***
Холодное солнце сияло в зените и за стенами просторного кабинета командора становилось все теплее. Астарион глядя на единственный проникающий сквозь щель в портьерах луч скручивал последний болт с ошейника. Сидя в углу на полу и притворяясь совершенно безучастным, будто растирая затекшую шею, он готовился стащить с себя ловушку и подать Нессу знак. Бард должен был понять, что он на свободе и предупредить остальных, и тогда взирающему на него командору мало не покажется. Его дерзкий тон смог взбесить даже Гейла, что уж говорить о Шэдоухарт, у которой очень сильно чесались руки. Оставалось совсем немного, и вставленная в скважину замка шпилька уже зафиксировала пазухи, а значит нужно было только улучить момент для молниеносного нападения, и прикончить пленителя до того, как в кабинет сбегутся его ручные псы. Командор Игнасио о хитром плане не подозревал, однако глаз с вампира не сводил. Убить его в случае неподчинения герцогского отпрыска было единственным приказом, который он должен был исполнить. Он понимал, что для него самого это может закончиться смертью в муках, но дон Итред умел убеждать своих подданных исполнять поручения как надо. — Что, шейка болит? — Фыркнул он издевательски, и Астарион поднял на него полные ненависти глаза. — В рот у наследника брать шейка не болит? Потерпите уж, сеньор Анкунин. Скоро все должно решиться. — Нет, в рот брать шейка не болит! — Съязвил эльф в ответ. — А у вас, командор, прямо пунктик какой-то. Обычно это говорит о неудовлетворенности. Вы бы хоть сами напряжение время от времени снимали что ли. А то кидаетесь на всех как собака бешенная! — Ну-ну, поговори мне еще. — Выдавил ухмылку Игнасио. — Доиграешься. Отдам гвардейцам на потеху, и поглядим как ты с этой штукой на шее сопротивляться будешь. Или тебе не привыкать? — Мне? — Повел плечом эльф и изобразив судорогу схватился за шею, тут же переместив руку на замок. — Гадский ошейник! — Зашипел он, уцепившись ловкими пальцами за торчащую в скважине шпильку. — Мне, командор уже все равно. — Выдал он горделиво. — Маркус все равно уйдет в Кастилью. Вы все равно меня убьете. Так чего же не развлечься перед смертью? — Смелого из себя корчишь? — Командор подошел ближе, желая лицезреть поверженного вампира сверху вниз. — Ну поглядим насколько ты смелый. Как только твой любимый выродок сунется в сторону Кастильи я дам моим людям возможность это проверить. Сейчас он правда свернул к границе. Куда-то в сторону пастбищ его понесло. Но ничего, если он задумал как-то обойти патрули, у него все равно ничего не выйдет. В столицу дорога одна, и его все равно засекут. Так что считай минуты и растирай шейку бодрее. Пригодится. — В сторону… пастбищ? — Переспросил Астарион и задумался. — А знаешь… похоже разминаться придется тебе. — Оскалился эльф, прикинув что это может значить. Командор усмехнулся: — С чего это? Что он табунщиков на штурм крепости притащит? Ай, сеньор Анкунин, когда же вы поймете в каком положении мы с вами находимся? Много ума вроде не надо. Но вы и с этим не справляетесь. — Да уж лучше бы на штурм. — Ответил вампир безучастно и повернул отмычку. Игнасио услышав щелчок вздрогнул, но отскочить не успел. — Может у тебя оставался бы шанс. Ошейник рухнул на пол и возмездие в образе обозлившегося монстра настигло захваченного врасплох врага. Невозможно обезоружить вампира пока у него есть клыки, и отшатнувшийся командор быстро почувствовал превосходство высшего хищника над человеком. Его шея онемела от крепкого укуса, под лопнувшей кожей растеклось темное пятно, и он, не успев крикнуть осел, но не сдался. Он знал, что Астарион с легкостью убьет его если что-то не предпринять до того, как он обессилит от кровопотери, и тут же сообразив что делать, подался вампиру навстречу вцепившись пальцами в ножны на поясе. Блеснуло лезвие и короткий кинжал врезался вампиру под ребра, взбесив того до помутнения рассудка. Астарион свою добычу не выпустил и