Чужой среди чужих

08.09.1987 — Тэмин-кун, вставааай, в школу пора… Я открыл глаза и увидел перед собой Химицу. — Доброе утро. Убедившись, что я не заснул обратно, Химицу со своей лучезарной улыбкой ушла в направлении кухни, где я ощутил запах… борща? Кстати, первый день «безраменщины» пройден успешно, поздравляю себя с этим. — Я поняла, что ты вчера ел моё рагу, чтобы меня не расстраивать, всё-таки я знаю, как ты не любишь овощи, поэтому на сегодня сделала борщ! Однозначно, начало сегодняшнего дня гораздо лучше, чем вчерашнего. — А ты чего не ешь? — спросил я с довольной рожей. — Жду, что ты скажешь по поводу борща. — Вкусно. Правда. Сама попробуй, — Химицу попробовала и улыбка снова воссияла на её лице: — И вправду вкусно! — как только она это сказала, её лицо стало немного грустным. — Химицу, что случилось? — У меня ничего, а у тебя? — беззаботно ответила зеленоглазка В голове пронеслись события вчерашнего дня: записка, возвращение Кетрин, неуклюжая внучка «королева школы» Эли и Настя Мостовая. Странно, слишком много я для себя запомнил. — Со мной всё будет хорошо. — Если ты так в этом уверен, так тому и быть! — и снова эта улыбка. Она не сделала мне ничего плохого, но уже понемногу начинает меня раздражать. Что со мной не так? — Спасибо за еду, было и вправду вкусно, пошли в школу? — Собирайся, я уже готова. По дороге в школу мы особо не разговаривали. Рассказал ей про тренировку, а про записку и возвращение Кетрин разговаривать, тем более с Химицу — этот шаг мне казался просто глупым и неуместным. Да и у неё вряд-ли случилось что-то грандиозное — она бы мне рассказала, будь это так. Дойдя до школы мы попрощались — удивительно, никто никого перед школой не задирал. И вправду, сегодняшний день уже точно лучше, чем вчерашний. Подойдя к классу я вспомнил о записке и списке подозреваемых, кто мог её подкинуть. У меня возникла идея проверить тетрадь Кетрин — может это действительно был её почерк? Одним вопросом стало бы меньше, но дорогу мне преградил директор. — Анохин-кун, прошу, пройдите в мой кабинет! — честно, не понимал структуру обращения сначала по фамилии, потом по имени. Странные эти японцы. Да, в Корее обращаются также, но, как я уже говорил, родители общались на русском и по-русски. То есть по имени обращались. За всю мою жизнь так и не смог к этому привыкнуть. — Но, Кияма-сенсей, урок же уже начинается… — как вы могли понять — мне не было особенно до этого дела. Но стоять в кабинете директора мне хотелось ещё меньше. Тем более, что это было не впервой. — А мы ненадолго. Придя в кабинет, я увидел перед собой ту самую «оджё-сама*» Эли Кобаяши. — Хех, давненько не виделись, маленькая королева. — О, и вчерашний грубиян тут. Что такого учудил, что пришлось идти в кабинет директора? — тут я вспомнил об её платке, который она вчера мне дала, чтобы я мог утереться, а я закинул его в тазик с грязным бельём. Вернуть бы… — ты, наверно, тут частый гость? — ехидно продолжила Эли. — Ну, планов стоять на коленях перед Вашим высочеством не было. — Кобаяши-сан, на этом всё — вмешался директор. В голове всплыла информация о том, что она внучка председателя школы… Так я и представил, что представитель самой влиятельной компании в стране пытается решать школьные проблемы. Дел как будто у него нет. Тем временем Эли вышла из кабинета, и я остался с директором один на один. — Анохин-кун, вы понимаете, почему вы здесь? — Есть пара теорий. — Анохин-кун, я понимаю, что японская культура далека от вас, но мы — интернациональная школа и