***
Середина среднего вечера. ФЭС. Работа ещё не закончилась, её было много, больше, чем представлялось сразу. Галина Николаевна просматривала документы. Телефон. — Зайди ко мне, Коль. Дверь в кабинет открылась спустя время. — Вызывала? Рогозина кивнула, нажимая на пульт и оборачиваясь. — Пора тебе вступать в игру... Круглов молчаливо согласился, садясь за стол и начиная перебирать бумаги. За стеклянными стенами постепенно умирала жизнь офиса, угасая и оборачиваясь ленивыми разговорами да перекидываниями одинокими репликами, подобно рождению и смерти, когда глубокая старость напоминает начало; конец напоминал утро, с заторможенно-замороженными диалогами, сидением на одном месте и кивки (иногда вникуда).***
Галина Николаевна, помимо деталей, найденных заместителем, заметила нечто странное: знает больше, чем говорит? Ориентация на местности поражали, вон, Майский частенько в тех краях, однако выйти к экспертам из глухомани так не смог. — Если не пил, возможно, бы смог... — Завидуешь? Рассмеялись. Палец Галины зацепил в отчёте Майского строчку: в воспоминаниях город в окрестностях Шадринска, суперкубковый мачт, thrash в стиле Визбора (и Визбор в стиле thrash), дурацкая малоизвестная рок-группа из Абинска...настроение чутка подпортилось, хотя местами весело... — Что там? — Да...так, Коль, вспомнилось просто, — папка проехалась по столу, — названия смешные... Круглов кивнул, прогоняя грусть, улыбнулся ей (тонко-серебристо), если б тут было б солнце, можно сказать, это оно попало майору в глаза. Хмыканье. Ухмылочка. Стряхивание невидимых пылинок с плеч. — Коль, — хрустальная пауза, — чёрт, забыла, что хотела сказать... — Ничего. Действительно ничего, но всё равно много странностей. «Не думать бы о плохом...не думать бы о плохом...»***
Сомнения в сторону, напряжение. ФЭС опустела. Тишина и гулкость.нечто такое вязкое странное когда хочется уйти и забиться в угол покрыться пылью
— Холодно! Термостат в одном помещении подломался, может, погода резко изменилась? — Соберись, тряпка! Сама же усмехнулась, грея руки о чашку. Пыль. Ни звука. Паутина. Мыши... «Сама же ругаю сотрудников, если едят в неположенном месте... — мысли Галины похожи на тех же насекомых, но иногда на муху, которую жрут. — Чёрт возьми, какое сравнение, бббб, бррр...», мурашки заставили Рогозину зевнуть, сжаться, ещё раз зевнуть; в полный рот, без прикрытия и в голос, посжимать руки с пальцами (и маникюром). Поэтому места и любила. — Привет. Но мышка лишь пискнула (точнее это был мышонок), смотря глазами-бусинами. — Знаешь, у Толи Ломова злобный-злобный кот? Нет? Надо тебя вынести: у нас ж тут защита должна быть, ты проник откуда-то... Мало кто знал, Рогозина выносит мышей в сумке наружу: защита в ФЭС действительно была: и химическая, и механическая, и животная — во дворе и в гараже жили кошки, оборудование как никак, Султанов бухтел одно время, мол всех убрать, но, когда мыши сожрали его отчёт министру, случайно забытый во время одного из визитов, оттаял. Мышей Галине жалко — мышат, мамки их бегают вокруг, вереща: дыры на улице небольшие, взрослая особь не пролезет. — Пойдём? Не-не, брать голыми руками не буду, вдруг бешеный? Или ты она? Мышонок застыл, завис, но, подумав, полез в пластиковый контейнер с дырочками, тут же начиная обнюхивать (следы других вероятнее всего остались). «Может, Коля...чем-то подобным занимается? Всех нас работа корёжит...» На ум пришла рок-группа Майского и песня «Замок». ВЕХ НАС!