стиснув клыки крепче, попытавшись выхватить у противника оружие вывернул ему руку. Пальцы скользнули по вымазанной в крови рукояти, кинжал вошел глубже, выбив у него искры из глаз. Он ослабил хватку, и воспользовавшийся моментом командор вырвался, но отползти от опьяневшего от вкуса крови хищника не смог. Астарион поймал его и сильно приложил спиной о стену. Торчащий из тела кинжал мешал, но злость и голод пробудившие в нем его звериную сущность заглушали разрывную боль. Он хотел выпотрошить пленителя заживо, он хотел вырвать ему глотку и выпить его досуха, до того, как в бой вступят его гвардейцы. Он заметил, как ручные псы командора зашевелились, перекидываясь фразами на миринском, но причиной тому была не возня в кабинете, и вампир, заслышав шум со стороны коридоров нехорошо улыбнулся. Гейл явно раздавал им огня, не оставалась в стороне и обозленная на надсмотрщиков жрица. Вот только Игнасио тоже как-то гадко улыбался, истекая кровью. И до очнувшегося Астариона вдруг дошло. — Что… плохо без папки? — Захлебываясь выдал командор, и вампир, успев краем глаза заметить движение у двери метнулся в темный угол. Арбалетные болты, спущенные с близкого расстояния отрекошетили от стены полоснув Астариона по рукам. Влетевшие в кабинет гвардейцы окружили его, отрезая от тяжело раненного Игнасио. Командор, зажав шею ладонью дернул за удерживающую тяжелые портьеры веревку, и комната залилась ярким солнечным светом, окончательно приковав вампира к месту. — Следите-ка за ним. — Бросил он дюжине воинов со взведенными арбалетами. — А я уйму этих идиотов. И вот еще, угостите-ка его парочкой болтов. Ему полезно. Командор ушел, оставив дверь открытой, и в ту же минуту прозвучал щелчок тетивы. Наконечник влетел Астариону в грудь, и будь он смертным, это ранение бы его прикончило. Полоса света, отделяющая его от мучителей, не позволяла контратаковать. Маленький островок, не освещенный солнцем, не давал пространства для уворота и ему приходилось ловить болты телом, стараясь подставляться так, чтобы получать как можно меньше урона. Он шипел как загнанный зверь, и проклинал все на свете осознав в чем была их ошибка. Союзники вступили в бой слишком рано, не дав Астариону по-тихому убить командора. План был хорош, но тактика подвела, и тут проклятый Игнасио был прав. Без Маркуса умевшего просчитывать варианты развития боя наперед и в самом деле приходилось несладко, и будь он здесь этого бы не случилось. Гейл и Шэдоухарт прекрасные воители, но специально этому не обучались, и в этом плане проигрывали дворянину, тратившему часы своей жизни на лекции боевых офицеров. Все-таки не всегда можно полагаться на силу и развитый интеллект. Некоторые вещи нужно просто знать. Гвардейцы герцога же наоборот были подкованы куда лучше. Издеваясь над мечущимся в углу вампиром, они заряжали арбалеты по очереди, и оставляли как минимум десятерых стрелков постоянно держать его на прицеле. Дверь в коридор была открыта и расположившиеся на подступах к кабинету воины могли с легкостью передать приказ идущего навстречу волшебнику и жрице Игнасио добить пленника. Благо у них хватило ума не сопротивляться и вступить в переговоры, хотя переговорами взаимные угрозы назвать было сложно. И за каждое неловкое слово, брошенное преимущественно Шэдоухарт, Астарион получал очередной болт. — Ты же понимаешь, что тебе за это будет! — Кричала на командора жрица. — Если я до тебя не доберусь, то Маркус точно дотянется! Ты совсем ненормальный? Ты за каждую царапину на его теле ответишь! — О, сеньорита. — Доносился до эльфа усталый голос Игнасио. — Оставьте это. Что за это будет мне — уже понятно. Но, видите ли, моя семья, находящаяся под присмотром дона Итреда, во всяком случае будет жить. Ничего личного. Семьи моих людей тоже прекрасно продолжат свое существование. Так что ваши угрозы совершенно бессмысленны. Каждый из нас знал на что идет, узнавая дьявольскую тайну рода Хэллстормов и каждый