After All This Time

Восемью годами ранее Люси плотнее прижала к себе зимнюю куртку, надеясь хоть немного согреться этим утром, но безуспешно. Туман вымывал тепло из костей девушки, заставляя дрожь усиливаться. С каждой прошедшей секундой погода, казалось, становилась все холоднее и холоднее. Смеющийся ветер подкрался ближе, следуя за ней по пятам, шипя от тепла ее тела. Холод приготовился нанести свой удар. Ее сердце бешено колотилось, несмотря на мороз, когда она неспеша брела по мокрой траве. Когда туман рассеялся, Люси увидела впереди большой дом в тюдоровском стиле. Вересковые пустоши вокруг здания, казалось, высасывали из них остатки счастья и красок. Из глубин земли поднялся вечный туман, целуя землю своими дымчатыми завитками. Большое дерево было опрокинуто перед домом, и что-то в нем влекло ее. Казалось, дерево протягивало свои скелетообразные ветви, подзывая ее ближе. Она подошла к дереву, под ее ногами хрустел свежевыпавший снег. Корни дерева вывернулись, образовав пространство, похожее на пещеру, с гниющими листьями и животными, лежащими под ними. Она задавалась вопросом, какие бедные животные могли оказаться в такой ловушке, спасаясь от пронизывающего холода. – Люси, - услышала она голос Мэдлин, – В чем дело? – Я не знаю, - ответила она, и ее слова будто канули в пустоту. Ее рука коснулась дерева. Сначала она ничего не почувствовала, только старую и обветренную кору под кончиками пальцев. Но потом ей показалось, что мир вокруг неё исчез. Она не чувствовала ни покалывания от холода, ни запаха гниющих листьев. Она почувствовала, как ее захлестывает всепоглощающий прилив печали и вины.  Здесь что-то произошло. Что-то ужасное. – Ты в порядке? - спросила Мэдлин, стоявшая рядом с ней. – Просто очень холодно, - сказала она, дрожа в перчатках. Она попыталась избавиться от охватившего ее чувства грусти. Она посмотрела на своих товарищей по команде позади нее, которые начали странно поглядывать на нее. Но в этом не было ничего нового. Бен Уотерс, молодой человек примерно ее возраста, который присоединился к их команде через несколько месяцев после нее, оттащил ее от дерева. Он прикусил нижнюю губу, его глаза остекленели, когда он плотнее запахнул пальто. Люси могла сказать, что он был обеспокоен. Теперь она знала о нем достаточно, чтобы понимать, когда что было у него на уме. – У меня плохое предчувствие по поводу этого дела, Люси, - сказал он. У неё тоже. Она поняла, что это было наказанием. Неделю назад у нее хватило наглости возразить Пенелопе. Женщина ударила ее, но с тех пор она плохо управляла своей командой. Их отправляли на расследование одного дела за другим без ночного отдыха, и Люси знала, что это ее вина. Бен и остальные члены команды покинули искореженное дерево и пошли по длинному тротуару к дому. Она воображала, что детям об этом снятся кошмары. Разбитые окна, вороны и железные заборы придавали дому призрачный вид на каждом шагу. Бен улыбнулся ей и распахнул тяжелые железные ворота, которые отделяли их дом от его пределов. Ворота громко скрипнули, и черные птицы, сидевшие неподалеку, с громким карканьем улетели. Они прошли через металлические ворота по мощеной дорожке, которая выглядела старше самого дома. Нога Люси зацепилась за перевернутый камень. Она бы упала на землю, если бы Бен быстро не схватил ее за талию, остановив падение. – Влюбляешься в меня, Люси? - спросил он с глупой ухмылкой. Она оттолкнула его и ударила по плечу: – О, заткнись. Она услышала смешки своей команды за спиной, но проигнорировала их. С Беном было трудно дружить, и она не понимала почему. Он был настолько похож на Локвуда, что каждый раз, когда она видела в нем его образ - у нее