***
Ровно в семь утра Элиза Харм явилась на площадь к ожидавшим ее неофитам, и оглядев каждого, будто вспоминая, те же лица что и вчера она наблюдает на построении, перешла к раздаче обязательств. К всеобщему удивлению, загадочную гробницу требовалось начищать ежедневно, но Астарион, строго посматривая на тифлинга, одним только взглядом запретил ему вызываться на эту работу, позволив Элизе назначить его на уборку улиц. Маркус изобразив согласие показал эльфу весьма недвусмысленный знак, и закатив глаза отправился с Шэдоухарт ко складу. Обсудив по пути какую часть внешнего города они будут исследовать сегодня, тифлинг с селуниткой двинулись к восточному краю стены, где, по-видимому, когда-то был рынок. Расчет был прост. В больших городах рынки являлись местом не только торговли, но и различных темных делишек, включая встречи осведомителей, пронос контрабанды, да и простого грабежа, и должны были иметь ходы, скрытые от посторонних глаз, вроде каких-нибудь лазов, или потайных дверей. Вот только Навилетский рынок таких ходов не имел, и Маркус понял это как только увидел сдвинутые к одной стороне улицы прилавки и укрепленную стальными прутьями стену. Создавалось впечатление что торговцев сместили намерено, освобождая проход к малым вратам, что ныне были заколочены широкими досками намертво. Часть лавок и вовсе разрушили, создав из них подобие баррикад, уходящих вдоль домов вниз по улице. В остальном рыночная площадь пустовала, будто все ценное давно вынесли, оставив только расколоченные ящики, и это зрелище в очередной раз наводило тифлинга на мысль, не дающую ему покоя со вчера. — Что они едят? — Спросил он Шэдоухарт, с тем же недоумением поглядывающую на опустевший рынок. — Продовольствие с неофитского подворья идет за стену. А здесь то, что едят? — Я не знаю. — Пожала плечами селунитка. По ее расчетам во внешнем городе жило около трехсот человек, но кроме овчарни и хлева, а еще привозимых жрецами из-за купола припасов никаких иных источников пищи здесь не наблюдалось. Единственное поле за городом было отведено под исполинское кладбище, во дворах не замечалось скота, да и пастбищ здесь не было. Мрачные жители, вяло следящие за чужаками, ходили разве что к колодцу, но в то, что они могли питаться одной водой, верилось слабо. — В прочем черт с ними, — сказал Маркус покосившись на стену, по которой расхаживали жрецы. — Давай все же попробуем найти какой-нибудь лаз. Пойду вон там подмету в уголочке. Он развернулся, и волоча облезлую метлу по земле устроился у самой стены. Жрецы впились в него изучающими взглядами, но не узрев в его намереньях ничего подозрительного продолжили курсировать от башни к башне. Тифлинг задумчиво хмыкнул. Убирать здесь было нечего, снег и тот будто бы с трудом преодолевал магический купол. Загадочные жители призрачного города не оставляли за собой мусора, что тоже очень сильно смущало. Но вид делать все же требовалось, и он, размахивая метлой обошел весь участок от угла, где внешняя стена встречалась с внутренней до самых малых ворот, и не найдя ни намека на брешь или лазейку, вернулся к отдыхавшей жрице. — Здесь ни черта нет. А что было прутьями закрыли. — Сообщил Маркус. Шэдоухарт, отставив метлу вздохнула. — Жаль. Может еще в западной части проверим? Не может же стена быть абсолютно не приступной? — Может. Когда магии нет. Решив, что здесь ловить нечего они уныло поплелись в другую часть внешнего города. Вдоль посеревших домов, покосившихся вывесок и плавно погружавшихся во взявшийся из ниоткуда туман пустых подворий. Элиза за неофитами не следила, да и работу им выдавала чаще бессмысленную, лишь бы те без дела не путались под ногами. Потому им удалось обойти улицы у стены дважды, имитируя усердную деятельность по их уборке, но результат оказался удручающим. Попасть на ту сторону было невозможно, разве что только во врата войти, но их усиленно сторожили. — Все, к дьяволу! — Махнул рукой Маркус. — Подождем указаний от гостя из снов. А пока дождемся остальных и хорошенько надеремся. — Вот это мне больше нравится. — Поддержала его жрица. — Что толку изводить себя? Мечемся, силы тратим. — Она обернулась, почувствовав взгляд. Худощавая горожанка, глядящая на нее с балкона, потупила глаза и скрылась в доме. Шэдоухарт нахмурилась. — Пошли-ка отсюда. Еще и туман спускается. Будто этого чертового полумрака мало.***
