Цугцванг

      После откровений профессора Гермиона долго не могла уснуть. Анализ поведения, размышления о причинах и последствиях, недоверчивое перебирание фактов не привели ни к чему логическому. В конце концов усталый разум принял то, что было на поверхности: Нарцисса Малфой — двойной агент, принявший светлую сторону во имя спасения сына, Дамблдор ей верит и определил для нее важную роль, а еще за маской холодности и расчетливости прячется сентиментальная и романтичная душа, так страстно желающая быть свободной. Елей из воспоминаний о подаренном парфюме, заботе, улыбках и теплых взглядах и вовсе утащил Грейнджер в неспокойную дремоту.       А вот хозяйка ее мыслей после ухода девушки спать вовсе не собиралась. Убрав омут памяти, она привела в порядок покои, налила себе полный бокал вина и расположилась в глубоком кресле с книгой, чтобы дождаться очередного гостя: сын уже точно должен был узнать, что мама покинула госпиталь и вернулась к себе.       Когда в стену тихо постучали, Малфой глубоко вздохнула и отворила дверь ленивым взмахом руки.       — Мама, — на пороге показался Драко.       Увидев мать в добром здравии, он широко улыбнулся, но в ту же секунду под грозным взглядом холодных глаз поник и неуверенно прошел к столу.       — Мадам Помфри… Была не рада узнать, что ты покинула больничную койку раньше положенного времени, — Драко прервался в ожидании хоть какого-то ответа и, не получив его, быстро затараторил, — в больничном крыле ты не могла мне сказать всего того, что хотела… знаю… но… я… — растеряв всю смелость, он сперва опустил голову и потом, взглянув на мать глазами полными печали, обеспокоенно спросил: — Как ты себя чувствуешь?       — Ты — идиот, — тут же отозвалась Нарцисса, что заставило сына почти отшатнуться от нее, — не одним, так другим способом хочешь вогнать меня в гроб?       — Прости… прости, мама, — Драко несмело шагнул к ней, — я… я не мог предположить, что… — он махнул в сторону початой бутылки вина, — что из всех запасов ты выберешь именно то, что я просил не трогать, — оправдания были жалкими, и Драко это понимал, оттого сокрушенно покачал головой.       — Да? — Нарцисса сардонически усмехнулась. — Поэтому решил не предупреждать меня о том, что среди моих запасов есть отравленная медовуха. В чем была проблема сообщить об этом, Драко? — она взмахом руки отодвинула другое кресло и кивком приказала сыну сесть, но тот и с места не сдвинулся.       — Я хотел, но… — начал Драко.       — Я просила держать меня обо всем в курсе, — холодно процедила она, — быть осторожным, продумывать каждый свой шаг наперед. Но ты совершаешь ошибку за ошибкой, — глаза сына были готовы растопить ее сердце, поэтому Нарцисса отвела взгляд в сторону и методично перечислила все ошибки Драко: — Несчастная девушка, эта чертова дуэль с Поттером, в которой ты проиграл, — она кинула суровый взгляд на сына, будто показывая его самую большую ошибку, — и вот чуть мать не свел в могилу. На что ты надеялся, оставив медовуху в моей спальне? — она снова кивнула на кресло напротив, Драко снова отрицательно мотнул головой.       — Прости меня, — еще чуть-чуть и Драко был готов расплакаться, — я… я думал о том, как отнести бутылку. У меня уже был план. Я не мог хранить ее в моей спальне. Там… слишком… слишком…       — Людно, — процедила Нарцисса, — знаю.       — Мне так жаль, мама, — Драко бессильно прошептал и опустился на колени у ног матери, — я чуть… чуть… — он схватился за полы ее мантии и с силой сжал их, — прости… прости…       Нарцисса не могла ни долго злиться, ни выносить страха и страданий сына. Драко был заносчивым, самовлюбленным и тщеславным, но точно не залюбленным ребенком. Он боялся отца, который ждал от него только великих свершений, ненавидел часть семьи, потому что так было принято, ни с кем по-настоящему не дружил, потому что не умел. И только мать была самым близким человеком, которая любила безвозмездно, оберегала и ничего не ждала в ответ. Из-за вечных упреков Люциуса Нарцисса никогда не позволяла себе ругать или как-то критиковать сына. Строгого взгляда и тихого голоса всегда была достаточно, чтобы подкорректировать поведение Драко. Сегодня она, пожалуй, впервые позволила себе чуть больше. И несмотря на то, что отповедь была заслуженной — под угрозой все-таки была ее жизнь, — Нарцисса долго злиться не могла. Такие же голубые, как ее собственные, глаза, полные боли и печали, заставили сердце разбиться на осколки и снова собраться воедино без единого шва: она мягко погладила сына по щеке и оставила легкий, успокаивающий поцелуй в его волосах.       