Глава 16, "Незваные гости"
11 декабря 2023 г. в 08:12
Этот трогательный момент был испорчен самым ужасным образом.
Поведение и отношение рыжеволосого мужчины выдавали его отвратительный характер. На его небритом лице расплылась отвратительная улыбка. На вид ему было около сорока лет, и от него исходил неприятный запах алкоголя.
Хотя его действия и внешний вид вызывали чувство отвращения, что, похоже, отражало его характер, под плохой ухоженностью скрывался вполне симпатичный мужчина.
Красивые черты - их желанная форма, загрязненная совершенно разными вещами. Что-то в осанке стройного мужчины источало ауру отвращения.
Субару: "...кто вы?"
???: "А?"
Первым нарушил шокированную тишину, воцарившуюся в комнате, не кто иной, как Субару: он потянулся за спину и схватился за рукоять оружия, висевшего у него на поясе.
Потеряв хладнокровие, Субару вскружил себе голову и начал действовать импульсивно.
Ничто не могло разозлить его больше, чем прерывание примирения между неуклюжим, неловким дуэтом деда и внука.
Только Субару знал, почему он был в таком бешеном гневе.
Это было не просто примирение между другом и человеком, которого он уважал, которое было прервано.
Это было примирение между семьей. Начало семьи, ищущей связи. И он посмел так поступить,
Субару: "Ответь мне. Кто ты, черт возьми, такой?"
???: "...ты действительно бросаешь на меня враждебный взгляд, парень. Как рыцарь, ты ведь знаешь, кого пытаешься спровоцировать?"
Субару: "Не смешите меня, мистер. Провокатором являетесь вы. Я просто спрашиваю, что именно вы здесь делаете".
Терпение его лопнуло, и Субару встал с банкета.
Беатрис, сидевшая рядом с ним, заметила, какие чувства обуревают его, и переместилась так, чтобы в любой момент взять его за руку. Его надежная партнерша безошибочно уловила пламя гнева, разгоревшееся в сердце Субару.
Посмотрев на Субару с неприятным выражением лица, мужчина грубым жестом почесал голову.
???: "Ты такой надоедливый, парень. Эй, Святой Меча , или Юлиус, или даже Аргайл. Прикончите этого грубияна за меня".
Субару: "-хк!"
Рукой, которой он чесал голову, указывая на Субару, наглец небрежно отдал приказ трем людям в зале, среди которых был и Рейнхард.
Видя такое унижение своих товарищей, Субару захотелось ударить по этому ухмыляющемуся человеку своим хлыстом: "Пожалуйста, следите за своими словами".
Но его прервали слова Юлиуса, прежде чем он успел пошевелиться.
Юлиус, который в какой-то момент встал, осторожно положил руку на плечо Субару сзади. Юлиус слегка кивнул застывшему Субару, а затем повернулся лицом к мужчине.
Юлиус. "Феррис здесь, и Райнхард тоже. Мы трое временно отстранены от своих обычных обязанностей, поскольку служим своим особым хозяевам. Поэтому даже заместитель главы не имеет права командовать нами".
Феррис: "Да. Ферри-тян теперь послушная служанка почтенный Круш-сама~. Поэтому я не обязан выполнять приказ".
Сохраняя сидячее положение, Феррис держал руку Круш, предлагая немедленный ответ на слова Юлиуса. Хотя Круш, чья рука только что была отнята, выглядела немного удивленной, она все же наполнила свои глаза сильной волей, повернувшись к рыжеволосому мужчине.
Выражение лиц всех остальных было схожим: никто не скрывал своей враждебности к этому человеку. Это было естественно: только что они находились в приятной атмосфере, которая была разрушена этим человеком.
Однако,
???: "О~ о~, как страшно. Разве не очевидно, что я просто пошутил? Я же не знаю, насколько серьезен мой приказ как заместителя командира"
Субару: "Заместитель командира?"
Алкоголик, похоже, нашел что-то смешное, шлепая ногами от смеха над реакцией Юлиуса и Ферриса. Во время их разговора до Субару долетело одно слово.
Выслушав его показания, мужчина вновь устремил свой взгляд в сторону Субару.
???: "Именно так. Это мое восхитительное украшение. Заместитель командира рыцарей Королевства Лугуника, Хейнкель, это я.
Субару: "Не смотри на меня так праведно".
Хейнкель: "Хахаха, у этого парня очень грубый голос. Мне больно, больно, больно... так что закрой свой никчемный рот, собака".
Субару: "-хк!"
Тьма, мерцающая в сузившихся глазах мужчины, пронзила Субару до дрожи. Это не было похоже на подавляющее присутствие чего-то вроде Белого кита или ведьмы. Это было нечто более невыразимое.