Серая дымка почти поглотила пространство, и двигаться приходилось чуть ли не на ощупь. Туман окутал дома, и они походили на бесформенные громады, с поблескивающими огоньками свечей, что разом, будто по приказу зажгли молчаливые горожане. Статуя Хранителя выглядела особо зловеще, и Маркус с его настороженной спутницей на всякий случай обошли ее по полукругу, и оставив позади площадь и темнеющие строения с горящими в окнах призрачными отблесками, быстро направились к точке общего сбора. Добредя до поворота к поселению неофитов, тифлинг остановился и прислушался к ощущениям. Что-то таилось в беспросветной белесой мгле, что-то хищное, но очень знакомое. Шэдоухарт неосознанно впившись ему в руку тоже вслушалась в тишину, и уловив чьи-то крадущиеся шаги, перехватила метлу на манер дубины. Однако ее напрягшийся спутник вдруг расслабился и слабо улыбнулся. Жрица, покосившись на него собралась было спросить, какого черта здесь делается, но ответ нашелся сам. Налетевший на него ни то с объятиями, ни то с попыткой сцапать вампир тут же был перехвачен крепкой рукой и приподнят над землей на уровень его глаз, без какой-либо возможности вырваться. Но судя по довольному лицу подкравшегося хищника, того все абсолютно устраивало. — С ума сошел?! — Рявкнула на Астариона жрица. — Нашел время для игр! — У нас всегда время для игр, милочка. — Съязвил он в ответ, и облизав окровавленные губы, уперся ладонями в плечи Маркуса. — Ну отпусти. — Поцелуешь — отпущу. — Хитро оскалился тифлинг, и получив легкий поцелуй с привкусом металла, опустил своего пленника на землю. — Шантажист! — Наигранно возмутился Астарион. — Ну и лица у вас. — Выдал он, притязательно оглядев союзников. — Дайте угадаю, ваши поиски ходов за стену оказались бесполезными? — Полностью. — Ответил Маркус хмуро. — Но может твой новый друг что полезного скажет? — А может и скажет. — Развел руками эльф. — У него к твоему сведенью сегодня хорошее настроение. Мы не так давно завалили славную свинку, и мой приземистый знакомец упер внушительный кусок вырезки. Так что на ужин мясо, мой сладкий. И лично я уже налакался. — Оно и видно. — Нахмурила брови жрица. — Несс с Гейлом где? Не возвращались? — Давно вернулись. Это вас по городу весь день мотало. И у них тоже ни черта нового, так что можете особо не рассчитывать. — Сказал он с напускным весельем, больше похожим на легкую истерику. — Вероятно мы все-таки навсегда останемся в этом унылейшем месте. Ах, ну полюбуйтесь только! — Произнес он, вздохнув, — туман, сырость, безысходность! Займем один из этих домов и заживем славной дружной семейкой. Мечта! Правда немного мертвенькой семейкой. Ну и ничего, я же как-то существую. — Я найду способ вытащить нас всех, любовь. — В очередной раз пообещал тифлинг. — У нас еще полторы недели до солнцестояния. Я успею. Просто дай мне шанс. — Я в тебе ни капельки не сомневаюсь, — наградил его улыбкой Астарион. — Но нервишки шалят. Знаешь, чего нового мне мой дварфийский друг выдал, м? — Чего? — Хранитель-то и правда дьявол. Видали они его разок, рога у него похлеще твоих! Так что против нас орды дохлых жрецов и долбанный дьявол! А еще, — продолжил он тише, — у дьявола имя есть. И я хочу извиниться за сегодняшнее утро. Прости меня любимый, видимо его отродье и в самом деле тебя посетило. Ибо имя нашему рогатому хранителю — Баллатей Арни. — Прошептал эльф зловеще, и поднял глаза на опешившего тифлинга. — Да не может быть… — замер он, вспоминая невинное личико совершенно обычного человеческого ребенка. В Марлене и грамма дьявольщины не было, а его рога и хвост жуть как ее напугали. Но, с другой стороны, в этом проклятом месте было возможно все, и спорить Маркус не стал. — Сам все подробности расспросишь. — Возразил на его сомнение Астарион. — Бран жуть как хочет с тобой познакомиться. По какой-то причине.***