мы пытаемся дать представителям всех национальностей и этносов создать лучше условия для обучения. И нам в ответ многого не надо — просто соблюдать рамки приличия и посещать уроки. Ну, или по крайней мере не прогуливать их, не имея на то особой причины. И в ВАШЕЙ ситуации, вы должны это понимать лучше остальных. «Плюнуть бы тебе в рожу, потомок квантунских* террористов. У тебя родственники не так давно делали из моего народа рабов, я ненавижу вашу культуру. Вполне себе веская причина не ходить сюда. Жаль, что говорить этого вслух я не буду. Итак проблем хватает.» — И ЧЕМ ВАС НЕ УСТРАИВАЕТ МОЯ СИТУАЦИЯ? — на душе снова стало погано. — Я имел ввиду, что правила для всех одинаковы и уважать их должны все ученики тоже одинаково. — Я вас понял. — Тогда идите на урок, подумайте об этом разговоре на досуге. — делать мне нечего. Хотя, и вправду нечего, но это уже совсем другой разговор. Вернувшись в класс, я сел на своё место, а рядом уже сидела новоиспечённая ученица нашей школы славянской внешности. — Привет, прости, как тебя зовут? — я не сразу понял, что вопрос был задан мне. — Здравствуй, Настя. Меня Тэмин зовут. — И всё же, где ты так хорошо научился разговаривать на русском? Даже имя японское как будто… — Корейское, — губы поджались, — долгая история. Прозвенел звонок, и только после этого я осознал, что Кетрин нет на месте. Хех. Вспомни солнце, вот и лучик. Кетрин извинилась за опоздание и прошла на своё место. Переварив информацию, теперь ситуация казалось мне не пугающий, а интересующей. Что же или кто заставил человека, либо самого себя оставить записку? Ответ на вопрос так и не был дан, и к его разгадке я так и не приблизился. Прозвучал звонок, Кетрин вышла из класса. Вот он, идеальный момент! Открыв её записи я был удивлён — почерк был совсем не тот, как у Кетрин — более «японский», что-ли. Честно, теперь я впал в ступор. Кто тогда подкинул записку? Но не дав погрузиться в свои мысли, учитель попросил меня вместе с Кагомэ отнести какие-то тетради в учительскую. — Ну, что, пойдём? — окликнул я нашу старосту. — Я сама справлюсь — буркнула наша гордая представительница класса. — Да я бы с радостью тоже сидел и ничего не делал, но сегодня я уже посетил кабинет директора и возвращаться особого желания нет. Поэтому соизвольте поднять свою задницу, ведь чем быстрее мы закончим, тем быстрее я перестану быть в вашей зоне видимости, — немного грубо, но последний аргумент ей показался вполне убедительным. — А ты прав. Давай быстрее закончим со всем этим. В коридоре было непривычно тихо. И, чтобы разбить неловкое молчание, я начал диалог. — Часто приходится так ходить? — да, знаю, оригинально, но ничего умнее в голову не пришло. Староста посмотрела на меня, как на дурачка, и ответила: — Часто, я же староста, — и как же я об этом мог забыть. — Что это за новенькая иностранка такая интересная? — немного помолчав спросила староста. — Какая из двух? — С фиолетовыми волосами. Ты прямо сверлишь её глазами. — Кетрин. Мы с ней встречались раньше. Сейчас мы уже по разные стороны баррикад. — Интересно… Добравшись до учительской, мы вернулись к классу. Зайдя в класс, я собрал вещи и прямо перед звонком вышел из класса и побрёл в заброшенное крыло школы, которое не собирались сносить. И зачем держать его? Не легче снести его и построить на его месте, не знаю, нормальное футбольное поле? Собираясь уходить, я услышал звуки гитары. Владелец прекрасно управлялся с инструментом, и я решил проверить, кто же так виртуозно обращается с гитарой. Это