Я просто хочу убежать куда-нибудь Чтобы не видеть все то, что за окном А быть частью дождя Быть частью воды Быть частью песка Где-то на пляже Быть чем-то большим Чем просто масса Глупых иллюзий Глупых рассказов о чем-то Cold Carti — Быть частью
К вечеру кортеж прибыл на остров Намджуна. Звездное небо обнимало местный пейзаж, погружая в размышления каждого, кто заглядывался на него. Это был второй раз, когда Джин оказался в деревне последователей. Первый раз был три месяца назад, когда он прибыл в округ Хоуп на вертолете в составе оперативной группы. Тогда сектанты не дали забрать Намджуна после того, как Федеральный Маршал предъявил ордер на его арест. Было страшно, когда их вертолет окружили сектанты со всех сторон. Им пришлось отстреливаться, они пытались отвязаться от умалишенных последователей. Тем не менее, стоило только железной птице взмыть в воздух, один из эдемщиков прыгнул прямо в лопасти вертолета, чем спровоцировал его падение. Кровь, кишки и другие останки человека были повсюду, но это было уже не важно, когда их вертолет охватил огонь, а лжепророк, всеми любимый Намджун, начал толкать свою речь: «Первая печать сломана. Коллапс начался. Мы возьмем все, что нужно. И сохраним, что имеем. Мы убьем всех, кто встанет у нас на пути. Они - вестники рока - узрят истину. ДА НАЧНЕТСЯ ЖАТВА!». Тогда всех, кроме Тэхена и Шерифа, взяли в пленники. С тех пор Джин не знал другой жизни, как жалкое существование в бункере Чонгука под гнетом его нескончаемых издевательств и пыток. В деревне стояло много маленьких домиков, на которых красовались надписи с названиями грехов. «Гнев» и «Чревоугодие» встретили Джина первыми. Вооруженная охрана сопровождала омегу пока они виляли среди домов. Резко из-за угла раздался лай. Это был огромный черный американский бульдог, сидевший на привязи, который до смерти напугал Заместителя Шерифа. Холодный ветер обдувал лицо омеги, чувствовалось, что зима подбиралась все ближе и уже наступала на пятки. Откуда-то со стороны тянулся цветочный аромат Блажи. Повернув голову направо, Джин увидел странные теплицы, кострище и сушилки для веников из цветов Блажи. «Заготовки на зиму», — ухмыльнулся себе под нос омега. Охрана шагала так быстро, что Заместителю Шерифа пришлось перейти на легкий бег. Этот марафон продолжался недолго. Вскоре они прибыли к очередному деревянному домику, окрашенному в белый и помеченному эмблемой Проекта, надпись «Похоть», флиртуя, смотрела на Джина. «Серьезно, нахуй?» — сложно было передать словами все негодование омеги. Один из сектантов вежливо открыл дверь, после чего другой амбал, не церемонясь, толкнул Ким Сокджина внутрь и запер за ним дверь на ключ. Запах затхлости и пыли сразу же ударил в нос. Омега обошел единственную комнату в доме, которая занимала всё его пространство, не считая душевой. Все окна были заколочены снаружи, о побеге можно было забыть. Простиравшаяся спальня больше напоминала казарму своими многочисленными кроватями, стоявшими близко друг к другу. Джин попытался отыскать выключатель, но электричество по всей видимости не предусматривалось на этапе строительства этого дома, вместо этого он нашел несколько растаявших парафиновых свеч. Неожиданный стук в дверь заставил Джина подпрыгнуть. В замочной скважине раздались последовательные повороты ключа. Стоило омеге увидеть выросший силуэт в дверном проеме, его сердце начало бешено колотиться. Джин попятился спиной к сырой стене. — Добрый вечер, Джин. — Намджун впервые назвал омегу по имени. — Я знаю, ты меня скорее всего ненавидишь, но я пришел искупить свою вину, свой грех. — Пожалуйста, убирайся. — Джина накрывали разрушающие эмоции, он часто моргал в попытке смахнуть подступающие слезы. — Мне стыдно, что в прошлую ночь я осквернил твой