Горячий придворный роман

Ноги отказывались держать, пока я медленно шел в сторону назначенного места свидания, сгорая изнутри предвкушением удовольствия. Задернув штору, я огляделся, пытаясь сообразить, для чего предназначены все эти крепления на стенах, поручни и выступы, то тут, то там разбросанные по небольшому, собственно, помещению. У меня дрожали руки и, черт, я намок… Мне нужен был мой муж прямо сейчас! — Доигрался, мальчик? — голос герцога заполнил все пространство вокруг, вынуждая меня задрожать от желания скорее ощутить близость. — Понравилось быть альфой? — Очень, — обернувшись, я с вызовом глянул Алена. — Мне нравится быть просто парнем: сражаться, кататься верхом, охотиться, играть в карты и что там еще строжайше запрещено омегам? — А трахаться со мной тебе нравится, наглец? — Не представляете как… Теперь, когда Ален стоял так близко, что между нами практически не осталось свободного пространства, я уже не мог сдерживаться и с силой вцепился в ремни перевязи, чтобы, приподнявшись на цыпочки, коснуться губами его губ, всем своим существом напрашиваясь на продолжение. Герцог ответил на ласку жадно и страстно, а затем вдруг, ухватив меня за талию, приподнял и усадил на странного вида кушетку: слишком короткую, чтобы лежать, вытянувшись во весь рост, и слишком высокую, чтобы это вообще было удобно. — Щиколотку! — потребовал Его Высочество, сильными пальцами стискивая мою ногу. — Другую! Не прошло и мгновения, как обе мои ноги оказались помещены в кожаные петли, крепившиеся к стене, и, соответственно, задраны вверх, отчего тонкая ткань хитона соскользнула по бедрам, обнажая их для удобства альфы. Щелчок, и петли разъехались, вынуждая меня шире развести ноги, став полностью доступным для пальцев мужа, тут же скользнувших внутрь, отчего я едва слышно заскулил. Еще! Мне надо еще! Бедра были влажными от смазки, ведь я так долго балансировал на острие возбуждения — весь этот чувственный, невероятный Маскарад. — Ведешь себя, как дерзкий альфа, а течешь по мне, как страстный омежка, — рассмеялся Ален, оценив степень моего возбуждения. — Думаю, в этом и есть проблема, — голос дрожал от страсти: тело молило об удовольствии, само подаваясь навстречу ласкам. — Это не проблема, — шепнул Его Высочество, рывком входя на всю длину, отчего я застонал в голос. — Это наслаждение, мальчик… Не передать, как мне нравится, что ты такой… Хорошо, что мой голос заглушали звуки музыки, поскольку сдерживаться я больше не мог. Всхлипывая от невыносимой сладости этого яростного соития, я, лежа на самом краю высокой, обитой бархатом, кушетки, подавался навстречу быстрым толчкам мужчины, наслаждаясь каждым мгновением долгожданной близости. Ладони Алена скользнули по моим ногам вверх так сладостно-властно, что больше сдерживаться я не мог. — Да, мальчик, — простонал герцог, ощутив, как я сжимаю его внутри в преддверии оргазма. — Да! Кончай, Руан! Кончай! Закусив костяшки пальцев, я изогнулся навстречу альфе в сокрушительном оргазме, и тот почти сразу же последовал за мной, сильными толчками вбиваясь в мою задницу и кончая, кончая, кончая, запрокинув голову назад. Несколько мгновений мы не двигались, замерев на самом пике сладостного удовлетворения, а затем Ален подался вперед, чтобы поцеловать меня в губы. — Я люблю тебя, мальчик. Ты точно такой, каким должен быть. — И я Вас люблю, милорд, — выдохнул я, отвечая на ласку. — Я всю жизнь ждал только Вас… — А теперь ты должен надеть маску и быстро исчезнуть, — герцог Лебран освободил мои ноги из плена кожаных петель. — Совсем скоро начнется фейерверк. — Мне нельзя на него смотреть? — оправив хитон, я взглянул на Его Высочество, который тоже приводил одежду в порядок. — Почему? — Можно, но не сегодня, — чуть улыбнулся альфа, а затем вдруг привлек меня в объятия. — Просто в этот момент все снимут маски, а мне бы хотелось пока оставить наш маленький секрет нераскрытым. — Хорошо, — согласился я, прижавшись щекой к груди мужа. — Я думаю, это