***
— Мистер Нейтрон, по нашим сведениям, вы нарушили около 36 пунктов свода правил о внутреннем распорядке Академии, — гнусавым голосом оповестил тучный мужчина с редкими волосами. — К самым вопиющим нарушениям мы отнесли: незаконное проведение научных экспериментов на территории общежития без надлежащего разрешения; хранение на территории общежития радиоактивных веществ; незаконное использование помещения кампуса в личных целях и сборка оружия без уведомления. Я ничего не забыл? — Нет, профессор Ровитский, благодарю Вас, — деликатно сказала высокая дама с впалыми щеками. — Мистер Нейтрон, Академия безмерно ценит Ваши таланты, однако это не означает, что над Вами нет управы. — Я понимаю это, профессор Бэймор, — вежливо произнес Джимми, прижимая к себе причудливую шляпу. — Однако, хочу напомнить, что перед началом учебы я не раз говорил, что мне понадобится более усовершенствованное место для исследований, нежели академические лаборатории. — Вы намекаете, что это наша вина?! — взорвался пожилой профессор экспериментальной физики, ударив по столу. — Неслыханная дерзость! Наше оборудование — новейшее во всей стране! — Я не сомневаюсь в этом, — отрешено сказал Джимми. — Но новее — не значит лучше. — Чертов наглец! — прорычал мужчина, чьи ноздри раздувались от гнева. — Строишь тут из себя второго Эдисона, хотя должен спасибо сказать, что тебя вообще сюда приняли! — Профессор Мирт, — встряла в тираду мисс Бэймор. — Прошу Вас успокоиться. — При всем уважении, но сколько можно терпеть напыщенность этого мальчишки? — не выдержал Мирт, тыча костлявым пальцем в Джимми. — После того, что он сделал, его место должно быть в тюрьме! — Профессор Мирт! — повысила голос Бэймор, строго взглянув через очки-половинки. — Я понимаю Ваше недовольство, однако еще один подобный выпад, и на месте Нейтрона окажитесь Вы. Уязвленный Мирт негодующе посмотрел на коллег. После чего с отчетливым недовольством сел на место. Он все еще был взбешен, но пойти в открытую против авторитета ректора не мог. Джимми с нескрываемым удовольствием смотрел на его беспомощность. Мисс Бэймор тем временем деловито продолжила: — Как я и сказала, Ваша гениальность не позволяет Вам самовольничать. Правила писаны для всех, в противном случае Вы не сможете продолжать здесь обучение. — Разве вы не рассматриваете мое исключение? — спросил Джимми удивленно. Профессора переглянулись между собой, и самая молодая из них — мисс Рашид — пояснила: — Только в том случае, если Вы не заверите нас в том, что искренне раскаиваетесь и впредь подобного не допустите. Джимми стало смешно. Насколько же сильно академия нуждалась в его мозгах, раз была готова закрыть глаза на 36 нарушений и удовлетвориться жалкими обещаниями? В наше время слово дешевле сахара, но это был спектакль, и у Джимми была четко прописанная в нем роль. — Разумеется, я признаю свою вину, — сказал он ровным голосом. — Я подверг студентов опасности из-за своего безрассудства. Я бы мог часами убеждать, что принял все меры предосторожности, но результаты говорят сами за себя. Могу заверить, что я учту свои ошибки и не допущу их в будущем. Тень недоверия легла на каждого в этой комнате, однако Джимми видел, как им упорно приходилось делать вид, что они ее не замечали. — Что же, тогда, полагаю, что на этом все, мистер Нейтрон, — проинформировала профессор Беймор, закрывая папку. — Мы оцепим Вашу лабораторию, пока не решим, как с ней поступить. Я полагаю, что Вам не нужно объяснять, что больше Вы не сможете в ней работать? — Конечно, мэм, — покладисто ответил Джимми, поднимаясь на ноги и разглаживая складки на брюках. — Считайте, что моих экспериментов никогда и не было, и, надеюсь, вскоре мы сможем забыть этот инцидент. Мне можно идти? — Ступайте, — разрешила женщина, и Джимми неспешно вышел из кабинета. Закрыв за собой дверь, из кармана он вытащил небольшой пульт и нажал на нем кнопку. Тихое покашливание и звук удара четырех голов о твердую поверхность стола сулили о том, что около часа некоторый состав преподавателей не сможет заняться его лабораторией. А после пробуждения они, к сожалению, не будут вовсе о ней знать.***