Драко хоть немного и затих, но продолжал сидеть на полу и сминать мантию матери.       — Милый, прошу, посмотри на меня, — Нарцисса мягко позвала Драко и попыталась поднять его на ноги, но тот давно уже не был маленьким мальчиком, которого запросто можно было подхватить на руки, — сядь в кресло, прошу тебя.       Драко нехотя поднялся на ноги, с нежностью и с еще одной мольбой воззрился на мать и в итоге робко примостился на подлокотник ее кресла.       — Доверься мне, — Нарцисса сместилась в кресле, придвинувшись на самый краешек, — не скрывай ничего. Я всегда помогу, — дождавшись кивка Драко, она осторожно добавила: — Почини шкаф… И тогда, — она наклонилась ближе и добавила в свой голос больше уверенности, — дело будет сделано.       Драко кивнул.       — Я все сделаю, мама. Я понял принцип работы шкафа, нашел нужные заклинания. Я близок к завершению… — заверил он и добавил: — Больше никаких детских выходок. Обещаю!       — Хорошо, — Нарцисса с улыбкой кивнула и бросила взгляд на стену со скрытой дверью.       Драко понял намек, но вставать не торопился. Под вопросительным взором матери он немного замялся, но все же проговорил:       — Я могу сегодня остаться у тебя?       Нарцисса одарила его нежной улыбкой.       — Конечно, лягушонок, — она встала с кресла и взмахом руки призвала комплект постельного белья, — постелю тебе на софе.

***

      Несмотря на то, что вечер обещал быть интересным, утро для Гермионы началось с мигрени: отсутствие здорового сна, тяжелые мысли, сменяемые предвкушением от индивидуальных занятий. Головной боли добавляли и Гарри с Роном, не отстающие от нее с расспросами, где она пропадала вчера вечером (самочувствие профессора зельеварения их, кстати, не особо волновало). Отмолчаться не получилось, рассказать всей правды Гермиона также не могла, ровно как и солгать, ограничиться полуправдой получилось с трудом: Грейнджер поделилась, что Нарцисса себя чувствует намного лучше, понятия не имеет, как так вышло, что отравленная бутылка оказалась у Драко, да и вообще по большей части вчера они обсуждали противоядие Баруффио, так как именно за чтением жизнеописания этого зельевара Гермиона и нашла Малфой в госпитале. Когда Гермиона начала углубляться в историю древнего, никому неизвестного волшебника, Гарри с Роном стало скучно, и они вовсе забыли о своем вопросе. Гермиона с облегчением вздохнула, но впереди была не менее тяжелая задача — как-то объяснить друзьям ее будущие исчезновения для индивидуальных занятий с Малфой. Делиться этим ей тоже не хотелось.       В раздумьях Грейнджер провела весь день. К вечеру голова болела так сильно, что пришлось прибегнуть к зельям; мигрень отступила, но появилось чувство стыда перед друзьями, которых придется обманывать, еще и аппетит пропал. За ужином Гермиона почти не притронулась к еде. За помощью и ответами она то и дело бросала взгляды на преподавательский стол, точнее на одного конкретного человека. Нарцисса Малфой вела активную беседу с Трелони, что не могло ни вызвать недоумения. Какую же выдержку нужно иметь, чтобы общаться с преподавателем прорицания, к тому же дружелюбно улыбаться, слушать и участливо кивать? То еще испытание. Боясь, что разглядывание раскроет ее секрет друзьям, она периодически осматривала зал, уделяла внимание шумной беседе гриффиндорцев или своей по-прежнему полной тарелке. Когда Гарри и Рон не смотрели на нее, она возвращала взгляд на преподавательский стол. И так несколько раз. В итоге ее взгляд был перехвачен: когда Гермиона снова посмотрела на Малфой, та внимательно глядела прямо на нее. Ужин она свой закончила, трещащая рядом Трелони не была более интересна. Малфой удерживала взгляд Гермионы несколько секунд, а затем резко отвернулась, подарила улыбку Трелони и, покинув свое место, быстро зашагала на выход.       