будет наилучшим решением… Вы не задержитесь долго? — Не задержусь, — ладонь Алена скользнула по моим волосам. — Возвращайся в покои, прими ванну и жди меня в постели. Ты очень меня раздразнил, Руан. Я снова тебя хочу. * * * Едва ночное небо озарили первые вспышки разноцветных огней, Его Высочество Ален Лебран Де Корд вышел на террасу, чтобы присоединиться к финальному представлению. Одна за одной с лиц придворных снимались маски. Кто-то изумлялся, кто-то смеялся, кто-то был явно смущен… Вполне возможно, за время Большого Маскарада, те, кто в обычной жизни на дух не переносили друг друга, могли прекрасно провести время вместе и, оставаясь неузнанными, даже заглянуть в одну из любовных ниш… По крайней мере, в алых отсветах фейерверка было легко спрятать рдевшие от смущения щеки… — Ален! — сильный, властный голос Игнаса перекрыл смех веселящейся толпы. — Ален, подойди! Король уже снял маску, поэтому герцогу было легко разглядеть на лице брата выражение крайнего неодобрения. — Чем я опять вызвал монарший гнев? — поинтересовался Его Высочество, скрестив на груди руки. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Знаешь, какие сплетни о тебе мне донесли?! — Любопытно послушать, — чуть откинув голову назад, Ален смотрел на брата, ожидая продолжения беседы. Ухватив герцога за плечо, король потянул его в сторону небольшой беседки, чтобы можно было говорить наедине, не опасаясь быть кем-то услышанным. — С кем ты сегодня уединялся в нише, позволь спросить?! — Дворянин никогда не опорочит честь того, с кем разделил восторги плотской любви, назвав его имя, — прислонившись плечом к белой колонне, Его Высочество с тенью улыбки наблюдал за злющим государем. — Или ты предлагаешь мне поступить бесчестно? — Я твой король! — рявкнул потерявший терпение Игнас. — Ты спал с альфой?! Тебе мало омежек?! Тебе мало твоего супруга?! Что за разврат ты мне тут учинил, позволь спросить?! Вместо ответа Ален расхохотался, с наслаждением наблюдая за яростью Его Величества. — Игнас, — выдохнул он, утирая слезы. — Боже, ну все как в детстве… Ты всегда велся на мои шутки… — Шутки?! Ты хоть понимаешь, ЧТО я тут себе вообразил и ЧТО говорят о брате короля?! — Это был Руан, — все еще улыбаясь, признался герцог. — Успокойся и прекрати орать. Орфей — это Руан. Все просто. Его Величество моргнул, осознавая масштаб проблемы, а затем расхохотался вслед за братом, спрятав лицо в ладонях. — Ален… У меня просто слов нет… Ты хоть понимаешь, какой скандал вот-вот разразится из-за твоего супруга? Сплетни уже не остановить даже мне! — У нас это называется эксцентричность. Пусть сплетничают, это даже мило. — Ты всегда был склонен нарушать правила, — вздохнул король, глядя в ночное небо, где все еще распускались огненные цветы. — И вот как мне, спрашивается, теперь быть: я пригласил на игру в карты омегу. Ничего не имею против Руана, он превосходно играет, но есть этикет, который предписывает омегам воздержаться от азартных игр… Вообще, не понимаю, как тебя угораздило из всех, всех омег выбрать именно его?! Вы же просто идеальная пара по разрушению придворного спокойствия! — Ты сам ответил на свой вопрос, — Ален хлопнул брата по плечу. — Орфей напишет тебе письмо с просьбой извинить его за отсутствие за игровым столом, и ты не будешь развивать эту тему, хорошо? Спасибо за прекрасный Маскарад, Ваше Величество. Я вынужден откланяться, поскольку моя, как Вы выразились, идеальная пара уже в постели и ожидает, пока я вернусь. — Не сотрись там, — фыркнул король, провожая взглядом покидавшего беседку брата. — И передай Орфею, что однажды я все-таки приглашу его сыграть. — Только прошу: не пытайся остановить или опровергнуть возникшие слухи, — обернулся на ступенях Ален. — Ты ничего не знаешь, и я тебе ничего не говорил. — С ума сошел?! Тебе все это нравится, брат?! — Весьма, — согласно кивнул тот. — Считай, мы с Руаном так развлекаемся. В конце концов, я выполнил твое желание и вступил в брак, так что теперь ты