Это что-то было знакомо Субару, но вспомнить, что именно, было невозможно. От этого ощущения некуда было деться, и Субару почувствовал звон в ушах
Юлиус: "Успокойся, Субару. Не позволяй атмосфере заместителя командующего поглотить тебя".
Юлиус, стоявший рядом с ним, говорил с оцепеневшим Субару.
Услышав его, тот человек - Хейнкель - встретил Юлиуса мрачной улыбкой.
Хейнкель: "Ха! Достойный ответ. Образцовый, вежливый ответ. Выражая уважение как рыцарь, вы действительно рыцарь среди рыцарей".
Юлиус: "Позвольте мне принять комплимент, заместитель командующего Хейнкель... Если позволите спросить, какова причина вашего визита? Если мне не изменяет память, вашим долгом как заместителя командующего должна быть охрана столицы"
Хейнкель: "Бросьте эти язвительные слова. Насколько сильно может повлиять на бдительную оборону столицы отсутствие одного человека? Маркус-сама прекрасно справится с этим в одиночку, гораздо лучше, чем я... ах, правда, не хватает королевской семьи, которая может пострадать от катастрофы"
Вильгельм: "Хейнкель!"
Учитывая его положение, речь Хейнкеля была невероятно неуважительной. Услышав это, Вильгельм в ярости выкрикнул его имя.
Демон-меч, трясясь от гнева, устремил острый взгляд на Хейнкеля, который лишь пожал плечами.
Вильгельм: "Хейнкель..."
Хейнкель: "Достаточно назвать меня один раз. Я еще не потерял слух от старости. Что ж, считайте это чепухой и не обращайте внимания. Более того..."
В ответ на горький голос Вильгельма Хейнкель засунул палец в ухо и закрыл свои голубые глаза. Затем он открыл их и посмотрел на Вильгельма.
Хейнкель: "Это не очень приятное чувство. Я, конечно, хочу поздравить вас с победой над "Белым китом", но вы избегаете меня. В конце концов, на этот подвиг ушло четырнадцать долгих лет. Думаю, я тоже имею право присоединиться к радостным торжествам. Не так ли, отец?"
Вильгельм: "Хейнкель, я..."
Хейнкель: "Райнхард, а ты?"
Райнхард: "-"
Хейнкель со злостью вонзил свои слова в грудь Вильгельма.
Хотя на лице старика отразилась боль от удара клинком, Хейнкель не проявил ни малейшей заботы. Вместо этого он направил свою злобу на новую цель.
Райнхард, до этого момента молча наблюдавший за происходящим, медленно посмотрел в сторону Хейнкеля, услышав свое имя.
Хейнкель:“Разве ты не должен поздравить отца с тем, что с его плеч свалилось бремя? Раз уж он выполнил месть жены, матери, бабушки. По крайней мере, скажи ему несколько приятных слов. При этом..."
Райнхард: "-"
Хейнкель: "- Этим отец окончательно отомстил за предыдущего убитого тобой Святого Меча, не так ли?"
- Субару отказался от своего первоначального утверждения.
Сказать, что у Хейнкеля было злобное выражение лица, было ошибкой.
Скорее, это было лицо самого злого умысла.
Слова, выражение лица, отношение, тон, поведение и взгляд Хейнкеля - все это было проявлением его намерений, которые можно было описать только термином "злость".
Действительно, каждая частичка поведения Хейнкеля не содержала ничего, кроме чистой злобы.
Субару: "...предыдущий Святой Меча, убитый им...?"
Субару тихо вымолвил эти впечатлительные слова.
В его сознании плавали и другие вопросы, но Субару не мог толком разобраться в них.
Впрочем, злость всегда срабатывает при удобном случае.
Хейнкель. "Да, убитый предыдущий Святой Меча. Хотя я не знаю, насколько вы невежественны, но вы должны быть знакомы с титулом Святой Меча, верно? Наш нынешний Святой Меча - самый могущественный герой современности... но это звание он получил, убив своего предшественника, свою собственную бабушку.
Хотя этот факт был немедленно скрыт от общественности".
Вильгельм: "Молчать, Хейнкель! Ты... как далеко ты намерен зайти?"
Хейнкель: "Если вы хотите сказать что-то, что звучит красиво, то, пожалуйста, остановитесь, отец. Причина лишь в том, что ты просто не имеешь права не согласиться со мной. В конце концов, когда умер последний Святой Меча, первым, кто осудил Райнхарда, был не кто иной, как вы".
Вильгельм: "-хк".