защемляло сердце. Он невзначай смеялся, всегда улыбался и обладал чувством бравады, которое большинство людей принимали за высокомерие. Прошло два года, а Люси все еще не могла забыть о нём. Конечно, приняв ее грусть за что-то другое, Бен подумал, что Люси влюблена в него. Он и не подозревал, что каждый божий день разбивал ей сердце, разрывая его. Кусочек за кусочком. Он рассмеялся. Это был беззаботный смех человека, который еще не потерял веру в мир. Ровные белые зубы и ямочки на щеках заставляли большинство людей падать в обморок. В другой жизни Люси, возможно, влюбилась бы в него. В другом мире, возможно, все закончилось бы по-другому. Они подошли к большой деревянной двери, которая отделяла их от призрака. Входная дверь громко скрипнула, когда Бен открыл ее. Люси знала, что перед каждым тяжёлым расследованием наступает странный момент покоя, прежде чем все летит к чертям. В доме было подозрительно тихо. Единственным звуком, который она могла слышать, был шелест занавесок, колеблемых послеполуденным ветром. Внутри дом был прекрасен. Темное дерево лестниц и дверей контрастировало с каменными стенами. На стенах все еще висели картины - почти как капсула времени, переносящая это место на годы в прошлое. – Сколько лет этому месту? - спросила Люси. – Похоже на архитектуру IX-ого века. Исайя, исследователь их команды, заговорил тихим голосом. – Это было построено в 1842 году Тимоти Банзеном. Он был сумасшедшим. – Сумасшедшим? - переспросила Люси. – Насколько сумасшедшим? - чего она действительно не хотела, так это похожего инцидента как с Бикерстафом. Ее команда была измотана и не могла справиться с чем-то настолько сложным. – Он убил свою собственную дочь и замуровал ее в стену, потому что она забеременела, - вот блядь. – Кажется, прекрасный парень, - сказал Бен. – Настоящий семьянин. – Я забыл упомянуть, что она была беременна его ребенком. – О, - сказал Бен. – Настолько семьянин... – Ну разве это не великолепно, - сказала Мэдлин. – Вы же не думаете, что Банзен - призрак, не так ли? Кто-то настолько злой, как он, наверняка не стал бы здесь надолго задерживаться. Хотя Люси видела его сомнения, Бен покачал головой. – Надеюсь, что так и есть. Это старое место. Кто знает, какие секреты оно хранит, - Люси закатила глаза.  Почему его голос все время звучал так чертовски зловеще? – Давайте пока разложим цепи, - сказала Люси, - Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. У нас здесь потенциально два разъяренных призрака. Мэдлин быстро кивнула ей и бросила сумку на землю. Она быстро вытащила контейнер с опилками, соляные бомбочки и, наконец, железную цепь. Она протянула их Люси, металл холодил ее кожу. Люси посветила фонариком по всей комнате. Она увидела старые фотографии и вазы, которые, как ни странно, не были украдены. Свет упал на фотографию молодой девушки со светлыми волосами и красивыми зелеными глазами. Ее рука лежала на груди, демонстрируя красивое кольцо с изумрудом. Она подошла ближе к нему, Бен и Мэдлин следовали за ней по пятам. – Она прекрасна, - сказала Люси. Она не могла не восхищаться ее гладкой фарфоровой кожей и другими земными чертами лица. Люси никогда не могла выглядеть так, как она, как бы ни старалась. Бен усмехнулся рядом с ней. – Ты прекраснее. Люси не смогла сдержать жара, залившего ее щеки. Она прикусила губу, быстро отводя взгляд от его темных глаз. – Это Эбигейл Банзен, - произнес голос позади нее. Не раздумывая, команда развернулась, в бешенстве вытаскивая свои рапиры. Они нацелились на голос, что сказал эти три слова зловещим тоном. Позади них стояла пожилая женщина, ее седые волосы были туго стянуты в пучок. В руке у нее была трость, украшенная