Малфой не виделся с девушкой почти два с половиной года и с удивлением отметил, что она почти не изменилась. Все те же длинные распущенные светлые волосы, легкое платье в цветочек, через плечо перекинута тканная сумка. Только вот ткань стала дорогой.
— Что ты такое говоришь, Полумна? Как ты зашла в мой кабинет? — опешил он.
— У тебя очень интересный кабинет, Драко! — Полумна скользила меланхоличным взглядом по сломанной мебели и разбитому стеклу. Ее взгляд на секунду задержался на кучке земли с остатками стеблей. Подняв глаза на Драко, она радостно улыбнулась. — Ну, конечно же, все правильно, пойдем на балкон. У тебя тут очень мило, но я не хочу, чтобы нас кое-кто услышал. Эти мушки так и снуют вокруг.
— Тут нет никаких мух. Объясни, что происходит, наконец, — Малфой почувствовал себя окончательно сбитым с толку. У Луны был талант появляться и сеять вокруг себя кавардак.
Полумна взяла с пола две диванные подушки и, тихо напевая что-то себе под нос, направилась к балконной двери. Драко почувствовал, что у него начинается мигрень. Этот день… Он отвык так жить. Спокойствие, размеренность — вот, что сейчас было основой жизни Драко Малфоя. Четкое расписание, заранее назначенные встречи, ясность и контроль. Но сегодня, с самого утра в его жизнь ворвалось чертово воспоминание, руша привычный мир.
«Так не может продолжаться весь день. Я просто выслушаю ее, подскажу пару вариантов или специалистов, выставлю вон, и к обеду уже все снова войдет в нормальный режим», — принял решение Драко. Запечатав дверь заклинанием покрепче и наложив заглушающее, он направился на балкон. Луна уже ждала его там, усевшись на подушке по-турецки. Ее палочка и сумка лежали рядом.
«Как она это делает?» — в восхищении подумал Малфой. Жары не было. Приятный легкий ветерок, чириканье воробьев, да шум проезжающих машин — на балконе было комфортно.
— Садись, Драко. Мне так много нужно тебе рассказать, а я совершенно не привыкла этого делать и даже не знаю, с чего начать, — виновато оглянулась Луна.
Малфой трансфигурировал из подушки неудобный стул и аккуратно сел на самый край. Затягивать ненужные разговоры он не любил.
— Тогда, может быть, и не стоит начинать, Полумна?
— Но с Гарри совсем плохо…
Ему совершенно не нравился этот разговор, хотя гостья еще толком ничего и не сказала. Перед глазами снова возникло счастливое улыбающееся лицо с обложки, посвященной дню рождения.
«Если Поттер хочет, чтобы после каждой его пьянки я варил ему антипохмельное зелье, то пусть поищет себе другого дурака», — с гневом подумал он.
— Какое я к этому имею отношение… У него достаточно денег и связей, чтобы купить себе не только алкоголь для вечеринки, но и какую-нибудь бурду на утро, — зло процедил Малфой.
— О, нет, что ты! Все в порядке в этом плане, — Луна перевела задумчивый взгляд на небо. — Смотри, какие красивые сегодня облачка. Наверное, вечером будет гроза.
Драко взглянул вверх, но никаких облаков, конечно, не увидел. Небо было ясное, голубое, и из-за крыши дома уже выкатывался слепящий диск солнца. Глаза заслезились.
— Полумна, я очень тебя прошу, говори прямо, — нетерпеливо попросил он.
— Драко, я даже удивлена, как ты смог стать психологом. Блейз говорит, что ты просто великолепный специалист, нахваливает тебя при каждом удобном случае. Я почти поверила ему, но теперь…
— Прости. Я все понял, — Драко выдохнул, досчитал до трех. — Полумна, у психологов тоже бывают ужасные дни, когда все кувырком. Ты хотела рассказать мне о Поттере, — Драко мысленно выдал себе приз за то, что так спокойно произнес запрещенное для себя имя. — И я был не прав, когда так отреагировал. Ты пришла ко мне за советом, я готов выслушать. Расскажи мне, что тебя тревожит. Ты же знаешь…
— Где твой отец, Драко? Он же не в Англии? — подняла на него девушка свои огромные глаза.
