***
— Не ну я знал, что у тебя с интеллектом проблемы, но, чтобы настолько. — Сарказничал Персефаль, наблюдая за последними сборами отряда в дорогу. — К дохлым добровольно соваться и друзей туда тащить. На что ты рассчитываешь вообще? — Я-то? — хмыкнул Маркус, — я рассчитываю на то, что если начать с разговора, а не с попытки убить дохляка, то может что и выйдет. — Он закинул в сумку свежеприготовленный эликсир и выпрямился. Контрабандист усмехнулся. — Долго ж до тебя доходило, что можно с разговоров начинать. Вот представь, что было бы, если бы ты раньше это понял? — Персефаль. — Снисходительно вздохнул тифлинг. — Катись ты в ад, или просто пожелай удачи. А то для маленькой крысы, которая паленый металл через пролив таскает ты слишком много выделываешься. — Я бы попросил! — Возмутился Лис. — Металл звездный! Его со дна озера поднимают, так что не надо тут! — Он вальяжно подошел к Маркусу, покачивая при ходьбе бедрами. — Но в общем-то ты прав. Удачи тебе. И всем вам удачи. — Персефаль приподнялся на носочки и обнял тифлинга за плечи. Маркус похлопал его по спине. — Не сдохни в этот раз. Ты еще моей мамуле цветы должен. Астарион недобро покосившись на них закатил глаза. — Всех свои питомцев пообжимал, милый? — Съязвил он и Маркус встрепенулся. Когда он утром спустился с чердака вместе с опухшим от слез Нессом все уже спали. Тифлинг наскоро перевязал руку и так и не удосужившись помыться упал на лежанку. Но видимо он кое-что упустил, и притаившийся в тенях вампир умудрился тихонько за ними подсмотреть. — Всех. — Развел руками он, понимая, что отпираться бессмысленно. Астарион, натянув хищную улыбку подобрался к нему ближе. — Я догадывался что тебе нравятся игры с ножами, моя радость. — Он оскалился шире и будто не нарочно хлопнул тифлинга по раненому предплечью. Маркус шикнул и поджал губы, грозно уставившись на своего эльфа. — Но зачем малыша Несса в них втягивать? — Ты же слышал все! — Зашипел на него Маркус. — Я ничего такого не сделал! Астарион пожал плечами. — Слышал. И именно поэтому мы не играем в ножечки на троих… — Заявил он все с той же улыбкой. — Рану Шэдоухарт покажи! — Вмиг перестав улыбаться бросил он, и не удостоив Персефаля прощального жеста двинулся к выходу. — Ого. — Присвистнул Лис. — Вот это характер! Дает тебе жару, а? — Характер моего любимого не обсуждается. — Проворчал тифлинг, прижимая ладонь к растормошенной ране. — Каким бы он не был, он мой. Ясно? — Да я не про это! — Возмутился Персефаль, и хитро ему подмигнув шепнул: — женись на нем, дурак.***
Колючий мелкий снег шел весь день и к вечеру занес дороги. Следы по меньшей мере шестерых существ хорошо просматривались на укрытом белой пеленой пути, и Маркус в общем-то догадывался кому они принадлежат. Из Нового Навилета в Тихий Дол шел не только его отряд, туда направились паладины, и их светлая аура все еще ощущалась в пространстве. Гейлу его идея вырезать светоносных воинов не нравилась, но перевес в этом вопросе был не в его пользу. Остальных демонстрация силы более чем устраивала, и даже Несс поддержал кровопролитие, что особенно удивило волшебника. Бард вообще вел себя необычно и будто бы ожил. И, кроме того, он перестал отскакивать от тифлинга, стараясь наоборот держаться ближе. Астарион поглядывая на него из-под капюшона время от времени отвешивал колкости, но в целом вроде бы смирился. Шэдоухарт однако ж намеренно выводила вампира, и только просьбы Маркуса иногда останавливали поток ее злых шуток. — Шевели своими куриными ножками, Несс! — В очередной раз прикрикнул на барда Астарион. Несс, который и так с трудом поспевал за остальными прибавил шаг. Шэдоухарт злобно улыбнулась. Тифлинг поняв, что начался очередной раунд между жрицей и его вампиром поднял глаза к небу. — А я считаю у него неплохие ножки. — Сказала селунитка без тени иронии. — Он вообще хорошенький, изящный как статуэтка. И чего ты вечно к нему лезешь? — Я к нему лезу?! — Вспыхнул эльф. — Я к нему не