В словах Хейнкеля содержался густой, ядовитый яд отвращения. А содержание его речи было не более чем вульгарными проклятиями. Райнхард убил своего предшественника? Немыслимо.
Вильгельм горько осуждал Райнхарда ? Непостижимо. В конце концов, для Райнхарда его предшественник был...
А для Вильгельма Рейнхард был...
Так что, очевидно, это не могло быть возможным.
Райнхард и Вильгельм: "-"
Ни Райнхард, ни Вильгельм не стали отрицать этого.
Почему? Если бы кто-то из них отрицал это, даже сказал бы простое "нет", то Субару тут же поверил бы в это.
Товарищ и любимый наставник. Злобный человек, от которого исходил запах алкоголя. Не было абсолютно никаких сомнений в том, кому Субару поверит.
Поэтому он хотел, чтобы кто-то из них опроверг эти слова.
Хейнкель: "Сейчас трудно общаться? Конечно, трудно. Так было уже четырнадцать лет. Ни вы, ни мой отец ничуть не изменились. А без изменений невозможно примирение. Разве Терезия ван Астрея простила бы такой эгоистичный поступок?"
В тишине раздавались лишь нецензурные слова Хейнкеля.
Предыдущая Святая Мечей. Она была женой Вильгельма, а также бабушкой Рейнхарда. И еще - для Хейнкеля она была….
Хейнкель: "Моя мертвая мать проклинает нас. Три поколения, и никто из нас не прощен".
Отец Райнхарда. Сын Вильгельма.
Учитывая слова и поступки Хейнкеля, Субару сделал правильный вывод о его происхождении.
Субару: "Хейнкель ван Астрея..."
Проверив это имя, он обнаружил, что оно звучит вполне обоснованно.
Человек перед ним, несомненно, принадлежал к роду Астрея. Даже если его человеческая природа полностью отличалась от тех Астреев, которых знал Субару.
Хейнкель: "Не приплетай "ван" к моему имени, парень. Я не удостоился такой чести. Я просто Хейнкель Астрея"
Субару: "...?"
Услышав вопросительный вздох Субару, Хейнкель щелкнул языком и отвел взгляд.
Впервые с момента прибытия сюда на его полувидимом лице промелькнула горечь. В его глазах, в которых раньше читалось лишь садистское веселье, когда он оскорблял свою семью, теперь появилась боль.
-Как только он начал размышлять о случившемся, Субару прервали.
Эмилия: "Так... для чего вы сюда пришли?"
Субару: "Эмилия?"
Все вздрогнули от непростительного поведения Хейнкеля. Однако именно Эмилия первой встала и задала ему вопрос.
Ее серебристые волосы развевались за спиной, она стояла рядом с Субару, который чувствовал, как от нее исходит волна гнева.
Для Эмилии не испытывать злость из-за испорченной атмосферы или столь невежливой манеры было невозможно.
Она всерьез злилась только тогда, когда ситуация касалась чувств других людей. И даже ей было понятно, как пострадали Райнхард и Вильгельм.
Эмилия: "Изначально мы ужинали с удовольствием. Намеренно испортить такой мирный момент, что именно вы хотели этим сделать?"
Хейнкель: "...о, это неожиданно. Вы не Эмилия-сама? До меня дошли слухи. Бедная девушка-полуведьма, у которой нет никаких шансов в выборах, но она все равно борется".
Эмилия: "Хотя однажды я бы хотела поговорить с вами и спросить, что вы обо мне думаете, сейчас я хочу услышать от вас только один ответ. Зачем вы пришли сюда?"
Хейнкель: "-"
Он пытался сбить Эмилию с толку оскорблениями? Субару понял его насквозь, и удивленный Хейнкель почувствовал разочарование. Представители других фракций тоже были удивлены спокойным поведением Эмилии.
Это было удивительное отличие от той невинности, которую Эмилия демонстрировала вчера. Однако сказать, что она притворялась невинной, было бы ложью. Эмилия была правдива сама с собой.
Эмилия: "Причина, по которой мы все собрались здесь, в том, что нас пригласила Анастасия-сама.Мы очень редко собираемся в одном месте, поэтому я не думаю, что вы случайно выбрали бы такую возможность, даже если бы вы были кем-то важным для рыцарей. Пожалуйста, скажите мне, что именно вам нужно".
Хейнкель: "Тч. Это не то же самое, что слухи..."
Эмилия: "Отвечайте".
Хейнкель, снова почесывавший голову, был потрясен напором Эмилии.
Хотя Эмилия была в гневе, она ни в коем случае не готовилась к атаке. Давление, исходившее от нее, не имело ничего общего с магией. Это была просто сила ее чувств.