Предвкушение стало физически ощутимым: у Гермионы засосало под ложечкой, а улыбка на лице стала совсем счастливой. В глупой надежде, что друзья и не заметят ее исчезновения, она собралась уходить.       — Эй, ты куда так спешишь? — Рон вдруг тоже засобирался.       — Я… Мне… — Гермиона мысленно отругала себя за то, что не придумала, что сказать друзьям, и выпалила первое, что пришло на ум: — Мне в библиотеку нужно. Хочу побольше узнать про этого Баруффио. Хотите со мной? — схитрила она, заранее зная ответ.       — Не-е-е-е, — протянули в унисон Гарри с Роном.       — Ну, как хотите, — Грейнджер пожала плечами и вышла из-за стола, — встретимся позже в гостиной, — она махнула им рукой и спокойно покинула Большой зал.       Как только шум Большого зала стал приглушенным, Гермиона ускорила шаг и до восьмого этажа уже добралась со спринтерской скоростью. В коридоре, впрочем, Грейнджер замедлилась. Она прошла мимо нужной стены три раза неспешным шагом, огляделась по сторонам и, когда убедилась, что в коридоре никого нет, юркнула в материализовавшуюся дверь. Внутри ее ожидало помещение, совершенно отличное от зала для тренировок, в котором Отряд Дамблдора практиковал защитные заклинания в прошлом году.       Это оказалась просторная аудитория без окон, освещенная лишь несколькими факелами. По центру — подвешенный с помощью магии подиум для дуэлей; несколько зеркал у стены, диван и чайный столик, у которого поправляла свою мантию Нарцисса Малфой.       — Ты быстро, — проговорила она, ее отражение в зеркале улыбалось.       Гермиона внимательно оглядела профессора, пытаясь понять что не так. На ужине она выглядела иначе.       — Мантия, — вспомнила Гермиона, — на ужине ты была в другой.       — У меня мантии на любой случай, — Малфой повернулась к ней и с любовью провела по ткани, — эта, например, хороша для дуэлей. Не слишком длинная, узкие рукава, не стесняет движений… А еще, — она подмигнула Гермионе, — может менять цвет под окружающую обстановку, — на этих словах она сделала шаг в тень, и ее мантия приобрела темный оттенок, а когда Нарцисса вернулась на освещаемый пятачок, та стала неброского оранжевого цвета.       — Впечатляет, — хмыкнула Гермиона, почувствовав снобистские нотки в голосе Нарциссы.       — Спасибо за оценку, мисс Грейнджер, — Нарцисса приподняла бровь и взмахом палочки призвала к себе какой-то сверток.       — Опять «мисс Грейнджер»?       — Я буду обращаться к тебе именно так, когда твои оценки или замечания будут неуместны, — Нарцисса строго посмотрела на Гермиону, но почти сразу дружелюбно улыбнулась.       — Все лучше, чем грязнокровка, — Гермиона повторила уже некогда сказанное и пожала плечами.       — Я рада, что сегодня запущу в тебя пару заклинаний, — просто сказала Малфой, — порой ты просто невыносима.       — Всего лишь шутка, — Гермиона подняла руки в знак капитуляции и наконец подошла ближе к Нарциссе.       — Ну-ну, — хмыкнула Малфой, — шути, пока можешь.       — Угрожаешь? — Гермиона поиграла бровями, но на всякий случай пощупала свою волшебную палочку в кармане.       — Возможно, — Нарцисса подмигнула ей и поманила поближе, попутно освобождая место перед зеркалом, — а теперь поди сюда.       Гермионе не нужно было повторять дважды. Тихое «поди сюда» с загадочной улыбкой заставляло забыть о любых препирательствах и послушно выполнять сказанное. Остановившись напротив зеркала, она с любопытством посмотрела в глаза Нарциссе, а потом перевела взгляд на сверток в ее руках.       — Это для тебя, — Малфой взмахнула палочкой, и сверток расправился, явив черную мантию из плотной матовой ткани.       — О-о-о, — Гермиона завороженно посмотрела на вот-вот норовящую опуститься на ее плечи мантию и немного отшатнулась, — это слишком, Нарцисса, — она зацепилась взглядом за серебряные пуговицы и фибулу у высокого воротника, — слишком роскошный подарок.       — Прекрати, — Малфой взмахом руки сняла с Гермионы школьную мантию, — я одна из богатейших волшебниц Соединенного Королевства — могу позволить себе… Как только увидела, поняла, что она отлично подойдет для наших уроков, — после немого кивка Нарцисса мягко опустила новую мантию на плечи Гермионы. — У красивой ведьмы должны быть красивые вещи, — добавила она и кивнула на зеркало, призывая Гермиону оценить вид.       Гермиона зарделась.       — Спасибо, — благодарность была и за мантию, и за комплимент.       — Хорошо, — Нарцисса критично осмотрела отражение, — но нужно немного подправить, — она развернула Гермиону к себе, — рукава длинноваты, и в груди великовато, — хмыкнула Нарцисса и начала ловко с помощью магии подгонять размеры новой мантии.       — Думаю, что в груди было в самый раз, — язвительно ответила Гермиона.       Нарцисса постаралась спрятать улыбку и, пока была занята магической подгонкой, ничего не отвечала. А Гермиона не стала отвлекать. Когда работа была закончена, Нарцисса улыбнулась своим трудам и проговорила:       — Да, мне она нравится.       Гермиона поперхнулась.       — Грудь? — неуверенно произнесла она.       — Что? — не поняла Нарцисса.       — Ну-у, э-э-э… — Гермиона снова вся раскраснелась.       — А… Ты про это, — Малфой вспомнила о последних словах Гермионы и попыталась не засмеяться, — ну-у-у, я вообще-то имела в виду, что мантия на тебе идеально сидит. Что до твоих девичьих прелестей… Вполне прилично.       — Ты сейчас просто издеваешься, — покачала головой Грейнджер.       — Если только самую малость, — кивнула Нарцисса, — не обижайся, но иногда просто невозможно удержаться.       — Ты прекрасно знаешь, что смущаешь меня, — наклонила голову Грейнджер, — краска с лица не сходит, — в подтверждении своих слов она дотронулась холодными руками до щек.       — Ты не первый человек, который говорит мне об этом, — задумчиво произнесла Малфой и подошла к подиуму для дуэлей. — Что ж, мантия есть… волшебная палочка — в руках. Становись! — она указала на противоположную сторону подиума. — Посмотрим, что ты умеешь.       Гермиона уверенно вскочила на подиум и крепко сжала палочку в руке.       — У нас будет дуэль? Или…       — Или, — Нарцисса отодвинула полы своей мантии и направила кончик волшебной палочки в пол, — ты нападаешь, я защищаюсь.       — Мгм, — Гермиона кивнула головой и приготовилась к бою.       — Давайте, мисс Грейнджер, — Нарцисса оскалилась, — покажите, на что способны.       Гермионе оскал этот очень не понравился. Захотелось стереть с чужого лица самодовольную улыбку.       — Stupefy! — жестко произнесла Гермиона, послав следом заклинание, которое Нарцисса без усилий отразила.       — Everte Statum!       И вновь Малфой играючи справилась с боевым заклятием.       — Expelliarmus! — бросила Грейнджер, уверенная, что уж это заклинание попадет в свою цель, но Малфой ленивым взмахом палочки отбросила его в стену, лишь потушив пару факелов.       — Lumen Solem! — заклятие даже не получилось.       — Petrificus Totalus! — Нарцисса лишь покачала головой.       — Достаточно, — отразив последнее заклятье, спокойно сказала Малфой.       — В прошлом году было лучше, — разочарованно проговорила Грейнджер и с обидой посмотрела на свою волшебную палочку.       Профессор Малфой изучала ее несколько секунд, потом решительно подошла ближе.       — Послушай, — Нарцисса мягко приподняла лицо Гермионы за подбородок, — магия…       — Что? — Грейнджер резко дернулась. — По статусу крови не положена?       Нарцисса напряглась, однако ответила мягко:       — Ну… Не рычи. И не перебивай, пожалуйста, — она снова приблизилась к Гермионе, — магия — это ты. Она завязана на твои мысли, эмоции, желания и страхи… Нередко на интересы, — задумчиво добавила Нарцисса, — некоторые хороши в целительстве, а кто-то не сможет наложить даже простые чары, чтобы вправить пальцы. Патронус одного волшебника может справиться с сотней дементоров, а другого — не одолеет даже одного. Ты талантливая ведьма во многих сферах, — Малфой одарила Гермиону дружелюбной улыбкой, — возможно, тебе стоит поработать над эмоциями… эм-м-м, — она задумчиво покрутила в руках волшебную палочку, — не знаю… выбрать чувство, что ли, с которым ты будешь выпускать то или иное заклинание.       