После вечерней переклички в слегка рассеявшемся тумане озябшие за день неофиты спешили в укромное место, где на углях шкворчало мясо, а в залатанной краденой смолой бочке пенилась пшеничная бражка. Место это оказалось старым сараем, с маленькой железной печью и выведенной в дыру в стене трубой. Натащенное сюда прелое сено отдавало кислинкой, скопившаяся за годы пыль щекотала нос, но в целом пристанище заблудших душ выглядело уютно, и в свете мигающих огарков даже как-то по-домашнему. Маркус оценил приветливость будущих жрецов, походящих на милый его сердцу сброд и с неприкрытым удовольствием познакомился с каждым, хотя запомнить смог только имена безбородого Брана и девчонки-полурослика Лизи, которую сначала принял за бойкого паренька. Нессу здесь тоже понравилось, и он под шипение разливаемого по железным кружкам пойла напевал веселые песенки, очень хорошо принятые разношерстными неофитами. Гейл устроился у печи, и взяв протянутую ему трубку с сыроватым табаком, несколько раз закашлявшись, задумчиво закурил. Шэдоухарт плюхнулась на сено и вытянула к печи уставшие ноги. Астарион, ловко срезав с подвешенной над углями вырезки кусок сунул его приветливо улыбающемуся тифлингу, и усевшись рядом, положил голову ему на плечо. Крепкий алкоголь быстро развязал языки, и захмелевший Бран выкладывал все что смог узнать за полгода существования под куполом. Маркус слушал его внимательно и почти не пил, желая оставаться в здравом сознании. Дварф не стесняясь в выражениях рассказывал, как мерзкие жрецы обманули его и всех присутствующих, наобещав им райские кущи. Как они пытались бежать через туман, догадавшись что их ждет смерть, и как раз за разом возвращались к проклятой площади. А еще о том, как пришло смирение, после встречи с дьяволом Баллатеем, и решение дожить свои никчемные жизни так, чтобы ни о чем не жалеть. — Выперся такой, хер важный! — Вещал Бран заплетающимся языком. — Я, говорит, граф. Баллатей Арни. Хранитель на троне, мать его! А жрецы то эти облезлые, как собачонки на него глядят, а он им — ых вы такие да растакие! И это все что вы мне во служение привели? К зиме говорит возносить неофитов, а тут отбросы какие-то! А потом раз! Головой мотнул, рогатой, как у тебя навроде, да только рогов не два, а четыре, и как рявкнет — души! Души невинные! Галтея… али как-то так, она Галтея эта души ждет! Ищите, говорит. Ни то защиты лишу! — Галтея? — Переспросил его тифлинг. — Что за Галтея еще? — Да дьявол ее разберет! — Рявкнул дварф и снова приложился к кружке. — Знаю только, что детей Галтее этой таскают. И мы выходит таскать будем. — Приуныл Бран, Маркус задумавшись, спросил: — А граф точно дьявол? Не тифлинг как я? — Да кто ж вас знает, рогатых. — Икнул безбородый. — Ваша братия она ж дьяволова кровь. Вот хотя бы Стонвуд вспомнить. Накуролесил там один тифлинг бледный. И уж тут меня братец прямо интерес разбирает. Ни ты ли? — Чего? — Застыл Маркус. Астарион заметив, как он напрягся осторожно сжал его руку. Бран, увидев его растерянность, усмехнувшись продолжил: — Тифлинг бледный, говорю. Я при дворе-то слугой был. И вот явился как-то аристократик миринский. Смазливый паренек, но себе на уме. Быстро поднялся, говорят у самого Алтея в фаворитах ходил. А потом и до наследника Итери добрался. Да вот кончилось это дурно, ой дурно! Прирезал мирин нашего славного Итери! Я кровь в его покоях оттирал и плакал! И вот гляжу на тебя и думаю, ты ли? — Не я. — Не моргнув соврал