будешь прикрывать все наши семейные шалости. Или я не прав? — Кто еще кому должен, — Его Величество смерил герцога тяжелым взглядом. — Если бы я не настоял, ты бы со своим Руаном и не встретился бы. Ладно, Ален, я не стану мешать веселью. Хочешь, чтобы о тебе ходили сплетни — пожалуйста. Главное, не заигрывайся слишком уж сильно. *** Его Высочество Ален Лебран стремительно шагал сквозь анфиладу роскошных залов, желая попасть в собственные покои, чтобы скорее забраться в постель к своему прекрасному и дерзкому мальчишке. Герцог предвкушал, как войдет в спальню, держа в руке тяжелый серебряный подсвечник, как увидит смоляные кудри Руана на белоснежной подушке, подойдет ближе, глядя в сапфировые глаза юноши, а затем медленно расстегнет сначала свой плащ, затем хитон… — Доброй ночи, Ваше Высочество, — мимо промчалась стайка фрейлин, спешивших в покои Констанса. Кивнув зардевшимся девушкам, Ален вновь мыслями вернулся к сегодняшнему балу, а точнее, к Руану, благодаря которому этот Маскарад стал особенным. Увидев, как смело юноша держался весь вечер, как, никем не узнанный, танцевал с омегами, бросая страстные взгляды в сторону мужа, герцог завелся, как никогда. Он хотел своего мальчика, он умирал от страсти по нему все время, пока был вынужден держаться в отдалении, развлекая Рикки и остальных партнеров светской беседой во время очередного танца. Все пустое, все, кроме этих глаз цвета сапфиров рода Де Корд и чувств, которые переполняли Его Высочество, стоило лишь только подумать о своем дерзком и таком прекрасном супруге. — Ален! — голос, который было невозможно не узнать, заставил мужчину обернуться. — Ален, постойте! Узкая полутемная галерея как нельзя лучше подходила для приватной беседы, поэтому Рикар Де Сантье, улучивший минуту, поспешил воспользоваться ситуацией. — В чем дело, Рик? — Его Высочество чуть приподнял одну бровь, словно бы приказывая поторопиться с ответом. Белокурый омега приблизился к мужчине, не отрывая от его лица внимательного и одновременно томного взгляда, перед коим никто и никогда не мог устоять, в том числе и сам герцог Лебран — еще совсем, совсем недавно… — Я думал, мы уйдем с Маскарада вместе, — Рикки остановился перед Его Высочеством, медленно поднял руку, чтобы прижать ладонь к груди собеседника. — И проведем вместе восхитительную, полную страсти ночь. — С чего ты это взял? — Вы со мной танцевали, Ваше Высочество… Прилюдно окружили вниманием, тем самым намекнув на возобновление отношений… Серебряные ресницы омеги затрепетали, как крылья волшебной бабочки. Все-таки Рикки был потрясающе красив и с удовольствием пользовался тем, что даровала ему природа, превращая собственную внешность в смертельное оружие, разившее без промаха, однако Ален отметил все это как-то мимоходом, не утратив ясности мышления, хотя Рик намеренно подался ближе, окутывая мужчину влекущим ароматом страсти. — Я сегодня много с кем танцевал, Рикки, — герцог Лебран обхватил юношу за плечи, чуть отстраняя от себя. — И что же, мне со всеми нужно переспать? — Но… разве это было не предложение закончить Маскарад в общей постели? — Нет, Рик, — Ален провел пальцем по щеке блондина, словно бы лаская. — Мне, правда, было очень хорошо с тобой, но на этом все. Ты посветил мне арию, мне захотелось выразить благодарность, но любовные отношения между нами закончены. Однако, ты всегда можешь рассчитывать на мое дружеское расположение и помощь. — Не нужна мне Ваша дружба, Ваше Высочество, — простонал омега, обхватывая альфу за шею и припадая к его губам жадным поцелуем. — Ален, Вы меня с ума сводите! Я же, действительно, люблю Вас, неужели не понимаете?! Не видите этого?! — Тише, ну, тише, Рикки, — герцог обнял юношу, гладя его по длинным платиновым локонам. — Прости меня, что не могу ответить тебе тем же. Ты еще обязательно будешь счастлив с кем-то другим. Вместо ответа Рикар Де Сантье с силой оттолкнул утешавшего его альфу, чтобы, отступив на шаг, с яростью бросить в лицо принцу