По возвращении в общежитие Джимми не обнаружил в комнате Тимми. Это его напрягло, заставляя вообразить новые проблемы из-за дурости Тернера. Он поспешил расспросить комендантшу, но та лишь сухо ответила, что тот ушел около двух часов назад и спрашивал, где находится ближайшая школа. Джимми не знал, зачем Тимми понадобилась информация о школе, но его это абсолютно не радовало. Он включил на своих часах карту и отметил, что ближе всего находился интернат святого Давида. «По крайней мере, один день не может обойтись без происшествий?» — мысленно взвыл он и поспешил к найденному адресу. Он решил пока не пользоваться изобретениями, поэтому поймал такси, и, несмотря на пробки, добрался до места назначения всего за 10 минут. — Простите, к вам сегодня не заходил парень примерно моего роста и возраста? — деланно непринужденно спросил Джимми у курчавого охранника. Тот, опустив газету, неодобрительно покосился на него и прокуренным голосом ответил: — Это школа, вундеркинд. Тут каждый второй твоего роста и возраста. — С длинными зубами и идиотской розовой кепкой, — уточнил Джимми, и на морщинистом лице охранника сверкнуло осознание. — Такого забудешь, — с кривой ухмылкой сказал он, обнажив желтизну зубов. — Второй этаж, пятый кабинет. Скажи, что за такими типами я особенно пристально слежу. Джимми хотел было попросить пояснений, но внезапный поток малышни и подростков унес его от охранной стойки. Он поднялся по лестнице на второй этаж и недоуменно обнаружил себя в каком-то подобии яслей. По детским карикатурам, украшающих стены, и разбросанным игрушкам Джимми зло подумал, что охранник просто решил над ним пошутить. Однако, когда он зашел в пятый кабинет, то понял, что шутить над ним вздумал далеко не работник школы. — Какого че… четвертного номинала? — выпалил он на весь класс. Группа семиклашек удивленно обернулась в его сторону, вместе с ними обратил внимание и Тимми, до этого рубившийся в планшет с каким-то лупоглазым мальчишкой. — О, привет, Нейтрон, — помахал он и всучил планшет обратно ребенку. — Не стирай сохранения, я еще доиграю. Тимми встал из-за парты и подошел к Джимми. Озадаченное лицо последнего его явно не особо беспокоило. — Ну что, как все прошло? Тебя отчислили? — спросил он, подперев плечом косяк. — Нет, просто сделали выговор, — объяснил Джимми. — А ты что тут делаешь? Он обвел руками школьный кабинет, на что Тимми состроил мину «что за вопрос?» — Учусь, — как ни в чем не бывало ответил он. — Да, звучит странно. Но я подумал, если тебя отчислят, то где мне жить? Поэтому я нашел ближайшую школу-интернат с неплохим общежитием и трехразовым питанием. Меня уже оформили, и я подал твои документы на зачисление! Он вытащил из кармана смятые бумажки и всучил их Джимми. — Майки Тернер и Джонни Квазар*? — переспросил Джимми с очевидной иронией. — Что за ересь? Он бросил псевдо-документы обратно и упер руки о бока, требуя нормальных и внятных объяснений. — А что такого? Новая жизнь — новые имена. Я как лучше хотел, — надулся он, когда Джимми закатил глаза. — Тернер, мы не бросаемся в бега. Меня просто вызвали на слушание, — сказал он, помассировав виски пальцами. — Так что собирай карандаши и дуй обратно. Мне нужно привести в порядок лабораторию, а ты должен выбить у коменды нашу старую комнату. Понял? — Да-да, — огрызнулся Тимми, спрятав руки в карманы розовой ветровки. — Только позже, сейчас я просто обязан уделать Винни в космических гонках. Он зыркнул на сопливого мальчика так, будто тот сжег его дом. Джимми не стал вникать в творившийся в голове Тернера идиотизм, поэтому попросил не задерживаться. — Кстати, — вспомнил он перед тем, как уйти. — А почему ты решил снова пойти в седьмой класс? — В смысле? — не понял вопроса Тимми. — Я и в своем мире учился в началке. Джимми ничего не ответил. У него не хватало на это ни времени, ни слов, ни второй нервной системы.