тифлинг. Бран недоверчиво хмыкнув сделал еще один глоток. — Эх, жаль! Я-то вызнать хотел, за что он его так? Итери же прямо истинным ангелом был. Неужто скопец этот сраный того аристократика подкупил? — Какой еще скопец. — Безжизненно произнес Маркус. Опьяневший дварф стукнув кулаком по столу, с надрывом выпалил: — Да Алтей же! Чего он думаешь всех бастардов узаконил? Чего думаешь за трон так трясется, а в жены никого не берет? — Я не знаю. — Тихо сказал тифлинг, глядя в одну точку. Астарион почувствовав, как задрожала его рука, решил вклиниться и остановить Брана, но Маркус его опередил, подстегнув безбородого вываливать откровения дальше. — Алтей не скопец, это же бред просто! — Выдал он, сверкнув глазами. — Да как же он тогда… фаворита… фаворитов… — А! — Погрозил пальцем дварф. — Тут то вся штука и кроется! Когда Итери на тот свет отправили, а Алтея, чтоб он сдох! На трон возвели, тогда оно все и случилось. Привел он очередного смазливого юнца в покои, туда-сюда, ну как оно бывает. А потом — раз! И кинжал его поясной с пола сам поднимается. Взмах! И все подчистую! — Кинжал?.. — Произнес Маркус просевшим голосом. — Сам? Как это сам? — А хош верь, хош не верь. — Отмахнулся Бран. — Да мальчонка тот свидетелем был и всем рассказывал, пока не заткнули. Взлетел кинжал в воздух, говорю. Будто кто направил. Будто душу обрел! Раз! И готов скопец. Морадиновой бородой клянусь! Тифлинг завис, глядя куда-то в пустоту, и вдруг очнувшись, вырвал руку из ладони обеспокоенного Астариона, поднявшись из-за импровизированного стола. Шэдоухарт переглянулась с эльфом, но тот только пожал плечами. Несс поник, почувствовав то, чего никогда не ожидал ощутить от их абсолютно беспринципного лидера. Невозможное по своей силе чувство стыда и отвращения, смешанного с горечью, и, как ни странно, призрению к себе. В его голове тут же родились строчки, но они были настолько жуткими и кровавыми, что бард был благодарен колкому взгляду нечестивца, заставившему его забыть этот навязчивый тревожный мотив. — Я подышу. — Бросил Маркус, и без лишних объяснений отправился на выход. Гейл было поднялся, но его остановил Астарион, подав знак что сходит сам. — Ну вы пируйте, а я сейчас! — Просиял он очаровательной улыбкой. Безбородый дварф хмыкнул, и протянув сидящей у бочки Лизи пустую кружку жестом попросил налить. — Нет, не он. — Крякнул Бран, обратившись к нахмурившемуся волшебнику. — Тот такой хорошенький был. Тифлинг бледный. Глазенки добрые, помню, восхищенные. Ну не мог тот малышок рогатый так заматереть. Ну не мог!***
Астарион выскользнул из сарая тенью, и нагнав тифлинга у ручья замер, услышав тихое: — Ну и на хера она это сделала? Плечи Маркуса были опущены. Сам он сжался, будто на него взвалили груз и выглядело это непривычно и оттого еще более тревожно. Будучи дворянином, он с рождения учился держать осанку, и наблюдать его ссутуленным было как-то странно. Эльф медленно подошел ближе и нежно взял его за руку. Он примерно понимал, что произошло, хотя знал о годах своего возлюбленного в Стонвуде совсем немного. Те события он собирал по крупицам, точно зная только одно — Маркус убил своего избранника по приказу Госпожи Мечей, но все остальное оставалось для Астариона тайной. Тифлинг не любил об этом говорить, эльф и не настаивал, но сейчас ему казалось важным хотя бы попытаться дать ему шанс облегчить душу, поэтому он мягко начал: — Любимый… — позвал он рвано дышавшего Маркуса. — Ну что такое? Что случилось, судьба моя? — Ничего. — Ответил тифлинг безжизненно. Астарион вздохнул и улыбнулся уголками губ. — Тебя что-то мучает, верно? — Ничего. — Тем же тоном повторил Маркус. — Хорошо. — Согласился эльф, и обойдя его встал напротив, положив ладони ему на грудь. — Но знаешь, если вдруг тебе захочется о чем-то рассказать, я выслушаю. И я не стану осуждать. Как ты не стал осуждать меня. Что бы ты ни сделал. Что бы