***
Галина Николаевна за рабочим столом. Рука выводила ровные строчки, коротко вздрагивая над бумагой. День. Звонки. Видеосвязь. Почта. — Да. Из коридора послышались невероятные звуки. Мявк. Галина прислушалась. Снова мявк, тихий-тихий, но уличный шум сюда почти никогда не доходил. Не замечала ничего из вне. Звук царапанья. Чья-то приглушённая ругань, падение, междометия. В подсобке сидел кот, моргая злобными глазами и шипя. — Сам пришёл? Ты чей? Многие сотрудники открещивались, а иные не знали хозяина питомца.***
Чуть за полдень позвонил Руслан Султанович, кот продолжал тихо мявкать. — Полковник, — сурово сказал генерал-майор, — что у тебя? Рогозина обмерла, недавно отчитал за паутину на рабочих сапогах Субботина и Березина, просто за паутину на дурацкой казёнке, что валяется из без ФЭС (на старых складах) где ни попадя! «Котик потише...пожалуйста!» Но вредный, смотря в глаза, делал громче. И громче. И громче. Чуть не сожрал папку с документами: сделал вид, что пытается сожр... — Товарищ полк... — Простите, Руслан Мультанович! Выпалила и застыла, хотелось расхохотаться в голос, страх сильнее, однако фыркающие звуки посулили надежду. — Прощаю, — Султанов рассмеялся в голос, местами подвывая, — ой, ха-ха. Ай, ладно, ха-ха, спасибо за службу, хи-хи, и за, у-ха-ха, и поднятое настроение. Под смех — кот аккуратно спроважен. Отбой. — Фу-у-х, ну, усатый, ты даёшь... Голос Султанова вдогонку: — Конечно! Я снова бороду отпустил... «Охуеть, — Галина Николаевна отругала за матерщину, даром мысленную, последними словами, — теперь точно отбой...» Настоящий монстр усатый гордо вылизывался в коридоре.***
Повиднелся Ломов, украдкой идущий и выглядывающий. На цыпочках. — Сто-ять. Обернулся, округливая глаза. Рогозина держала на вытянутых руках, обоим компания друг друга не нравилась. — Ищешь? Ломов кивнул, мигом забирая драгоценность заурчавшую. Потёрся о морду. Почесал. Погладил. —...объясню, хотите? — Не надо, посмотрите: хозяина увидел, иголки прочь? Урчание распространялось релаксом. Шли. Дверь. Тени кое-где. — Не хозяина: кумира! Рогозина усмехнулась, снимая прилипшую шерсть. — Пойдёмте, звезда котячего фан-клуба...следи, в следующий раз не повезёт, проверка... Своеобразная ругань: позволила до конца смены посидеть тихо на ресепшене, комнате отдыха.