крови полные горечи слова. — Так, значит, верно то, что о Вас говорят?! Вас не привлекают омеги, да?! Вы теперь спите с… с… — Договаривай, — усмехнулся герцог, скрестив на груди руки. — Давай, Рик. Ты же хочешь мне это сказать. — Вы мужеложец, Ален! Вот, что про Вас сегодня говорили на Маскараде! Вас видели в нише с каким-то альфой и Вы… Боже, какой кошмар! — Если тебе еще не известно, то я и со всеми солдатами в полку сплю, — фыркнул Его Высочество, недоумевая, как это такой искушенный в придворной жизни крон-маркиз Де Сантье поверил в столь идиотскую сплетню. — Тогда мне предельно ясно, отчего я Вас больше не возбуждаю, — холодно бросил Рикар, приседая перед своим визави в самом откровенном реверансе, на какой был способен. — Доброй ночи, Ваше Высочество! Пойду приглашу в свою постель того, кто оценит утонченную красоту омеги и не станет искать в партнере ничего от альфы. — Думаю, это наилучшее решение, — едва сдерживая смех, кивнул герцог. — Доброй ночи Рик. И благодарю тебя за выступление — это было великолепно. Проводив взглядом стремительно удалявшегося Рикара, Ален, наконец, позволил себе расхохотаться: ну, надо же, как быстро их с Руаном любовная игра захватила воображение всех и каждого во дворце, став самой главной и обсуждаемой новостью. Любопытно, к чему все это приведет? Его Высочество с детства привык развлекаться с помощью жадных до сенсаций придворных, а теперь настало время научить этому и Руана. Кивнув самому себе, мужчина спустился по узкой лестнице, значительно сокращая путь через парадные залы, и через пару минут остановился перед дверями в собственные покои, предвкушая встречу с юношей, ставшим смыслом всей его жизни. — Надеюсь, ты еще не спишь, мальчик, — шепнул он, трижды топнув ногой, чтобы слуги распахнули перед ним двери. — А если и спишь, то придется тебя разбудить. * * * Усевшись в кресло, Рикар Де Сантье отложил в сторону ставший уже ненужным хлыст и с наслаждением пригубил холодное шампанское, такое восхитительное после бурной ночи, полной плотских удовольствий. Да, его все еще злило пренебрежение, с которым Ален отверг более чем щедрое предложение вновь возобновить их роман, но зато теперь у Рикки появится возможность изысканно отомстить, ранив и неверного возлюбленного, и его убогого омежку с коротко остриженными волосами. Как вообще возможно так выставлять себя на посмешище, явившись ко двору без роскошных локонов?! Каждый омега с самого детства знает: его волосы — это гордость и украшение, поэтому Рик сначала даже не воспринял всерьез этого… невежду, а теперь, оказывается, Ален хочет своего Руана именно потому, что тот похож на обычного мальчишку. Взглянув на разметавшегося по постели Жерара, белокурый обольститель томно потянулся, разминая тело, уставшее от любовных игр. Что ни говори, а Жерар оказался весьма недурным любовником, а его пристрастие к некоторым играм помогло Рикару сбросить злость, исполосовав сильную спину мужчины плетью до кровавых полос. И это было мило. — Тебе хорошо? — маркиз Дю Сорель откинул в сторону мешавшиеся рыжие локоны, чтобы взглянуть на красавца, которого только что трахал до сладостной боли в иссеченной спине. — Рик? — Да, дорогой, — томно потянулся омега, демонстрируя альфе изящные изгибы своего тела, похожего в предрассветном полумраке на беломраморное изваяние. — Ты был бесподобен. Я не перестарался? — Ты словно бы родился с плетью в руке, — рассмеялся в ответ Жерар, приподнявшись на локте. — Боль так сладко оттеняет удовольствие обладать тобой. — Тогда давай выпьем за наш страстный союз, — Рикки устроился подле любовника и протянул ему второй бокал. Хрусталь тонко запел в тишине опочивальни, стоило краям бокалов слегка соприкоснуться. — Но… Жерар, ты уверен, что не боишься стать отцом бастарда? Мужчина слегка нахмурился, бросив встревоженный взгляд на задумчивого блондина. — В каком смысле, Рик? Я предохраняюсь и у тебя нет течки, так к чему ты об этом сейчас? — Боже, я не о себе, — ответил