была наша королева Эли. Знаете, если моя отдушина — футбол, то её — музыка. Поэтому я решил её не беспокоить, и пошёл прогуливать оставшиеся 2 урока в мой любимый бар недалеко от школы. Так как в Японии пить можно с 20 лет, у меня под рукой всегда был поддельный паспорт под рукой. А поддельный ли он — это иди докажи. Да и хозяин тут русский, поэтому с меня он даже не требовал этот фальшивый документ. Всё-таки в СССР можно пить с восемнадцати. — О, Тэмин, ты сегодня что-то рановато, — радостно встретил меня бармен. — Вот так получилось. Мне пиво, как обычно, — вот что меня радует — пиво тут наливают в полулитровые кружки, и можно заливать в себя залпом, а не как обычно принято в Японии — выпил шотик* и тебе «хорошо». Кстати, японцы не умеют пить. Их часто выносит с 2-3 шотов, поэтому я уже услышал много историй про охуевших в край начальников, измены, инквизиции и четвертования. — Кетрин вернулась, — мимоходом бросил я бармену. — И что собираешься делать? — спросил бармен с искренним удивлением. Интересно, сколько таких историй он уже услышал? Наверняка все бармены знают всё о своих клиентах. — Честно? Вообще идей нет. Она не особо стремиться начинать со мной разговор, а я и подавно бросаться на неё не собираюсь. «Хотя и очень хочется.» — Как думаешь, почему она вернулась? — Из-за работы матери наверняка. Как сам думаешь? Не могла же она одна сюда приехать. Знаешь, говорят, что жизнь — как зебра, постоянно чередуются белые и чёрные полосы. — Ну, да. А потом — жопа! — радостно заключил бармен. Мы дружно засмеялись, — ну, дорогой мой русско-корейский товарищ, какие твои годы, успеете ещё 50 раз поссориться и помириться. А если прям совсем всё плохо будет — другую бабу не найдёшь! — эх, было бы всё так легко… Хотя у бармена уже есть семья, так что в таких вопросах он явно разбирается больше меня. Тут открывается входная дверь, и я увидел моих вчерашних знакомых шакалов. Правда, теперь их было больше в 2 раза, по сравнению со вчерашним днём. К моему сожалению, они сразу направились в мою сторону. Узнали, зараза. — Эй, а я ведь тебя знаю! — завопил главарь шакалов. — Может быть, — я даже не посмотрел в его сторону. — Ты даже не понял, с кем связался, гайдзин*! — знаете, немного странно, когда ты узкоглазый, а в Японии тебя пренебрежительно называют иностранцем, — пойдём выйдем, разговор есть. Через полминуты я уже стоял в переулке у бара. Против меня было 7 неприятелей. Что ж, если драка неизбежна, бей первым… Побитый, но несломленный я снова сидел у стойки бара. Хотя бы троим люлей отвесил, поэтому проигравшим я себя не чувствовал. Бармен смотрел на меня печальным взглядом. — У тебя тут рядом, это… — и кивнул в сторону моей новой собеседницы. Кетрин. Не очень вовремя. — Ну, привет. — Здравствуй, Тэмин. Что с лицом? — Ничего необычного, — не поверила, — упал. — Несколько раз лицом об асфальт? — Я ему поддался. В следующий раз исход будет другим. — Вот как, — без интереса прокомментировала исход драки Кетрин. Снова наступило неловкое молчание. — Так ты тоже прогуливаешь занятия? — нужно было нейтрально начать диалог. — «Тоже»? — Ну, мне то не впервой. — Да, хоть что-то в этом мире не меняется, — едва улыбнувшись ответила Кетрин. — Я понимаю, что ты вернулась из-за работы матери, но почему обязательно надо было возвращаться в эту школу? Расстались мы не на самой приятной ноте, если помнишь, — моя жопа начала нагреваться. — Наши отношения уже в прошлом. Или ты думаешь, что ради тебя одного и твоих чувств я не должна была возвращаться