согласился. Теперь настало время платить за привилегии бытия личным гвардейцем правителя некогда Ланчески, теперь и всей Мирны. Понимаете меня, сеньорита? — Дон Итред… держит ваши семьи в заложниках? — Удивленно спросила селунитка и Астарион, поняв в чем причина такого упорства его надсмотрщиков, уронил голову. Они точно не отступят и будут сражаться до последнего. И надежда оставалась разве что на Госпожу Мечей, но и она вскоре разбилась на мелкие осколки. Чуткий слух эльфа уловил быстрые шаги и торопливый доклад подбежавшего к командору посыльного. Из его слов было понятно, что Маркус ушел в Кастилью, и это означало только одно. Игнасио тяжело вздохнул и поднял руку. Стоявший у двери офицер повторил его жест и арбалетчики, выстроившись в линию вдоль границы полосы света нацелились на Астариона. Эльф знал, что это конец и умирать на коленях не собирался. Держась за стену, он с трудом встал на ноги и гордо вздернув подбородок, устремил свой взгляд на палачей. На любимого он не злился, понимая, что Эммир, вероятно, не оставила ему выбора. Он испытывал только горечь за то, что его родному существу придется пережить это и как-то дальше существовать с этим грузом. С момента их первых откровений Астарион знал, чем может закончиться их роман. Маркус рассказывал ему о том, что убил свою первую любовь по приказу покровительницы и эльф это просто принял. Он сам привел Казадору того, кого когда-то любил, и еще сотни тех, кто любил его, и понимал разоткровенничавшегося тифлинга как никто другой. Но он все же надеялся, что обойдется. Вот только судьба распорядилась иначе. — Мне жаль, сеньорита. — Произнес командор. Эльф расправил плечи готовясь принять удар грудью. Гвардейцы замерли в ожидании приказа, офицер, следящий за жестами настороженного Игнасио приготовился подать им сигнал. — Не смей! — Выкрикнула Шэдоухарт и треск заклинания разрезал воздух. — Manus… — начал взывать к стихии огня Гейл, но его неожиданно прервали. — Отставить командор! — Врезался в потяжелевшую голову незнакомый голос. Шаги вооруженного, бряцающего доспехами отряда доносились со стороны коридора и становились все ближе. Палачи переглянулись, лицо офицера удивленно вытянулось. — Дон Финан? — Услышал эльф ошалевшего от внезапного визита Игнасио. — Какая честь! Мы право не ждали вас… — Молчи командор и следуй за мной. — Ответил ему властный незнакомец. Астарион непонятливо моргнул. Остановить казнь мог только один Финан и какого дьявола понадобилось старшему брату Маркуса он понятия не имел, но воспринял это как добрый жест. Грозно глянув на палачей, он оскалился, и, хотя радоваться раньше времени было излишне самонадеянно, надежда в его сердце все-таки ожила.***
Нити судьбы сплетаются причудливо. Рожденный дворянином может стать изгоем, избранный наследник — проклятием своего дома. Маркус на судьбу не уповал и привык действовать самостоятельно. Взвалив на свои плечи непосильную ношу, сжав кулаки и утопая в презрении к себе он направлялся в поселение, где еще недавно его так тепло принимали. Он не представлял, как выцепит пятерых, и что будет делать если другие решат оказать сопротивление. А они ведь решат. Где-нибудь на севере, крестьяне может бы и позволили ему лишить жизни односельчан, но в Мирне такого злодеяния с рук не спустят. Тут оружие держать умеет каждый, и каждый очень гордится этим навыком. Здесь даже ребенок скорее умрет с клинком в руке, чем позволит зарезать себя как скот, не проронив ни слова. На душе у тифлинга было гадко, она ныла и только желание защитить любимого подталкивало его идти вперед и не сбавлять шаг. Он проклинал всех, и в первую очередь корил себя, за всю ту опасность что приносит с собой везде, где ступает. И если со страданиями других он еще как-то мог смириться, то Астарион, по его мнению, всего этого точно не заслуживал. Какого черта он вообще все еще оставался рядом и не бежал от нечестивца без оглядки для Маркуса было загадкой. Он