kintsugi

      — Я знаю, чего ты добиваешься, — как бы между делом хмыкнул Сугуру, зачерпывая солнцезащитный крем из банки.       Этот был сделан специально на заказ у Морицунэ-сан. Гето не знал, что у неё была за техника и насколько в свое время та была искусной заклинательницей, но любая уходовая косметика у неё получалась блестяще. Доходило до того, что в его отсутствие по работе, пока Мимико и Нанако ещё не поступили в колледж, его запасы иногда кончались раньше ожидаемого. Хотя девочки клялись, что они только чуть-чуть. Сатору один раз высказал своё мнение на этот счёт — в тот момент, когда они были одни, и Сугуру не мог его не услышать, лежа совсем рядом.       Я привык, что так пахнешь только ты.       Только не говори, что ты пожадничал масла для волос девочкам. Моего масла для волос.       Годжо нагло улыбнулся. С девочками Сугуру поговорил, предложив им списаться с Морицунэ-сан и подобрать для себя собственный уникальный набор составляющих. В общем, они с Сатору были постоянными клиентами Морицунэ-сан. Вернее, он и девочки. А Сатору покупал там что-то кому-то из них в подарок.       — Я попросил нанести солнцезащитный крем, — как ни в чём не бывало пожал плечами Годжо, прикрыв один глаз от солнца. Вторым он наблюдал за резвящимися на приличном расстоянии от берега студентами.       Панда поднял волну мощным ударом лап, которая с головой накрыла не успевшего отплыть Мегуми. О, этот морской ёжик точно вылез бы из воды в крайне хмуром расположении духа, как хорошо, что там Юдзи неподалеку. Проклятая энергия Тоге замерцала в отдалении. Кажется, кто-то мухлюет.       Ах, всё-таки его студенты — такие хорошие ученики. Всё потому, что у них лучший учитель. Даже два.       — Угу, — скептичный хмык Сугуру заставил Годжо расплыться в улыбке. Тот знал его слишком хорошо. Годжо всегда держал своё сердце для него открытым — говорил прямо и то, что у него на уме, ни капли лжи или полуправды не достигло Гето Сугуру — даже если не всегда получал такую же открытость в ответ. Но такой естественный порядок вещей Сатору давно принял.       И вопреки расхожему мнению, Годжо Сатору умел ждать.       — Намекаешь, что я преследую ещё какие-то другие цели, помимо не сгореть на солнышке?       Широкие и мозолистые ладони Сугуру с нажимом прошлись вдоль позвоночника, втирая несколько специфично пахнущую субстанцию. Но её запах растворялся в морской соли и наполненном синевой воздухе, будто окрашивающем окружающую действительность в голубоватые тона, словно мир пропустили через фильтр и понизили его прозрачность.       Внимание Сатору снова привлекли студенты — за ними было интересно наблюдать издалека. О чёрт, если Юдзи и Маки соберутся в одну боевую единицу, остальным несдобровать. Хотя Тоге сильнее, чем кажется, он, так-то, даже сильнее Панды, если тот не в режиме Гориллы. Ветер донёс до его слуха грубую речь Нанако, и руки Сугуру на мгновение замерли.       — Иногда мне кажется, что она нахваталась этого от тебя.       — Экусукю-ю-юз ми? — Годжо исковеркал английское выражение настолько, насколько мог. — Я давно так не разговариваю!       — Можешь, когда хочешь. И я имел в виду, что нахваталась до того, как ты образумился, — елейным голосом протянул Гето, улыбаясь себе под нос. Его руки возобновили движение, зачерпнув ещё крема из банки. Годжо был совершенно не тем человеком, который указал бы Гето на то, что он проходится по одному и тому же месту больше раз, чем нужно.       — Ну, знаешь.       Кожа у Годжо светлая, тонкая, под ней голубыми реками вьются узоры вен, огибая редкие россыпи родинок. Гладкая и ровная. Благодаря обратной проклятой технике на ней никогда не оставалось никаких следов.       Сугуру настолько увлекается своим занятием, привыкнув к повторяющимся движениям, что почти забывает, что собирался ответить до этого.       — И, кстати, я вовсе не намекал, что ты преследуешь ещё какие-то цели, я именно это и сказал.       — Не понимаю, о чём ты, мои помыслы абсолютно чисты и невинны.       — Ты буквально только что затронул тему невинности. Не поправляй головной убор под сливой, Сатору.       — Опять умничаешь? Это ты заострил на ней внимание, а не я, я просто так выразился. Ну и кто здесь и о чём думает, Сугуру?       Гето уставился на крепкое плечо перед собой, борясь с желанием то ли укусить, то ли хлопнуть по нему со словами: «Мажься сам».       Что из этого было бы более приятным — вопрос открытый.       Будто кожей чувствуя на себе внимательный взгляд, Годжо самым естественным и беспечным движением облокотился о колено и пристроил голову на ладони, тем самым чуть вытягивая шею — почти в приглашающем жесте.       Сугуру пришлось мысленно просчитать от десяти до одного и обратно, после чего остановить ладони на талии Годжо.       Сатору не нужно было видеть его, поэтому Сугуру нарочито медленно наклонился.       