***
Несс ревел час без остановки. Всю дорогу до трактира на отшибе, в зале, где его спасители договаривались о месте для ночлега, в выделенной им комнате на чердаке, потому как все остальные места были попросту заняты, и еще полчаса на лежанке в углу, пока к нему не подошел взвинченный Астарион. Вампир принес ему вино. Самое крепкое из тех, что делали в Сиене, с приятными яблочными нотками и дающими в голову озорными пузырьками. Он эту бутылку прихватил у зазевавшегося лавочника, и в целом планировал вскрыть ее где-нибудь под виноградниками на исходе ночи, чтобы порадовать хмурого тифлинга, которому встреча с его семейкой весь день в кошмарах снилась. Но иного алкоголя в сумках не нашлось, и отпаивать барда пришлось личными запасами. — Держи вот. Выпей. — Астарион протянул ему бутылку. Несс, проморгавшись неуверенно ее взял. — Зачем? — Забудешь о некоторых подробностях этой ночи. Налакаешься и станет не интересно. — Ответил он барду, отведя глаза. — Завтра тебе все еще будет противно, но уже не так явно. Переживешь свое гадостное приключение в общем. — А разве… — всхлипнул Несс, — а разве топить горе в выпивке — это правильно? Отец всегда говорил, что это… — Малыш, твоего отца по углам жали и в штаны лезли? — Сверкнул глазами Астарион. — Может толпа пьяной солдатни поиметь и в грязь вышвырнуть обещала? Нет? Я почему-то уверен, что нет. Так что пей и иди спать. Другого лекарства у меня для тебя не найдется. Бард непонятливо покосился на какого-то неестественно заботливого и очень уж нервного вампира и неторопливо приложился к бутылке. Пузырьки защекотали язык, в голове приятно помутнело. Гадостное ощущение чужих прикосновений и в самом деле начало отпускать, а вот жалость к себе проснулась с новой силой. Он снова пустил слезу, но уже не так отчаянно. — Вот и умница. — Милый, ты чего там? — Окликнул Астариона Маркус. — Иди к нам. Будем думать, что делать. Тифлинг расстелил карту прямо на полу. На чердаке, кроме деревянной ширмы и унылого одинокого коврика в углу, убранства не наблюдалось. Шэдоухарт вдумчиво глядела на карандашные отметки, Гейл, который все еще слышал визг рыцаря и хруст его пальцев, задумчиво качал головой. — Итак, у нас есть площадь, бордель, гильдия волшебников и может какие-нибудь наемники, но их сразу не найдешь. — Маркус попеременно ткнул в места на карте и задумался. — В общем, с гильдией понятно, они Гейлу из Глубоководья все посреди ночи доложат, если понадобится. Площадь на мне, торговцы болтают на миринском, и с чужаками не будут откровенничать. У меня миринский плохой, но все-таки. Бордель? — Я туда ни ногой. — Больше прежнего нахмурился Астарион. — Ночные мотыльки все про всех знают. — Улыбнулась Шэдоухарт. — Я схожу. До обеда не ждите. — Договорились. — Хитро подмигнул жрице тифлинг. — Радость, — обратился он к эльфу, — ты давай со мной. — А чего это я с тобой? — Скрестил руки Астарион. — Я лучше поищу на улицах каких-нибудь, ну знаешь, подозрительных типов. С тобой, мой лорд, они говорить не будут, ты не на севере, где твоя высокородная мордашка примелькалась. Здесь ты мне только мешать будешь. — Не пойдешь ты один. — Сказал Маркус ровным тоном. — Улицы кишат знаменосцами. Опасно. — Маркус, радость моя! — Возмутился эльф. — Так для всех опасно выходит. Ну давайте вчетвером теперь ходить! Или думаешь на Шэдоухарт солдатня не позарится? Или она, по-твоему, может отпор дать, а я нет? — Да можешь ты дать отпор. Причем тут это. — Ну а что тогда? — Да ничего. — Отмахнулся тифлинг, и стащил с плеча плащ. — Ладно иди, и не надо на меня так смотреть. Только вот. — Он сунул титульный бархат эльфу в руки. Астарион поджал губы. — Накинь и не снимай. — Ой, как скажите! — Закатил глаза вампир, сам не понимая почему его так бесит эта забота. — Укроюсь вашими знаменами и буду пользоваться вашими привилегиями, раз вы ими пользоваться не хотите. Все, я волен идти? — Волен. — Бесяще просто ответил ему Маркус. — Расходимся и ищем любую информацию об Уилле или оракуле. Встретимся утром. — Вы… какого-то предсказателя ищете? — Подал голос Несс. — В Сиене живет мадам Фейт. Она вроде как лучшая в этом роде. К ней просто так не попадешь, но я на ярмарке у ее палатки играл. Могу провести… — Благодарны тебе, дружочек. — Фыркнул Астарион, заворачиваясь в большой ему плащ. — Но мы ищем предсказателя иного пошиба. Но если уж совсем прижмет, обязательно к твоей мадам сходим. Может чего полезного нагадает.***