— Нет, он дома, — неожиданный вопрос сбил его с толку.
Полумна в ужасе приложила руку ко рту. Малфой начал заводиться. То, что они общались когда-то давно, не давало ей права врываться в его кабинет и устраивать ему допрос. Тем более, спрашивать про отца. Но в ее глазах читался испуг, и это заинтересовало Драко. Как минимум, ему стоило знать, при чем тут его отец. Хотя, Малфой не исключал и того факта, что за несколько лет Луна спятила окончательно.
— Он дома. Во Франции. Там теперь его дом, — резко ответил он.
— И он никуда не выезжал в ближайшие три месяца? — недоверчиво уточнила Полумна.
— Нет. Я знаю это наверняка. Почему ты спрашиваешь меня об отце?
— Ты точно уверен, Драко? — шепотом спросила девушка.
«Да какого черта ей, вообще, от меня надо? Надо было выставить ее с самого начала!» — скрестив руки на груди, с раздражением подумал он.
— Да, я точно уверен. На нем все еще заклятье слежения, да и если бы его сняли, он не стал бы подвергать мою карьеру в Англии такому риску. Но я не пойму, к чему эти вопросы, Лавгуд?
— Ты сердишься, Драко, — слегка улыбнулась девушка, глядя на него с раздражающей проницательностью.
— Я не сержусь.
— Когда ты не сердишься, ты называешь меня Забини, — в глазах Луны появилась печаль. Она принялась накручивать на палец прядь волос.
В наступившей тишине стали отчетливо слышны разговоры из ближайшего кафе. Детский крик, звонкий женский смех и сирена проехавшей в соседнем квартале машины скорой помощи. Малфой молча ждал. В конце концов, это она пришла к нему, вот пусть либо говорит, либо выметается отсюда к своему разлюбимому дружочку.
— Все началось весной, — издалека начала Полумна. — Джинни говорила мне, что им стали приходить какие-то непонятные подарки. Сначала они казались безобидными. Ну, ты знаешь, Гарри многие любят и часто присылают ему что-то, — Полумна смотрела в пол и не заметила, что Драко приложил все усилия, чтобы не съязвить. — Джинни так радовалась. Сперва присылали вазы или что-то из посуды, какие-то безделушки. Потом стали находить детские вещи…
— Что значит: «находить»? — не понял Драко.
— Гарри заметил, что его сын, Джейми, каждый день был в разных костюмчиках. Он не сразу понял, что эти вещи покупали не они. Знаешь, Гермиона надарила им такую кучу вещей, как и Молли с Артуром. Да и все старались купить что-то красивое. Этот чудесный малыш был так похож на отца Гарри — Джеймса. От Джинни ему достались карие глаза, а от отца… Знаешь, Драко, — тихо прошептала Полумна, — Я тоже покупала кучу одежды для маленького Джейми. Он был такой красивый, как куколка… — глаза девушки наполнились слезами.
— Их сын умер от драконьей оспы, если я не ошибаюсь, — тихо сказал Малфой.
Он смотрел, как Полумна медленно водила пальцем по каменному бортику балкона. Она подцепила ногтем маленький камушек, и он, выпав из столбика, покатился по полу и исчез в траве. Волшебница медленно покачала головой.
— Нет, это все для газет. Ты же знаешь, Гарри — аврор. Действительно хороший аврор и человек. Вы же тогда были вместе…
— Не надо, Луна… — строго предупредил ее Драко.
— Вы были вместе и вместе работали. Вы поймали кучу преступников и бывших Пожирателей, — подняла она на него взгляд.
— Кроме моего отца, — зло выплюнул Драко.
Малфой вдруг понял, куда она клонит. Поттеру просто стало скучно, и теперь он решил засадить его отца в Азкабан. И подослал подругу, чтобы она выведала — нарушал ли Люциус закон, бывал ли он в Англии. А этими глупыми разговорами про ребенка она просто хочет сбить его с толку.
«Какой же ты все-таки подлец, Поттер!» — гневно сузил глаза Малфой, вслух проговорив:
— Ты пришла сюда рассказать, какой ублюдок мой отец, Луна? Ты это хочешь сказать? Что ребенка Поттеров убил Люциус какой-то там детской тряпкой? Задушил его во сне ползунками, так и не смирившись с позором семьи? — Драко резко встал. Стул закачался, но устоял.