бы понял его и принял бы его выбор, он бы ни на секунду не позволил себе его осуждать. Ведь прекрасный эльф, восхитительный во всех отношениях, надежный союзник и верный любовник, с его невероятно проникновенным, строгим, но нежным взглядом, мог найти себе кого угодно, а не балансировать на грани смерти, раз за разом чудом ее избегая. Неужели он настолько сильно любил его? Неужели проклятое отродье Эммир вообще можно любить? Маркус зажмурился и остановился. Тень, походившая на очередное видение, преследовавшее их отряд с самого Дартмура, преградила ему дорогу, вырвав его из тяжелых размышлений. — Маркус… — Позвал его морок, и тифлинг открыв глаза поник больше прежнего. Нет, это был не призрак, дела обстояли куда хуже. На его пути к обреченным душам стоял сам Финан во плоти. — Ты должен меня выслушать. — Сказал он спокойно, и сердце нечестивца сжалось от боли. Его ужасно задевало то, что образ старшего брата, дорогой ему, хранимый в памяти как неприкосновенная святыня марался о неприглядную реальность. Как этот человек, которого он когда-то так любил, на которого глядел как на Бога, смел разрушать его сладкие иллюзии? Как он мог вообще смотреть ему в глаза, зная каким ударом для младшего была их встреча после долгих лет абсолютного молчания? Какого дьявола он вообще здесь забыл? Он ведь должен был торчать в Сиене, прячась от возможной мести ближайшей родни и не высовываться оттуда до присяги и объявления вассалитета. Все-таки, далеко не все приняли решение Эммир возвести их отца на престол, и наследники Итреда всерьез рисковали остаться без головы, но Финан вопреки всем приказам и здравому смыслу был здесь. Он был здесь и чего-то хотел. Он рисковал. Собравшись и насторожившись, он стоял напротив, но черт возьми, был здесь. Конечно же старший сын герцога не разгуливал по лесам один и Маркус слышал вдали голоса его личного отряда, но на дорогу в лоб колдуну он вышел без охраны, и на что рассчитывал не понятно. И тифлинга это ужасно бесило, до желания дать ему по морде, но ему сейчас было не до семейных разборок. — Уйди. У меня нет на тебя времени. — Бросил Маркус сквозь зубы, но Финан не шелохнулся. — Я хочу помочь тебе. — Сказал он неожиданно. — Я знаю где держат твоего вампира и остальных. У меня есть кое-что, что может вынудить командора отпустить пленных. И если ты не будешь бегать от меня и послушаешь, у нас есть все шансы договориться. — Да что ты. — Скрипнул зубами тифлинг. — Ты значит… ты значит помочь мне хочешь? Ты себя слышишь, наследник? Ты сам-то себя слышишь? Уйди с дороги. Слухи обо мне ни черта не слухи, и я тебе это докажу если попытаешься мне мешать. Клянусь Богами, я тебе докажу. Финан вздохнул и заметив в руке младшего брата призванный меч покачал головой. Он за оружие не хватался, и, кажется, вообще не воспринял всерьез его угрозы. Маркус, обычно скорый на решения отчего-то медлил. Казалось бы, что сложного в том, чтобы снести голову вставшему на пути почти незнакомому человеку. Он ведь чужой ему, и тот мальчишка, с которым они чудили в детстве, с которым порывались стать корсарами и чуть не утонули, с которым мечтали сбежать и обосноваться в друидской роще, с которым прятались под одеялом от танцующих на стене теней, тот самый Финан которого он знал и боготворил — умер. Человек стоявший перед ним в черных одеждах с фамильным гербом на груди был кем-то другим. Тем, кто не искал его и не вспоминал, тем, кто забыл о нем на двадцать два года, и только узрев пожар на горизонте объявился чтобы поговорить. — Я знаю о чем ты думаешь. — Сказал он бесяще спокойно. — Что я предал тебя, верно? Ну что же, братец, так и есть. Я знал, что за тобой следят и молчал. Я мог бы все это предотвратить, предупредить тебя, но не стал. Я так верил, что делаю все на благо семьи и Мирны, что совершенно забыл о том, что и ты моя семья. — Последний раз тебя прошу. Уйди. — Голос Маркуса дрогнул, дрогнул и меч в руке. Один рывок и точный