храм. Коллапс не пощадит меня, позволь мне искупить вину. — альфа встал на колени, вытянув к пленнику свои руки. — Я прошу у тебя прощения. Обряд «Воссоединения» очистит наши души пред Господом. — Ты надругался надо мной, а теперь хочешь очистить мою душу перед Господом свои сраным обрядом?! Я не виноват в том, что ты — монстр… — эмоции взяли вверх. Захлебываясь слезами, Джин промямлил последние слова. Накрыв лицо ладонями, обессиленный он медленно скатился по стене, рухнув на пол. — За закатом всегда приходит рассвет. Ты мой рассвет, Джин. — еще некоторое время Намджун взглядом сверлил одну точку в полу, пока какая-то невидимая сила не заставила его встать. Альфа в последний раз окинул взглядом ревевшего на полу омегу, прежде чем он покинул дом. Бессилие и смирение постепенно заполнили Джина. Он почти смирился со своей участью. В погоне за справедливостью он потерял себя, и теперь ничто не имело смысла, даже сама жизнь.***
— Помощник, скажи на милость, почему ты не веришь в слова Отца? Не боишься, что придется отвечать за все свои грехи перед Господом? — точно хищник, Хосок подкрался сзади, но Тэхена это нисколько не напугало. Заторможенность давала о себе знать. Киму не положено было ни капли здорового сна, охранники тщательно следили за тем, чтобы он не смыкал глаз дольше, чем на несколько минут. - Неужели родители не заложили в тебя праведное начало? — Моя семья никогда не была верующей. Мой отец был военным, с чего бы ему верить в какого-то Бога, который, сидя на небесах, не подвинет свою жопу, чтобы разрешить войны и наладить порядок на Земле? Почему на полях боя за справедливость и мирное небо над головой сражаемся мы, а благодарить за это должны Бога? — Глупец. Ты поверишь, но будет уже поздно. Я постараюсь открыть тебе глаза на правду. Альфа развернулся на пятках и покинул камеру. Тэхен вздохнул с облегчением, но счастье его длилось недолго. Уже через пару мгновений Хосок вернулся, держа в руке железную клетку, в которой сидела маленькая желтая птичка. — Это канарейка Джесси. Теперь она твой новый компаньон. Будешь ухаживать за ней, когда я буду тебя об этом просить. — клетка со звоном приземлилась на прикроватную тумбу. Испугавшись, птичка принялась очень громко чирикать и метаться по клетке, раздражая слух Тэхена. Ранее Хосок принес в камеру Кима старый патефон и одну виниловую пластинку. Слова песни «Only you» вновь затопили собой все пространство. Тэхен начал постигать, что чем дольше он слушал эту композицию, тем больше уходил контроль над своим телом. Хосок умело вплетался в его сознание, тщательно ковыряясь в петлях его мыслей. «Oh, only you can do make all this change in me For it's true, you are my destiny When you hold my hand I understand the magic that you do You're my dream come true, my one and only you» Пришло время детского сада: снова кубик Рубика и пазл, снова пересоленная еда, в качестве вознаграждения. Тэхен терял себя, он все меньше чувствовал себя полноценным человеком и все больше живой игрушкой в руках Хосока. Чего добивался своими пытками этот изверг? Так прошло полтора часа. С каждым разом Хосок увеличивал время своего пребывания в гостях у пленного. За все время Тэхен успел послушать злосчастную песню несколько десятков раз. — Теперь ты должен будешь покормить Джесси. Ты же не хочешь, чтобы эта крошка умерла от голода? — альфа подошел к Тэхену и впервые за долгое время полностью освободил его от веревки, сковывавшей движения. Омега попытался резко встать, но тут же приземлился обратно на стул. Ощущение, что мышцы успели атрофироваться за несколько дней заточения, накрыло его. В почках пронзительно закололо, боль расплескалась по телу, и сильный кашель охватил Тэхена, тогда альфа любезно предложил ему свой белый