в эту школу? С какой стати? Чтобы в лишний раз с тобой не столкнуться? Я вообще просто поддерживала разговор, а ты начал поднимать на меня голос. — Поддерживала разговор? Ладно, — я собрался и вылетел из бара. Поддерживала разговор, ёпта! Теперь сегодняшний день казался даже хуже вчерашнего. Только 2 дня. До тренировки ещё 5 часов, поэтому никуда не спеша я решил прогуляться. Что-что, а парки в Японии очень красивые, отрицать этого не буду. После пьянок в баре я часто перед возвращением домой «проветриваюсь», чтобы дома не воняло алкоголем, это был своего рода ритуал. Размышлял о двух последних днях — возвращение Кетрин, 2 потасовки (на 2 больше, чем было за последние 2 года), странные записки. И всё-таки меня не оставляла в покое новенькая Настя. Не знаю, почему я так часто о ней думал — может, потому что она единственная в классе, кто разговаривает по-русски? Меня волновал тот факт, что Настя переехала из закрытого железным занавесом СССР в недружественную Японию. Наверно, как и Кетрин, её привезли с собой родители по работе, потому что она мне не казалось той, у кого случилась трагедия. По всяким неприятным обстоятельствам пришлось бежать из страны ей не пришлось — слишком жизнерадостное и спокойное было у неё лицо. Либо она очень хорошо умеет скрывать эмоции. Будет весело, если она окажется дочерью какого-нибудь майора КГБ. Пройдя немного вглубь парка я увидел её, сидящей на скамейке, читающей какую-то объёмную книгу. Недолго думая, я решил к ней присоединиться. — Настя, привет. Я присяду рядом? — А? Да, привет. Садись, конечно. — Что читаешь? — «Двойника» Достоевского, — хех, Достоевский. Классика, — читал его? — Да, мне не очень понравилось. — Почему? — Да потому что это не произведение, а дневник шизофреника, которому чудилось, что весь мир настроен против него. «Хотя, иногда и у меня проскакивали в голове такие же мысли.» — Да, к сожалению это так, — грустно вздохнула Настя, — но зато благодаря этому произведению мы знаем, что в большинстве своём мир не ненавидит нас, по большому счёту, ему на нас всё равно. Голядкин же обращал внимание на всё самое плохое, что у него происходило. В принципе, также сделал и ты, увидев один только негатив. — Это был не негатив скорее, мысль, которая первая пришла в голову, — отстаивал я свою честь. — Сколько людей, столько и мнений. Раз уж ты так считаешь, не буду убеждать тебя принять мою точку зрения, — мягко, с улыбкой ответила Настя. И эта улыбка определённо нравится больше, чем улыбка Химицу, уж простите. — Помнится, ты говорила, что приехала из Москвы. СССР же закрытая страна, оттуда не выехать, туда не заехать. Как же ты здесь оказалась? — Всё, что я знаю, это то, что моей маме предложили здесь очень солидную работу, вот мне и пришлось переехать вместе с ней, — догадки подтвердились. — Понятно. И как тебе Япония? — Пока ещё не знаю, я слишком мало времени провела здесь, чтобы иметь какое-то обоснованное мнение. — Тогда я предлагаю узнать этот город и страну получше! — встав со скамейки, я галантно протянул ей руку. — Приглашаешь на свидание и без прелюдий? — Вы абсолютно правы, Анастасия, — было чувство, будто я пытаюсь Кетрин заменить Настей. Немного неправильно, но кого это волнует? Надо было проветриться. Мы с ней прекрасно провели время. Она стала для меня новым глотком воздуха, цветным персонажем в чёрно-белой игре. С ней интересно разговаривать — сразу видно, девочка неглупая. Спустя полтора часа от начала нашей прогулки я привёл её к своему дому. — Прости, у меня