— Сына Поттеров убило заклятие, Драко. Очень темное заклятие. Они даже не сразу поняли, что он мертв.
Что-то внутри Драко скомкало липким ужасом.
— Как можно не понять, что ребенок мертв?
— Я не знаю. Гарри с Блейзом тогда уехали в Румынию. Ему написали из питомника, сказали, что с Чарли беда, он сорвался, не думая ни секунды. Джинни была у родителей, бедная Молли была очень слаба — новость про Чарли просто раздавила ее. Джинни с Роном уговаривали ее поехать в Мунго. А когда Джинн вернулась — их сын уже спал. Она говорит, что он хныкал и схватил ее палец рукой. Джинни оставила ребенка домовихе и всю ночь провела у кровати матери в больнице. Она была дома уже на следующее утро, клянется, что видела, как Джейми ходил в манеже. Джинн помнит, как их сын плакал и отказывался от еды, но внезапно пришел патронус из больницы — с Молли приключился второй удар, и Джинни помчалась обратно. На следующее утро вернулись ребята, — по щекам Полумны текли слезы. — Я даже не представляю, каково это — увидеть смерть сына. Гарри ни с кем об этом не говорит.
— Так когда же ребенок умер? В последнюю ночь? — уточнил Малфой.
— Нет, Драко. Гарри уверен, что Джейми был убит в то самое первое злосчастное утро. Наверное, в тот момент, когда он только оказался в Румынии, а Джинни трансгрессировала в Нору.
Ноги Драко подкосились. Он с трудом сел на подушку, которая еще недавно была обычным деревянным стулом.
— Помоги ему, Драко, пожалуйста. Гарри сам ведет это дело. Один. Он запретил кому-либо рассказывать и не примет помощь. Смерть сына изменила его. Всю правду знаем только мы с Блейзом, да Рон с Гермионой. Но теперь он отказывается даже от нашей помощи. Ты даже не представляешь себе, как он любил Джейми… — Полумна стерла слезы ладошкой. — Он отличный маг, но я же вижу, что как только он докопается до сути, в этот самый момент он может больше не увидеть смысла для жизни.
Малфой посмотрел на волшебницу. Ее щеки покрыли красные пятна, глаза опухли и блестели. Она не врала — это было очевидно, но ее рассказ совершенно не вязался с теми газетными передовицами, которые он привык видеть. На них Поттер выглядел довольным жизнью героем. Драко в конец запутался.
— У него есть жена. Возможно, второй ребенок…
— Посмотри сам, — Полумна вложила в руку Драко фляжку с темным зеленоватым зельем, смахивающим на грязь, и что-то завернутое в разноцветную бумагу, с нарисованными от руки улыбающимися ракушками. — Мы с Блейзом и Невиллом сегодня вечером едем на ужин к Гарри и Джинн. Мы можем подхватить тебя в Чемсфилде. На Принцесс-роуд есть приличный ресторан. Его недавно открыла семья удивительных магов из Италии. Когда мы едем к ребятам, мы всегда заезжаем туда на поздний ланч. Но зелье нужно выпить перед едой, бедный Невилл всегда уделял больше времени растениям, он ничего не знает, — Полумна поднялась и с грустной улыбкой взглянула на небо.
— Но то, что ты мне рассказала, Луна… — Драко ошарашено смотрел на девушку. — Ты говоришь, что этого никто не знает… Я не уверен…
— О, не страшно. Думаю, что к вечеру ты примешь решение, — легко сказала она.
— Но я не могу ввязываться во все это снова. Возьми с меня Непреложный обет…
— Нет! — внезапно жестко сказала Полумна. — Непреложный обет — это магия насилия. Нельзя никого спасти насильно, ты же знаешь, это лишь приумножит боль и проблемы. А эти разговоры и так накликали дождь.