серебряными маргаритками. Мэдлин автоматически расслабилась и вложила рапиру в ножны. – Люси. Это миссис Банзен. Женщина, которая нас наняла. – Я Люси Карлайл, - сказала она, протягивая руку. Женщина проигнорировала это, ее взгляд был прикован к портрету девушки. Женщина посмотрела на нее с грустью, как будто была на ее похоронах и знала ее лично. – Есть ли что-нибудь еще, что нам следует знать об этом месте? - спросил Бен. – Важно знать, во что мы ввязываемся. – Вы не должны позволять этим двоим уйти самим по себе, - сказала женщина, глядя на Люси и Мэдлин. – У молодых женщин здесь есть привычка умирать. – Они смогут сами о себе позаботиться, - сказал Бен. – Поверьте мне, если кто-то и в опасности, так это я и Исайя. Женщина проигнорировала его слова, ее взгляд был прикован к ней и Мэдлин. – Не уходите от мистера Уотерса, - сказала женщина. – Я не хочу найти ваши тела завтра утром у того дерева. – Я же говорил вам, что они очень способные агенты, миссис Банзен, - Бен сказал с натянутой улыбкой: – С ними все будет в порядке. – Многие способные агенты пришли сюда и погибли, мистер Уотерс. Сомневаюсь, что вы будете исключением. Ее слова пробрали ее до костей. Она почувствовала, как рука Бена нашла ее руку и крепко сжала. Как ни странно, она не отстранилась. – Я надеюсь, что у вашей группы дела пойдут лучше, чем у предыдущих, - сказала она. – Все погибли. Настоящая трагедия. Я давным-давно говорила Фиттис прекратить приводить сюда людей, но они никогда не слушают. – Они умерли? - спросил Исайя, его голос был едва громче шепота. – Как? Женщина с отвращением скривила губы. – Призрак коснулся их всех. Ужасное дело, - женщина протянула им связку ключей, и Люси неуверенно приняла их. – Вот ключи от дома. Постарайся их не потерять. Стук ее трости по земле отдавался эхом, и женщина покинула дом, оставив очень напуганную группу подростков внутри. – Что-ж, а она оптимистка, - сказал Бен. – Я думаю, она неплохо вписывается в это место? Тебе не кажется, Люси? – Прекрати флиртовать, Бен, - выплюнула Мэдлин, и Люси почувствовала, как она закатывает глаза за их спинами - если это вообще возможно. – Люси, просто не обращай на него внимания. Может, он сдастся. – Я? - усмехнулся Бен, улыбаясь еще ярче. – Сдамся? Я не сдамся, пока Люси сама не скажет мне остановиться. Люси должна была признать, что какой-то части ее нравилось внимание. Приятно было наконец снова принадлежать - быть частью чего-то большего, чем она сама. Хотя они и не были Локвудом и Джорджем, небольшая группа стала чем-то вроде семьи. Мэдлин всегда была рядом, когда она с криком просыпалась от ночных кошмаров. Бен всегда быстро замечал, когда ей было плохо, и подставлял плечо, на котором можно было выплакаться. Исайя был ей как младший брат, за которым она должна была внимательно присматривать, чтобы он случайно не свалился со скалы. – Можем мы, пожалуйста, сосредоточиться? - спросила Люси, пытаясь сменить тему. – У меня плохое предчувствие по этому поводу, - сказал Исайя. – Может быть, нам стоит подождать, пока все отдохнут. Нас всего четверо. Им четверым придется это сделать, потому что, если они не поймают источники появления призрака, Пенелопа, вероятно, все равно убьет их всех. Мэдлин и Бен посмотрели на нее с пониманием. Они знали. Люси объяснила им опасность, исходящую от Пенелопы, несколько месяцев назад, и они вызвались взяться за это дело. Было странно, насколько они втроем сблизились за несколько коротких лет. У Люси горели уши. Далеко впереди, наверху по деревянной лестнице, ей показалось, что она слышит характерный звук шагов по полу. – Бен, - сказала она, и ее дыхание превратилось в пар на холодном воздухе, – Прекрати