тот, откинув за спину длинные пряди волос. — Я о твоем супруге. Ты ведь позволил ему перебраться в покои семейства Де Корд… А поскольку мы с тобой любовники, я беспокоюсь о твоей репутации, вот и все. — Его Высочество слишком увлечен молодым Руаном, так что мне нет причин переживать, — отмахнулся Жерар. — Оливер не интересует Алена. — Так я и не о герцоге Лебране сейчас, — чуть понизив голос, отозвался Рик. — Я как раз о Руане… Знаешь, я наводил справки… Но, если тебе не интересно… — Говори, — отобрав у омеги бокал, Жерар толкнул того на подушки, нависая сверху. — Говори, а потом я снова тебя трахну. — Не забывайся, — Рикар чуть прищурил глаза, встречая взгляд альфы. — Помни, в чьих руках плеть. Если захочу, прогоню тебя в тот же миг. — Не захочешь, — выдохнул мужчина в губы любовника. — Тебе слишком нравится наша игра… Говори, что хотел сказать про крон-герцога и моего Оливера. Я слушаю. — Пусти! — приказал Рик, высвобождаясь из объятий. — Так вот, я заплатил многим людям, чтобы узнать кое-что о нашем бриллианте сезона. Оказывается, Руан никогда не был болен, да и жил он отнюдь не в семействе высшей знати, Жерар. Наш знаменитый крон-герцог полукровка, вот так-то! Увидев, наконец, заинтересованность, промелькнувшую во взгляде маркиза Дю Сорель, Рикар продолжил, усевшись на постели и набросив на плечи тонкий кружевной пеньюар. — Руан Де Корд, урожденный Де Монсон происходит из рода поместных дворян и, знаешь, я даже не уверен, что он, действительно, омега… — Как это?! — не понял Жерар. — Не омега? А кто тогда? — Много ли ты слышал о нечистокровных, дорогой? Вполне возможно, Руан альфа, а вовсе не омега, как нам тут всем рассказывают уже на протяжении нескольких месяцев! Да не хмурься, а припомни, чем он занят в свободное время? Носится по окрестностям на своем диком жеребце, фехтует с Аленом в парке, выпросил у государя доступ в королевскую библиотеку, где изучает законы страны… Думаешь, это поведение омеги, м-м? А чего стоят его наряды… Где турнюр и корсет, позволь тебя спросить? И Ален все это ему позволяет! — Может, Его Высочеству… — Это нравится, да? — ехидно усмехнулся блондин. — Конечно, нравится! Тебя не было на Маскараде, но кое-кто видел, что герцог Лебран уединялся в нише с каким-то альфой… Ты понимаешь, что происходит, Жерар?! Твой законный супруг сейчас делит покои с двумя альфами! И этот разврат творится под королевским кровом! Потом не жалуйся, если придется назвать своим бастарда, которого Оливер понесет неизвестно от кого: то ли от Алена, то ли от его драгоценного полукровки. Чуть склонив голову, Рик с удовлетворением наблюдал, как на скулах любовника заходили желваки. Одно дело позволить супругу войти в свиту омеги из правящей династии и совсем другое считать, будто своими руками подтолкнул его к измене, причем сразу с двумя мужчинами. Ах, как же все предсказуемо… Эти альфы ужасные собственники: вроде, и не нужен Жерару этот грустный, покладистый Оли-хромоножка, вовремя не сообразивший, как мужу нравится секс, приправленный болью от плети, но все равно — честь аристократического рода должна оставаться безупречной. Главное — посеять зерно сомнения, а после пожинать плоды, сорванные чужими руками… Что может быть лучше? — Я его убью, — прошипел сквозь зубы Жерар. — Кого именно? — покачал головой Рик. — Принца крови или его супруга? Нет, дорогой! За такое преступление тебя казнят! Но… ты должен… убедить Оливера… уговорить его как можно скорее покинуть двор и удалиться в имение Дю Сорель… Ты сможешь это сделать? Твой супруг станет тебя слушать? — Пусть только попробует не послушать, — мрачно произнес уязвленный альфа. — Завтра вечером я объявлю Оливеру свое решение: он уедет и не вернется сюда до тех пор, пока ситуация с крон-герцогом не разъяснится. — Ты очень разумный мужчина, — искусителем шепнул белокурый интриган, внутренне торжествуя победу: первый шаг по уничтожению тех, кто нанес ему душевные раны, сделан. — Именно за это я тебя и люблю.