Чувств: "Ты уверенно вошел в зал, чтобы отступить, когда на тебя смотрит девушка. Мистер, это довольно неловко".
Анастасия: "Именно так. Как раз в тот момент, когда мне не терпелось поделиться забавной историей. Госпожа певица, видимо, довольно причудливый персонаж, разве это не интересно?"
Круш: "Ну что ж, так и есть? Тогда я была бы признательна, если бы этот недоумевающий человек ушел, так как я хотел бы обсудить эти слухи о госпоже Певице со всеми присутствующими".
Хейнкель: "-тц"
Вслед за Эмилией выступили Фельт, Анастасия и Круш.
Как и Эмилия, эти трое объединили свои властные силы в противостоянии с Хейнкелем. Столкнувшись с давлением всех четверых, лицо Хейнкеля не могло не дрогнуть.
Они находились на совершенно разных уровнях. Учитывая его титул, его положение было довольно неудовлетворительным.
Юлиус: "Простите, заместитель главы. Если у нас больше ничего нет, то я думаю, что в интересах всех сторон вам следует уйти".
Реакция Хейнкеля и отношение королевских кандидатов.
Юлиус рассчитал, что сейчас самое подходящее время выручить Хейнкеля. Субару предпочел бы раздавить Хейнкеля на месте, но передумал, увидев Райнхарда и Вильгельма.
Он не до конца понимал ситуацию, поэтому не мог делать поспешных выводов.
Хейнкель: "Грр..."
Юлиус: "Заместитель командира. Пожалуйста, примите решение. После этого, пожалуйста..."
???: "- В этом нет необходимости, простолюдин."
Этот голос сиял уверенностью в себе.
Обладатель этого уверенного голоса, способного поколебать волю слушателей, казалось, мог навязать свое превосходство, куда бы он ни пошел.Он был способен отбросить здравый смысл и установить новый свод правил, не допускающий ни протестов, ни возражений.Все члены чайной комнаты смотрели на раздвижную дверь рядом с Хейнкелем.
Все прекрасно понимали, что кто-то вот-вот войдет из коридора. Хейнкель уже давно перестал существовать в чьих-либо мыслях.
Солнце жгучим светом освещало коридор.
???: "Итак, все тривиальные люди прибыли? Вы подготовили сцену для моего дебюта. Вы заслуживаете похвалы за свое поведение".
Дерзко обнаженная грудь, обтянутая кроваво-красным платьем, рот, кокетливо прикрытый веером. Ее руки были скрещены под пышной грудью, приподнимая ее, чтобы беспрепятственно продемонстрировать свою белую кожу.
Ее ярко-красные глаза напоминали языки пламени, способные заворожить всех мужчин на свете.
Даже увидев ее однажды, человек навсегда запечатлеет в своей памяти ее неистовую красоту. Чрезмерная красота становится жестокой. Ее существование доказывало это.
Девушка-подросток по имени Присцилла Бариэль.
Незваный пятый кандидат на королевских выборах.
※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※ ※
Присцилла: "Так вот оно что? Застывшие лица в безжизненном окружении. Вам так нравится этот спертый воздух? Или это из-за того, что каждый раз, когда мы встречаемся, создается такая атмосфера? Если так, то это невероятно жалко"
Присцилла нахмурилась, оглядывая комнату, и заговорила провокационным тоном, обмахивая лицо веером.
Из-за ее резкого дебюта никто не смог опровергнуть ее оскорбления.
Присцилла: "Какой плохой прием. Я специально осчастливила это место своим присутствием. Уткнуться лбом в пол и отнестись ко мне с восхищением и похвалой - вот какова должна быть правильная реакция"
Субару: "...именно так люди должны относиться к божеству. Этого не произойдет, пока ты не станешь королем"
Присцилла: "Хм?"
Субару не мог не прокомментировать высокомерие Присциллы.
Услышав его бормотание, Присцилла повернулась и посмотрела на него, поймав Субару в ловушку своего яркого взгляда.
Субару: "Что?"
Присцилла: "...кто ты? Я слышала, что здесь собираются глупцы, которые не знают своего места и борются за трон. Конечно, они также приведут с собой дураков, которые их поддержат. Но почему здесь присутствует такой вульгарный простолюдин, как ты?"
Субару: "Ты серьезно?"
Субару замер от враждебности, с которой он смотрел на него.
Слова Присциллы не были ни шуткой, ни насмешкой. Иначе говоря, она была искренней. Присцилла, честно говоря, совсем забыла о существовании Субару.
Несмотря на то, что они не виделись целый год, идиотизм Субару в Капитолии не должен был так легко забыться.