стучать. Он замер. – Я не стучал. Люси покачала головой, должно быть, она устала от бесконечных поздних ночей. Почти как во сне, нежная мелодия проникала сквозь стены дома, просачиваясь в уши Люси. Это было пианино - мягкий звук того, как кто-то мертвый щекочет слоновые кости, которых больше не существовало. Даже мертвым нравилось играть музыку. – Вы это слышите? - спросила Люси. – Музыка. Кто-то играет на пианино. Это... – Люси... – Это прекрасно. С ее губ сорвался легкий гул - вырвались ноты какого-то умершего композитора, которого она никогда не знала. Она почувствовала две сильные руки по обе стороны от своего лица, вырывая ее из задумчивости. Она подняла голову и увидела два темных глаза, обеспокоенно смотрящих на нее сверху вниз. На мгновение, все еще пребывая в каком-то подобии сна, ей показалось, что она смотрит на Локвуда. – Люси, - сказал парень. – Ты в порядке? Это был не Локвуд, голос был слишком другим. В голосе Локвуда чувствовалась тихая сила. Она всегда считала его почти ангельским, она могла слушать его часами напролет. Но этот голос был грубым и более глубоким. – Люс, - сказал он. Прозвище внезапно показалось неправильным, исходящим из чьих-то чужих уст. Ее глаза расширились от паники. – Еще слишком рано, Бен, - она пыталась скрыть свою панику, но если она уже слышала призраков, значит, что-то было не так. Исайя выглядел совершенно перепуганным позади них, его глаза были широко раскрыты. – Люси, сделай железный круг. Сейчас же, - сказал Исайя. Его голос внезапно стал громче, напряженным и надтреснутым. – Почему? Что случилось? - она повернулась к Исайе. Его лицо приобрело бледно-серый оттенок, а широко раскрытые глаза метались по комнате. – Не знаю, как я не заметил этого раньше, - пробормотал он. – Исайя, прекрати это, - заорал Бен. – Люси, это место наполнено посмертным свечением - таким ярким, что я мог бы воспользоваться солнцезащитным кремом. Как я мог этого не заметить, Люси? Минуту назад их там не было. Что за черт? Она снова услышала шаги, становившиеся все громче и громче. Они подозрительно напоминали стук женских каблуков по камню. – Мы к этому не готовы, - сказала она. – Нам нужно уходить. Сейчас же! Она догадывалась, что позже ей придется встретиться с Пенелопой. Встреча с призраками казалась более привлекательной, чем встреча с Пенелопой. Бен и Мэдлин кивнули ей и, не захватив свои принадлежности, со всех ног побежали к двери. Она потянулась к ручке двери и грубо распахнула ее. Она почувствовала, что дышит, когда свежий воздух попал ей в легкие. Но это длилось недолго. В тот момент, когда ее ноги ступили на улицу, дверь за ней захлопнулась, заперев ее друзей в доме. – Нет! - она закричала и попыталась открыть дверь изо всех сил. Она слышала, как ее друзья колотили в дверь, вопя от полного страха. – Бен! - закричала она. – Мэдлин! – Люси! - она услышала крик Исайи. – Открой дверь! Она продолжала дергать за ручку, но та не поддавалась. На глазах выступили слезы. – Я пытаюсь! – Все в порядке, - услышала она голос Бена с другой стороны. – Успокойся. Ты справишься, Люси, - в его голосе не было уверенности. Она продолжала тянуть, продолжала стучать по дереву, но ничего не поддавалось. – Люси, - Бен произнес ее имя почти как прощание - возможно, так оно и было. Голоса смолкли, она все еще слышала их дыхание по ту сторону. Нет. Нет. Нет. Нет. – Это не твоя вина, - услышала она голос Бена сквозь дерево. – Люси, помни, это не твоя вина. Наконец, наступила полная тишина. Люси продолжала колотить в деревянную дверь, слезы водопадом катились по ее лицу. Она била до тех пор, пока ее руки не начали кровоточить, а затем она продолжала биться. Это соответствовало