Непрожитая жизнь

      В Лондоне вот уже второй месяц стояла невероятная жара. Это было то самое лето, которое обычно так сильно ждут, но, приходя, оно не вызывает радости, а лишь с сожалением напоминает о прошлом комфортном сезоне.       Драко с грустью провел рукой по листьям старой акации. Они стали мягкими и какими-то даже поникшими, а на концах уже подернулись шершавой коркой. Он стоял у распахнутого настежь окна своей спальни и наслаждался последними минутами утренней прохлады. Его новый дом располагался почти что в самом центре Лондона, и он знал, что жар солнца отразится от асфальта и домов и доберется до них в ближайшее время. Но Астории этот вариант понравился — здание было светлое, с небольшим садом, и до его работы тут было рукой подать. При желании, он мог прогуляться полчаса пешком. Тогда Драко сдался и уступил жене, а теперь терпел, в ожидании осени.       — Хозяин Драко, сэр! — позвал его хриплый голос.       — Чего тебе?       Малфой не любил эльфа жены. Этот подхалим ни на шаг от нее не отходил. К тому же, он был совершенно лыс и в волнении теребил большую бородавку на щеке.       — Хозяйка просила передать, что ждет вас к утреннему чаю, сэр.       — Ты помнишь, что я приказал вам вчера? Никакого ежевичного джема! — строго проговорил Драко, глядя в окно.       — Да, хозяин, — старый эльф растворился в воздухе, не успев даже поклониться как полагается.       «Старый засранец!» — подумал Драко. — «Знает, что теперь я ничего не смогу сказать, и пользуется этим. Надо ждать…»       Листья деревьев слегка зашелестели, по лицу скользнула первая порция жаркого удушающего воздуха. Драко торопливо развернулся и, уже заходя в приятную прохладу комнаты, услышал колокола на старой церкви, что зазвонили, собирая прихожан к утренней службе. Ехидная улыбка скользнула по его лицу.       «Глупые магглы идут отмаливать свои многочисленные грешки. Так уж они и нагрешили за ночь, чтобы по первому зову бежать в церковь», — думал он, оправляя галстук. Малфой убрал палочку и, резким движением вздернув голову вверх, солидно вышел к завтраку.       Астория что-то увлеченно ему рассказывала, с аппетитом поедая фасоль с кусочками тончайшего бекона. Драко мутило. Он смотрел в свою тарелку и понимал, что не съест сегодня ни куска. Между ним и женой лежал вчерашний выпуск «Еженедельного пророка». С первой страницы своим довольным лицемерным взглядом лыбилось лицо Гарри Поттера.       «Подлец, лизоблюд и свинья — вот ты кто, Поттер!» — в сердцах думал Драко, гоняя по тарелке жареные овощи. — «У тебя не хватило духу быть со мной честным, хотя именно ты, как никто другой, всегда любил потрепать своим лживым языком об этом».       — …же знаешь, что эти ужасные цветы просто невыносимо пахнут. Но она завалила меня горами этих кошмарных лилий. Я просто уже не знаю, что делать. Ты меня слушаешь, Драко? — внимательно посмотрела на него жена.       — Да, дорогая. Цветы. Ты говоришь про цветы.       — Именно про цветы! Первые три партии я просто уничтожила, но твоя матушка словно чувствует, что я избавилась от них, и присылает снова! — Астория недовольно втянула щеки, из-за чего ее лицо стало каким-то пугающе резким.       Драко заставил себя посмотреть на супругу. Его взгляд скользил по красивой упругой груди, удачно выглядывающей из-за полупрозрачной блузки, по стройной шее с уместной для завтрака тонкой ниткой жемчуга. По длинным локонам, собранным в высокий хвост. По губам, аккуратно делающим глоток кофе. По нежным и тонким рукам. На левой, которой она держала чашку, ярким бриллиантом сверкало кольцо. Правая же, резко и со звоном отшвырнула со стола блюдце и, быстро потянувшись, сорвала с букета на столе бутон лилии и сжала его. Она мяла и давила, и в этот момент Драко вспомнил, как такие же белые бутоны трогали другие руки. Это были руки грубые, мужские. На