Хотя правильно было бы сказать, что такое отношение было очень похоже на отношение Присциллы, это не было тем, что особенно ценилось.
???: "Принцесса, это уже слишком, не так ли? Хотя я не знаю, сколько он стоит для вас, для меня он почти как брат. Он очень интересный соперник, да?"
Тонкий голос прорезал тяжелую атмосферу.
Голос был немного нерешительным и сопровождался звоном металла. Человек с одной рукой говорил успокаивающие слова, выходя из коридора и присоединяясь к Присцилле.
Его лицо было полностью закрыто шлемом, а крепкое, широкое телосложение создавало впечатление, что это сильный человек. Он был одновременно и слугой Присциллы, и, как Субару, призванным из другого мира.
И, конечно же, он сопровождал своего хозяина сюда. Он встал между Присциллой и Субару.
Ал: "Эй, ты ведь помнишь, да? Трудно забыть, когда в замке появляется парень и делает что-то глупое, позорясь перед столькими людьми. Это тот самый парень. Принцесса даже схватилась за живот, когда хорошенько посмеялась над этим"
Присцилла: "У меня нет никакого впечатления. Кстати, Ал.Я бы никогда не смеялась так сильно, чтобы хвататься за живот. Не принижай столь почтенное присутствие случайного простолюдина. Даже если это ты, в следующий раз я не буду терпеть. Я отрублю тебе голову".
Ал: "Видишь, брат? Жаль, что я ничего не смог сделать. Может быть, если ты будешь усердно работать, то станешь лучше".
Субару: "Похвали меня за то, что я сделал за последний год!"
Ал вскоре оставил попытки подтолкнуть хозяина к воспоминаниям и вместо этого повернулся к Субару, склонив голову в знак извинения. Субару вздохнул, чувствуя, что за прошедший год Ал совсем не изменился.
Хотя для Ала среднего возраста заметные изменения были бы просто невозможны.
Хейнкель: "Вы немного опоздали, Присцилла-сама. Как долго вы собирались заставлять меня действовать в одиночку? Я слышал, что вы должны были прийти раньше..."
Присцилла: "Молчи, простолюдин. Ты будешь танцевать, как тебе приказано. Пока я не отдам приказ остановиться, ты будешь танцевать до самой смерти. Те, кто не понимает своих обязанностей или пытается исправить ошибку, которую, по их мнению, совершила я, обречены на смерть".
Хейнкель: "Урп..."
С другой стороны, Хейнкель, поняв, что атмосфера в комнате изменилась, тут же повернулся к Присцилле, которая стояла у него за спиной. Однако любой спор с Присциллой был бы совершенно бесполезен.
Хотя Хэнкель был смущен бескомпромиссной Присциллой, Субару поднял взгляд, прислушиваясь к их разговору.
Субару: "Присцилла. Это ты привела того парня?"
Присцилла: "Послушай, простолюдин. Кто позволил тебе осмелиться говорить со мной без должного почтения? Даже у меня, сострадательной и великодушной, когда я сталкиваюсь с таким беспомощным человеком, есть предел терпению".
Ал:"Принцесса".
Ал коротко окликнул ее, увидев жестокий взгляд, застывший в ее глазах, когда она смотрела на Субару. Затем Присцилла закрыла один глаз и слегка вздохнула.
Присцилла: "Не знаю почему, но, похоже, ты понравился моему слуге. Ал, который пощадил твою жизнь... нет, не стоит благодарить Ала. Поклонись моему прощению. Если ты сделаешь это, я пощажу тебя".
Субару: "...спасибо за щедрость и внимание. Тогда ответь на мой вопрос..."
Присцилла: "Если ты думаешь, что я привела сюда этого простолюдина, то ты прав. Он присутствует при моем вызове".
Субару: "Для чего!"
Субару повысил голос на напористую Присциллу и усомнился в ее намерениях.Прибывали незваные гости за незваными гостями. Что за заговор здесь готовится, Субару должен был знать.
Однако в ответ на вопрос Субару Присцилла лишь наклонила голову,
Присцилла: "Возможно, потому что я подумала, что это будет интересное зрелище".
Субару: "...интересное зрелище?"
Присцилла: "Именно так. Искаженные семейные споры, или радость и печаль, возникающие в отношениях. Такие уродливые представления очень увлекательны. В самом деле, видите? Святой Меч и Демон Меча вели себя вполне по-человечески. Такое зрелище - большая редкость".
Субару: "ПРИСЦИЛАА!"
Эта извращенная, кривая перспектива привела Субару в ярость.
Как сказала Присцилла, семейные разборки Райнхарда почти не были видны. И это море горечи вряд ли было чем-то, о чем нужно было знать.