звукам ее сердца, стучавшего в груди так сильно, что могло выскочить из груди. Когда взошло солнце, ДЕПИК нашел ее все еще всхлипывающей у двери. Ее руки были ободраны и кровоточили. Им пришлось практически оторвать ее замерзшие руки от двери. Она не могла поверить, что они ушли - она не могла поверить, что это случилось снова. Как раз тогда, когда она начала двигаться дальше и исцеляться. Как раз тогда, когда она подумала, что кто-то может… Агенты укрыли ее одеялом - они назвали это шоком. Она слышала, как они шептались, что это гипотермия. Она уставилась в землю, считая камешки под ногами. Пытаясь думать о чем угодно, кроме того факта, что Исайя, Мэдлин и Бен мертвы. – Мисс Карлайл, - произнес чей-то голос. Она подняла глаза и увидела лицо инспектора Барнса, смотрящего на нее сверху вниз. В тот момент, когда она встала, ее одеяло упало на пол, и ее вырвало прямо ему на ноги. Восемь лет спустя Она снова прочитала речь, а затем перечитывала ее снова и снова. Она привыкла к подобным ужасным вещам. Она так привыкла к фасаду, который тщательно создала для себя, и к роли, которую научилась идеально играть, что это стало почти второй натурой. Но легче от этого не становилось. У нее по-прежнему порхали бабочки в животе. Ее руки все еще были скользкими от пота, а сердце бешено колотилось в груди. Она сидела в неуютно набитом зале ожидания, чувствуя себя последней сардиной, которой тесно на самом дне банки. Питер сел рядом с ней, а Локвуд и Джордж встали напротив них. – Мне это не нравится, - сказал Локвуд. Он расхаживал по комнате, его волосы торчали в разные стороны. – Это опасно. Мы не должны были выставлять вас на всеобщее обозрение. Тебя может убить кто угодно. – Перестань, Локвуд, - сказала она ему. – Со мной все будет в порядке. Я делала это тысячи раз. – Я знаю, - сказал он, и она не могла не удивиться. – Раньше я смотрел репортажи с тобой. Каждый из них. – Потому что это здорово, - вмешался Джордж, и Люси не смогла удержаться от смеха. – Для того, чтобы посмотреть хотя-бы один из них нужна отличная здоровая психика, иначе вас хватит инсульт. Смех, может быть, это означало исцеление. Может быть, это означало, что они смогут пройти через это, каким бы ужасным и тяжелым оно ни было. Она провела рукой по длинной юбке, которая была на ней, и крепко сжала ладони в ткани. Она сжимала и разжимала их, надеясь обрести немного покоя. – Прекрати это, - сказал Питер и отвел ее руки в сторону. – Это Александр Маккуин. Я не позволю тебе мять это при мне. – Как скажешь, мам, - сказала она, улыбаясь ему. Она разжала руки, переключив внимание на сухие кутикулы. Они были идеальной жертвой для всех ее тревог. Когда она волновалась, она всегда царапала их с такой силой, что каждый раз удивлялась тому, что они не начинали кровоточить. В этот раз она, видимо, всё же решила довести их. – Там ты будешь в безопасности, - сказал Питер. – Я обещаю. Ты будешь на сцене не одна. Я буду там, Пенелопа, Локвуд и даже Квилл Киппс. – Да, - отрезала она. – Потому что быть на сцене с Пенелопой Фиттс один на один совершенно обнадеживает. Она была удивлена, когда Локвуд направился к ней, как будто комната была в огне, протиснулся между Люси и Питером и развел ее руки в стороны. – Прекрати это, - сказал Локвуд. – Мне плевать на это богом забытое платье. Только не поранься. – Локвуд... Раздался негромкий стук в дверь, и Люси практически отскочила от Локвуда, с силой отдергивая от него руки. – Мисс Карлайл, - сказала женщина, входя в комнату. – Они готовы принять вас. Люси кивнула, стараясь не смотреть на Локвуда. – Спасибо, Элеонора. Я скоро выйду. Дверь закрылась, и Люси осталась с небольшим жюри из мальчиков. – Пожелайте