О собаках и странствиях

Очень вскоре Маэ Суи решил сделать присмотр за Кхаоном своей второстепенной миссией в деревне. Буквально через пару дней он проснулся и подумал о том, что Кхаоном пора менять бинты и вообще посмотреть, как идёт заживление, если, конечно, она ещё выйдет к нему. Хотя что-то подсказывало, что выйдет, если принести угощение. В этот раз у Маэ Суи был говяжий рубец, который он выменял на пузырёк мази. А ещё за эти пару дней кто только не выразил сожаления насчёт его робы, и каким-то образом все поверили, что он разодрал её об ветки. Зсири даже предлагала зашить её за какую-нибудь услугу в будущем и, что запомнилось Маэ Суи, ахала без остановки, что «Ах, Маису, она же так хорошо зачарована, ах, жалко же...». После жизни в большом городе Маэ Суи было тяжело привыкнуть к тому, что в деревнях настолько удивляются магии. Там, где он жил, колдовать умели многие его одногруппники, а потом и коллеги. Да и само зачарование на накидке было хорошим, но не чем-то уникальным: это был подарок от коллег в Лекарском архиве на день рождения. В деревне колдовала пара человек, да и не сильно лучше Маэ Суи, это если не считать сплетен про ведьму из местного ковена... При таком отдалении от магических школ ситуация, впрочем, была ожидаемой. Просто непривычной для Маэ Суи. В раздумьях он дошёл до знакомой поляны и расположился на месте первой встречи. У него в сумке были бинты, но сначала, как уже показала Кхаоном, шло угощение, и он положил рубец у куста, за которым она раньше пряталась. Маэ Суи доверял её нюху. И не успел он потерять надежду, как из кустов выпрыгнула знакомая фигура и заставила дёрнуться: она приблизилась абсолютно бесшумно. Кхаоном встала на четвереньки с рубцом в зубах, принюхалась к воздуху, окинула Маэ Суи взглядом, отвернулась и зачавкала. На этот раз угощение было меньше и закончилось поразительно быстро. — Надо больше, — заключила Кхаоном. — Увы, — вздохнул Маэ Суи. — Ты сама ещё не охотишься? — Сама... да. И хочу есть. — Как твои раны? Я пришёл поменять бинты. Уже пора. — Ну как они? — без чёткой интонации произнесла Кхаоном. Маэ Суи потёр переносицу. Коммуникация оставляла желать лучшего но, учитывая, что он говорил с существом из леса, это было ещё неплохо. Вместо слов он решил протянуть руки к руке Кхаоном и, когда она не дёрнулась, начал разматывать бинты. — Как давно ты в лесу? — всё же решил поболтать Маэ Суи. Не каждый день встретишь оборотня, готового на этого. — С щенка, — ответила Кхаоном после небольшой паузы. Она зависла, глядя на то, как её разматывают. — Ага. Ты в лесу одна? — Угу. Но... была крага, — вздохнула Кхаоном и погрустнела. Маэ Суи понятия не имел, кого она так назвала, но решил не трогать неприятную тему. Тем более, всё шло довольно неплохо и под разговоры он заменил все бинты. Обеззараживать ничего не пришлось: воспаление прошло, раны начали затягиваться, и Маэ Суи планировал в следующий раз снять бинты насовсем. Он даже не понял, как начал планировать следующую встречу заранее. По Кхаоном сложно было понять, планирует ли она. На прощание она обошла Маэ Суи кругом, на котором обнюхивала его заметно дольше, чем в прошлый раз. И удалилась без лишних слов.