лезу! Он вот этого засранца рогатого спас, и я его теперь к оракулу веду! И рогатый засранец должен быть мне за это благодарен, между прочим. И как-то активнее выражать свою благодарность. — Я благодарен. — Отозвался Маркус. Шэдоухарт недобро покосилась на Астариона и фыркнула: — Пф. Мне казалось он и так активнее некуда. Ты сам своими «не куриными» ножками еле двигаешь. После благодарности-то. Да уж, Маркус. — Обратилась она к тифлингу. — Сколько ты ему даешь, а ему все мало. Скоро совсем тебе на шею сядет. — Так пусть присаживается. — Ответил он ровно. — Моя шея всегда к его услугам. Астарион хохотнул и кокетливо отвел глаза. Несс непонятливо хмыкнул, но быстро осознав, что нечестивец имел ввиду, покраснел до ушей. Гейл, вдохнув перевел внимание на приближающийся силуэт магического купола и вдруг резко остановившись подал остальным команду ждать. — Что такое? — Спросил его Маркус. Вампир, прислушавшись схватился за стрелы. Следом свистящий звук услышал бард, и только потом его различили остальные. Где-то за подлеском шел бой, воздух дрожал от заклинаний и их эманации ощутил волшебник. Шэдоухарт взялась за булаву и почувствовав знакомую энергетику слов света, произнесла: — Паладины. Орден Зари вступил в бой с захваченными врасплох жрецами. Они были прекрасно подготовлены, и хорошо знали врага, и потому зажав мертвецов в узком проходе к Долу довольно успешно осыпали их заклинаниями. Без потерь, однако не обошлось, и из шестерых паладинов осталось только двое, но и жрецам пришлось не сладко. Сгоревшие тела троих нечестивцев лежали в рыхлом снегу, еще двое пытались достать противников лучистыми сферами, понемногу пробивая магические щиты. Маркус выглянув с вершины сопки быстро оценил ситуацию. Увлеченные боем воины двух противоборствующих орденов не обращали на него внимания, и он, прикинув дальнейшие действия, скомандовал обходить жрецов с тыла. Сам тифлинг остался на высоте, и дождавшись, когда со стороны Дола в паладинов прилетит гигантский огненный шар, выпущенный из рук Гейла, набросил на них заклинание тишины. — Silentium! Паладины впали в легкий ступор, узрев клокочущую огненную сферу, что, пролетев над головами врезалась в холм, и поняв, что голос вдруг исчез, поддаваясь манипуляциям неизвестного заклинателя, тут же сориентировались и перегруппировались. Маркус следя за их перемещениями быстро приготовился к контратаке. Его враги, даже не имея возможности произносить слова силы, все еще представляли из себя серьезных противников, и были готовы к прямому столкновению и битве на клинках несмотря на легкое замешательство, и с этим следовало считаться. Жрецы же ошалели не меньше, и хотя их ровные лица ничего не выражали, они заметно зашевелились. Их тени слились в одну, и тут же растворились в сиянии испепеляющего света, исходящего из рук высокой седой женщины. Она концертировала сферу в ладонях, и Маркус, не зная кого она намеревается атаковать, пошел на опережение, громко ее окликнув: — Эй! Мы союзники! — Поднял руки он. — За Хранителя на троне! И это подействовало. Жрица, медленно кивнув кинула сферу в сторону паладинов. Искрящийся шар влетел в выставленный щит, и обжег воителю лицо, но только сильнее его разозлил. Прикрывающий его справа светоносный воин, углядев незваного гостя швырнул в него алебарду на манер копья, но цели оружие так и не достигло. Колдун подготовился к подобным атакам заранее, накинув на себя нечестивую броню. Тяжелое лезвие вонзилось в морозный доспех, и покрывшись коркой льда, упало в сугроб. Тифлинг криво улыбнулся и ответил противнику потусторонним разрядом. Треск молний из иного пространства стал знаком, и огненный дождь обрушился на головы врагов. Все-таки Гейл из Глубоководья обладал неизмеримой силой. В его заклинаниях чувствовалось мастерство, мощь порабощенной стихии и очень бережное отношение к используемой магии. Он ни за что не стал бы расходовать ее просто так, и устроить сожжение согласился только после уверений