Шумные улицы, заполоненные гогочущими рыцарями, коим лорды дали вольную были украшены флагами и заставлены разбитыми шатрами. Меж шатров сновали торговцы, ночные мотыльки в легкой даже для теплой сиенской зимы одежде искали себе заработок. Подозрительных личностей, похожих на наемников или продавцов информации в пределах видимости не наблюдалось. Из узких переулков цветочного графства исчезли даже попрошайки. Астарион блуждал среди толпы разгулявшихся солдат и не без удовольствия замечал, как вооруженные знаменосцы, распугавшие всех незаконопослушных горожан, почтительно отходят в сторону, и склоняют перед ним свои буйные головы. Ему даже не пришлось прятаться в тени, плащ что грел его был лучшим убежищем. И это поразительное чувство власти и всеобщего раболепия невероятно его восхищало. Оно было непривычным, чужеродным, но до ужаса приятным. Прежде такими глазами смотрели исключительно на Маркуса, он же был чем-то что вечно пряталось за его спиной, и если и замечало взгляды, то исключительно косые. Все же они были из разных миров. Рожденный в семье барона наследник Госпожи Мечей не был ему ровней, и то, что их столкнул случай было исключительной удачей. Общая беда сподвигнувшая узнать друг друга лучше и перейти от отношений, где один привычно получает что хочет, а другой привычно подчиняется, стала неожиданным благословением. Астарион помнил тот день, когда все разрешилось и хруст разбитого сердца, который он явно слышал, глядя на понурого тифлинга. Он еще долго убеждал его, что он и в самом деле ему нравится, и использовал его эльф от безысходности, просто не веря, что дворянин в самом деле с ним сблизится и решит защищать его безвозмездно. Он чувствовал себя отвратительно, последней подстилкой, которой его за глаза величали некоторые из спутников, Маркус ощущал себя безликим оружием, за которым опять кто-то прикрылся. Но все кончилось поразительно хорошо, сказочно хорошо, и Астарион по сей день ловил себя на мысли что это сон и боялся проснуться. Это и было похоже на сказку, в которой существо, упавшее на самое дно и познавшее все ужасы неприглядной стороны портового города засыпало рядом с влиятельным аристократом. Похоже на глупую бульварную писанину, от которой не было спасания ни в одной книжной лавке. Но было самой настоящей реальностью. С подачи Воло их история стала народным достоянием. Помимо хроник, о двух героях Врат Балдура писали дурацкие романы. В этих глупых книженциях опускалась вся трагичная составляющая, и выходило так, что некий родовитый заклинатель, наплевав на сословность сошелся с неким вампиром, и ничего кроме снисходительного вздоха это чтиво у Астариона не вызывало. А вот содержание откровенно бесило, ведь из него, сильного воина и надежного союзника делали всю ту же подстилку, удобно пристроившуюся под бок к натурально сказочному принцу, которому доставались все лавры. Подобное отношение больно било по самолюбию, но он не подавал вида. Только отшучивался и заедал сарказмом, отбивая у обозленного Маркуса желание что-то делать с этой славой. Благо ему тоже было с чего беситься. В книжонках никогда не упоминалось о его ремесле и вообще вся его колдовская натура опускалась до загадочного образа таинственного заклинателя, а о том, что он тифлинг и вовсе упоминалось пару раз. Доходило до того, что восторженные поклонники, увидев их в живую и узнав, чем они в целом играючи занимаются просто отказывались верить, что они не какие-то самозванцы. Но и здесь было чему ударить по самооценке. На Маркуса начинали смотреть со страхом и неприятием, на Астариона с ужасом от