носовой платок. «Кажись, я рассыпаюсь на части», — мелькнула мысль в голове Помощника. Он бросил на стул платок, на котором россыпью осели отхаркнутые капли крови. Подойдя к канарейке, омега обнаружил маленький мешочек с кормом для птиц, лежавший подле клетки. Он насыпал немного семечек для Джесси в отделение для корма. — Молодец! — руки Хосока принялись восторженно исполнять хлопками симфонию. — В мешочке корма примерно на два дня, поэтому хорошенько подумай, как распределить его так, чтобы птичка не голодала. С широкой улыбкой на лице и в хорошем настроении старший Чон покинул камеру, оставив Кима с его новой подружкой наедине. Урчание живота нарушило пустоту. Тэхен не ел нормальной пищи уже три дня, есть хотелось неимоверно. Навязчивые мысли попробовать корм для птиц или даже съесть саму Джесси посещали голову Ким снова и снова, не давая покоя. — Так нельзя! — вдруг воскликнул омега. — Как так? — оказалось, пока Тэхен боролся со своими желаниями, в комнату незаметно пробрался Чонгук. — У меня есть прекрасная новость для тебя, Помощник. В это воскресенье я выведу тебя отсюда, так сказать, в свет, в прямом и в переносном смысле. — на лице альфы красовалась улыбка, но уже не самодовольная, как это было обычно, а светлая, что было совершенно непривычно для такого человека, как он. — Куда ты собрался меня тащить? — Помощник заметно воодушевился, но старался не подавать виду. — В это воскресенье состоится «Воссоединение». Мессия и Заместитель Шерифа свяжут себя узами священного обряда, поэтому мы все должны там присутствовать, чтобы стать свидетелями этого события. — Чонгук метался по комнате, пока не успокоился, приземлившись на край кровати и закинув ногу на ногу. — Что, черт возьми, вообще происходит с Джином?.. — Понимаю твое недоумение, Помощник, но я сам нахожусь в неведении. Полагаю, что-то произошло между тем сопливым пленником и Отцом в прошлую ночь. — альфа задумчиво постучал пальцами по губам — Расскажи про этот обряд. — Ким решил приземлиться на кровать совсем рядом с Инквизитором. По всей видимости, Чонгук был настолько сильно поглощен разворачивающимися событиями, что растерял всю свою бдительность, допуская какой-то лани непозволительно много своеволия. — Этот обряд призван соединить две души в единое целое во имя Господа нашего с целью продолжения рода. Глаза Помощника беспокойно начали скользить из стороны в сторону в поисках ответов. Злость, непонимание и сожаление охватили разум Тэхена. Голова омеги была готова взорваться: «Джин и Намджун вместе? Мне просто отвратительно даже думать об этом!», «Как Джин мог предать нас и присоединиться к «Вратам Эдема»?», «Что, если это всего лишь хитроумная уловка Чонгука, и не стоит ему верить?» Последний вопрос застрял в его голове. — Я не верю тебе. Джин никогда бы не предал нас, и тем более не влюбился бы в такого урода, как твой старший брат! Чонгука будто резко подменили. Внезапно он набросился на Тэхена, схватив последнего за горло. Лица мужчин теперь находились так близко друг к другу, что омега мог ощущать тяжелое и стремительное, словно порыв ветра перед грозой, дыхание Крестителя, которое обдавало ненавистью. — Я вырежу твой язык под корень и заставлю тебя его съесть. Затем я выдавлю твои глаза, чтобы все, что ты мог видеть было всепоглощающей пустотой. — процеживая слова сквозь сомкнутые зубы, Чонгук был готов взорваться желчью. Пальцами другой руки альфа с силой надавил на глаза Помощника. — И ты больше никогда не посмеешь выказывать неуважение по отношению к Отцу. Изнуренность брала вверх, поэтому измученный Тэхен просто терпел все издевательства со стороны Чона, пока тот не насытился его беспомощностью, толкнув на кровать. — Хочешь ты этого или нет, в это воскресенье мы посетим остров Отца.