тыльной стороне левой руки едва угадывалась цепочка маленьких шрамов. Он вспомнил, как бережно втирал в эти шрамы заживляющую мазь, а непослушные руки все гладили полураспустившиеся цветы. И тихий шепот: «Спасибо, Драко, они просто волшебные, они напоминают мне о маме…»       В районе солнечного сплетения что-то неприятно затянуло. Надавило, как камень. Шершавое, острое. Этого еще не хватало! Драко медленно закрыл глаза, а открыв, первое, что он увидел — это мутный сок, стекающий по тонкому запястью. Во рту мгновенно пересохло и, чтобы скрыть эмоции, Драко поднялся, обогнул стол и, поцеловав жену в щеку, медленно разжал ее пальцы.       — Иноленс! — прошептал Драко заклинание, убирающее неприятные запахи.       Резкий аромат лилий исчез. Ладонь Астории расслабилась, и измятые лепестки упали на скатерть. Малфой направил палочку на газету, желая уничтожить и ее.       — Нет, Драко, дорогой, оставь! Я вчера не успела прочитать. Но, смотрю, у тебя нет сегодня аппетита. Ты не мог бы слегка развлечь меня? — мило улыбнувшись, попросила она.       Малфой молча взял в руки номер Ежедневного Пророка и вернулся на свое место. Он всеми силами пытался сохранить самообладание − жена ждала сына. Драко не чувствовал особых изменений в жизни, связанных с рождением первенца, о которых все так любят судачить. Ему вообще казалось, что это свойственно лишь всяким клушам, да людям в возрасте, жизнь которых скучна и однообразна.       «Видимо, некоторым людям нечем себя занять, вот они и строят из рождения ребенка событие вселенского масштаба», — решил он для себя.       Астория тоже не была склонна к излишней эмоциональности на этот счет. Драко временами казалось, что это ее вообще не особо радует. Но живот рос, и, изредка, Малфой все же замечал, как супруга ласково проводила по нему ладонью. Вместе с животом росли капризы. В последнее время она стала с завидным постоянством следить за сплетнями магического мира. И Драко с легкостью закрыл бы на это глаза, если бы героем сплетен постоянно не становился Поттер. Он сделал последнюю попытку сменить тему, зная, что это вряд ли поможет.       — Тебе нужно чаще развлекаться, Асти. Зачем ты читаешь эти глупости — лучше сходи куда-нибудь сама. Ты слишком много сидишь дома, хотя срок еще не большой. Тебе нужны положительные эмоции, чтобы ты… э-э-эм… — чертова газета не давала сосредоточиться.       — Почаще вспоминала простейшие заклинания? — ехидно спросила Астория, но в ее глазах уже блеснула искорка веселья.       — Именно, — Драко открыл последнюю страницу, в надежде ограничиться афишей волшебных концертов или предстоящих матчей по квиддичу.       Астория смотрела на него прямым нечитаемым взглядом. Домовые эльфы убирали со стола завтрак, готовясь принести сладкое.       — Я уже просмотрела последние пять страниц, там нет ничего привлекательного. Лучше прочитай мне начало. Хочется порадоваться за других — хоть кто-то развлекается этим летом, — сухо произнесла она, поправляя кольцо.       — Дорогая, мы же вместе решили не устраивать пока что в Мэноре шумных вечеринок. Мама считает, что это может навредить тебе, — Драко нежно улыбнулся, взглянув на жену. — Я понимаю, у нее был трудный опыт со мной, но это наш первенец. Давай все же будем следовать плану. Я обещал тебе самую шикарную вечеринку, когда наш сын родится, и я помню об этом. А пока что…       — А пока что, прочитай мне, как веселятся другие, Драко, — выдавила из себя Астория.       Малфой вздохнул. Он расправил листы и, стараясь смотреть только на буквы, начал читать:       — Герой на взлете: С Днем Рождения, Гарри Поттер! 