***
Поселение неофитов казалось единственным живым местом во всем внешнем городе. Здесь пахло дымом и разогретой едой, крепкой брагой и натасканной из овчарни соломой. Из-за дверей доносились бодрые голоса пробудившихся прислужников, на растянутых меж домами веревках сохла постиранная одежда. Маркус придирчиво оглядев маленькие жилища выбрал то, что на отшибе, и толкнув дощатую дверь пригласил союзников внутрь. В доме было тесно, но сухо. Слой пыли, покрывавший все поверхности и черная паутина над крохотной печью говорили о том, что его давно покинули, причем покидали в спешке, оставив личные вещи на своих местах. Наверх вела узкая лестница, сбитая из крепких досок, за ней угадывалась небольшая комната с дырявой бадьей. Конечно, иногда приходилось останавливаться и в более скромных обителях, но эта почему-то особо удручала. Казалось дом оставили ненадолго в надежде вернуться, и находиться здесь будто бы украдкой было довольно неприятно. — Ладно. — Сказал Маркус оглядев своих поникший спутников. — Выбирать особо не приходится, так что… располагаемся и… — он осекся, не зная, что делать дальше. По-хорошему надо было осмотреться, собрать столько информации сколько выйдет, но почему-то выдвигать предложения было очень сложно. — Попробуем понять, что да как, наверное. Главное не поддаваться панике. — Я уже поддался. — Признался Астарион, все еще крепко державший его за руку. — Здесь хуже, чем в том чертовом склепе, в котором я провел год. Здесь совершенно… мертво. — Не совсем. — Тихо произнес Несс и будто бы прислушался. — Тут есть живые и они даже веселятся. А там, где-то… за большой стеной… страх и отчаянье… — Вероятно туда нам и нужно. — Отозвался Гейл, склонив голову. — Только как войти во внутренний город, охраняемый жрецами, не имея сил даже свечу поджечь? Волшебник сник окончательно. Шэдоухарт, обняв себя за плечи тяжело опустилась на лавку. Бард, собрав бровки домиком, громко шмыгнул носом. Маркус, посмотрев на взволнованного вампира, намертво вцепившегося в его ладонь, медленно выдохнул сквозь зубы. — Соберитесь. — Бросил он раздраженно и зажмурившись задумался. Ловушка, в которую они сами себя загнали казалась безвыходной, но он знал, что шанс есть всегда. Пусть они и лишились сил, но Несс, имевший врожденные способности все еще мог чувствовать нутро этого мира. Они все еще были сработанным боевым отрядом, имевшим опыт, и все еще могли заставить с собой считаться, что Маркус и вознамерился сделать. — Это еще не конец. — Сказал он сам себе, распахнув усталые глаза и ощутив прилив энергии от пробудившихся воспоминаний. Когда-то, когда ему было около тринадцати и Эммир выбросила его во Врата Балдура, приставив к нему порабощенных гувернеров у него была возможность научиться тому, для чего не нужна была ни магия, ни потустороннее могущество. Госпожа Мечей выбирала учителей придирчиво, и тифлинг обучался у придворных алхимиков, умелых начертателей и боевого генерала. Последний вложил в его голову основы тактики и стратегии, а еще взаимодействия с личным составом. Маркус знал, что если отчаялся командующий, то от воинов и подавно толка не будет, и воскресив в памяти наставления старого вояки, смог взять себя в руки. — Соберитесь, слышите? Мы вылезали из проблем и похуже! — Вдруг выдал он, вырвав союзников из плена окутавшей их меланхолии. — План! У нас есть план, и мы это сделаем! — Выдернув руку из цепкой хватки Астариона он вышел в центр комнаты, и поймав взгляды встрепенувшихся спутников, воодушевленно продолжил: — Сейчас идем на площадь и берем поручения. Рассредоточиваемся и ищем любую информацию. Говорим с