мне удачи, - сказала она им. Локвуд ухмыльнулась, к счастью, инцидент с ее кутикулами несколько забыт. – Как будто тебе она понадобится. – Именно, - сказал Питер. – Я согласен с Локвудом. С тобой все будет в порядке. Ты была рождена для этих камер. Она улыбнулась им и вышла из маленькой комнаты, которая так сильно напоминала тюрьму. Питер повел ее по длинному коридору, который, казалось, никогда не кончится. Он остановился прямо перед массивными деревянными дверями, на которых были вырезаны змеи, ползущие по саду. – Приготовься ко всем неожиданностям, - сказал Питер и открыл дверь. Конечно, он был прав: в тот момент, когда дверь открылась, чтобы показать комнату для прессы, тысячи камер осветили помещение подобно фейерверку. Комната представляла собой небольшой конференц-зал отеля, который был переделан во временную комнату для прессы. Ее команда за одну ночь соорудила небольшую сцену в конце комнаты с подиумом. Старую скучную комнату было с трудом узнать. Квилл Киппс улыбнулся ей, когда она шла через Диас, и слегка кивнул. Сцена и зал уже были переполнены. Локвуд и Питер вошли следом за ней, и она могла сказать, что Локвуд был на взводе в тот момент, когда его глаза встретились с Пенелопой Фиттис. Не то чтобы она винила его. Люси постаралась не нахмуриться, когда увидела Пенелопу, стоящую рядом с Квилом. Ее волосы были безупречно уложены. Ее платье сидело без единой складочки. Когда их взгляды встретились, Пенелопа мило улыбнулась ей - слишком мило. Это была та улыбка, которая таила секреты и ложь. Она подняла брови, глядя на Локвуда, но, к счастью, больше ничего не сделала. Люси покачала головой, не обращая внимания на женщину, и поднялась на трибуну. Люси улыбнулась аудитории, не обращая внимания на вспышки камер, которые ослепляли ее со всех сторон. Питер и Локвуд были правы. Она могла это сделать. Она должна была это сделать. – Доброе утро, - сказала она в микрофон. – Я так бесконечно благодарна всем вам, что вы выкроили время из своего рабочего дня, чтобы быть здесь сегодня. Я рада сообщить вам, что, несмотря на слухи, утверждающие обратное, я вполне жива и здорова. Питер кашлянул в ладони у нее за спиной, и она выпрямила спину. Да, сарказм, вероятно, был не лучшим способом начать это. – Я хотела бы поблагодарить всех за поддержку, пока я исцелялась от этих отвратительных атак. Теперь, когда я здорова, я с гордостью официально объявляю, что немедленно приступаю к исполнению обязанностей председателя агентства Фиттис. В тот момент, когда эти слова слетели с ее губ, тысячи камер засверкали вспышками, фиксируя историческое событие. Для Люси это не казалось таким уж важным. Это было похоже на смертный приговор. – Это не та должность, к которой я отношусь легкомысленно. Всю свою жизнь я была агентом и по опыту знаю, что плохое руководство в агентстве означает для здоровья и безопасности его агентов. Она не могла не вспомнить слишком многих людей, которые погибли из-за плохого руководства. Нори, Пол, Мэдлин, Исайя и Бен. Все они были агентами, которые умерли слишком молодыми. У них было еще так много жизни, которую им предстояло прожить. Краем глаза Люси могла бы поклясться, что заметила мерзкие усики Холли Манро, плавающие неподалеку. Она покачала головой и проигнорировала это. Не могло быть, чтобы призрак был здесь, в комнате с десятками людей, и никто другой этого не заметил. – Я осознаю честь и ответственность, которые мне дает такая должность. И я буду неустанно работать, чтобы убедиться, что вы и наши агенты в безопасности. Облик призрака Холли становился все ближе и ближе к ней. Ее длинные белые и гибкие руки вытянулись вперед, указывая на что-то в середине толпы