Чужой среди чужих

Как забавно — мы знаем о жизненных трудностях, но никогда не бываем к ним готовы. 09.09.1987 Странно, я почему-то выспался… Посмотрев на часы, которые показывали полдень, стало понятно, почему я не такой разбитый, как обычно. Сегодня же среда, верно? А только вчера был разговор с директором о моей посещаемости. Ну да ладно, он же что-то говорил о весомых причинах? Думаю, угрозу собственной жизни можно расценить, как таковую. Тут я вспомнил о русском голосе, доносящий информацию примерно 9 часов назад. «Будьте осторожны, бла-бла-бла, смотрите, с кем общаетесь, бла-бла-бла». Если перед сном я был скорее напуган, то сейчас я скорее был зол. Работа отца, российские звонки, таинственные записки под дверьми — такое ощущение, что жизни стало скучно и она решила докопаться до никому не нужного почти-выпускника-троечника-почти-профессионального-футболиста. Но чего точно не было, так этого наивного легкомыслия — мой мозг ясно давал понять, что что-то в этой истории не так. Да, мне говорили не высовываться и сидеть тихо, но поставьте себя на моё место. Неужели вы не захотите узнать, что происходит? Ведь если знаешь причину, то и ответ найдётся. А люди всё только усложняют. Тут моё настроение немного улучшилось, 3-дневная «безраменщина» закончилась! Раз Химицу не зашла, можно отведать моей любимой лапши в заведении, что находится в 100 метрах от моего дома. Вкусно, удобно, дёшево и точка. Замечательное комбо. Вернувшись домой меня посетила недурная мысль. Я нашёл телефонную книжку и начал звонить всем знакомым отца. Среди этих знакомых наверняка есть коллеги, которые подскажут, над каким же супер-дупер-ебанись секретным делом работал мой отец. Помнится, в записке, которую мне подкинули в понедельник, упоминалось, что отец работал на «Кобаяши Корпорейшн», так что мнение о том, что он работал над очень важным проектом только сильнее утверждалось в моей голове. Потратив полтора часа на прозвон всех контактов, я уже захотел сдаться, но увидел, что остался последний номер. Ну, ради последнего номера можно ещё потерпеть. На другой стороне телефона шли гудки, и я со злостью хотел уже положить трубку, как услышал, что трубку взяли. — Ало? — ну, может хотя бы он был коллегой моего отца? — Здравствуйте, Ичиносэ-сан, это Тэмин. — Охо, Тэмин! Привет! — старик немного помолчал, — жаль твоих родителей. И тут я вспомнил, что это был тот самый старик, который часто приходил к нам в гости, когда родители ещё были живы. Он постоянно приносил мне игрушки и сладости. Хороший старик, видимо. — Ну, прошло уже много времени, что случилось, то случилось. Ичиносэ-сан, подскажите, а кем работал мой отец в «Кобаяши Корпорейшн»? Я знаю, что он был инженером, но чем именно он занимался? — настала 15-секундная пауза. — Тэмин, почему именно сейчас ты решил это узнать? Там всё не так просто. — Да знаю я, что не всё так просто, не маленький уже. Просто ко мне приходили люди и спрашивали про моего отца, — я представил себя на рыбалке. — Кто приходил? Как спрашивали? — голос Ичиносэ-сана заметно напрягся, рыбка попалась на крючок. — Люди в костюмах. Обычным тоном. Я ничего не сказал, потому что сам не в курсе, над чем работал отец. Ну так что, Ичиносэ-сан, можете ответить на мой вопрос? — Не лезь, куда не следует, Тэмин. Дела твоего отца тебя не касаются — слишком быстро из доброжелательного голос превратился в тревожный. — Как это дела моего отца меня не касаются? Я его сын. Что такого в том, что я хочу узнать, чем он занимался? Тем более, со мной уже контактировали. — Если не будешь лезть, куда не просят и сидеть тихо, никто тебя больше не побеспокоит, — закончил Ичиносэ-сан и своё предложение, и звонок. И что это было? Сжёг кучу времени, а ничего нового не узнал. В школу я уже всё равно не успею, пойду мяч попинаю, может ещё что-нибудь придумаю. Чеканя мяч, я дошёл до центра города, и