местными, ищем лазы во внутренний город. И не забываем, что нас сюда привели, а значит наш гость из снов может объявиться в любой момент. Вечером встречаемся и решаем, что делать дальше. Главное не впадать в панику. Ни в коем случае, не. Впадать. В панику! — Очень уж хочется. — Слабо улыбнулась Шэдоухарт. — Но ты прав. И без Богов справимся, да? — Она посмотрела на тифлинга с надеждой и увидев в его глазах решимость, которую он изображал как мог, немного оживилась. Очнулся и Гейл, услышав знакомые интонации их вечно горящего безумными идеями лидера, без которых битвы с Абсолют не случилось бы. Несс пробудился не от его слов, а скорее от энергетики готового разорвать всех союзника и это его очень воодушевило. И только Астарион еще колебался, не в силах унять тревогу. — Я всю жизнь без Богов справляюсь. — Фыркнул он. — Просто от мысли что ты… что мы тут останемся меня дрожь берет. — Не останемся, любовь. — Попытался вдохновить его Маркус, сам не веря своим словам. — Я тебе обещаю, мы уйдем отсюда. С победой.***
Изображать из себя героя в сложившихся обстоятельствах оказалось сложнее, чем Маркус предполагал, но он держался до последнего. Выйдя на площадь с остальными, он принял на себя обязательство выполнить достаточно нелепую работу, никак не помогающему общему делу, зато позволявшую хотя бы несколько часов побыть в одиночестве, не удручая союзников своим мрачным настроением. Элиза Харм подрядила его чистить усыпальницу некой графини, и незнакомые ему неофиты, коих было всего семь облегченно вздохнули. Тифлинг непонятливо покосился на разношерстную компанию, состоявшую из дварфов, людей, одного полуорка и полурослика и пожал плечами. Никто из них не порывался избрать себе занятие на день и возможно это имело какой-то смысл, но Маркус не мог понять какой. Астарион закономерно вызвался на забой скота и ему в помощь назначили безбородого дварфа, на которого вампир глядел с нескрываемым недоверием. Гейл, Несс и Шэдоухарт были направлены на чистку площади и улиц, хотя от чего их чистить было решительно не понятно. Остальным же прислужникам велели смолоть двадцать мешков пшеницы и снести муку к ратуше, что очень их обрадовало и они чуть ли не сияя взялись благодарить Элизу за поручение. До смотрящего на их щенячий восторг тифлинга наконец дошло и он невольно усмехнулся. Запах пшеничной браги коими пропахли неофиты сдавал их с потрохами, и эта маленькая слабость, делавшая их живыми, волей не волей заставляла проникнуться к ним симпатией. — Ты осторожнее, милый. — Умоляюще сказал Астарион подойдя к Маркусу, прежде чем отправиться на бойню. Поправив его плащ и убрав с него невидимые пылинки, эльф крепко его обнял, что не скрылось от присвистнувших неофитов. — Уж с помывкой склепа справлюсь. — Беззаботно улыбнулся тифлинг. — Не волнуйся за меня, любовь. Поцеловав настороженного вампира в нос, он отправился за инвентарем, и взяв со склада ведро с ветошью и пару губок, пропитанных мыльным составом, двинулся в сторону кладбища. По пути он приметил горожан, одетых в старомодную одежду, и никак не реагировавших на его цепкий взгляд. У колодца их и вовсе была вереница, но они, пропустив его вперед так и уделили явно пришлому дьявольскому отродью никакого внимания. Для Маркуса это было чем-то новым, непривычным, но сейчас его волновали куда более серьезные проблемы чем безразличие навилийцев, и он, быстро набрав воды продолжил свой путь к усыпальнице. Склеп, который ему полагалось привести в надлежащий вид сильно выделялся на фоне остальных захоронений. Он был сложен из белого мрамора, оплетенного каменными розами, и на фоне плотной туманной