удар, и путь будет свободен. Финан навсегда останется в его памяти добрым мальчишкой, пытавшимся защитить его от истинных демонов, способных дать в фору в жестокости самой Госпоже Мечей. Все кончится и на его совести повиснет еще одна жизнь, а на душе загорится новое клеймо. Клеймо братоубийцы. — Пожалуйста. — Сказал он на выдохе, мысленно умоляя его исчезнуть. Но он не сдвинулся с места. — Просто позволь тебе помочь. — Не отступал Финан. — Я виноват перед тобой и хочу искупить свою вину. Я знаю ты не веришь мне… — Конечно я тебе не верю. Любимый сыночек Итреда, ради выродка пошедший на предательство. Звучит не слишком то правдоподобно, а? — Предательство тирана. — Это ничего не меняет. Уйди. Я прошу тебя. Уйди. — Маркус! — Сорвался наконец Финан. — Пока ты пререкаешься со мной с твоим избранником могут творить зло. Цепной пес отца в бешенстве, из-за тебя его семья оказалась под ударом, и поверь мне, он за это оторвется! Но видишь, в чем дело, братишка, Итред ушел из Ланчески, и оставил заложников мне. Я властен над командором, его людьми и всей крепостью Наварра! Я возьму ее без единого столкновения и все что от тебя требуется, это дать мне один единственный шанс! — Да на какой хер тебе мне помогать?! — Взбесился Маркус, не способный больше держать в себе всю накопленную боль и обиды. — Ты забыл обо мне! Ты столько лет не вспоминал, ты вычеркнул меня из своей жизни, а сейчас, когда все почуяли силу Эммир, прибежал ко мне с предложениями! Думаешь я за тебя ей слово замолвлю? Нет! Не надейся даже! Ты этого не стоишь! Ты и секунды ее внимания не стоишь! Ты вообще знаешь, как я ждал тебя? Сколько ночей в Подлунном Мире я плакал и звал тебя, как я скучал по тебе, как я надеялся получить от тебя весточку, хоть слово одно! Двадцать два года! Двадцать два года тишины и вдруг ты объявился, рыцарь мой, спаситель! И ты ждешь что я доверю тебе жизнь Астариона? Ты думаешь я спокойно развернусь и уйду поверив, что ты спасешь его? За кого ты держишь меня, лорд Финан Хэллсторм?! — Нет. Не думаю. — Помрачнел Финан. — Но ты сильный заклинатель и способен влезть мне в голову и убедиться, что я не вру. Ты нужен мне Маркус. Ты единственный кто сможет помочь мне противостоять отцу. Он одной тени твоей боится, и если поймет, что мы заодно… — А… — тифлинг стиснул зубы, ощутив, как его сердце разрывается на части. — Вот оно что. А я уже почти поверил. Сразу надо было понять, что тебе что-то от меня нужно! — Нет, ты меня не понял и сейчас не поймешь. Ты очень зол, ты обижен. Я бросил тебя. Я позволил эрцгерцогине тебя увести. — Тебе восемь лет было. — Не важно. Мне та ночь в кошмарах снится. Я всегда помнил об этом и боялся с тобой сблизиться. Я чувствовал вину за собственное рождение перед тобой. И пусть оно все горит, но дай мне один шанс! Один единственный шанс! Перетряси мои мысли если тебе от этого станет спокойнее. И позволь мне исправить свою ошибку. А когда все кончится мы поговорим. И может тогда ты меня услышишь. Маркус не мог на него смотреть. Отвернувшись в сторону, тяжело и медленно вдыхая, он не знал, что ему делать с этим предложением. Ему так хотелось довериться Финану, пойти за ним по привычке, прямо как в детстве, но он ужасно боялся за Астариона. В конце концов, за их общие шалости всегда расплачивался тифлинг, только в этот раз их затея могло стоить ему слишком многого. Нити судьбы сплетаются причудливо. Вчерашний изгой — нынешний кошмар самого страшного человека в его жизни — властного лорда Ланчески. Вчерашний добрый сын — предатель, готовый встать на сторону мятежного брата. Маркус опустил меч и закрыл глаза. Может им еще удастся обойтись малой кровью. — Если ты обманешь меня, Финан, я лишу тебя всего. Все что тебе дорого сгорит. И ты будешь смотреть на это. Я сотни душ Госпоже Мечей принесу, но покараю тебя за предательство. Только посмей меня обмануть, Финан. — Тебе не придется. — Ответил он без доли сомнения. — Тебе не придется.