Если бы Хейнкель не появился, такая темная история никогда бы не всплыла на поверхность. Тем не менее дед и внук пытались восстановить свои отношения.
Чтобы разорвать эти...
Ал: "Прекрати, брат. Здесь нет смысла ссориться. Плохой характер принцессы - это не дело дня или двух. Просто считай это невезением... плохими звездами, и постарайся забыть об этом".
Субару: "Если ты знаешь, что у твоего хозяина плохой характер, то ты должен попытаться наставить ее на путь истинный. Просто потакать ей - безответственно".
Ал потянулся к Субару своей единственной рукой, медленно покачивая головой.
Поскольку его рука была схвачена за запястье Субару, если бы что-то случилось, он не смог бы достать свой меч в такой короткий срок.
Другими словами, он показывал, что не имеет ни малейшего желания сражаться.
Заметив это, Субару испустил долгий вздох. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что был единственным, кто действовал в соответствии со своим импульсивным гневом.
Даже Юлиус и Феррис не хотели ничего начинать.
Конечно. Это было собрание претендентов на трон. Никто не хотел даже думать о том, что кто-то может пострадать.
Субару: "Но даже в этом случае, как бы ни страдали их сердца...!"
Эмилия: "Субару..."
Колеблющийся взгляд Эмилии обратился к погруженному в ярость Субару. Почувствовав, что его дергают за рукав, Субару понял, что Беатрис оказывает ему поддержку.
Почувствовав их поддержку, Субару не смог склонить голову.
Анастасия: "Похоже, ярость злобной гончей утихла. Мне вот что интересно... хотя я не посылала вам приглашения, как вы узнали об этой встрече?"
Присцилла, казалось, была готова уйти и продолжить свои дела. Однако Анастасия воспользовалась случаем и остановила ее.
Хотя тон Анастасии был мягким, она была очень насторожена.
Анастасия: "В конце концов, ребенку, который болтает без умолку, нельзя давать волю"
Присцилла: "Не надо говорить со мной с таким жеманством, у меня уши увядают. Я более чем способна идти в ногу с быстро соображающей лисой"
Анастасия: "О боже. Может быть, вы не обращаете внимания на то, что я "простолюдинка"?
Присцилла: "Если ты не видела того, что должна была увидеть, то такое невежество ставит тебя в один ряд со всеми остальными глупцами. Может быть, ты настолько глупа, что хочешь, чтобы я не замечала тебя?"
Между ними завязалась словесная баталия - впрочем, возможно, Присцилла намеренно провоцировала Анастасию на ее естественную деловую риторику, а возможно, и нет.
Анастасия неторопливо поглаживала шарф на шее.
Анастасия: "Утечка информации - это очень тревожно, знаете ли"
Присцилла: "Все, что достигает чужого уха, просочилось из уст, лишенных осторожности. И чем больше узнают, тем больше дыр можно найти. Ты не единственная, кто наблюдает и слушает других. Это просто такая вещь".
Анастасия: "А, но видишь ли, я думала о тебе как о человеке, который не будет заниматься шпионажем, чтобы справиться с такими, как мы".
Присцилла: "Возле моего уха жужжит летающее насекомое.Но что я могу сделать, не зная его местонахождения? Придется ловить насекомое глазами и ушами, что я и сделала. Разумеется, то же самое верно и для тебя".
Присцилла намекнула, что, как и в случае с летающими насекомыми, не стоит упускать ни малейшей информации.
Субару придерживался того же мнения, что и Анастасия. Невозможно было представить, что Присцилла действительно приняла соответствующую тактику и применила ее на практике против вражеских фракций.
И результат этой небрежности привел к ужасным условиям сегодняшнего дня.
Фельт: "Этот мистер - отец Райнхарда, да?"
Не обращая внимания на весь разговор, легкомысленный голос сменил тему.
Окинув взглядом комнату, все еще евшая Фельт, с испачканным соусами ртом, она нашла взглядом Присциллу.
Фельт: "В конце концов, мне довелось побывать в Капитолии, так что из разговора я уловила, что происходит. Меня не очень интересуют семейные отношения этого парня. Только если Райнхард и мистер вместе, это другое дело".
Присцилла: "...хохо. Это разве не та маленькая девочка из трущоб".
Фелт: "Хотя он мне безразличен, я с ними не связана. Земли Дома Астреи - это фактически спасательный круг для нас. Вот только этот парень на самом деле не отдал земли Райнхарду. Власть в семье по-прежнему в руках этого господина"
Рядом с Фельт щеки Рейнхарда слегка порозовели. Субару уловил беспокойство Фельт.