журналистов. Люси проследила за указательным пальцем призрака в сторону молодого человека, стоявшего посреди толпы. Ей пришлось прищурить глаза, чтобы разглядеть мужчину на фоне слепящего света. Он не выглядел как нечто особенное. В руке у него был блокнот, и он яростно что-то записывал. Очевидно, он был просто репортером, приехавшим запечатлеть событие. Но Люси должна была знать, что что-то не так. Она должна была знать, что что-то пойдет не так, потому что так всегда бывает. Прежде чем она успела осознать, что происходит, что-то прямо рядом с ней взорвалась. Прямо над ее плечом раздался громкий треск. Она обернулась, и молодой человек, который стоял с ними на сцене, упал на землю. Из его груди хлестала кровь. Глаза Люси расширились. Кто-то застрелил его. Она повернулась обратно к аудитории и увидела журналиста, на которого указывала Холли, наставившего пистолет прямо на нее. Она увидела, как Локвуд бросился к ней, и в одно мгновение он повалил ее на землю, когда вокруг них прогремело еще больше выстрелов. Вокруг них разлетелось стекло, и Локвуд навалился на нее сверху, прикрывая от ужасного дождя. – Люси, - сказал он, глядя на нее сверху вниз, его теплое дыхание коснулось ее щеки. – Ты в порядке? Тебя ударили? – Я в порядке, - сказала она, чувствуя нарастающую панику. – В порядке... В пресс-центре вокруг нее царила паника. Мужчины и женщины кричали, пригибались и дико озирались в поисках стрелявшего. Позади нее Квилл Киппс практически запустил руки в грудь мужчины, пытаясь остановить кровотечение. – Мы должны убираться отсюда, - сказал Локвуд. – Они охотятся за тобой. – Правда? - парировала она. – Я и понятия не имела. Локвуд поднял бровь, но ничего не сказал. Он крепко схватил ее за руку и потащил к выходу. Она вскрикнула, когда пуля угодила в вазу всего в нескольких дюймах от ее головы. Полетели осколки стекла, и она почувствовала, как какой-то осколок вонзился ей в кожу. Раздался еще один звук, и Люси начала задаваться вопросом, выберутся ли они когда-нибудь из этого места живыми. – Локвуд? - спросила она. – Как..? Она так и не закончила предложение, потому что теперь Локвуд смотрел на нее, и его лицо было таким же бледным, как у многих призраков, которых она видела в своей жизни. Его глаза были широко раскрыты, и он сжимал руку, между пальцами стекала кровь. В него стреляли. – Локвуд! - закричала она. Ее руки немедленно потянулись к его руке, которая теперь была полностью пропитана кровью. Не теряя времени, она разорвала низ своего платья на длинную полоску ткани. Она поморщилась, надеясь, что Питер не возненавидит ее за это. Упс. Она отвела руки Локвуда подальше от ссадины и немедленно начала затягивать ткань вокруг его руки. Он улыбнулся ей, несмотря на эту боль. – Все в порядке, Люси, - сказал он, но она ему не поверила. – Это просто царапина. – Ты чертов кретин, Локвуд, - пробурчала она, но слегка улыбнулась ему. – Это что, уже четвертый раз, когда в тебя стреляют? – Третий, - сказал он. – Но кто считает? Внезапно позади них раздался громкий шум, она повернула голову и увидела, как несколько полицейских прижимают стрелявшего к земле и надевают на него наручники. Люси почувствовала, что дышит. Краем глаза она заметила, как Киппс опустил пораженный взгляд, накрывая своим пиджаком тело застреленного молодого человека. Он не выжил. Она продолжала осматриваться, чтобы убедиться, что со всеми все в порядке. Питер выглядел нормально, у него было несколько царапин, но он выглядел невредимым. Кроме Локвуда и молодого человека, похоже, никто больше не пострадал. Однако что-то было не так - кого-то не хватало. Она оглядела разгромленную комнату. Пенелопы Фиттис нигде не было.