признания его высшим хищником, но все с тем же чертовым осуждением в глазах, как на удачно пристроившую свою тушку содержанку. И решалось это в самом деле просто. До смешного просто. И Астарион бродя по Сиене четко видел последствия подобного решения. Маркусу Хэллсторму всего то следовало взять его под свои знамена. Отгородить от мира влиянием своей семьи, заявить на все королевства что признал его равным и дозволил ходить в цветах своего дома. А он ведь мог. Его отверг отец, но не Эммир. Никто не лишил его фамилии и прав наследования. К нему бы прислушались и никто не посмел бы возразить против законности их союза. Но Астарион сам все испортил. Своей язвительностью и издевками при малейшей попытке тифлинга начать этот разговор он прочно оттолкнул его от этой мысли. И причиной тому был страх. Страх хоть на секунду увидеть сомнение в правильности своего решения, страх, что слова бывшего владыки, двести лет вещавшего ему что он просто вещь, та самая пресловутая подстилка и иного недостоин окажутся правдой. И теперь, оказавшись в ловушке собственных иллюзий эльф только и мог наслаждаться коротким моментом всеобщего принятия, и думать о том, как было бы прекрасно чувствовать его постоянно.***
Он вернулся к трактиру ни с чем. Очарованный его улыбкой начальник стражи поднял на уши весь состав, но и такое количество помощников никак не повлияло на поиски информации. Уилла Рейвенгарда и некого оракула в городе не видели. — Сожалею, дон Анкунин, барон Хэллсторм. — Развел руками усатый стражник. — Наследника герцога Балдурского ни одна душа не видала. Боюсь, как бы с ним чего не приключилось по пути в Сиену. — Ох, какая жалость! — Вздохнул Астарион картинно. — Придется сообщить супругу что мы отправляемся на коронацию его отца без лорда Уилла. Он так расстроится! Начальнику стражи жуть как не хотелось расстраивать сына нового герцога, но ничего поделать он не мог. Еще больше ему не хотелось расстраивать кокетливого мило краснеющего эльфа, назвавшегося мужем одного из отпрысков бесчисленного миринского рода. Астарион, который врал, не моргнув глазом краснел далеко не от смущения. Его густая стылая кровь приливала к щекам от того, что его бросало в жар от мысли, что Маркус эту ложь услышит. Но все обошлось, и с тифлингом он столкнулся только у дверей трактира. Маркус ждал его, нервно поглядывая по сторонам. На его лице отражалась решимость отправиться на поиски, и удерживало его только осознание, что он получит град колких фраз за свое излишнее беспокойство. Завидев эльфа, он улыбнулся, и распахнув объятия пошел ему навстречу. Астарион встретил его холодно, но все-таки обнял. Пряча глаза и мечущиеся мысли, он сообщил что вылазка в город ни к чему не привела, и услышав в ответ что и тифлингу раздобыть ничего не удалось, нехотя стянул с себя плащ. — Я устал и намереваюсь искупать свое бренное тело. — Заявил он претензионно. — Купальня общая, так что вы, лорд Хэллсторм, будете вынуждены стоять в дверях и никого не впускать. Понимаю, так себе работа для вашей милости, но уж извольте. Маркус пожал плечами. На что в этот раз обижен его ненаглядный эльф одним Богам было известно, но нарываться на конфликт и лезть с допросами он не стал. Шустро разогнав всех, кто с утра пораньше намеревался воспользоваться купальней, он пристроился у косяка, спиной к решившему поплескаться возлюбленному и молча ждал, когда он закончит. Астарион, уняв бурю в душе, обреченно обнял себя за колени. — Знаешь, любовь. — Не выдержал висящей тишины тифлинг. — Как бы бредово не звучало, придется навестить ту гадалку, мадам Фейт. Ни то чтобы она укажет, где Уилла искать, но к ней ведь разные захаживают. Может если как следует позолотить ей ручку, она вспомнит что? — Может. — Ответил эльф безучастно. — Любовь. У тебя нормально все? Тебя никто не обидел? Астарион усмехнулся. Он сам себя обидел, и хуже всего опять оторвался на мужчине всей своей жизни, который при всей своей проницательности в упор проблемы не замечал. И ведь надоест ему однажды