перед глазами снова предстал небоскрёб самой популярной компании Японии. Что вам от меня надо? Я итак живу без родителей дюжину лет, а вы мне ещё соль на рану сыпите с вопросами и намёками на работу отца. Я начинаю ненавидеть эту страну ещё сильнее. Так как в «Эсперионе» я считаюсь лучшим нападающим — я прекрасно чувствую, когда кто-то из оппонентов хочет отобрать у меня мяч. Можно сказать, это мой главный талант. И именно благодаря ему я почувствовал, что за мной следят. Примерно с того момента, как я вышел на главную площадь перед небоскрёбом. Теперь дилемма. Я, конечно, наплевал на советы всех «доброжелателей» и пошёл-таки узнавать, чем занимался отец. Что стоит разоблачить таинственного шпиона, посланного по мою душу? Но на другой чаше весов был инстинкт самосохранения: я знал наверняка, что следящий за мной человек не будет причинять мне физического труда — всё-таки я слишком интересен, видимо, этим людям. И одни из этих людей — наверняка его начальство. И прилетит же ему по шапке, если он случайно сделает мне больно. Этот факт значительно развязал мои руки. Подумав, что «живём один раз», я взял мяч в руки и рванул с места, где я только что стоял к витринам с телевизорами. Боже, ну это уж какой-то совсем непригодный кадр. В отражении же тебя прекрасно видно. Совершив ещё немного финтов, товарищ 007 упустил меня из вида. А я с довольным лицом вернулся домой. Играю ли я с огнём? Безусловно. Но, как правильно говорят — важно не количество дней, а их качество. Столько адреналина обычно у меня бывает, когда я пробиваю решающий пенальти в турнире префектуры или на списывании на годовом экзамене. Химицу пришла ко мне примерно спустя 5 минут после того, как я вернулся с задания «раствориться в штрафной». Мой тренер Фукуда-сан постоянно пояснял, что становиться невидимым, когда ты рядом с чужими воротами — одно из самых эффективных оружий в арсенале настоящего бомбардира. После успешного побега от нашего недоагента 007 я сделал вывод о том, что начинаю понимать, как это работает. Какой же это кайф… Но Химицу, конечно, не подозревала о моих будничных проблемах: полусоветам-полуугрозам от русских и японцев, от оттачивания навыков бомбардира — ей было важно совсем другое. Я не пришёл в школу. Несмотря на это зеленоглазка сварила уху, но и отчитать меня за «ответственное» отношение к учёбе, конечно, надо было. Но для меня в тот момент в приоритет вышли попытки узнать, почему за мной так пристально следят. Поэтому к лекции «почему важно учиться» я отнёсся вполне спокойно. Пообещав, что я попытаюсь прогуливать меньше уроков, она ушла к себе домой, а я решил позвать свою другую соседку составить себе компанию. — Тэмин, здравствуй. Зачем пришёл? — немного прохладно произнесла Настя. — Добрейшего дня, Анастасия! Не позволите провести Вас на открытую тренировку «Эспериона», где в главной роли будет сиять человек, стоявший перед Вами? — я не заметил прохлады, исходящей от новенькой новенькой одноклассницы (ведь была и старая новенькая — Кетрин) — А знаешь, почему бы и нет? — уже с улыбкой ответила недавно переехавшая представительница советского государства. Знаете, я бы много отдал, чтобы видеть такие жизнерадостные глаза каждый день. Когда я прихожу на футбольное поле, ощущаю, что могу проводить всё своё свободное время здесь. Была бы крыша над головой, матрас и что-то на подобии кухни — я мог бы спокойно жить здесь. Угрюмый и вечно недовольный в обычной жизни метис, живущий в ненавидимой стране, потерявший родителей, плохо учащийся, иногда походящий на маргинала. Из этого состояния я превращался в человека, который искренне наслаждается жизнью, когда моя нога ступает на газон. — Знаешь, ты как будто стал другим человеком, когда вышел на поле, — всё же, это трудно не заметить, — мне становится невероятно радостно, когда я вижу наслаждающегося жизнью человека. Спасибо