с тобой ни сделали. Я всегда буду на твоей стороне. Даже если ты когда-нибудь наставишь на меня свой клинок. Я здесь. И я всегда буду здесь. — Спасибо. — Отозвался тифлинг не своим голосом, и подняв глаза к укрытому дымкой небу, вдруг крепко обнял своего бесценного возлюбленного. — Спасибо. — Повторил он тихо, сжимая Астариона в объятиях и упав лицом в его белокурые завитки. — Я люблю тебя, знаешь? — Знаю. — Прикрыл глаза эльф, слушая как быстро бьется его горящее сердце. — Ты моя награда за все годы страданий. И я хочу быть твоей наградой. И я буду. — И ты есть. — Наконец улыбнулся Маркус, и услышав тихие шаги встрепенулся. Встрепенулся и Астарион, резко ухватившись за походный нож. — Маркус! — Прозвенел детский голосок, и из туманного покрова показалась маленькая фигурка в очаровательном кисейном платье. Тифлинг признав вчерашнюю гостью, перехватил запястье эльфа, не дав ему вырвать оружие из ножен, и приветливо помахал возникшей из мглы Марлене свободной рукой. — Это… — ошалело произнес Астарион. Маркус, отпустив его, шагнул девочке на встречу. — Милый, это Марлена. Марлена, этой мой возлюбленный, его зовут Астарион, и он мне поначалу не верил. Так что помаши дяде. А то он в сумасшедшие меня записал. Марлена нахмурила бровки, но все же помахала ручкой, а потом, будто опомнившись, присела в глубоком реверансе. — Приятно познакомиться! Он хороший. — Сообщила она оторопевшему эльфу. — У него волосы как у меня. А у меня как у мамы, она из Мирны. — И я из Мирны. — Шире улыбнулся тифлинг, и опустившись на колено, чтобы быть с ней хоть немного на уровне продолжил: — что ты здесь делаешь? Опять сбежала? — Да. — Кивнула Марлена. — У меня тут домик. — Сказала она шепотом, и указала в сторону внешней стены, у которой росли высокие ели. — Ты только никому не говори! — Ни слова! — Пообещал тифлинг. — Слушай, а как тебе удается сбегать? Ты же во внутреннем городе живешь, верно? — Верно. — Замялась девочка, и продолжила заговорчески: — у меня есть секретная дверь. — Секретная дверь? Ничего себе! А нам покажешь? Марлена задумалась, но быстро сдалась. Приложив пальчик к губам, она показала на стену и развернувшись на каблуках побежала к указанной точке. Маркус поднялся и посмотрел на Астариона. Эльф, закусив губу провожал взглядом удаляющийся силуэт, но с места не двигался. Знакомая тифлинга походила на самую обычную девочку голубых кровей, но в ней что-то было не так, и он не мог понять что. И дело было не в ее кукольной красоте, и не в самом факте разгуливания по туманным улицам в одиночку. Было что-то еще, что чуяло звериное нутро, но Астарион никак не мог уложить предчувствие в связанную мысль. — Ну что, идем? — Спросил его Маркус. Эльф покачал головой. — Может остальных позовем? — Если все исчезнут будет подозрительно. Давай по-быстрому посмотрим, а? Астарион медленно кивнул и нехотя устремился за тифлингом. Обзор все еще был плохим, и создавалось впечатление, что тень, мелькающая вдоль ручья то исчезала, то появлялась. Но им все же удалось нагнать Марлену у стены, и они, остановившись непонятливо переглянулись. В ровной кладке не было и намека на дверь, и они уж было приняли выходку малышки за нелепую шутку, но Марлена вдруг протянула вперед кисть, и стена дрогнула. Ее рука исчезла в пошедшем рябью пространстве и тут Маркус все понял. Будь у него связь с потусторонним могуществом, он углядел бы эту лазейку раньше, но лишившись сил, он просто не мог распознать портал, и потому несколько раз просто прошел мимо. — Куда ведет эта дверь? — Взволнованно произнес он. Марлена звонко рассмеялась. — Домой! — Воскликнула она, и шагнула в пустоту, испарившись в дрожащем проеме. Тифлинг, побоявшись что брешь в стене исчезнет нырнул за ней следом, не оставив Астариону выбора. Эльфа все еще ело предчувствие, но он не мог отпустить Маркуса одного, и потому бодро выругавшись, вошел в портал за ним.