Отметил, как заднюю сторону шеи обдало мурашками и коротко стриженые белые волосы чуть приподнялись. Улыбнулся себе под нос как чеширский кот. Или настоящий лис.       И когда до шеи Годжо оставалась пара сантиметров — замер, хотя никакой бесконечности между ними не было. Весело хмыкнул и легко, с вторящей Годжо беспечностью пропел:       — Что ж, я закончил. Теперь ты под защитой SPF 30 и можешь наслаждаться солнечными ваннами, а я пойду присоединюсь к той войнушке, которую устроили студенты, кажется, там намечается что-то интересное.       И ловким движением поднялся на ноги.       — Эй! — возмущению Годжо за спиной не было предела.       Улыбка не сходила с лица Сугуру. Когда-нибудь Годжо обязательно разведет его на что-то подобное вне закрытых дверей их дома. Но не сегодня. Однако Сугуру сделал себе мысленную пометку купить клубнику и взбитые сливки, чтобы порадо–       Мимо него пронесся Сатору с тем самым нахальным выражением лица, которое делало с Сугуру всякие вещи.       — Кто последний в воду, с того желание, Сугуру!       Если бы Сугуру в этот момент подумал немного наперед, то понял бы, что сможет оспорить это дурацкое условие в том случае, если останется стоять на месте. Ведь технически он бы не принял вызов, значит согласия на такие правила не давал. Но это был Годжо Сатору. Поэтому он побежал следом за ним. И проиграл.       — Это был фальстарт, — он раздраженно брызнул в Сатору водой.       — А вот и нет. У тебя просто скорость реакции низкая.       — Я что, зря потратил десять минут на нанесение на тебя крема? — Сугуру зашел с другой стороны, подбираясь к Годжо сбоку и снова окатывая того водой. Тот так ни разу и не активировал технику, чтобы защититься. Мокрые белые волосы налипли на лоб, и Годжо зачесал их наверх.       — Ты мог управиться и быстрее, — как бы между делом напомнил Годжо, и его широкий оскал на пол-лица заставил Гето усомниться в том, что Сатору не читает мысли.       Что ж, в эту игру можно играть вдвоем.       Гето медленно, первые секунды пребывая в сомнении, потянулся руками к волосам и распустил их, бегло глянув в сторону резвящихся поодаль студентов. Опустил голос, сделав его более бархатным и вкрадчивым, не совсем подходящим для нынешней обстановки.       — Тебе же известно, что ты можешь попросить меня о чем угодно и без желания, верно?       Промывать густые локоны от соли займет у него позже приличное количество времени, но сейчас это того стоило. Годжо испил каждое движение взглядом как вино. Эффект оказывался схожий.       Но Сатору ухмыльнулся, перестав брызгаться, и подошел ближе. Они не успели отойти от берега достаточно далеко, чтобы ему понадобилось плыть. Плюсы ли это у высокого роста или минусы — тут уж каждый решит сам.       — Известно, — просто согласился он, не пряча от Сугуру довольный взгляд, скользящий по упавшим на плечи прядям. Но он послушно завел руки за спину, не позволяя себе сделать что-то, против чего Сугуру бы возражал. Он никогда не любил публичности, и Годжо научился чувствовать меру, после которой поддразнивания стоило прекратить или отложить на потом. Сугуру вскинул бровь. Его тут же ткнули пальцем в щёку. — Мне просто хотелось посмотреть на твое недовольное красное лицо.       Сугуру покачал головой, расплывшись в мягкой улыбке, теплой и домашней. Лишенной притягательного подтекста, какого была полна мгновения назад.       — Идём, Сатору, — он повернулся в сторону студентов, обративших на них внимание. — Чур, Итадори в моей команде.       — Сразу с козырей, ха? Мегуми остается со мной.       — Как скажешь. Но я забираю Инумаки.       — А я Маки. Кстати, я был близок?       — М, возможно. Кугисаки будет со мной.       — Приятно слышать. Блин, Нобару я хотел к себе. Тогда ко мне идет Панда.       — Оккоцу. Ну а я?       — Ты жульничаешь, мы же договаривались его последним выбирать. И да, — Годжо легко пожал плечами, скосив взгляд на Гето и с удовольствием отметив для себя цвет на скулах. — Ну, тогда я забираю Нанако. Тебе остается Мимико.       — Оккоцу за фальстарт, всё честно, — а на остальное он предпочел не отвечать.       — Убеждай себя в этом. Останемся тут, или пойдем вытащим из багажника водяные пистолеты?       Сугуру размышлял недолго. Такие дни, когда они с Годжо оба были в Токио, совпадавшие с днями, когда можно было вытащить всех детей куда-то на целый день порезвиться, были столь редкими, что ему — и он уверен, что Сатору тоже — всенепременно искренне хотелось, чтобы времяпрепровождение было качественным и самым разнообразным. Чтобы эти улыбки и смех запомнились надолго.       — Предлагаю спросить у них.       А неразрешенные между собой вопросы они обязательно обсудят позже. Для этого у них есть сегодняшняя ночь и завтрашнее утро — до раннего рейса Сугуру.       И вообще — всё время мира.