за то, что позвал, — с искренней благодарностью сказала Настя. — В жизни так бывает, что я могу потерять вкус ко всему: к работе, учёбе, к своим планам, идеям, даже к собственным мечтам. Приходя снова домой я могу чувствовать ничего: желания встать завтра, уверенность того, что я всё ещё важен и нужен в этой жизни. Чувство опустошённости и одиночества так часто преследует меня в этой жизни, что порой даже не замечал этого, но на днях я кое-что осознал. Помимо того, что большую часть своей жизни я посвятил этой игре, я ощутил невероятную радость от двух элементарных вещей: соприкосновения сферы и стопы, и соприкосновения сферы с сеткой ворот. Я вспомнил все эти эмоции, которые переживал с этой игрой, когда был ещё маленьким, и в нынешнем осознанном возрасте. И я понял, я испытываю такую же искреннюю радость, как тогда, ребёнком, когда в первый раз я коснулся мяча. И полюбил эту игру ещё сильнее. Когда я умру, меня похоронят вместе с моим первым футбольным мячом, который мне подарил мой отец. Искренне надеюсь, что и у тебя есть занятие, которое тебе делать так же в кайф, как мне играть в футбол, — мне кажется, это был мой самый позитивный и искренний монолог за всю мою недолгую 18-летнюю жизнь. Я посмотрел на Настю и увидел, что она… плачет? — Эй-эй-эй, Настёна, что такое? Что случилось? Ты чего плачешь? — переживая и не понимая, что я сделал не так, я принялся утешать красавицу. — Прости, это просто… Это было слишком трогательно, вот я и не сдержалась… Ты очень классный, правда. Я искренне надеюсь, что у тебя получится добиться чего-то в футболе, потому что когда я смотрю, как ты играешь, я вижу перед собой нечто прекрасное, чего я до этого момента никогда не видела… — Я давно пообещал себе, что приведу Корею к победе на кубке Азии и выведу её на чемпионат мира! — эх, ну и попёрло же меня! — У тебя всё получится. Я верю тебе. Я верю в тебя, — и тут я понял, что за столь короткий промежуток времени она заняла особое место в моём сердце, и вряд-ли уже когда-то из него уйдёт. Проводив Настю до дома, мы попрощались. Только я развернулся, чтобы уйти, она резко позвала меня: — Тэмин, постой… — и крепко обняла меня, — спасибо за прекрасно проведённый день. Я буду долго его вспоминать с улыбкой на улице. — А я буду делать так, чтобы ты улыбалась, как можно чаще. Спокойной ночи, красавица. — Спокойной ночи, Тэмин. Можно бабочки в животе не станут началом конца тех отношений, что начались у меня полтора года назад? Придя домой, сразу зазвонил телефон. — Тэмин, здравствуй ещё раз, — с удивлением я узнал голос Ичиносэ-сана, — мы с твоим отцом были хорошими друзьями, и я обязан сделать что-то для его сына. Я не смогу тебе рассказать всего, но на набережной есть один ресторан, там живёт и работает Акира Синдзи — он более тесно работал с твоим отцом. — Спасибо, Ичиносэ-сан, — тихо ответил я старику, — надеюсь, у Вас не будет проблем из-за всего этого, спокойной ночи. — Спокойной ночи, Тэмин. Главное — будь осторожен. Не давай людям, которые следят за тобой, заиметь рычаги давления над тобой. Я помылся, приготовил себе нехитрый ужин — яичница с тостами с маслом, стараясь забыть обо всех неприятностях, решил посмотреть футбол — играл мой любимый «Ливерпуль». Разгромив «Лидс» 5:0, команда из одноимённого портового города возглавила таблицу английского чемпионата, что сделало мой день ещё более прекрасным. Хотя казалось, куда лучше? Но, как оно почти всегда бывает, появилось одно «но». Я задумался о словах Ичиносэ-сана про рычаги давления, и с меня начал стекать холодный пот. «ЗА МНОЙ ЖЕ СЛЕДЯТ! А Я ТАК ОТКРЫТО, ФЛИРТОВАЛ? НЕТ, ПРИЯТНО ПРОВОДИЛ ВРЕМЯ С НАСТЕЙ!!! ЧТО Я НАДЕЛАЛ???» — поняв, что Настю могут использовать, чтобы выудить из меня информацию, которой у меня нет, я забеспокоился, а в голове была только одна мысль: «Я не позволю к ней дотронуться. Я хочу защитить её»