря мне в глаза. — Если у него кто-то есть, то мои подкаты отдалят нас даже как друзей. Поэтому нужно исподтишка. От ее слов мне стало противно. Давно заметил: девушки настолько не уважают других девушек, что готовы разорвать чужие отношения и прибрать к себе ничейное сокровище. — В общем, сегодня мы идём в ТЦ, — подхватил наконец Лаутин, — Лиюценко там точно будет. Нам нужна ваша помощь, да и в принципе пора собраться старой доброй компанией, а, пацаны? — протянул он, криво улыбнувшись. — Во сколько? — не отрываясь от экрана, спросил Макс. — После шк. Мы ненадолго. — Ок, я пойду. Давно не хавал на фудкортах. — А ты? — Лёня кивнул на меня. — Буду. — Кто-нибудь один из вас, — он указал двумя пальцами на нас, — спросит как-нибудь так осторожно, ладно? — Он спросит, — кинул Макс, — думаю, он в принципе с ним поладит. Я хмыкнул и закинул ногу на ногу: — Конечно я с ним полажу. — И спросишь? — в надежде пролепетала Соня. — Конечно спрошу, — пафосно уверил ее я и провел пятерней по волосам. Долгожданный звонок забил в уши. Я быстро поднялся, подхватил рюкзак и шагнул прочь. — Сень, спасибо тебе большое, — медленно полилось из ее уст; она быстро оказалась рядом и обняла меня, сжав бежевую худи в ладонях, — ты так выручаешь меня! — Пустяки… — проговорил с улыбкой я.***
Само собой, помогать в ее мудакском плане я не собирался. Согласился только из-за желания втереться в их компанию и чуть лучше узнать «холодного и принципиального» Сашу. Трепета от исполнения ее плана у меня нет, так что безразличие мне очень поможет. Я планировал бесцеремонно спросить у него по поводу пары… но после того, как я прокрутил эту сцену в голове, я понял, что выглядеть буду весьма подозрительно… Парень спрашивает у парня, есть и у него пара… Вот и испарилось мое безразличие. Не хватало мне того, чтобы Саша думал, что это информация нужна сугубо мне! Ладно. Я попытался успокоиться и придумать что-нибудь. После того, как я спрошу о его личной жизни – я надеюсь, что он меня хотя бы не пошлет – заставлю Соню действовать прямо там. И когда будет происходить процесс этого циркового представления, я подопру голову, сидя за столом, и улыбнусь смущенному Лиюценко, вкладывая в блеск своих глаз максимальную причастность к бесстыдным действиям Сони. Компания собралась быстро: я, Макс, Лаутин, Соня, Лиюценко, ещё две девочки и трое малознакомых мне парней решили развлечь душу в местном торговом центре. Есть хотелось неимоверно, поэтому мы, миновав три этажа, всем табором ринулись на фудкорт. Лиюценко держался молодцом даже в компании малознакомых ему ребят, но от меня не скрылось, что к холодности и принципиальности можно прибавить ещё и сдержанность. От этого замечания мне подумалось, что Саша не сможет подружиться с Лёней: они разные стихии, если оценивать со стороны. Честно сказать, предзнаменовая поражение их только что начавшейся дружбы, у меня глаза заблистали, а на губах натянулась подлая улыбка выжидающего предателя. На самом деле и Макс, и я понимали без слов, что Лёня начал общение с Сашей по той причине, что его девочкам просто необходимы внушительные парни, которые могли бы постоять и за них, и за него… В каком-то плане Лёня даже заботливый, если что-то касается его прихвостней и своей репутации. А Лиюценко как раз подходил под стандарт Лёни. Что ж, пусть делают, что хотят. В предстоящем спектакле играть выгодно и мне. Мы выбрали самый длинный стол и расселись по местам. Я почти напротив Лиюценко, Соня – тоже, остальные врассыпную, но Максон, как всегда, под моим бочком! В общей беседе я особо не участвовал – хотелось есть, поэтому все внимание было сосредоточено на показателях калорийности и оценки возможности наесться одним бургером. — Мои родители переехали сюда по работе, — заговорил наконец-то невзрачный черный мешок – так я в голове обозвал Лиюценко, потому что он буквально – чернь. Я поднял