***
Кролик исчез. Выглянуло солнце, связь с центром держать удавалось не всегда. В опустевший палаточный городок пришли дикие животные. Директриса продолжала верещать и скавчать. — Вы ей верите, — заорала она, но не рассчитала оставленной на пороге швабры (остальные предупреждены), — а-а-а-а-а! Швабра ударила директрису точно лоб, от чего любительница говорить жертвам, что те сами виноваты закрутилась как юла, держась за лицо. Не учла одного: там клей, любое резкое движение приводило к новым — более сильным, чем предыдущие, ударам. — Давайте я вам скажу, — процедила Оксана, — вы это сами виноваты, мол получаете по ебалу по собственному желанию! Этого ж хотели? Да? Я, блять, нахуй, права? Директриса уставилась. — Ты выглядишь как шлюха! — новый удар древком, в этот раз по челюсти. — А-а-а-а-а, больно! Оксана не сдавалась. — Может, доказать хочу: красивые девушки бывают умными, и порядочными, и сочувствующими...проблемы насилия в том, кто насилует. Точка. Остальное пиздёж...***
Директриса продолжает вести себя как сука, тогда Амелина ловит её, запирает в палатке и допрашивает с пристрастием. Холодов вмешивается. — Отставить! — гаркает он. — Хватит! Остыть трудно, но надо: кроме синяков от черенка — добавилось несколько новых. — Иди...отдыхай, — Андрей удивлял жёсткостью и прямотой. Ломов лишь тихо сидел, помогая Оксане: заварил чаю, закутал, поговорил. Спать уложил.***
В исчезновении Пуська Амина подозревает кота Матвея. — Пусть по этому поводу переживает... — неопределённо говорит Оксана. — Пусть... Пришли два дюжих военных из, как и подозревали, конкурирующих структур; сообщили, за Аминой приехала мама. Вопросы. — Освободилась. Выясняется, мама раньше выпивала, потом убила сожителя, домогавшегося до дочери. В доме всегда было чисто, сыто и далее по списку. — Да, её так называемый алкоголизм, кажется, его выдумка! Вот это номер: педофил хотел убрать мать, чтобы... —…кажется, она его не убивала.***
По материалам следствия: поссорились, мать ударила — умер, что-то не сходится. — Да, быть этого не может! — воскликнула Оксана. — Вы руку видели? Холодов переспросил. — Правую? — Нет, левую, она: левша... — Левша?! В корне меняло дело. Один из меценатов детского дома, куда была направлена Амина, троюродный брат этого самого сожителя, но так как их дедушка с бабушкой рождены от разных отцов, фамилии и отчества разные. — Стоп! Повтори? — Ну, Лёша... — Я Толя! Рассмеялись. — Представь: у женщины Х, прабабушка сожителя, два мужа, или два партнёра, от них родила мальчика и девочку. Пусть, будет Y и Z, в суде не догадались проверить родство, да и родства у них мало... Амелина, внимательно слушавшая, вставила. — По прямой линии, мужской или женской, родства было бы больше...единственное, росли вместе, потом разъехались... Вопрос только в том, знал ли троюродный брат о наклонностях родственника? Возможно, что нет.***
Кролик нашёлся, провалился куда-то. На нём тоже маленькая камера. ФЭС доказывает, что мама Амины никак не могла убить сожителя, а ещё, что настоящий отец девочки жив, только с сильной амнезией. Сожитель типа друг отца был, на самом деле — опоил и выбросил где-то. Сам сожитель: жив. — Поймали на выезде из Москвы, заграницу удрать пытался. — Отца как нашли? — Случайно вообще... — Понимаю, но нас отсюда кто-то будет вытаскивать? Вопрос.