Маркуса, что это принесет паладинам быструю смерть. Конечно, тифлинг кривил душой, понимая, что пламя все равно убьет болезненно, но посчитав что это эффективно волшебника все-таки убедил. Сам он, веселясь кидал в противников разряды, не испытывая при этом ни грамма сожаления. Все эти воины света и добра всю жизнь презирали его и то и дело нарывались, и никаких теплых чувств к паладинским орденам он не питал. Астарион, лениво обстреливающий мечущихся врагов с дальней сопки полностью его в этом поддерживал. Его светоносные рыцари тоже любили принижать, и жалеть их он считал последним делом. Нейтралитет держала разве что Шэдоухарт, прикрывавшая Маркуса со спины и следящая за тем, чтобы он со своим желанием выпендриться не получил от отчаявшихся паладинов. Несс стоял рядом с ней, ужасаясь разливающейся по округе атмосфере предсмертного ужаса и запаху паленой плоти, но держался довольно стойко, хотя от сладковатого смрада горящих тел его изрядно мутило. Со стороны Дола летели огненные снаряды, переплетающиеся с потусторонними молниями и нечестивыми сферами жрецов. Бард, глядя на зарево и сползающий с холмов талый снег поражался сплетению сил, и когда все стихло, старался не думать о том, что ждет его внизу. — Все? — Спросил он жрицу во внезапно повисшей тишине. Шэдоухарт, дождавшись знака от Маркуса махнула рукой. — Все. Идем. Ожидания Несса оказались правдивыми и проход меж двух сопок в самом деле выглядел жутковато. Снег оплыл и превратился в месиво. Камни обуглились, тропа покрылась слоем магической сажи. Останки противников лежали в грязи, и от них все еще тянулась полоса сизого дыма. И к их чести, лица паладинов были направлены к врагу. Они держались достойно, и несмотря на натиск превосходящих по силе атак невидимого заклинателя не отступали до последнего. Конечно, бежать от могущественного волшебника, не имея возможности прибегнуть к заклинаниям было довольно глупо, но то, что они и не пытались, оставаясь верными клятве до конца, волей не волей впечатляло. Напротив них различались две фигуры в серых одеждах — силуэты безучастных ко всему жрецов Хранителя на троне, терпеливо ожидавших, когда нежданные герои спустятся к ним. Тифлинг решив не испытывать их терпение вышел первым. Приветственно склонив голову перед седовласой женщиной, он подозвал остальных, и так и не дождавшись от мертвячки ответного приветствия, начал: — Мое имя Маркус Хэллсторм. — Произнес он, глядя в пустые глаза. — Я враг для собственной семьи и ищу пристанища. Это мои союзники и все они прекрасно подготовленные воины. Мы хотим присоединиться к Хранителю на троне, и трупы паладинов тому доказательство. Соратник жрицы перевел взгляд на нервничающего Несса, но ничего не сказал. Бард, заметив, что у него не хватает руки и из разорванного рукава торчит только обломок кости тяжело сглотнул. — Мир тебе, Маркус Хэллсторм. — Наконец оживилась жрица. — Хранитель рад каждому кто желает присягнуть в служении ему. Я Элиза Харм. Наставница. И та, что придаст тебя смерти за непослушание. Тифлинг повел бровью, но смолчал на этот выпад. — Так значит мы можем присоединиться? — Уточнил он и Элиза снова замолкла. Маркус, не сводя с нее глаз ждал вердикта, готовясь в любой момент вступить в бой, но его настороженность в этот раз оказалась излишней. — Вам дозволено. — Сказала она после продолжительного молчания тем же безжизненным тоном. — Придайте земле тела наших братьев и ступайте в Тихий Дол. Она развернулась, и следом за ней как по команде развернулся второй жрец. Маркус, ожидавший что принятие в орден будет проходить как-то более заковыристо недоверчиво хмыкнул и пристальным взглядом проводил еле тащащихся прислужников неизвестного Бога до самого поворота. — Я как-то иначе себе это представлял. — Сказал он, когда тени жрецов исчезли за сопкой. Гейл, обернувшись к телам, коротко вздохнул. — Ну что же, я тоже думал, что становление неофитом будет происходить куда сложнее, и признаться даже рад что обошлось малой кровь. Во всяком случае нам уже подкинули работенку. — Он сморщился, глядя на обгорелые трупы в лужах растаявшего снега. Нахмурилась и с трудом дышащая жрица. — Я конечно все тут растопил, но дальше земля твердая, а заклинаний бурения я не помню. И сходу ничего не придумаю. — В сторонку оттащим и хватит. — Махнул рукой тифлинг. Копаться в грязи ради погребения неизвестных ему существ категорически не хотелось и разделявший эти взгляды Астарион благодарно ему улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, что проверять не будут.***