взгляд, поняв, что он говорит с девушкой из моего ряда, и снова уткнулся в меню. — Как тебе вообще наша школа, одноклассники? — заинтересованно пыталась разговорить его девушка. — Нормально, — обломал ее он. Я ухмыльнулся и взглянул на Лиюценко. Он тускло смотрел на незнакомку и ожидал еду, которая списком пестрила на экране смартфона. — Одноклассники с ним даже не здороваются, — перетянул на себя Лёня. — Мне кажется, половина даже не заметила его присутствие, — встрял я, не отрываясь от телефона, и почувствовал внимание всех. Беру свои слова обратно. Кажется, присутствие меня самого заметили буквально только что. — Да ну, — протянул он, — к нему уже пытались подкатить. — Ну а ты что? — я оторвался от экрана и перевел взгляд на Сашу. — Мне не нужны отношения, — отрезал он, не удосужившись даже взглянуть на меня. На моем лице появилась язвительная улыбка. — А чего так? — иронично спросил я, сложив руки на столе и с интересом поддавшись вперёд. Лиюценко резко повернул голову ко мне и впервые столкнулся со мной пристальным взглядом: светло-карие глаза выделяли длинные негустые ресницы, ровный нос, острое лицо, кожа которого кое-где пятнами покраснела от холода, и тонкие губы, которые изогнулись в лёгкой издевательской улыбке. — Не интересно, — кинул мне он, будто собаке подачку, и повернулся обратно. Я тоже вернулся на место и нажал на кнопку «заказать». Мышцы ног почему-то дрогнули и меня кинуло в жар. Я облокотился на стол и подпер голову ладонью, глядя на Соню, буквально говоря: «вуаля, что и требовалось узнать». Конечно в моем взгляде можно было прочитать оскорбленность и раздражение, но никто, кроме самого меня, не пытался копаться во мне и узнать, что в голове. Оставшееся время я мельком слушал натянутый диалог Лиюценко с другими: он не выражал особого желания разговаривать, а те самые другие все никак не хотели это понимать. Я только кидал сочувствующий взгляд Соне и той девочке и неспешно поедал свой ужин.***
Встреча старых знакомых выдалась действительно скучная и никчемная… Хотя я понял, что у Саши отношений нет и они ему не нужны; рассмотрел его прямо в лоб и впервые поговорил с ним. Уяснил, что от общения с ним меня потенциально может бросить в жар и мандраж. Тогда оставшееся время я даже не смотрел на него, потому что чувствовал глупое смущение и раздражение. Откуда оно бралось – не знал. Подозреваю, что вдребезги разбился его образ в моей голове: не думал, что он ответит мне тем же тоном, которым спросил у него я. Неприятненько… С такими мыслями я наконец-то отпер дверь подъезда. Постучав подошвой о первые две ступени, я поднялся на свой этаж и отворил дверь пустой квартиры. Почему-то я ожидал увидеть дома маму, но работа на заводе отнимала восемьдесят процентов ее времени. Благо, хоть под сокращение не попала и деньги у нас изредка, но водятся. Я снял с себя верхнюю одежду и сразу открыл холодильник – с мороза захотелось горячих бутербродов. Сообразив небольшой бутер с майонезом, хлебом, сыром и колбасой, я засунул его в электрическую печь и поставил таймер на десять минут. После, удалившись в комнату, я сменил одежду и, поставив телефон на зарядку, залип на короткие видосы. Штук десять удержали мое внимание, а потом я все же заставил себя подняться с кровати и пойти в ванную комнату. Пройдя босиком по холодному полу, я включил свет и юркнул в уборную. Но огромная бежевая футболка зацепилась за ручку, потащила за собой дверь, и я на развороте чуть не врезался в нее лбом. Горячая вода хлынула из крана, и я обдал водой красные от холода щеки, резко выпрямившись обратно: что-то мелькнуло в отражении. В зеркале, в отражении прохода позади меня, стоял Саша. Я дернулся, вцепился в полотенце, прижав руки к груди, и резко обернулся. За плечами никого не было. Но вновь глянув на себя в отражении, снова встретился с ним взглядом. Обнаженный по грудь, он смотрел на меня без