стены выглядел довольно зловеще. На серой табличке значилось — «графиня», имя и эпитафия были грубо стерты, будто кто-то намеренно стесывал буквы долотом. Тифлинг прикоснувшись пальцами к бороздам под чьим-то титулом тяжело вздохнул, и сев на холодные ступени позволил себе уронить голову. Он чувствовал себя брошенным и совершенно разбитым. У него будто отняли часть души, оставив взамен пустоту. Полное бессилие и невозможность призвать даже ритуальный кинжал уничтожали его изнутри, и ему хотелось выть от ощущения собственной никчемности. За ним больше не приглядывали, но не так, как это бывало, когда Госпожа Мечей, разозлившись на что-то от него отворачивалась. Это было иначе, и память подсовывала ему тот проклятый лес, в котором пели волки, и он снова переживал тот же страх что и много лет назад. Правда теперь с существенной разницей. Его новая семья, его драгоценное, самое любимое существо на свете — надеялись на него, и он не мог позволить себе сдастся. Но куда деваться от боли привыкшей к цепям души он не знал и кому жаловаться на это тоже не имел представления. А главное, его раздражала простая истина, от которой он бежал и как мог отмахивался. Эммир была нужна ему, и он сам себе не мог ответить, почему именно так сильно нуждается в ее присутствии. Шэдоухарт тоже зависела от Селунэ, как и Гейл от Мистры, но Маркус был уверен, что они и в половину не ощущают того, что чувствует он. Их связь со своими божествами была проста и понятна, его же привязанность к Госпоже Мечей основывалась на чем-то большем, чем просто почитание и преданность. И сколько бы она его не терзала, и как бы не звала его всего лишь своим личным оружием, он все равно к ней тянулся, и вынужденная разлука давалась ему очень тяжело. — Ладно. — Сказал он себе под нос и поднялся. Что-то упало к его ногам и он, узрев пожелтевший листок немедленно его подхватил. Невольно вздрогнув от увиденного, он оглянулся по сторонам, но заметив только парочку горожан стоящих у могил своих родных снова осел на ступени. Рисунок, оставленный на пергаменте, выглядел жутко и его явно рисовали с натуры. Неумело выведенное карандашом изображение рогатого существа, сидящего у квадрата усыпальницы с маленькой подписью в углу «калдуну Маркусу», сомнений не оставляло. Гость из снов дал о себе знать и это пугало и воодушевляло одновременно. — Я знаю, что ты здесь! — Крикнул тифлинг, услышав в ответ только эхо. — Мне нужна твоя помощь. Мне очень нужна твоя помощь.***
— Уилл Рейвенгард был здесь! — Сиял Астарион, вернувшись в их своеобразный штаб. День у вампира задался. Ему свезло с напарником, и безбородый дварф назвавшийся Браном совершенно спокойно отнесся к его вампиризму. Астарион в свою очередь дал понять, что абсолютно нормально относится к тому, что неофит подворовывает мясо, предназначенное для обитателей внутреннего города, а его дружки тащат в свои закрома хозяйскую пшеницу. На том и сошлись, и у них смог завязаться весьма интересный разговор. Бран рассказал, что они живут здесь около полугода и прекрасно понимают, чем в итоге это кончится. И что бежать и выделываться бесполезно, ведь не так давно здесь обитал тот, кто решил пойти против установленных порядков, за что и поплатился. Смельчака звали Уилл, и он бросил вызов жрецу, притащившему в город пленных детей. В итоге пленников все равно увели за внутреннюю стену, а с ними утащили и спутанного героя, и с тех пор о нем ни слуха. Астарион расспросил об этом Уилле подробнее, и убедившись, что это тот, кого они ищут наконец оживился. Получив от нового знакомого приглашение на ближайшую попойку, вампир поспешил закончить