выслушивать его истеричные реплики, терпеть внезапный холод и отчуждение. У него у самого жизнь была не сахар, и настанет день, когда ему приестся это все, и он просто согласится с тем, что эльф ничего хорошего не достоин. Астарион сам на себя обозлился. Вынырнув из бадьи, забыв вытереться он подобрался к ничего не понимающему Маркусу, который как по команде усиленно сторожил двери, и обнял его со спины. Прижимаясь мокрым телом, крепко обвив руками и зарывшись лицом меж лопаток, он тяжело дышал, ныряя в привычное тепло, которое долгое время было еще большей привилегией чем чьи-то именитые знамена. — Любовь, ты меня пугаешь. Тифлинг обернулся и поймал его лицо в ладони. Строго заглянув в его глаза, он попытался найти ответы, но нашел там только безграничную печаль. Такое случалось время от времени. Иногда приходилось ночи напролет вытирать душащие его слезы, когда прошлое вгрызалось в душу эльфа, напоминая ему о чем-то страшном. В подробности он не вдавался, а наутро снова надевал маску прекрасного хищника с язвительным оскалом, а Маркус в свою очередь делал вид что ничего не произошло. Об этой слабости знал разве что он, и как Астарион выяснил — всевидящая Госпожа Мечей, которая при встрече больно его этим уколола. Остальным было неведомо как сломанное существо выло от боли, ища утешение в руках нечестивца, слышавшего вороний крик и мольбы о пощаде в сонме живущих в его голове голосов. — Спать идем, радость? Астарион кивнул. Тифлинг осторожно поцеловал его в лоб и наклонившись коснулся губами влажной щеки. В такие моменты он старался прикасаться к нему настолько мягко и трепетно, будто эльф создан из тонкого стекла. Нажмешь чуть сильнее и разобьется. И Астарион очень это ценил, хотя и скрывал порывы ноющего от легких касаний сердца за кривой ухмылкой. Может однажды он его за это поблагодарит, но не сейчас. Может однажды.***
Ему снился странный сон. Реалистичный и наполненный живыми ощущениями. Он стоял посреди тронного зала в черном плаще с гербом, одетым на голое тело, и взирал на упавших перед ним на колени существ. Чувствуя каменный пол под босыми ногами и запах тысячи зажженных свечей, он разглядывал тех, кто явился на его коронацию. Среди множества незнакомцев, а может и тех, кого Астарион просто не помнил, он заметил Казадора, упавшего на холодные плиты лицом и не смевшего поднять на него взгляд. Рядом, застыв в молитвенном жесте пресмыкался Микар Таср, в своем вампирском обличие. Были и хорошо знакомые ему давние соратники. Они стояли поодаль, склонив головы, и те, кто позволял себе непотребные заявления в его адрес, склонялись ниже прочих. Маркуса среди них не было. Астарион его не видел, но точно знал, что он где-то за его спиной. И судя по падающим теням, эльф не ошибался. Тифлинг двинулся, двинулась и его тень, отразившись на восходящих к трону ступенях. Что-то тяжелое зависло над головой эльфа, но он не шевельнулся, зная, что Маркус не причинит ему вреда. Холодный стальной обруч стиснул его виски, мощь древней короны, надетой на его голову, восхищала и пугала одновременно. Застывшие у подножия трона существа молчали. В глухой тишине не слышалось ни голосов, ни дыхания, и только чей-то проворный топот нарушал покой освещенной белым пламенем залы. Астарион опустил глаза к ступеням, заметив движение где-то под ногами. Неизвестное создание, маленькое, размытое, безликое, уцепилось руками за полу его плаща. Задорно хохотнув, оно дернуло за подкладку за такой силой, что шов на ткани треснул, а эльф чуть было не рухнул на пол. — Звездочка, звездочка! — Весело щебетало существо, размываясь темным пятном. — Кому звезда, кому корона! Астарион проснулся. Виски все еще ныли от тяжести холодного металла, а плечо болело, будто его выбили. Глянув на мирно спящего Маркуса, положившего хвост ему на бедро, эльф тихо выдохнул. Присутствие чего-то чужеродного все еще ощущалось, но он не стал будить улыбающегося во сне тифлинга. Он и так распереживался из-за его состояния. Не хватало ему еще глупых снов.