***

Следующая встреча состоялась. И встреча после этого. И после. Кхаоном уже прекрасно охотилась, но всё равно принимала угощения. Маэ Суи даже однажды спросил её, общается ли она с ним из-за еды, и Кхаоном невозмутимо ответила: — Ты и воняешь. За этом время Маэ Суи выяснил, что Кхаоном когда-то жила с животным (той самой крагой), которое вроде как вырастило её с щенячьего возраста. Ещё она была не глупа и все понимала, если объяснять сложные слова, а вот с речью были проблемы. Кхаоном не особо любила использовать слова, когда были лай, рык, жесты и возможность тыкнуть или толкнуть собеседника. А ещё она кошмарно воняла псиной и иногда сырым мясом. Ближе к середине осени сильных холодов ещё не было, но уход лета ощущался. В дорогу до соседней деревни или поход в лес приходилось что-то поддевать, а темнело рано. Листья на деревьях наконец приобрели оранжевые оттенки, и Маэ Суи даже собрал себе парочку и подвесил в лекарском уголке. Особых лечебных свойств у них не было, зато добавляло атмосферы. В один из вечеров, когда Маэ Суи сидел под освещением и разбирал коренья на сушку, он услышал под дверью громкий лай. На Копи это было не сильно похоже. Скорее кто-то пришёл из леса, даже если до этого, несмотря на близость к нему дома, такого не происходило. У Маэ Суи даже были догадки. Он встал из-за стола, открыл дверь в сени, переступил через обувь и вышел на улицу. У крыльца (которое скорее представляло собой подгнившую лесенку) сидела Кхаоном с ногой копытного в зубах и виляла хвостом. Увидев Маэ Суи, она положила добычу на землю и вопросительно посмотрела вверх. — Это... мне? — спросил он, словно не готов был принять такой щедрый подарок. Кхаоном толкнула ногу в сторону Маэ Суи. — Спасибо. Я как раз не ужинал. От шока Маэ Суи был сдержан, но подарок нашёл достаточно... милым. Несмотря на то, что понятия не имел, можно ли его вообще съесть. Но Кхаоном потратила время и принесла часть добычи ему, и это было приятно и неожиданно от кого-то вроде неё. — Хочешь зайти? — спросил Маэ Суи и указал рукой вглубь дома. И взял в руки подарок, который оказался неожиданно тяжёлым. В случае с человеческим гостем он бы заверил ей или ему чаю, но... Собаки, кажется, не пили чай. Кхаоном понюхала воздух и аккуратно зашла внутрь вслед за Маэ Суи, не поднимаясь с четверенек. В тесных сенях она чуть не запнулась об уличную обувь и зарычала на неё. Маэ Суи ходил дома без обуви, как привык у себя. Он не особо верил в присутствие грязных духов на подошве, это скорее было делом привычки, но, в любом случае, он держал пол в чистоте, и Кхаоном почти сразу это исправила. На её лапах налипли трава, грязь, листья (это ещё не считая засохшей крови по всему телу), и всё это она оставляла в доме Маэ Суи по мере исследования. Дом она именно исследовала: ходила везде и нюхала, пока Маэ Суи пытался разобраться с ногой. Для него имело смысл попытаться снять кожу, а потом кинуть это в подсоленную воду и разобраться, что можно съесть, а что отдать собакам. Несмотря на признательность Кхаоном, у Маэ Суи всё же были иные пищевые привычки. Пока он думал над ногой, Кхаоном уже разнесла грязь (чему Маэ Суи не успел ужаснуться) и была готова сожрать цветы на скамейке лекарского уголка. Этому Маэ Суи ужаснулся и бросился к Кхаоном. — Стой! Нельзя! — прикрикнул он. Кхаоном обернулась и зарычала. Для Маэ Суи это было ожидаемо: навряд ли в лесу росло что-то съедобное, что при этом запрещено есть. — Не ешь! Это мои лекарственные травы, я их долго выращивал, ухх... — вздохнул Маэ Суи, понимая, что ничего из этого не будет для Кхаоном ценным аргументом. Физическую силу тоже было применять бесполезно: у Кхаоном её явно было больше. Но, к его удивлению, Кхаоном лишь очень недовольно смотрела на него и скалила зубы. — Ладно. Ты тут живёшь, у тебя воняет тобой. Травой. Твоё, — с обидой в голосе произнесла Кхаоном. Это звучало убедительно, и Маэ Суи относительно спокойно мог вернуться к готовке. В один момент он так увлёкся, что даже забыл про Кхаоном, а когда закончил и хотел предложить ей немного — она уже сопела на полу и периодически дёргала лапами, словно ей снилась охота за этим копытным животным. Маэ Суи решил не тревожить гостью до утра. С этого момента Кхаоном периодически заходила в гости и каждый раз оставляла подарки. Маэ Суи не всегда мог или хотел их есть, но всё равно умилялся таким знакам внимания и тому, что обучил Кхаоном небольшому ритуалу в виде подарков при встрече. За это время Маэ Суи выяснил, что Кхаоном раньше не была так близко к деревне и ревновала к Копи, про которого Маэ Суи иногда рассказывал. А ещё она однажды почувствовала себя своей и всё-таки съела немного травы в лечебном уголке. Маэ Суи пообещал вырастить в садовом уголке лечебного уголка овёс. Так и шли дела до первых серьёзных холодов.