с делами и поделиться информацией с остальными. — Вот так вот! — Заключил он с самодовольной улыбкой. — Ну и кто тут молодец? Кто тут мастер дипломатии, а? — Ты, моя радость. — Одарил его ответной улыбкой Маркус. — У меня новости поскромнее, но все же. Похож же, а? — Спросил он, кивнув на лежащий на столе рисунок. Астарион глянув на рогатое и очень хмурое существо, старательно выведенное серым грифелем, тихо усмехнулся. — Гость из снов приглядывает за нами. Может и за стену поможет пролезть. Ну я надеюсь. — Я надеюсь не меньше. — Устало зевнул Гейл. — Мы бродили по улицам и хочу заметить, врата внутреннего города и его стены попросту заполонены жрецами. Если не найти секретный лаз или иной способ пройти мимо них, на ту сторону не попасть. Местные, к сожалению, разговаривать не хотят, так что из них ничего не вытянуть. И вот еще одна особенность, которую нам довелось заметить, хотя это скорее закономерность. В городе нет детей. — Ни одного. — Подтвердила Шэдоухарт. Дремлющий на ходу от усталости Несс растерянно кивнул. — Я тоже это заметил. — Произнес тифлинг, помрачнев. — И это неудивительно. После переклички на площади и раздачи скромного пайка оставалось еще много свободного времени, но вымотанный отряд принял решение восстанавливать силы. Повалившись на лежанках, брошенных на пыльные доски, путники быстро задремали. Несс, прежде чем отключиться загадочно выдал: — что-то светлое… — И тут же уснул. Гейл, у которого от непривычной работы ныло тело еще долго стонал во сне. Шэдоухарт дышала тихо и не шевелилась, лишь иногда крупно вздрагивая, Астарион, цепляясь пальцами за рубашку Маркуса громко сопел. Не спалось только тифлингу, и он, глядя в потолок усталыми глазами пытался уложить в голове события дня, но его то и дело что-то отвлекало. На него то сыпалась пыль, то виделась тень, мелькающая в потолочных щелях, то слышались шаги, но все это казалось каким-то не реальным, и он старался это игнорировать. И длилось это до тех пор, пока Маркусу не вспомнилось, что никто не удосужился проверить второй этаж, а значит странные звуки вполне могли оказаться не игрой его воспаленного разума. Оправдав себя тем, что ради общей безопасности надо встать и посмотреть, он с трудом оторвал от себя эльфа, и под его недовольное ворчание поднялся с лежанки. Стараясь тихо ступать по скрипящим доскам, он прокрался к лестнице, и надеясь, что ступени его выдержат осторожно поднялся под крышу. Под крышей обнаружилась одна единственная комната. Посреди лежал набитый соломой матрас, у дальней стены стоял покосившийся покрытый паутиной шкаф, и у его весящей на одной петле двери угадывался чей-то силуэт. Маркус мгновенно проснулся и широко распахнул глаза. Происходящее казалось ему очередным дурацким сном, и он не знал радоваться или бояться. Бояться хотелось больше, потому что ночная гостья при всей своей внешней невинности казалась чем-то чужеродным и непонятным, что вынуждало ощутить холодный ужас и невольно замереть на месте. Тифлинг сам себе поражаясь боязливо передернул плечами. Видение, что с каждой секундой казалось все более реальным, не менее напугано моргнуло. — Кто ты? — Спросил он тихо. Гостья сделала аккуратный шажочек и застыла. Теперь Маркус мог разглядеть ее лучше, и увиденное его скорее удивило, чем испугало. Это была маленькая девочка, бледная и дрожащая. С большими синими глазами и вьющимися черными локонами, собранными в затейливую прическу. На ней было милое кисейное платьице с розовыми бантиками и украшенные теми же бантиками ботинки. Живая куколка, непонятно как здесь оказавшаяся. — Вы дьявол? — Спросила девочка и