Гермиона с сомнением посмотрела на Малфой, и та поспешила объясниться:       — Знаешь, какое самое сильное проявление магии было у меня? Мне было семь лет, отец не позволил поиграть с сестрами в саду, и я из-за этого очень сильно разозлилась. Прямо-таки очень сильно… Смогла выбить все окна в доме одной мощной волной магии. Трехэтажный особняк, и ни одного целого окна. Вся моя магия сосредоточилась в этой одной эмоции и выплеснулась наружу, — Нарцисса улыбнулась от сменяемых мыслей на лице Гермионы. — Родители были счастливы, что у них растет такая сильная волшебница. Но я уверена, что это не связано с тем, что у кого-то магии больше, а у кого-то меньше, — она пожала плечами, — просто все завязано на эмоции. Попробуй использовать это, и твои заклинания будут лучше, — она начала возвращаться на противоположную сторону подиума, — давай! Еще раз попробуем.       — Хорошо, — Гермиона выдавила из себя улыбку.       Однако и следующая дуэль выходила из рук вон плохо: Гермиона была в себе не уверена, и после каждого с легкостью отраженного оппонентом заклинания она все больше задумывалась над следующим, и если хоть что-то путное и выходило, то это вызывало лишь слабую улыбку Нарциссы.       — Ты долго думаешь! — отчитывала ее Нарцисса. — Не выбирай! Используй первое пришедшее на ум заклинание! Доверься себе!       — Но стратегия… — попыталась поспорить Гермиона, за что была наказана контрзаклинанием, — Protego! — быстро среагировала она.       — Вот! — воскликнула Малфой. — Можешь же! — она ненадолго опустила палочку. — Ты не думала о том, защититься тебе или нет. Среагировала быстро. В нападении нужно так же.       Гермиона хотела было продолжить, но вдруг поникла.       — Безнадежно, — пробубнила она.       — Мы только начали, — Нарцисса попыталась поддержать, но Гермиону это только раздражало, — защитные заклинания у тебя не страдают, судя по всему… а искусству дуэли… обучишься.       — Ты не понимаешь, — Грейнджер покачала головой и спрыгнула с подиума, — я не могу нападать без тактики, не могу в атаке положиться на одни рефлексы и инстинкты.       — Мгм, — Нарцисса угрюмо кивнула и тоже спустилась с подиума, — ну, раз не можешь, то пропиши это.       — Что? — не поняла Гермиона.       — У тебя все по полочкам, — Нарцисса подошла ближе, по-свойски взяла Гермиону за правую руку и подняла повыше, демонстрируя ее ладошку, где на некоторых пальцах были видны неотмытые капли чернил, — составь разные комбинации, — она отпустила Гермиону и немного отошла, — из атакующих и контратакующих заклинаний; продумай возможные техники нападения и как ты будешь защищаться; от какого проклятия лучше увернуться, где и когда применить Экспеллиармус, а где — Протего. Так у тебя будет тактика… прописанная… твоя…       Грейнджер изучающе посмотрела на Нарциссу, но вскоре ее взгляд стал рассеянным: она уже точно себе представила, как будут выглядеть ее пергаменты с прописанными стратегиями ведения боя.       — Это прекрасная идея, — она снова сфокусировалась на Малфой, — гениальная. И почему я сама не догадалась до этого? — Грейнджер нахмурилась.       Нарцисса пожала плечами.       — Спасибо, — прошептала Гермиона, — спасибо, что помогаешь мне.       — Одна цель, — Малфой серьезно посмотрела на нее, — хотя… я бы очень хотела, чтобы дети были подальше от всего этого.       — Дети? — фыркнула Гермиона. — Ты же помнишь, что маховик времени сделал меня на год старше?       Нарцисса хитро улыбнулась, согласно кивнула головой, но в следующую секунду сокрушенно вздохнула.       — Эй, — Гермиона подошла вплотную, — это неизбежно, — она посмотрела в глаза Малфой, — мы не по своей воле бросаемся в пекло. Нас туда втягивают. Гарри не желал становиться врагом Сама-Знаешь-Кого… я не бросала вызов от лица грязнокровок… да и Драко, полагаю, не рвался в ряды Пожирателей.       — У тебя был выбор… есть, — Нарцисса казалась обеспокоенной, — ты всегда можешь отойти в сторону, — объяснила она, — и у Драко есть выбор, и я сделаю все, чтобы увести его подальше от всего этого… И ты… — Малфой нервно покрутила волшебную палочку, вздохнула и добавила: — Необязательно сражаться, Гермиона. Это не твоя битва.       Грейнджер не понравилось сказанное, но она не показала этого, зато сардонически усмехнулась, а потом постаралась отшутиться:       — Эти двое не справятся без меня.       — Я серьезно.       — Нарцисса…       — Подумай о себе!       Гермиона напряглась. И прежде чем ответить, изучающе посмотрела на Нарциссу. В голубых глазах действительно читалось волнение.       — Ты готова сражаться за сына, — мягко начала Гермиона, — а я — за друга, за свое будущее, — затем стальным голосом добавила: — Для тебя же не секрет, что Сам-Знаешь-Кто собирается делать с такими, как я?       Малфой закусила губу.       — Не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.       — Я готова на риски, — пожала плечами Гермиона, чем вызвала у Малфой грустную улыбку.       — В таком случае… — Нарцисса тяжело вздохнула, — я дам тебе все инструменты, которые есть в моем арсенале, чтобы риски были минимальными.       — И я буду тебе благодарна, — Гермиона улыбнулась, а затем вдруг порывисто ступила ближе. Вздрогнули руки. Но почти сразу она опустила голову и попятилась.       Нарцисса распознала по движениям тела ее намерения, понимающе улыбнулась и с мягкостью в голосе позвала к себе:       — Поди сюда.       Грейнджер застыла в нерешительности. Малфой глухо усмехнулась, а затем крепко обняла ее. Гермиона сначала не знала, куда деть руки. Вся напряглась и раскраснелась. Но ласковые поглаживания по спине и ровное дыхание у уха вкупе с обволакивающим ароматом парфюма расслабили, и она неловко обняла Нарциссу в ответ.       — Знаешь что… — Малфой разорвала объятия и с озорством в глазах посмотрела на все еще красную и смущенную Гермиону, — любовь — тоже хороший пособник в колдовстве.       — Чего? — смутилась Гермиону, резко побледнев.       — Когда в моей жизни появилась Мариса, — голос Нарциссы дрогнул на имени бывшей возлюбленной, и, чтобы восстановить самообладание, она отвернулась, — я стала неплохим таким дуэлянтом, — как только голос снова стал ровным, а на лице появилась улыбка, она вернула взгляд Гермионе, — Белла и Андромеда обучали меня… злили и обучали. Говорили что-то вроде: «Вот… Ты даже свою подружку защитить не сможешь». И это срабатывало, — Малфой закусила губу, задумавшись, а потом осторожно продолжила: — Возможно, твои чувства к Уизли помогут?       — Рон? — Гермиона снова зарделась. — Это не то совсем. Я…       — Ох… Мерлина ради, — Малфой отмахнулась от очередной попытки Гермионы слукавить, — ты сама говорила об этом. Да могла и не говорить, все и так очевидно. И не смущайся по этому поводу. Между прочим, я показала тебе свою личную любовную драму. А ты…       — Ладно, ладно, — Грейнджер опустила голову, лишь бы не показывать свои пунцовые щеки, — Рон действительно мне нравится, — очень тихо добавила она, — и… я… попробую что-то с этим сделать… в смысле, попробую… В общем, ты поняла меня, — она быстро глянула в лицо веселящейся Малфой и снова опустила голову.       Нарцисса, впрочем, не собиралась закрывать эту тему.       — Да что же ты так смущаешься? В твоем возрасте я была менее…       — Да, я уже поняла, какой ты была, — выдохнула Гермиона и, вспоминая картины из чужого прошлого, обвела Выручай-комнату робким взглядом, будто где-то рядом были фантомы милующихся студенток. — Как там было? Посмущать в Выручай-комнате?       — Да, эта комната многое повидала, — мечтательно проговорила Малфой.       — Только избавь меня от подробностей, — тут же ответила Грейнджер.       — Какая же ты все-таки ханжа, — буркнула Малфой. — В этой комнате побывали все влюбленные парочки, — она развела руками.       — Мгм, конечно, — замотала головой Гермиона.       — Все! Иди с глаз моих! — с улыбкой сказала Малфой и кивнула в сторону проступающей в стене потайной двери. — Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, — хитро улыбнулась в ответ Грейнджер. — Вы, по всей видимости, останетесь тут, профессор, чтобы предаться воспоминаниям, — и, чтобы не получить незапланированного заклинания, поспешила на выход.       — Ты — заноза в заднице, Гермиона! — крикнула Нарцисса уже закрывающейся двери.       Под пеленой впечатлений и мечтаний о следующем занятии Грейнджер довольно быстро покинула восьмой этаж и даже не заметила, что в коридоре был кое-кто еще. Кое-кто удивленный, что он растерял статус грозы студентов, и готовый окликнуть одиозную выскочку, расхаживающую в неположенном месте практически перед самым отбоем. Но слишком довольное выражение лица и походка вприпрыжку заставили его хищно улыбнуться, слиться с тенями замка и выждать, пока кто-то еще не выйдет из Выручай-комнаты. И Нарцисса не заставила долго ждать, разве что, в отличии от студентки, черный силуэт она заприметила сразу.       — Старик послал тебя шпионить за мной, Северус?       — Нет, — Снейп вышел на свет, изучающе посмотрел на Малфой, а потом в сторону, где скрылась из виду Гермиона. — Индивидуальные занятия? Девчонка очарованно упорхала, да так что даже не заметила меня.       — Ну вот и славно, — Нарцисса скрестила руки на груди, — доверие и расположение я выторговала. Дело за малым.       — И как тебе это удалось? — вкрадчиво спросил Снейп.       — Пришлось показать воспоминания, — фыркнула Нарцисса и кивком пригласила его пройтись.       Как только они оказались подальше от Выручай-комнаты и от лестниц, где еще могли расхаживать не боящиеся наказаний студенты, Снейп вернулся к беседе.       — Мариса? — уточнил он и получил утвердительный кивок. — Да-а-а. Сентиментальная мисс Грейнджер сделала вывод, что профессорша холодна от разбитого сердца, и ей тут же стало интересно, что еще хранит твоя исстрадавшаяся душа.       — Ох, прекрати, Северус, я не хотела, чтобы до этого дошло, — Нарцисса начала крутить кольца на пальцах, лишь бы не видеть ехидную улыбочку Снейпа.       — Понимаю, — протянул Снейп, — и-и…       — В любом случае, все идет как надо, — перебила его Малфой и быстро добавила: — А ты помоги Драко со шкафом! — она ткнула Снейпа в грудь. — Он не хочет, чтобы я вмешивалась. А я больше не хочу становиться жертвой ошибок сына.       — Не переживай об этом, Нарцисса, — отмахнулся Снейп, — Драко справится с задачей. Не стоит давить на него и торопить.       — Не стоит торопить? — прошипела Малфой. — Надо поскорее закончить с этим и покинуть Хогвартс.       Снейп снова пристально посмотрел Нарциссе в глаза.       — Мне казалось, пост преподавателя зельеварения тебя вполне устраивает, — что-то неприятное промелькнуло в его взгляде, отчего Нарцисса невольно передернула плечами, — или произошло что-то непредвиденное?       — Ничего, — слишком быстро и раздраженно произнесла Нарцисса, — просто хочу поскорее покинуть замок.       — Мг-м, — Снейп кивнул, будто ему хватило этого неясного ответа, и, взяв Нарциссу под руку, повел дальше по направлению к гобеленам, — как прошло занятие с Грейнджер? — напомнил он, когда Малфой немного расслабилась.       Нарцисса усмехнулась.       — Могу сказать, что ты абсолютно не умеешь преподавать Защиту от темных искусств.       Снейпа, тем не менее, это не укололо.       — А, может, это потому, что Грейнджер абсолютно бездарна? — невозмутимо возразил он.       — Посмотрим, — Малфой, уверенная в том, что все же задела эго угрюмого друга, поспешила уколоть еще больнее: — Ладно, не дуйся, Северус. Просто твои методы подходят не всем студентам.       — Я не злюсь! — равнодушно произнес Снейп. — Мне не нужно искать подходы к ученикам. Кому нужно, тот возьмет все знания, какие я им даю.       — Угу, — ухмыльнулась Нарцисса.       — А по части охмурения заносчивых девиц — это ты у нас спец.       Нарцисса остановилась, резко выдернула руку и, видимо, хотела сказать что-то неприятное, но почти в ту же секунду расплылась в плотоядной улыбке и вернулась под руку к Снейпу.       — Ох, дорогой Северус, я на многое готова… и способна.       — Не сомневаюсь, — ухмыльнулся Снейп и повел ее в подземелье.