У Фельт, как у сироты, не было ничего, и сейчас она использовала земли Райнхарда как базу, где понемногу накапливала поддержку.
Однако эти земли не принадлежали Фельт. Они принадлежали семье Астрея и были отданы ей во временное пользование.
Однако это были и не собственные территории Райнхарда. Даже он взял их в аренду.
Хейнкель: "Хех. Похоже, ты наконец-то осознала всю серьезность ситуации, идиотка".
В их разговор вмешался Хейнкель, на лице которого появилось выражение гордости, и он рассмеялся, сказав "как я и ожидал". Он выглядел так, словно ждал, что тема вернется к Райнхарду и Фельт.
Хейнкель: "Вот и все. Главой семьи Астрея по-прежнему являюсь я. Я не передавал эту должность Райнхарду и не собираюсь передавать. В конце концов, громоздкие политические дела не должны обременять нашего занятого Святого Меча".
Фельт: "Как главе семьи, тебе должно быть стыдно. Когда мы отправились на территорию Астреи, ее поддерживала лишь горстка государственных служащих и служанок с налитыми кровью глазами. А теперь, когда мы его восстанавливаем, ты осмеливаешься вернуться и править ими?"
Хейнкель: "Даже если это только имя, даже если я безответственен, корона главы семьи все равно моя. Более того, разве мои земли не начали улучшаться? Народ должен сейчас кричать в поддержку своего повелителя. Меня так любит мой народ, что я растроган до слез"
Хейнкель безжалостно издевался над Фельт, которая пыталась подавить свой гнев.
При этих мерзких и ядовитых словах Субару побелел от ярости. Комната наполнилась гневом от этого отвратительного зрелища.
Теперь все было ясно. Этот человек был совершенно ненормальным
Хейнкель: "Ваше ощущение кризиса верно, господин Райнхард. Территории Астреи принадлежат мне. Однако я никогда не поддержу вас. Вы можете ясно видеть, кого я поддерживаю!"
Хейнкель стоял как на сцене, ожидая аплодисментов. Он жестом указал на Присциллу, явно заявляя, что поддержит другого кандидата, нежели его сын и отец.
Хейнкель: "Я слышал о ваших достижениях за последний год, когда вы заменили меня, владыку. Помимо того, что я согласен с тем, что это великое достижение, я также скажу - сейчас тебе пора с ними расстаться. Если вы это понимаете, поспешите передать их мне..."
Присцилла: "Привет, простолюдин".
Хейнкель: "-Ах? В чем дело, Присцилла-сама? Я сейчас делаю кое-что очень важное".
Присцилла: "Заткнись".
Последовавшее за этим насилие нужно было видеть, чтобы поверить.
Вскоре после того, как Присцилла закончила говорить, она направила свой веер на Хейнкеля, который расширил глаза. Вслед за разворачивающимся веером последовал ужасающий порыв, который с мощным импульсом швырнул стройное тело Хейнкеля на землю.
Глаза Хейнкеля закатились, и он потерял сознание после удара. Но Присцилла сделала еще один шаг вперед.
Она подбросила его в воздух ударом ноги и стремительно протянула руку вверх, чтобы встретить его тело.
Ал:"Принцесса, прекрати свой гнев. Иначе он умрет".
Присцилла: "--"
Ал остановил Присциллу, прежде чем она успела нанести последний удар рукой, предугадав ее возмущение. Тогда Присцилла повернулась к своему слуге в шлеме.
В ее запястье появился багровый меч. У него было кривое и узкое лезвие в западном стиле, но на нем были выгравированы волнообразные языки пламени. Даже на первый взгляд это был необычный меч, мгновенно материализовавшийся в руке Присциллы и тут же исчезнувший из нее.
Заметив это, Ал медленно отпустил запястье Присциллы.
Ал: "Правда, пощади меня. Ты даже вытащила свой меч Ян, это не очень хорошо для моего слуха-тага!"
Присцилла: "Это было очень грубо, Ал.От кого ты получил разрешение прикасаться к моей безупречной коже? Ты завоевал мою благосклонность по прихоти, так что осквернять мое тело - всего лишь мечта, которая лежит в конце сна"
Присцилла с силой шлепнула свободной рукой по животу Эла. Она шумно выдохнула через нос, а затем посмотрела на жалкого Хейнкеля, корчившегося на земле.
Судя по жестокому выражению его глаз, он вполне заслужил это. Однако то, что сказал Ал, тоже было правдой.
Присцилла: "Однако в твоих словах есть доля правды. Было бы чрезмерно убивать его"
Ал: "Если вы так считаете... тогда, надеюсь, в будущем вы будете более мягкой со мной, га".
