Покажи мне свои ручки

— Ну чтож, начнём? — голос врача звучал как обычно, будто сейчас он не увидил ничего странного в мусорном видре подростка. Хотя это «странного» ну уж точно сюда не подходит. Вероятнее всего он сейчас увидил остатки НПС, и врач это понимал, но говорить об этом на прямую было слишком тупо, ведь в следующий раз подросток, скорее всего просто спрячет всё, да так, что ни кто даже и не найдёт. По этому было бы разумнее подвести подростка к этой теме, и посмотреть на его реакцию, а возможно Антон бы просто всё рассказал, на что и надеялся врач. — Да, давайте… — голос немного дрогнул, что не осталось без внимания Димы. — Хорошо. Расскажешь, зачем ты причиняешь себе боль? — и опять такой же спокойный голос. — Ну я…не знаю? — это скорее прозвучало как вопрос, чем утверждение. Антону сейчас очень страшно. Перед ним сидит человек, который не только причинял ему боль, но и видел его порезы и слёзы. «Зачем я вообще сказал Арсу, что заболел?» — подумал Антон, — «Сейчас бы не сидел тут!» — Хорошо, давай тогда я буду тебе задавать вопросы, а ты отвечай, хорошо? — Да, давайте — Только ты отвечаешь правду, хорошо? — Да, я постараюсь — Отлично. Скажи, ты вредишь себе, что бы справиться с эмоциями? Тебе так легче? — Я…наверно. Мне становится легче, когда я… — Когда ты что? — спросил Дмитрий, когда парень не продолжал говорить секунд 10 — Я наверно псих… — сказал Антон шёпотом, в надежде на то, что его не услышат, но его всё равно услышали. — Почему же, Тош? — Мне…мне нравиться смотреть, как кровь течёт по руке, и от этого мне становиться спокойней. — сказал Антон тким же тихим голосом. — Я псих, да? — Ты… нет, ты не псих, такое бывает у многих людей. Мы смотрим на то, как течёт кровь и успокаиваемся, потому что наш мозг переключается на другое событие. На пример ты плакал, потом порезал себя, а потом когда увидел, как течёт кровь, твой мозг перешёл на другое событие. Он больше не сосредаточен на слёзах и проблема. Он сосредаточен на крови. По этому тебе становится спокойно. Мозг просто больше не думает о плохом и просто отвлекается. — Так а…ладно, спасибо, что рассказали. — Не за что, Тош. Так давай дальше. Как часто ты режешься? — Ну… бывает каждый день, а бывает через день — Угу… Чем ты делаешь «это»? — Ну… а зачем это вам? — Мне просто интересно, ничего такого. Тебя это напрягает? — Нет, просто…у меня никогда о таком не спрашивали… да ни кто и не знает, кроме вас и Арса… — Угу… а на счёт вопроса что? — Ну… лезвием или ножом…канцелярским, если что, — снова Антон поменял голос и сказал это очень тихо. — Хорошо. Как на счёт суицида? Ты не для этого режешься? — Нет! Я не буду резать вены! Я не псих! То есть псих, но не на столько! — Тише, тише. Я понял. А в принцепи ты думал совершить суицид? Или может ты пробовал? Только мы говорим правду, помнишь? — Да…я…я думал о самовыпиле, но не пробовал ещё… — Точно? — Ну да — А то, что ты выкинул? — и тут Антон задумался. «Блять, что я такого выкинул? Тетрадь, батончик, лезвия, снотвор… БЛЯТЬ. Я ТАКОЙ ИДИОТ! АНТОН, СУКА!» — Я…я не собирался умирать, правда. Это не то, о чём вы подумали. — Тогда объясни, — голос мужчины был немного напряжён, но говорил он спокойно. — Я…я просто уснуть не мог…правда! Я… у меня…бессонница… — на выдохе произнёс парень и опустил голову. — Кто ж тебе продал снотворное? Откуда у тебя рецепт? Такие таблетки продают строго по рецепту. Откуда он у тебя? — Я его сам сделал… — Сам? — Да… — И как же ты его сделал? — Нашёл в интернете картинку не заполненого рецепта, распечатал её, посмотрел, как надо заполнять и заполнил. В аптеке, когда попросили рецепт показать, я показал, а та бабка даже не читала его. Просто пробила таблетки и всё. Вот… — Ох… Чудо ты! В перьях! Такие таблетки опасно пить! Особенно без консультации! Может ты не можешь заснуть из-за стресса, а не потому, что у тебя бессонница. — Да в чём разница то? — Разница в том, что если бы ты сходил на консультацию, то тебе могли прописать другие, более безопасные таблетки. — А эти разве небезопасные? — Нет конечно. Они как минимум вызывают привыкание, и потом от них отвязаться будет очень трудно. Давай ты лучше всë расскажешь мне, и я тебе назначу нужные таблетки, м? — Я…я наверное не смогу всë рассказать… — Я не прошу тебя говорить всë сразу, малыш. У нас будут приëмы, на которых ты постепенно расскажешь мне всë, что тебя беспокоит. — А Арс? — Что Арс? — Ну… он ничего не узнает? Или… — Нет, нет, ты чего. Всë конфеденциально, и только если ты захочешь, то я расскажу Арсению только то, что ты мне позволишь сказать. Так что, ты согласен? — Наверно… да — Вот и хорошо. Только если у тебя остались таблетки, то попрошу тебя отдать их мне — Нет, это была единственная упаковка, которая у меня была, — ложь. Сразу это видно. — Я поверю тебе на слово, но если ты меня обманул, то я расскажу об этом Арсению. Проверим? — шантаж, единственное, что пришло Дмитрию на ум, чтобы выманить всё таблетки. — Нет! Не надо Арсению! Я всë отдам! Правда! — Антон подорвался с кровати и подбежал к ящику у стола. Открыв его он достал его две упаковки таблеток, и повернулся к врачу, — Вот, только не говорите Арсу, пожалуйста… — Так надо было сразу, — сказал мужчина и улыбнулся, понимая, что очень легко раскусил подростка, — Арсению не скажу, не бойся, — сказал врач и пошли к двери. — Но если ещё раз попытаешься что-то скрыть, то расскажу Арсению, — на последок сказал он, и вышел из комнаты.