эмоций и движений, застыв в немом ожидании. Я по-идиотски продолжал смотреть на него, не в состоянии предпринять хоть что-то – пальцы вцепились в полотенце, а ноги прибили к полу. Внутри меня все колбасилось от ужаса и паники, но чертова оболочка словно отдельно существовала от мигающего красным маячком сознания. Физиономия Саши медленно и отвратительно сменялась на улыбку, пока я пристально глядел ему в лицо. Его губы кукольно растянулись, не задействуя другие мимические мышцы, а глаза налились цветом. Они, как глаза тех кукольных зубастых чертей, смотрели на меня, не моргая. Каждое очертание силуэта за моей спиной намекало на то, что теперь-то мне не скрыться. Даже в реальности я обречён на его преследование и страх, который изживает меня уже не только во снах. От мысли, что это реальность – моя, я заочно дал себе пинок под зад и опустил взгляд в пол с зеркальной физиономии. Краем глаза увидел, что проход к отступлению никто не преграждает и секундно вылетел из уборной вместе с полотенцем. Спину словно сверлили пронзительным взглядом и тащили назад. Не оборачиваясь, я закрыл дверь за собой и надеялся поскорее оказаться в комнате. На трясущихся ногах забрался на кровать, накинул одеяло и, раскрыв глаза, уткнулся в стену. Крапинки на желтых обоях начали плясать перед самым носом. Каждая выпуклость поплыла и примкнула к чему-то большому. В огромном плывущем по обоям пятне я разглядел лицо Лиюценко и отпрянул, закрыв ладонями голову. Дверь несвойственно скрипнула. Я уставился на нее, сев на кровать. Она медленно открывалась, пока мое трясущееся тело и поехавший рассудок пытались убедить меня либо в срочности бегства, либо в абсурде происходящего. Но было поздно давать выбор. Из-за двери вышел Лиюценко. Снова во всем черном. Тот же самый человек, который преследует меня все эти ночи! — Черт возьми, — взвыл я, прижимаясь спиной к холодной стене, — пошел ты нахуй, отвали от меня, мразота! — проорал мольбу я, ощущая, как из глазниц уже глаза готовы выкатиться. Саша резво оказался у моего лица, встав на четвереньки прямо надо мной, и схватил за горло, с ненавистью и отвращением прошипев: — Как же ты меня заебал. Его удушение словно насыщало кислород газом; палящие карие глаза уже готовы были заискрить и подорвать все вокруг. Я захрипел и вцепился в его руку, оттягивая ее вниз. Лиюценко поддался вперёд и прижал мою макушку к стене, сильнее сжимая ладонь на шее. …Щелчок электрической печи стал искрой, который рассеял ужас и кошмар, умертвляющий меня. Я вынырнул из сна и резко сел на кровати, случайно столкнув телефон рукой. Он глухо упал на пол, а я снова дернулся. Панически прижимая холодную ладонь к горлу, я глубоко вдыхал воздух, ощущая, как копятся в глазах слезы и насколько тяжелую усталость и нервяк я чувствую. Я взглянул на телефон, что лежал на полу. Быстро поднял его, пытаясь не смотреть ни вправо, ни влево, и разблокировал экран. Там видео, на котором я и заснул. Руки произвольно упали вдоль тела, а нижнее веко дернулось пару раз. Я резко усмехнулся и припал к кровати, прижав тыльную сторону запястья к глазам. Смешок прервал протяжный стон измученного пса, который насолил живодеру своим существованием. Очередной вдох и судорожный выдох. Я поднялся обратно и смачно ударил себя ладонью по щеке. Начало жечь. Я тронул пальцами покрасневшее место и поднялся с кровати, чуть не распластавшись у стены. Выходя из комнаты, я включил свет. Пройдя зал – включил свет. Коридор тоже осветила лампа, а кухню – две. Я достал горячий бутерброд с растаявшим сыром и сел за стол. Ладони сложил лодочкой и зажал между ног, пытаясь усмирить дрожь. Сидеть в кухне стало стрёмно. Мне показалось, что кто-то смотрит на меня из коридора. Не оборачиваясь, я подцепил дрожащими пальцами бутерброд и запихнул в рот, смотря на хлебную крошку, что лежала на столе… Ни вправо, ни влево я смотреть не буду… Нет.