Присцилла: "Тихо. Я не демон. Позже я позволю тебе вылизать мои ноги в качестве награды".
Ал: "Не говорите так, будто я от этого возбуждаюсь!? Это приведет к недоразумениям!"
Ал,упавший на колени после удара, отчаянно защищался, но это не привлекло внимания Присциллы. Она посмотрела на Хейнкеля своими кроваво-красными глазами, на время успокоившись, и щелкнула пальцами.
Присцилла: "Шульц. Уберите отсюда этого простолюдина. Хоть он и туповат, но, похоже, достойный рекрут. Учитывая, чего он стоил, отказываться от него было бы жаль".
Шульц: "Да, госпожа Присцилла".
В ответ на ее призыв из зала появилась еще одна фигура.
Оказалось, что в коридоре ждал ребенок, которому еще много лет до полного взросления.
У него были розовые пушистые кудри, стройная женственная фигура, светлое лицо и высокий голос, свидетельствующий о том, что он еще не достиг половой зрелости. Видеть недоразвитого ребенка, одетого в форму дворецкого, было неэтично.
Мальчик, который, если судить только по внешности, выглядел примерно ровесником Беатрис.
Шульц: "Я прошу прощения, господин Хейнкель".
Шульц взял потерявшего сознание Хейнкеля за ноги и начал с трудом вытаскивать его наружу. Конечно, было очень неразумно ожидать, что ребенок понесет Хейнкеля на улицу. Однако Шульц не стал жаловаться на приказ Присциллы и в то же время относился к Хейнкелю с уважением.
Ал: "Шульц-кун всегда старается быть храбрым и сильным, независимо от того, какой приказ он получил. Принцессе нужно не забыть похвалить его позже"
Присцилла: "Это вполне естественно. Он находится в моем подчинении и служит мне всем сердцем. Этот неопределенный статус - не просто глупая и безрассудная преданность. Позже я позволю ему вылизать мои ноги"
Ал: "Шульц-кун не поймет, что вы шутите, и со слезами на глазах выполнит вашу просьбу. Пожалуйста, дайте ему более нормальное вознаграждение"
Присцилла: "Хм. Тогда, возможно, я предоставлю ему честь быть прижатым к моему телу, пока я сплю"
Ал: "...что ж, это не должно быть проблемой. Но теперь я хочу занять его место"
Таков был вялый диалог между Присциллой и Алом, пока они смотрели, как Шульц и Хейнкель уходят.
Наконец-то все чужаки были удалены. Теперь остались только члены фракций Королевских выборов
Фельт: "Так что будет с этим парнем? Ты серьезно хочешь прогнать нас с территории Астреи, чтобы ослабить?"
Присцилла: "Не стоит относиться к словам этого простолюдина с такой серьезностью.
Разве не вы отвечали за возрождение этой территории? Если господин вернется в свой дом, намереваясь прогнать вас, кто же последует за ним? Хотя люди глупы и невежественны, они не бессердечные глупцы, забывшие о своей милости. Если вы сделаете большую волну, то к вам вернется такая же большая волна. Он же , не сможет вызвать ни одной волны".
Фелт: "...тогда почему ты пригласила того парня?"
Присцилла: "Это уже было сказано, не так ли? Я нашла ситуацию интересной. Рано или поздно все, чего я хочу, окажется в моих руках. Это установленный факт. В этом случае будет меняться только мой маршрут. И этот маршрут определяю именно я. В конце концов, я привела его в качестве игрушки, чтобы убить время".
Что бы ни случилось, результат изменить нельзя.Абсолютная уверенность, которой обладала Присцилла, выходила за рамки здравого смысла и необоснованно навязывала миру свою волю. Единственный способ справиться с ней - сдаться и покориться, либо бороться с ней с таким же настроем. И вот,
Кандидаты: "---"
Четверо кандидатов без колебаний встретили ее взгляд, выражающий противостояние. Приняв эти взгляды, Присцилла разразилась искренним, восхищенным смехом.
Присцилла: "Превосходно. Исход предрешен, но мое путешествие, естественно, будет сопровождаться радостными волнениями. Я сама решила, что вы все на голову выше простолюдинов. И как только вы станете достойны быть моим противниками... тогда, конечно, я приму вас со всеми моими возможностями".
Вы еще не достойны быть моими врагами, - вынесла свое решение Присцилла.
Нет, она уже давно это сказала. Она все еще относилась к Эмилии как к насекомому. Она вообще не считала их врагами.
Тогда,
Фельт: "Я обязательно заставлю тебя плакать и жалеть о своем высокомерии".
Заявление Фелта в точности соответствовало воле всех обитателей комнаты.