На Драко навалилось жуткое ощущение ирреальности происходящего. Яркое солнце, заполняющее собой все темные углы и разговоры о дожде. Ребенок, который умер, но словно был жив. Поттер, дважды вернувшийся с того света, и намеки на самоубийство. Где-то в глубине комнаты хлопнула входная дверь. Драко вздрогнул. Он снова сидел под палящими лучами августовского солнца, мысли в его голове сменяли одна другую, а руки были холодными, как лед.
Он почти сразу после разговора ушел прогуляться и теперь сидел на лавочке в небольшом парке рядом с офисом. Полумна так быстро исчезла, зародив в его душе чувство глупой тревоги. Она сказала многое, не сказав ровным счетом ничего. Это раздражало. Но она упомянула отца. Малфой рассеянно проводил взглядом двух магглов в строгих деловых костюмах.
«Неужели Поттер подозревает моего отца в смерти ребенка?» — с тревогой подумал он. — «Да, Люциус всегда недолюбливал его, но тогда, почти сразу после падения Темного Лорда, его оправдали. И Поттер сам содействовал в этом».
Но также Драко хорошо помнил, каким настырным становился Гарри, когда нападал на след очередного грабителя или убийцы, работая в аврорате. Его упрямству можно было бы позавидовать, но сейчас это было как раз некстати.
«Если он думает, что может так просто и бездоказательно засадить моего отца в Азкабан, то стоит действительно отнестись к словам Луны серьезно», — решил Малфой, поднимаясь. Он медленно возвращался на работу, пока тревога молча шла за ним под лучами палящего солнца.
В кабинете его уже ждала пациентка.
— Добрый день, миссис Тоск! — Драко протянул худенькой волшебнице ладонь. — Как ваши успехи?
— Я так и не смогла ничего выкинуть, мистер Малфой! — она виновато опустила глаза.
— Ничего страшного. На это нужно время. Расскажите мне, вы сложили вещи в коробку?
— Да. Вы знаете, я правда сложила все, убрала. А вчера расставила обратно. Повесила одежду в шкаф. Наш дом такой пустой без этих вещей. Стэн делал все сам. Я всегда предлагала ему помощь, но его обижало, что я могу просто произнести «
Репаро» и вещи починятся. Он был рукастым, постоянно меня удивлял. Хотел выглядеть настоящим мужчиной, — она запрокинула голову вверх, не позволяя слезам пролиться. — А я теперь словно предаю его, когда убираю его инструменты или одежду. Столько времени прошло, но я все еще думаю о нем, мистер Малфой.
Драко было жаль волшебницу. Ее мужа и приемного сына убили Пожиратели, когда Малфой еще учился на шестом курсе. Они оба были магглами. Убили жестоко — Драко догадался, кто это сделал, но ей не говорил. Это погрузило бы миссис Тоск в еще большую депрессию.
— Я думаю, что ваш супруг хотел бы, чтобы вы прожили долгую и яркую жизнь, миссис Тоск. Но сделать следующий шаг можно, лишь приняв правду такой, какая она есть. Нам нужно двигаться дальше, несмотря ни на что. Вы можете пока что оставить инструменты, но начните хотя бы убирать одежду. Не сразу, по чуть-чуть… — Драко ласково посмотрел на волшебницу. — И вам стоит разговаривать с людьми.
Лора Тоск слабо улыбнулась, смотря на него. Ее подбородок дрожал.
— Я говорю с людьми.
— Не только со мной, — Малфой записал в блокноте названия пары зелий, которые стоило сварить для клиентки. — Вы обещали мне, что не прогоните соседку, когда та снова придет к вам в гости. Она навещала вас?
Ее губы скривились в досадливой улыбке.
— Да. Заставила меня выбраться на воскресный рынок.
— Что вас расстроило? — уточнил Драко.
— Она все хочет свести меня с этим дураком. Говорит, что он весельчак и раньше неплохо играл в квиддич. Но я смотрю на них всех и понимаю, что никто не может сравниться с моим Стэном. Они пустые, глупые, и плевать я хотела на этот квиддич. Да, мой муж был магглом и не мог летать на метле. Зато он показал мне такую красоту. Мы сплавлялись на лодке, ночевали в палатке все вместе, смотрели на звезды. А перед рассветом забирались на высокие валуны земли, что магглы скидывали рядом с вырытыми карьерами, и любовались, как туман медленно ложится на верхушки высоченных деревьев. Весь мир был у нас под ногами, тишина и покой. А теперь лишь глупая болтовня, мистер Малфой. Я задумалась над вашим предложением. Наверное, мне и правда стоит уехать на время. А вещи пусть так и полежат.