Стащенные в кучу трупы наскоро присыпали снегом. Шэдоухарт произнеся короткую погребальную молитву, так же попросила у Селунэ заступничества. Хмурый Гейл, глядевший на уходящую в небо стену из непроходимого тумана, боролся с плохим предчувствием. Он настоял на том, чтобы тела паладинов тоже захоронили и, хотя на это никто не возразил, Астарион все равно поглядывал на него с усмешкой. Несс, растирая озябшие руки ожидал окончания этой своеобразной церемонии, и все еще не осознавая какая опасность может ждать впереди немного грустно улыбался. Маркус уйдя в свои мысли смотрел в одну точку на снегу и на происходящее не реагировал, до тех пор, пока не ощутил что-то странное и не обернулся. — Мои поздравления, дитя. — Тихо сказала ему явившаяся из пустоты владычица Эммир. — Ты добрался до источника зла. — Не обращая внимания на опешивших существ, она медленно подошла к снежному холмику и уложила на него высушенный цветок ночной орхидеи. Отряд невольно отошел назад. Тифлинг, тряхнув головой очнулся. — Приветствую тебя, Госпожа Мечей. — Склонился он, не успев испугаться. Эммир глянув на него ненадолго замолкла. — У тебя славно вышло. — Сказала она, нарушив тишину, вызванную собственным присутствием. — Теперь дело за малым. Уйти за стену и отыскать оракула. Однако помни — там, за туманом живет непоколебимая вера. Она не пропускает ни Богов, ни дьяволов, потому я и не могла узреть своего непокорного душеносца. — Взгляд владычицы потускнел и наполнился грустью, от которой у всех окружающих ее существ сжалось сердце. — И я здесь чтобы предупредить. — О чем, предупредить, Госпожа Мечей? — Спросил Маркус просевшим голосом. Неестественно безжизненная Богиня, расставшаяся со своей извечной издевательской улыбкой, перевела внимание на его союзников, замерших на месте, и продолжила: — Вера безумцев поглощает все. Плетение не будет подчиняться тебе, Гейл из Глубоководья. Оно разорвано и осквернено. Воля Мистры ничто в этом месте. — Волшебник пропустил вдох, однако только благодарственно кивнул в ответ. — Ты, маленькая жрица, — обратилась Эммир к Шэдоухарт, — лишишься поддержки своей Богини, ибо свет Селунэ не в силах развеять туман невежества. Ну а ты, — глянула она на напряженного Астариона, за спиной которого прятался Несс, — ты дитя ночи, возрадуйся. Ибо там куда вы идете, никогда не воссияет солнце. — Маркус растерянно вздохнул и умоляюще посмотрел на свое божество. Владычица Эммир, вышагивая по снегу босыми ногами встала напротив и жестом приказала ему наклониться. — Ну а ты дитя, лишишься моего покровительства. — Сказала она после того, как он склонил голову. — Ты ведь так страстно желал этого. Ты ведь избегал моей помощи прибегая к союзу со смертными. И вот ты наконец освободишься от моих оков, но и от моей силы. Но я снисходительна к тебе, и, если ты впустишь меня за стену, приду на помощь. Но не спрашивай, как, ведь имей я подобные знания, оракул давно бы вымаливал прощения пресмыкаясь у моих ног. — Эммир… — уронил Маркус еле слышно, и Богиня, приподнявшись слегка коснулась губами его лба. — Прими меня у своего престола. — Произнес он, осознав, что один из худших его кошмаров воплощается в реальность. — Если я не справлюсь. Прими меня у своего престола. — Приму. Если душа твоя навсегда не останется там. — Ответила владычица отрешенно, и в ее глазах впервые за столетия отразилось искреннее сожаление.