тренировка скоро, мне пора собираться. Вот и мой дом, кстати. — По чему тренировка? — Мячик пинаю в молодёжке «Токио». Они у меня каждый день. — Ух ты, неплохо… А дом очень большой! С кем ты живёшь? — этот вопрос поставил меня в тупик. Ну не говорить же ей, что я живу там один? — С бабушкой, дедушкой, мамой и папой, — не знаю, зачем я соврал, — а что? — Да так, просто стало интересно. Кстати, я живу рядом — и вправду, живёт она через один дом от меня. Повезло то как… — Ну и замечательно, тогда у меня хватит времени, чтобы проводить Вас до дома! Благо, идти недалеко, — произнёс я с довольным лицом. — Спасибо, с тобой было очень приятно провести время. До завтра? — До завтра, — ответил я ей и пошёл собираться на тренировку. *** — Эй, Тэмин, ты тренировался, как будто это в последний раз в твоей жизни. Что произошло? — удивлённо расспрашивал меня Майкл. Увидеть удивлённое лицо моего американского друга уже было успехом, а я, видимо, перевыполнил задание. — Да я просто вспомнил, что люблю футбол больше жизни, — банально ответил я. Банально, правдиво, но не совсем… — Ну ладно, допустим, я тебе поверил, — уже более спокойно ответил мне Майкл, — это случилось не из-за возвращения Кетрин? КЕТРИН КЕТРИН КЕТРИН КЕТРИН КЕТРИН, МАЙКЛ, ЧЁРТ! — Нет, она тут вообще не причём. — То есть вы с ней уже не встречаетесь? — Майкл так и пытался докопаться до меня, что уже выводило из себя. Особенно если брать во внимание, что он умнее меня. — НЕТ, Я С НЕЙ НЕ ВСТРЕЧАЮСЬ, ДОВОЛЕН?! — проорал я ему в ответ. С такими перепадами настроения я до 40 не доживу. — Ясно. Прости, больше я с ней тебя больше не побеспокою, — во второй раз лицо моего американского друга за короткий промежуток времени перестало быть равнодушным. Видимо, наш робот сломался. Пока я возвращался домой, в голову уже больше лезла Настя, нежели Кетрин. И слава Богу. Невольно я начал их сравнивать. В красном углу ринга холодная, статная американка с фиолетовыми волосами, напротив, в синем — обычная советская девушка с русыми волосами. Боже, даже тут проскакивают ассоциации с холодной войной. Подойдя к дому посмотрел на часы — 11 вечера. Свет зажжён. Ну и прекрасно, как раз есть хочу, а все магазины уже закрылись. — Кто дома? — скорее риторический вопрос. — Тэмин-кун, проходи, — иногда мне уже начинает казаться, что это не мой дом, а дом Химицу, — где ты был? — волнительным голосом спросила зеленоглазка. Вот и что мне ей отвечать? — На тренировке. Или ты забыла, что они у меня каждый день? — ну, надо попытаться дурачка включить. — А я не про тренировку. Почему, когда я пришла в класс за тобой, тебя не было? — Выяснял отношения с Кетрин, — лучше момента, чтобы сказать эти слова, не было, — да, она смоталась с уроков, и мы случайно пересеклись в баре. Ещё вопросы имеются? — Прости, у тебя снова был насыщенный день, а я налегаю и налегаю на тебя… я пойду. На кухне есть суп с вермишелью, хлеб я тоже купила, набирайся сил. Спокойной ночи. — Спокойной, Химицу. Что же, на этот раз я отделался достаточно легко. Вкусно поев (Химицу в этой жизни не пропадёт, поваром она точно сможет стать при желании), я отправился в комнату. Но в 3 часа ночи (меня, видимо, каждый день будут будить в 3 ночи) меня снова разбудил телефонный звонок, доносившийся из прихожей. Таким образом я услышал русскую речь второй раз за день: — Химицу, я скоро порежу провод в телефоне, хват… — Николай, вы в большой опасности, вам нужно быть предельно осторожным. Обращайте внимание, на то, с кем и как вы общаетесь. Вас предупредили.