Драко с тревогой посмотрел на женщину. Ему не нравилось, что внутри нее расползается такая серая пустота. Идея сменить дом была неплохой, но ее время еще не пришло. Она не должна была оставаться одна. Малфой почувствовал, что несет за нее ответственность.
— Вы хотите уехать в одиночку? — аккуратно спросил он.
— Да. Я же теперь одна, вот и ехать тоже должна одна. Так будет правильно, — закивала она, убеждая то ли его, то ли себя.
— Вы можете повременить неделю? У меня есть одна идея, но я скажу вам ее в следующий раз. Думаю, что это вас заинтересует, — многообещающим тоном ответил он.
— Я могу подождать и две. Но только ради вас, мистер Малфой. Вы единственный понимаете меня и не давите. Я подожду пару недель, — пообещала волшебница.
Малфой улыбнулся, пытаясь скрыть тревогу. Он решил, не откладывая, завтра же начать искать маггловский женский клуб, увлекающийся тур-походами. Глупая соседка сводила на нет всю их терапию, а Лоре нельзя было больше находиться одной.
— Давайте попросим мисс Моллиган заварить нам чай? А вы пока расскажете мне о чем-нибудь. Не важно, что это будет. Мне интересно с вами.
Драко написал записку секретарше, попросив ее добавить в чай клиентке пару капель успокоительного.
— Знаете, такая глупость, мистер Малфой. Я вчера вешала одежду Стэнли и в кармане нашла записку. Я теперь многие вещи делаю, как и он, руками. Там был чек из магазина и список покупок. Так вот, там было его рукой приписано: «Купить моей волшебнице вкусненького сыра», — она улыбнулась. — Он так обо мне заботился. Это очень страшно, мистер Малфой, когда тот человек, которого ты любишь, умирает. Я надеюсь, что в вашей жизни этого никогда не случится. Теперь мою жизнь можно сравнить лишь с шоу канатоходца. Я потеряла его, и из-под меня вырвали опору. Нет страховочного троса, лишь высота, да тонкая веревочка. И тебе нужно дойти до финиша, но налетает вдруг ветер. Кажется, что упадешь и разобьешься, почти даже радуешься этому…
Она благодарно приняла чашку чая из рук секретаря, прервавшись. Драко, не отрываясь, слушал волшебницу: ее слова отзывались в его душе каким-то странным эхом сегодняшнего утра.
— Спасибо, мисс Моллиган, — продолжила она. — Так вот, когда ты уже сдаешься, вдруг из кармана появляется этот маленький список покупок с его заботой. И это удерживает тебя на канате. Собираешься с силами и идешь дальше. Каждому из нас, тех, кто потерял родных, первое время нужен такой листочек. Я пока что так и не научилась жить счастливо без своего Стэнли, но он рядом. Для него я и иду по этому канату. Ну, и для его сына, хоть он был уже взрослым и редко навещал нас.
Малфой растерянно принял из рук миссис Тоск сложенную вчетверо бумажку.
— Разверните. Там самая настоящая магия, мистер Малфой, — прошептала волшебница.
Драко медленно развернул сложенный лист. В записке энергичным мужским почерком был составлен небольшой список:
Лак дубильный — 1 шт.
Масло смазывающ. или силиконовое метиловое — 2 бут.
Набор сверла 3,4,5 размер.
Хорошая наждачка на ткани
Фиксирующая резинка − 3 шт.
Купить моей волшебнице вкусненького сыра!
Рядом со словом сыр и правда был нарисован небольшой кусок сыра с большими дырочками в форме сердечек. Губы Драко растянулись в улыбке, словно часть любви несчастного Стэнли Тоска предназначалась и для него. Он поднял взгляд на волшебницу. Чай сделал свое дело — она больше не плакала. Лишь, улыбаясь, смотрела на него в ответ. Между Драко и миссис Тоск грустной печалью легло взаимопонимание.