вздрогнула. Маркус поняв, насколько устрашающе он выглядит отрицательно замотал головой. — Нет, нет. Я тифлинг. Это не одно и то же. Я не причиню тебе вреда, честное слово. — А я Марлена. — Улыбнулась она лучезарно. — Марлена Арни. Мне уже шесть лет! — Показала она на пальчиках, и тифлинг улыбнулся в ответ. — Очень рад знакомству, Марлена. — Произнес он дружелюбно, и медленно подойдя к матрасу опустился на грязную обивку. — А я Маркус. Извини если напугал, ты сама меня напугала. — Девочка рассмеялась и подбежав вприпрыжку плюхнулась рядом. Тифлинг, ощутив, как у него отлегло на душе, пристыдил сам себя за страх перед беззащитным созданием, и снова обратился к гостье: — Как ты здесь оказалась, малышка? Это не лучшее место для детей. Здесь опасно, ты знаешь? — Я сбежала от папули. — Ответила она, уложив руки на пышную юбку. Маркус удивленно приподнял бровь. — А кто твой папуля? — Граф Баллатей Арни. — Сказала она с присущей детям простотой. Тифлинг опешил. Графский ребенок, явившийся в их обитель, мог стать серьезной проблемой и неплохо бы выдать ее жрецам, но ему очень этого не хотелось. Первой его мыслью как раз и было, что малышка -пленница, умудрившаяся вырваться из лап дохлых садистов, но все оказалось куда интереснее, и их гостьей стала знатная особа, вольная ходить везде, где ей вздумается. Однако ж вернуть ее домой все равно было нужно, ведь Маркус не хотел навлечь на союзников беду в виде разгневанного хозяина земель, вот только как сделать это, минуя жрецов он не представлял. — Ты дочь графа? Тебя наверно весь Навилет ищет! — Выпалил он, но Марлена только надула губки. — Не ищет. — Сказала она грустно. — Папуля совсем меня не любит. Он о-очень занят. Маркус поджал губы. Марлена вдруг всхлипнула и его сердце болезненно сжалось. Как же это черт возьми знакомо, пытаться обратить на себя внимание побегом. Приткнуться к любому, кто скажет ласковое слово, пусть это будет даже сам дьявол во плоти. — Ну чего ты? — Тифлинг мягко погладил ее по голове, и на этот жест Марлена ответила надрывным плачем. — Ну тише, маленькая. Ты замерзла наверно? — Вопрос был довольно глупым, ведь то, что ребенок в легком летнем платьишке наверняка мерзнет зимой было очевидно и без всяких объяснений. Маркус вздохнул, и осторожно приобняв девочку прижал ее к себе. Она была холодной и мелко дрожала, но быстро пригрелась и начала понемногу успокаиваться. — Ты голодная? — Спросил он участливо. Марлена покачала головой и перебралась ему на колени, уткнувшись мокрым носом в ключицу. — Ну и что мне с тобой делать? — Сказал он еле слышно, и девочка снова всхлипнула. — Расскажи мне сказку. — Попросила Марлена умоляюще, и обняла его за шею. Маркус растерялся. Сказок он не знал, а будить кого-то кто знал посчитал лишним. Ну что он им в самом деле скажет? «Смотрите! Я очередного брошенного ребенка в отряд привел»? — Я и не знаю… — пытался оправдаться он, но ничего не вышло. — Пожа-а-а-луйста… — протянула малышка жалостливо, и тифлинг сдался. — Хорошо. Слушай. — Начал он, стараясь как-то завернуть собственную историю во что-то, что подходило бы для детских ушей. — Как-то раз на полянке собрались очень странные зверушки. Рогатый ворон, милый, но очень кусачий белый котенок, ласка, у которой хозяйка отняла память, старый нудный, но очень добрый пес, ящерица… ну в общем много их было. И решили они отправиться в путешествие, долгое и опасное, а после вернуться домой героями. А еще, по пути надрать задницу очень большому осьминогу и всему его выводку. Потому что — очень нехорошо подсаживать своих детишек кому-то в голову без разрешения. Очень, очень нехорошо…