31 июля — это не только день, когда лето балует нас своим теплом, но и день рождения Гарри Джеймса Поттера! В мире нет волшебника, который не знал бы его имени, не поднимал бы бокал в его честь. Его праздник стал и нашим праздником − мы благодарим Героя за то, что он не сломился под гнетом темных времен, выстоял и победил того волшебника, чье имя все боялись даже называть. Именно в этот волшебный день он отмечает свой день рождения, и мы, как его поклонники, не можем упустить возможность поздравить этого смелого и честнейшего…       Малфой закашлялся.       — Не останавливайся, Драко. Это же только первый абзац.       В горле пересохло от злости и безнадежности положения. Жена беззвучно мешала сахар в фарфоровой чашке, не отрывая от него взгляда.       —… честнейшего человека. Пожелания льются рекой изо всех уголков мира, сотни сов летят к зданию аврората. Все хотят поздравить столь юного волшебника, что с самого детства завоевал сердца магов своей скромностью и отзывчивостью. Он стал символом смелости для многих. Наши самые искренние пожелания к мистеру Поттеру: успехов в сложной и важной работе, крепкого здоровья и стойкости, поддержки коллег и близких, успехов в профессиональном росте и достижении новых высот в карьере. А жизнь пусть продолжает радовать своими приятными сюрпризами! — Малфой, как мог, старался придать своему голосу нейтральный оттенок, но даже он сам чувствовал яд, что клокотал внутри.       — Ты отправил ему сову с поздравлениями, дорогой? — улыбнулась Астория.       — С какой стати? — Драко показалось, что его голос скрипнул, дав петуха.       — Вы работали вместе, это было бы вполне уместно, — сделала небольшой глоток жена.       Малфой опешил, смотря на супругу. Он не понимал, серьезно она сейчас говорит или шутит.       — Ему и так придет много писем. Не думаю, что он испытывает недостаток во внимании, — чопорно заметил Драко. И порадовался, что снова узнал собственный тембр.       — Тебе виднее, — весело улыбнулась Астория. — Продолжай, пожалуйста.       — Дальше интервью. Ты уверена…       Жена лишь кивнула, забрав себе первую страницу газеты, и принялась любоваться фотографией ублюдка. С ее стороны было свинством — заставлять Драко читать то, что там наболтал Поттер. Ведь она прекрасно знала, как Малфой его недолюбливал. Однажды, он сболтнул ей, что уволился из-за него.       «Успокойся. Это всего лишь гормоны. Скоро это закончится и все вновь станет как раньше», — приказал он себе, набрав в грудь воздуха:       — Взгляд в будущее. Наш корреспондент встретился с Гарри Поттером незадолго до его дня рождения, чтобы поговорить о прошлом, настоящем и будущем.       Корреспондент: Мистер Поттер, какие чувства у вас вызывает приближающийся день рождения?       Гарри Поттер: Это всегда особенный момент для меня. Я вижу его не только как возрастание числа, но и как время для взгляда назад и вперед. Это время благодарности за все уроки и радости, которые принес прошлый год, и время сосредоточения перед новыми возможностями.       «Хах, вот заливает, а раньше и двух слов связать не мог. Неужели пошел на курсы риторики?» — ядовито заметил для себя Драко.       Корреспондент: Можете ли вы рассказать о вашем наиболее значимом достижении за последний год?       Гарри Поттер: Для меня каждый проект, над которым я работаю, становится важным этапом. Но, безусловно, одним из самых значимых моментов стала успешная экзаменация моих курсантов в трудных условиях. Я также хочу поблагодарить наших коллег из Тибета, которые, тесно сотрудничая с авроратом Великобритании, предоставили нам шанс испытать себя в новой обстановке. Это уникальная возможность, как для действующих авроров, так и для тех, кто только решил связать свою жизнь с охраной правопорядка…       — А он стал очень даже привлекательным, да, Драко? — перебила жена.       — По мне, мало что поменялось, — сжал зубы Малфой.       — Ты не прав. Он возмужал, смотри, какие плечи, как идет ему форма. Не зря он женился. Джинни Уизли очень ему подходит, как мне кажется. Она с него пылинки сдувает. Мужчинам это так идет, — хитро сузила глаза Астория.       — Дорогая, никакая Уизли не годится в подметки тебе. Она кухарка.       — Я бы так не сказала… — задумчиво произнесла жена, вглядываясь в фото. — Не видно, чтобы она кормила его на убой.       — Я опоздаю на работу, милая. Давай я дочитаю, и мы перейдем к десерту? — он дождался, когда супруга кивнет и продолжил. — Корреспондент: Какие планы у вас на будущее?       Гарри Поттер: Я всегда стремлюсь к новым вызовам и возможностям. В ближайшем будущем я планирую работать над новыми проектами, которые помогут аврорату внедрить новейшие методики. Также я хочу больше внимания уделить благотворительной деятельности и поддержке тех, кто нуждается в помощи.       «А вот это низко, Поттер. Помогать людям и трепать об этом направо и налево», — осадил его про себя Малфой, не отрываясь от чтения:       Корреспондент: Читатели заинтересованы в вашей личной жизни. Можете ли вы рассказать немного о супруге и о том, как вы планируете отмечать день рождения?       Гарри Поттер: Извините, но тут по-прежнему без комментариев. Что касается планов — все банально. Мы предпочитаем отмечать все дни рождения в семейном кругу.       Корреспондент: И, наконец, какое сообщение вы хотели бы передать нашим читателям в этот особенный день?       Гарри Поттер: Помните, что любовь — это не просто чувство, это сила, которая наполняет нашу жизнь смыслом и радостью. Никогда не отрекайтесь от любви, ведь именно она делает нас лучше, дарит нам силу преодолевать все трудности и вдохновляет на великие поступки!       «Ах ты мерзавец! Подлая псина, что лижет руки тому, кто кидает ей кость… Не отрекайтесь от любви… Какой же ты ублюдок. Какой подонок…», — тихо шептали губы Драко.       — Прости, милый, ты что-то говорил? Я не расслышала! — подалась к нему жена.       — Вот такой взгляд в будущее от Гарри Поттера — сильной и яркой личности, который продолжает стоять на страже добра! С Днём Рождения, наш Герой! — скороговоркой дочитал статью Малфой, поспешно отбросив газету подальше.       Эльф услужливо положил перед ним десерт. Драко смотрел в тарелку. Он чувствовал, как его ладони покрываются липким, теплым потом.       «Словно вранье из твоего рта дотронулось до них сквозь эту газету. Ты словно вылизал мне руки своим лживым языком, Поттер!» — бесился Малфой, прилагая последние усилия, чтобы совладать с лицом.       — Останься сегодня дома, Драко, — раздался тихий голос жены.       — Я не могу. Сегодня не могу, ты же знаешь, сегодня пятница… — покачал он головой.       — А вчера был четверг, ты обедал со своими невыразимцами и совершенно непонятно, чем вы там все занимались. По средам у тебя бридж с ленивыми толстыми тюленями из комитета экспериментального зельеварения. И я даже не представляю, чем они еще отыгрываются, — Астория состроила удивленное лицо и приложила палец к губам. — Не иначе, как присваивают себе часть финансирования от грантов. Но тут я не жалуюсь, бридж — это твой конек, и это хотя бы приносит тебе деньги, а мне — удовлетворение от понимания, что мой муж гораздо умнее всей этой безумной научной компании, — как ни в чем ни бывало, продолжила Астория.       Драко заставил себя поднять уголки рта. Он любил Асторию за ее чувство юмора и за это ее неподражаемое умение становиться наедине с ним совершенно легкой и дурашливой девчонкой. Для нее — это была просто статья, а ему казалось, что он сдал труднейший в своей жизни экзамен. Он незаметно передвинул молочник так, чтобы закрыть им счастливое лицо двуличного подонка.       — Ты забыла про вторник, милая! — напомнил он, стараясь улыбнуться искреннее.       — Как же, забудешь тут про вторник! Вторник — это черный день. Вторник — день унылых приемных дней в твоей психушке, — беззаботно чирикнула она.       — Не говори так, — он недовольно поджал губы. Жена потянулась за молочником.       — Как же не говорить, когда каждый вторник забирает тебя окончательно. Хотя всю кашу заваривает понедельник − examen de routine…       Драко горько засмеялся и, взяв с тарелки круассан, откусил его. Ежевика. Снова эта ужасная ежевика, о которой он не хотел даже вспоминать. Поттер обожал ее, намазывал даже на мясные рулетики, а с недавнего времени именно к этому соусу пристрастилась и Астория. Воспитание не позволяло выплюнуть кусок на тарелку, и Малфой принялся жевать, пытаясь не придавать этому значения. Не придать значения не получилось.       Звонкий голос Астории заполнил комнату:       — Вот эти обязательно должны были тебе понравиться. Я попросила Ботго проследить, чтобы они добавили в начинку не только джем, но и цельные ягоды.       Драко медленно взял салфетку со стола и, поднеся ее ко рту, выплюнул все содержимое, глядя прямо в глаза жене.       — Ты помнишь, что я говорил тебе о ежевике, милая?       — Драко, это глупости, дорогой. У тебя нет аллергии, ты просто капризничаешь и не хочешь сделать нам с малышом приятное.       — Съесть круассан?       — Да, съесть этот чертов круассан с ежевикой, если на то пошло. Ведь эти дурацкие завтраки с тобой — все, что у нас есть: у меня и у твоего сына. Если ты и правда так сильно хочешь этого ребенка, то, будь добр, прояви уважение к моим слабостям и раздели со мной наши скудные минуты семейного счастья, — в ее голосе появились первые нотки обиды.       Драко молча взял новый круассан с тарелки и, смотря в глаза жене, съел его с максимальной скоростью. Астория выглядела растерянной.       — Драко, я… — она смущенно на него посмотрела.       — Это очень вкусно, любимая. Выпечка всегда превосходна, как и все, к чему ты проявляешь заинтересованность. Пожалуйста, не жди меня на ужин, напиши Панси и сходите куда-нибудь. Я советую оперу или балет, но, зная вкусы Паркинсон, она снова утащит тебя в магазины. Не сопротивляйся. Эти выходные мы проведем вдвоем, что купишь — туда и поедем.       — А ты не боишься, что, так часто задерживаясь на работе, можешь не заметить, что я сбежала от тебя? — вдруг спросила жена.       — Тогда я закачу такую невероятную вечеринку, что ты не сможешь не прийти на нее. И я снова очарую тебя там, вымолю прощение и уже никуда от себя не отпущу, — впервые искренне пошутил Драко.       — А если я буду настолько далеко, что не смогу прийти? — грустно улыбнулась она.       — Тогда моя вечеринка будет ездить за тобой по всему миру, чтобы тебе удобнее было на нее попасть, — рассмеялся Малфой. — Я запру на ней всех скульпторов и художников, выкуплю все картины, и ты будешь вынуждена простить меня, во имя искусства!       Астория переплела пальцы и, положив на руки голову, задумчиво посмотрела на него. Драко кольнула иголка стыда — он и правда часто задерживался на работе. Жена скучала дома — он знал это. Но он больше не хотел никаких вечеринок, пьянок, шумных компаний. Он хотел поменять свою жизнь, выгнать за дверь любые воспоминания о Поттере. К сожалению, из своего опыта он помнил, что там, где появлялся Поттер — появлялась и вечеринка.       «Надо будет отдать сына матери и увезти ее ненадолго куда-нибудь, как только она оправится от родов. Она совсем молодая, ей хочется эмоций», — четко понимал свои промахи в семейной жизни Малфой.       Драко первым встал из-за стола.       — Ты не обнимешь меня? — печально улыбнулась супруга.       — Ну конечно, иди ко мне — протянул он к ней руки.       Он гладил Асторию по спине, чувствовал всю ее хрупкость и этот замечательный женский запах. Малфой никак не мог понять, что это. От отца пахло табаком и старыми пергаментами, от матери — ландышем и немного металлом, от Поттера — ветром и тем самым неуловимым запахом, что бывает лишь перед грозой… Черт, черт, ЧЕРТ! Он почувствовал, как злоба закипает в нем.       «Нужно срочно идти в офис и работать. Лишь дело спасает человека от ненужных мыслей и делает равнодушным к неприятностям!» — решил Малфой.       — Я убегаю, дорогая! — Драко шагнул в камин, не забывая, как было условлено между ними, подмигнуть супруге.       — От меня не убежишь, дорогой! — весело прощебетала их общую шуточку Астория.       Еще смотря на то, как его жена медленно исчезает в всполохах зеленого пламени, Драко начал считать про себя. Десять. Девять. Восемь… Он делал так в детстве, когда что-то не получалось и приходилось стоять перед разгневанным отцом. Семь. Шесть. Пять… Но глупые мысли полезли за ним в каминную трубу. Драко вспомнил, как продолжал считать и в школе, когда чертов Поттер раз за разом выигрывал матч по квиддичу. Четыре. Три. Он считал от страха, на автомате, когда летел сквозь Адское пламя. Два. Он в панике считал про себя свои самые долгие десять секунд, когда увидел мертвое тело Гарри на руках у Хагрида. Два с половинкой. Тогда они все попали в нехилую такую заварушку на рейде.       Два с четвертью. Это был их первый раз, но губы Гарри были такие мягкие и теплые. Один. Шагнув из камина в своем кабинете, он смел со стола все бумаги. Лампа полетела в стену и с треском разбилась. Стул Драко сломал сразу, а вот чертов чертополох он с наслаждением втаптывал в пол несколько минут, пока растение полностью не смешалось с землей. Чертов чертополох. Чертов Поттер и его чертов чертополох. Драко мстил цветку за сегодняшнее утро. За себя, за то, что он слабый и оставил его дурацкое растение на подоконнике. За то, что Малфой не смог быть сильным, быть таким же сильным и жестким, как его отец. За это жаркое сегодняшнее утро, за капли пота, за то, что сегодня что-то произошло, и все в мире каждой своей секундой напоминает ему о этом дьяволе — Поттере.       Дверь его кабинета слегка приоткрылась, и на него взглянули испуганные глаза его секретарши.       — Мистер Малфой, у вас все хорошо? — захлопала она ресницами.       — Да. Миссис Тоск будет к двенадцати, не отвлекай меня до ее прихода.       — Но, мистер Малфой, тут…       — Я же попросил не отвлекать меня, Джули! — процедил Драко сквозь зубы.       Дверь тут же закрылась. Малфой с шумом выдохнул и посмотрел на устроенный в кабинете бардак.       «Плевать», — решил он. — «До полудня еще есть время, уберет попозже».       Он мерил комнату шагами и никак не мог остановиться. Но его все еще обдавало жаром внезапной утренней злобы. Он знал, что его так разозлило — счастливое лицо на первой полосе. Поттер был счастлив. Улыбался и приветливо махал рукой.       «Ты фальшивый, лживый, лицемерный ублюдок!» — выговаривал ему про себя Малфой. — «Ничтожество, которому было удобно проводить со мной время, пока в один прекрасный момент ты не решил жениться. Только мне забыл сказать — зачем? Я же шутка, ребячество…»       Малфой снова вспомнил тот день. Все было спокойно, даже, казалось, еще более мирным и уютным. Они собирались на очередной министерский прием, много шутили, думали, как пораньше сбежать. Поттер в тот день даже ни разу не спорил с ним, ничем не выдавал своих вечерних планов. Потом уже, постфактум, Малфой вспомнил все те странности, на которые сначала даже не обратил внимания. В то утро они долго валялись в кровати, тот все никак не отпускал Драко от себя. Лежал молча, что было так ему несвойственно. Ему было абсолютно плевать, чем они займутся вечером, но от встречи с друзьями он категорически отказался. Так и сказал: «Боюсь, что сегодня никак не получится, Драко». Еще бы! У него были другие планы на этот вечер — трахнуть рыжую сучку. А Малфою в тот вечер досталась лишь тупая боль, непонимание и опустошение в ежевичном соусе. И он наелся этим блюдом досыта в последовавшие за этим вечером пару месяцев. Потом был прием и тот поцелуй. Жадный, жаркий. Малфой сам гнал его из небольшой комнаты, где они спрятались ото всех, в веселый гул министерского приема.       «Иди уже, скажи пару слов своему Кингсли, он ждет!» — бормотал, млея от ласки, Драко. Если бы он знал, что это было в последний раз… Наконец, Поттер ушел. Он, не спеша, пошел за ним, встал в самом последнем ряду и услышал:       «… еще, министр, я бы хотел не только порадоваться за вас сегодня, но и сам сообщить вам всем небольшую новость. Мы с мисс Уизли решили объявить о помолвке. Надеюсь, что вы все также порадуетесь за нас и наше скромное счастье!»       Драко показалось тогда, что он ослышался. Через пару секунд, когда к Поттеру подошла рыжая сука — это стало походить на глупую шутку. А как только он поцеловал ее, под радостные крики и аплодисменты, у Малфоя резко потемнело в глазах.       Следующую неделю он помнил плохо, но запомнил, что газеты, как сумасшедшие, печатали одно фото за другим. Уизли постоянно давала глупые интервью, наполненные бабскими соплями и рюшами. Поттер никак не комментировал ситуацию, но этого и не требовалось. На каждой фотографии его глаза светились. И он улыбался журналистам той самой улыбкой, которая раньше всегда предназначалась лишь для одного Драко. Теперь она вышла в тираж. Малфой этого не простил. Как и не простил всех последующих, включая сегодняшнюю.       А Малфой занялся психологией. Он хотел разобраться в себе. Хотел получить ответ на вопрос — почему Поттер тогда ни словом не обмолвился. Он не мог спросить напрямую, настолько омерзительна была мысль даже переписываться с подлецом. Лживый черт писал ему, но Драко даже не прикасался к бумаге — ее касались его пальцы, а это вдруг стало противно. И Малфой обратился к книгам. Ответ не заставил себя ждать — манипуляция, нарциссизм. Драко, выросший в довольно своеобразной семье, был знаком с этим не понаслышке. В самом начале он ждал такого и от Поттера, но этого все никак не происходило, и он расслабился. И получил за это сполна. Унизив его, Гарри снова начал писать. Скорее всего, письма с извинениями и просьбами о встрече, но Драко пресек это на корню. На это у него хватило сил. Психология вытянула его из глубокой ямы, и он увлекся ей всерьез. Она заменила одну страсть на другую, подарила знание, понимание людей, и, как следствие — неуязвимость.       Ну и, конечно, Астория. Малфой был благодарен жене за их удачный тандем. Лишь благодаря ей, он много добился. Асти вытянула из него боль. Теперь у него было свое дело, своя фирма. Он заработал себе имя отличного профессионала, и это открывало перед ним все новые и новые пути. Полгода назад Драко вновь увлекся зельями, но теперь он пошел гораздо дальше — модернизировал составы под нужды каждого конкретного клиента. Он уже запатентовал два успокоительных и ждал интересный случай, чтобы воплотить мечты в реальность. Малфой хотел признания. У него было все для этого — молодость, амбициозность, талант и деньги. Но люди, приходящие к нему на терапию, пока что не вдохновляли его. Их проблемы часто решались лишь обычными разговорами. Но Драко верил, что где-то его ждет тот самый случай, тот клиент, что сможет задать ему сложную задачку. И он справится, представит свое зелье на конгрессе и начнет свой путь в вечность.       Он оглядел спокойным взглядом разоренный кабинет. Ему не мешало бы прогуляться, пока секретарь тут все уберет. У бедняжки были проблемы с магией, и Драко старался лишний раз не смущать ее в такие минуты своим присутствием. Малфой снял пиджак — для него на улице уже стало излишне жарко.       «Самое время!» — подумал он, вновь услышав тихий стук в дверь.       — Мисс Молиганн! Джули, я бы хотел… — начал он, но резко осекся.       — Доброе утро, Драко! — прощебетал звонкий голос.       — Зачем ты пришла? — удивленно выдавил он.       Полумна уставилась на него своим пугающим, проникновенным взглядом.       — Прости, что отвлекаю, но с Гарри беда.